Она охотно согласилась на это предложение, потому что оно давало ей время рассказать ему всю правду, а ему давало возможность — если таковая потребуется — отказаться от своего предложения, благо никто о нем не знал, кроме доньи Луисы, а та достаточно умна и неболтлива.
— Вы вообще с Хавьером говорили о ребенке? — спросила Кэти и только скрипнула зубами, услышав ответное мурлыканье Корди:
— Нет, а зачем? Твое письмо яснее ясного сказало мне, чего он хочет: получить ребенка своего умершего брата во имя фамильной чести и всего такого прочего. У нас были другие темы для разговора. Я не собиралась сразу брать его за горло, просто рассказала, как я предана своему сыну, как скучала без него, как у меня болело сердце, когда мне пришлось оставить его с тобой, пока я зарабатывала на жизнь.
— Я сейчас тебя ударю! — прохрипела Кэти. — Не притворяйся, что забыла, как бросила его на меня и уехала. Ты же сама предложила мне усыновить его, потому что он тебе не нужен! И не стесняйся, скажи, уж не специально ли ты забеременела, узнав, что Франсиско из богатой и знатной семьи, у которой слишком много чести, чтобы отказываться от незаконнорожденных детей?
Корди перестала разглядывать свои ухоженные руки, ее глаза сузились, пробежав по вспыхнувшему лицу Кэти, и она насмешливо проговорила: — Смотри, как ты изменилась! Еще совсем недавно ты спотыкалась на каждом шагу, и мне приходилось разбираться с твоими проблемами, пока ты смотрела на всех сквозь розовые очки. Помнишь Дональда, твою первую настоящую любовь? Ты и в нем не видела ничего дурного, разве не так? Жалкое было зрелище. — Корди поднялась на ноги, в глазах у нее было презрение. — Ты была нужна ему для постели, а когда он тебя получил, то понял, что овчинка выделки не стоит. Он сам говорил мне это. А еще он не мог поверить, что мы сестры, говорил, что, наверное, мне досталась и твоя доля того, что должно ублажать мужчин. Раз ты уж так хочешь знать, я забеременела не специально. — Она подошла к зеркалу у туалетного столика и, взяв щетку Кэти, начала расчесывать свои белокурые волосы. — Я забыла таблетки дома, когда ехала на ту вечеринку. И если бы не набралась там, ничего бы не случилось. Сначала я хотела сделать аборт, а потом начала прикидывать, как обратить ситуацию себе на пользу. Остальное ты знаешь.
Ничего-то я не знаю! — с горечью подумала Кэти. Я восхищалась своей сестрой, отказавшейся от блестящей карьеры, принявшей трудное решение родить ребенка и воспитывать его одной, даже если его отец не захочет ничего знать о нем. Я предпочитала видеть лучшее, а не худшее. И как столь очаровательное создание может быть таким эгоистичным, нацеленным только на собственную выгоду?!
Неужели Хавьер сразу влюбился в эту искаженную, хотя и более красивую версию меня? Даже осознание того, что Дональд, которого она продолжала считать своим другом и после окончания их короткого романа, так оскорбительно отзывался о ней в разговорах с сестрой, бледнело и уже не имело никакого значения в сравнении с тем, что Хавьер легко вычеркнул ее из своей жизни, переключившись, судя по всему, на Корди.
Правда, он никогда и не говорил, что любит меня, он утверждал, что теперь уже никогда никого не полюбит, что женщина пробуждает в нем только желание и страсть, а сердце остается холодным.
Но неужели все, что между нами было, не затронуло в нем ни одной струны? Он даже не попытался поговорить со мной, узнать, почему я обманывала его. Теперь, когда он знает, что не зависит от меня, я ему не нужна. А Корди станет гораздо более эффектной женой.
Когда Кэтти спустила ноги с постели, чтобы уйти из этой комнаты как можно скорее, Корди подтвердила ее самые мрачные мысли, перестав любоваться своим отражением в зеркале и заявив:
— Господи, как ты ужасно выглядишь! — Голова ее склонилась набок. — Похоже, ты плакала. Только не говори мне, что ты и правда влюбилась в этого роскошного испанца. Неужели ты и в самом деле думала, что сможешь стать его женой и выйти сухой из моря своего вранья?
— Ты все шутишь! — сказала Кэти. Гордость не позволяла ей подтвердить, что она рассчитывала на такое чудо. — Стала бы я писать тебе, если бы у меня был такой план!
— Это хорошо. — На какое-то мгновение глаза Корди потеплели. — Мне было бы неприятно, если бы ты страдала из-за этого. Можешь не верить, но это так. Я многим тебе обязана, и не думай, что я этого не понимаю. Когда мы с Хавьером поженимся, ты всегда будешь желанным гостем в нашем доме. Я же знаю, как много значит для тебя малыш. Так что не расстраивайся, ты сможешь видеть его всегда, когда пожелаешь. Я знаю, ты будешь лучшей тетушкой, о какой может только мечтать любой ребенок.
Несмотря ни на что, глаза Кэти увлажнились, потому что они опять стали сестрами, связанными узами родства и общих забот. Но сразу же, как и следовало ожидать, Корди вернула все на круги своя.
— Ты чувствуешь? У тебя теперь камень с души свалился, если не сказать больше. Подумай над этим, — проговорила она, предостерегающе покачав пальчиком и выходя из комнаты с кошачьей улыбкой на красивом лице.
Приняв душ и надев выстиранную Пакитой одежду, Кэти уже знала, что будет делать дальше. Она была достаточно благоразумна, чтобы выполнить задуманное.
Она всегда была благоразумной, это не раз подчеркивала еще ее мать. Уравновешенной, способной справиться с любой неожиданностью — в общем, человеком, на которого можно опереться. Но сейчас Кэти не находила в себе никаких этих качеств и сама мечтала на кого-нибудь опереться.
В данных обстоятельствах это было абсолютно нереально. Поэтому Кэти расправила плечи и отправилась на поиски сестры.
Та сидела во внутреннем дворике в тени померанцевого дерева, алые цветы которого играли в ярких лучах солнца. Она уже переоделась и выглядела холодно-красивой в сшитом на заказ белом хлопчатобумажном костюме.
— Я нормально выгляжу для участия в этом лошадином мероприятии? Может, стоило надеть что-нибудь более спортивное?
— Ты выглядишь великолепно, и сама это прекрасно знаешь, — мрачно ответила Кэти, присаживаясь рядом с ней, только чтобы попрощаться. — Он уже подтвердил, что возьмет тебя с собой?
Ей было ужасно обидно. Как-то он мимоходом обещал взять ее на представление всемирно известной школы дрессировки лошадей, чтобы посмотреть, ?как танцуют андалузские лошади?. Это одна из тех достопримечательностей, которую ни в коем случае нельзя пропустить, когда приезжаешь в Херес.
— Ну, во всяком случае, он не отверг эту идею, когда я ее предложила, — ответила Корди. — И я уверена, что произвела на него впечатление. Он сказал только, что ему надо съездить в город по делам, но он скоро вернется.
От этих слов Кэти захотелось немедленно вскочить, убежать и где-нибудь спрятаться. Но она должна была увидеть его в последний раз и принять на себя весь этот презрительный гнев, который был на его лице прошлым вечером.
Она беспокойно поерзала на скамейке. Он не захочет даже смотреть на меня! Иначе уже нашел бы время, чтобы отчитать меня. У него для этого было достаточно возможностей. Однако он холодно игнорировал мое существование, проговорив весь вечер с Корди, приняв на веру ее версию событий и планируя провести с ней весь сегодняшний день.
Так что, конечно, ему не нужны мои извинения. Но я просто обязана принести их. Я не смогу жить в мире с самой собой, если не скажу ему, насколько искренне я сожалею о том, что пришлось лгать. Сожалею так, что он не может себе и представить.
Она закрыла глаза. Пряный аромат цветущих гераней смешивался с более сладким, тяжелым благоуханием роз и лилий и почти неуловимыми запахами белой земли, коей обязана была своим ростом виноградная лоза. Горло у нее сжалось: она уже понимала душу этого края, который успела полюбить. Полюбить почти так же сильно, как и человека, ставшего для нее воплощением андалузской гордости и страсти.
На несколько коротких часов она позволила себе поверить в возможность своей жизни здесь — с Хавьером и Хуаном. Она поверила в мечту, а та обернулась кошмаром: гордость и железная воля на одной стороне и ее глупая ложь — на другой. Такая смесь никогда не станет единым целым, поняла она, и ей вдруг стало тревожно за Корди.
Она открыла глаза и глянула на лицо сестры, полное холодного спокойствия, которому противоречил только мысок черной кожаной туфли на высоком каблуке, нетерпеливо постукивавший по земле. И она быстро сказала:
— Не возлагай особых надежд на то, что Хавьер предложит тебе выйти за него замуж. Он весьма невысокого мнения об английских женщинах. А после того, как я обманула его, возможно, он совсем отказался от мысли жениться, хотя бы и ради благополучия Хуана.
— Может быть, — согласилась Корди. — Но я своего не упущу. Я потому и примчалась сюда в такой спешке, когда узнала, что семейство Кампусано не намерено отказываться от ребенка Франсиско и его матери. Здесь пахнет деньгами, и большими деньгами, и я обязательно прослежу за тем, чтобы малыш получил свою долю. Ну, и я тоже, естественно. Должна признаться, когда я прочитала, что он предложил тебе выйти за него замуж, полагая, что ты — это я, то была заинтригована. Но кинопробы прошли успешно, и мой агент по секрету сообщил мне, что я получу контракт, так что я не особенно стремилась к замужеству, иначе пришлось бы распрощаться с актерской карьерой. А когда я увидела его… Теперь-то я с удовольствием отложу подписание контракта на годик или около того, и стану добросовестной матерью и женой, если он будет по ночам согревать мою постель. Ты знаешь, я считала Франсиско очень интересным, но он и в подметки не годится Хавьеру. — Корди взглянула на свои часы, и на лицо ее набежало облачко. — Почему он задерживается? Мы опоздаем на представление, если он не появится в ближайшие десять минут.
— Когда он уезжает на деловую встречу, то может отсутствовать и несколько дней, — поделилась Кэти своим опытом, и Корди презрительно глянула на нее.
— Вот-вот, давай, ободряй меня и дальше! — Ее глаза сузились под слепящими лучами солнца. — А что ты собираешься делать? Тебе нельзя оставаться здесь. Хавьер, возможно, окажется достаточно вежливым и не предложит тебе уехать, но ему вряд ли будет приятно твое присутствие.
— Ты думаешь, я этого не знаю? Как только я извинюсь перед ним, сразу уеду.
— Не думаю, что это так уж обязательно! Если бы ему были нужны твои извинения, он бы уже давно потребовал их от тебя. Судя по его поведению вчера и сегодня утром, я бы сказала, что он вобьет эти извинения в твою глотку. Кроме того… — В ее голосе появились льстивые нотки, которые Кэти помнила еще по прошлым годам. Это означало, что ее сестра совсем не так уверена в себе, как старается показать. — …это может еще больше все осложнить. Благодаря тебе его мнение о женщинах сейчас и так хуже некуда. И если ты еще больше испортишь ему настроение, в каком положении окажусь я?
В этом есть смысл, неохотно признала Кэти. У меня долг перед Хавьером, да и перед собой — принести эти извинения. Но я не должна ставить под угрозу переговоры о будущем Хуана. Хавьер и Корди сами придут к какому-то соглашению — независимо от того, будет оно включать брак или нет. Я поступлю эгоистично, если задержусь здесь, чтобы увидеть его в последний раз. Я и так принесла много вреда, заключила она и с трудом поднялась на ноги. Напишу ему потом, когда страсти улягутся, и попытаюсь объяснить мотивы своих поступков.
— Ты права. Пойду поищу Томаса и попрошу отвезти меня в город. Мне надо собрать вещи и попрощаться с Хуаном и доньей Луисой.
— Это вполне могу сделать и я — сложить твои вещи и отослать их тебе. И к чему беспокоиться о прощании? Мне кажется, матери Хавьера не доставят удовольствия лишние объяснения. Она была как оглушенная, когда я вчера вечером появилась там и сказала, кто я такая. Она, наверное, подумала, что ты сумасшедшая! — Корди тоже встала со скамьи. — Прощание с ребенком только расстроит тебя, а для него оно все равно ничего не будет значить, он для этого слишком мал. Кроме того, ты сможешь видеться с ним, когда захочешь, это я тебе обещаю. Так почему бы не поехать прямо в аэропорт? У тебя хватит денег?
Денег у нее было мало, но она могла воспользоваться своей кредитной карточкой, оставленной на крайний случай. Сейчас был как раз такой случай.
На языке у нее крутился вопрос, к чему такая спешка, но она не успела его задать, потому что в этот момент через широкие ворота во двор въехал большой ?мерседес? и из него вышел Хавьер, с ненужной силой хлопнув дверцей. Его мрачное лицо кипело гневом.
— Вот смотри, что ты наделала! — прошептала ей на ухо Корди. — Только он увидел, что ты все еще болтаешься здесь, сразу пришел в скверное настроение. Почему бы тебе не сделать единственно правильный поступок и не убраться с глаз долой?
Но Кэти едва слышала. Все ее внимание было целиком поглощено человеком, широкими шагами подходившим к ним. Земля закачалась у нее под ногами, и она призвала на помощь все свои моральные и физические силы, чтобы держаться прямо. Сердце молотом стучало у нее в груди, и одного взгляда на его сумрачное лицо оказалось достаточно, чтобы она поняла: он не станет слушать ни единого слова, которое она может сказать в свое оправдание.
— Мы прощаемся, — объяснила Корди с лучезарной улыбкой. — Кэти уже почти в пути. Она как раз собиралась пойти попросить вашего человека отвезти ее в аэропорт.
— Подождите меня в машине, Корделия, я не задержу вас надолго. Мне надо кое-что сказать вашей сестре. — Голос Хавьера был резок, обычно присущая ему бархатистость исчезла, остался лишь наждак глубочайшего презрения. И хотя он обращался к Корди, его глаза ни на секунду не отрывались от измученного болью лица Кэти. Того очаровательного, дьявольски притягательного человека, которому она готова была пообещать все на свете, больше не существовало.
Краем глаза она видела, что Корди обошла машину кругом и с торжествующей улыбкой скользнула на пассажирское место. Кэти облизнула губы. В горле у нее пересохло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22