– произнес деревянным голосом Мокрушин.
– Я, кто же еще, – неприятно шевеля разбитыми, в коросте, губами, сказал незваный гость. – Ассалам алейкум, командир. Кажется, ты мне не рад?
– Тебя что, кто-нибудь приглашал сюда? Вали отсюда… от тебя падалью несет!
– Полегче, командир, – наставив на него свои щелочки-глаза, прошамкал Ахмед. – Я, знаешь ли, вольная птица. Я как ветер, над которым никто… а тем более ты, не властен…
Рейндж наконец перестал изображать из себя соляной столб. Чуть сдвинув кресло, он плюхнулся в него; теперь его и незваного гостя разделял стол с остатками вчерашней трапезы…
Он хотел плеснуть себе в стакан виски и даже потянулся было к початой бутылке, но в последний момент передумал: не стоит забывать, что он на своих колесах и что он намеревается вернуться в балашихинский центр и плотно засесть за работу.
Рейндж выковырял из пачки «мальборину», щелкнул «зиппо», прикурил. Гость тем временем подложил себе под спину одну диванную подушку, а на другую положил простреленную в локте левую руку, обмотанную вместо бинта пропитавшимся кровью лоскутом, отхваченным от тельника. Примерно минуту они сосредоточенно молчали; первым не выдержал паузы Мокрушин:
– Нехорошо приходить в гости без приглашения, Ахмед. Здесь тебе не Кавказ, где вы вроде рады всякому гостю! Я лично тебя сюда не звал…
– А я и не нуждаюсь в ничьих приглашениях. Особенно в твоих, командир.
– Тамбовский волк тебе командир, – выпустив сизое колечко под потолок, сказал Мокрушин. – Ну?! На какую тему ты здесь нарисовался? Подсматриваешь за мной? Ты что, извращенец, Ахмед?!
– Зачэ-эм мне подсматривать? – с легким кавказским акцентом сказал Ахмед. – Я и так знаю, чем вы все занимаетесь. В том числе и ты со своей подругой. Вы все эти дни жрали, пили и прелюбодействовали. Короче, вели себя как свиньи.
– Как кролики, – уточнил Рейндж. – Иногда бывает полезно пожить такой простой, незатейливой жизнью. Кстати… Где тебя носило, Ахмед? В последний раз я тебя видел, кажется, в среду. Что, опять хотите замутить?! Где и когда на этот раз? Я же знаю, падла ты ваххабитская, что ты не простой «муслим»… раз при тебе столько «зелени» было! Ты мне до точки все расскажешь! Иначе я сделаю то, что обещал: шлепну тебя, а твои поганые останки прикажу зашить в свинячью шкуру и закопать где-нибудь в дерьме, на помойке!..
– У тебя, кафир,[12] кишка тонка… от меня ты ничего не узнаешь, – усмехнувшись разбитыми губами, сказал Ахмед. – Скоро… на днях, будет большой-пребольшой «буммм». Твои дела, кстати, тоже плохи. Я говорил тебе, что тебя достанут. Что тебя, шайтана, найдут, даже если ты решишь изменить фамилию и сбежать на край земли?..
– Ну, говорил. Да я ср…ть хотел и на тебя, и на твоих вахов.[13]
Сказав это, Рейндж отщелкнул крепление кобуры и выдернул из нее свой семнадцатизарядный «глок».
– Колись, падаль… иначе волью тебе в глотку остатки этого паршивого вискаря!..
К счастью, Мокрушин успел воткнуть ствол обратно в кобуру прежде, чем в гостиной нарисовалась Светка. Ахмед, надо полагать, тоже обладает обостренным слухом: прежде, чем подруга «кафира» влетела в гостиную – нагишом, мокрая после душа, с банным полотенцем в правой руке, – он успел куда-то свинтить (Рейндж бросил косяк на диване да исчез, не оставив после себя даже пятнышка на обивке)…
– Влад?! – вытаращилась на него хозяйка. – Что происходит?! – Глаза Рейнджа на некоторое время застыли на ее высокой и довольно полной груди – все свое, естественное, никакого силикона, лично проверил – скользнули вниз по влажной, мигом покрывшейся пупырышками коже живота к гладкому эпилированному лобку и крутым бедрам, затем проделали обратный путь, упершись в расширенные от удивления очи его подруги.
– В каком смысле? Ты о чем, Света?
– Ну… – Хозяйка, опомнившись, стала закручивать вокруг себя банное полотенце, не сводя, впрочем, встревоженного взгляда с Мокрушина, который медленно поднялся с кресла. – С кем ты разговаривал, Влад? Сначала мне показалось, что ты по мобиле с кем-то разговариваешь, но…
– Да это я с тобой говорил, глупенькая, – приобняв ее за гладкие мокрые плечи, сказал Мокрушин. – Хороший у тебя слух, однако… свет моих очей…
– А мне показалось, что ты с каким-то Ахмедом разговариваешь, причем на повышенных тонах.
– Ахмед? Гм… Что-то такого не припомню. Тебе послышалось, дорогая. Я говорил: «Ах мне так повезло… я так классно провел время»…
– Да? – успокаиваясь, сказала хозяйка. – А я-то дура… – Она прижалась к нему полной грудью. – Сними-ка свой дурацкий пистолет! Мне нравится, когда у тебя выпуклость в другом месте… почему бы тебе не задержаться еще на полчасика?
Рейндж прерывисто вздохнул.
– Не могу, Света. Мне надо один труд резко навалять. Они думают, блин, что я им Лев Толстой…
– А ты разве писатель? – удивилась Светка. – А я-то думала, что ты совсем… совсем другой человек.
Мокрушин, не в силах разомкнуть ее объятий, стал смещаться вместе с хозяйкой поближе к шкафу, где висит его пиджак.
– Да я и сам не знаю иногда, кто я такой…
– Зато я знаю. Буду откровенна, Влад. – Она чмокнула его снизу вверх в подбородок, потом продолжила: – Двоюродный брат шепнул мне как-то, что ты… ну… перспективный кадр. Что ты вроде как скоро уволишься с госслужбы… и что тебе будет предложен какой-то неплохой пост в «Росвооружении» или в другой крупной компании…
– Похоже, ты знаешь больше, чем я сам.
– Ну так вот, дорогой, – послышался жаркий полушепот. – После всего, что произошло с нами за последние несколько суток… ты, как человек порядочный… просто обязан на мне жениться!
– Кхм… – растерянно произнес Рейндж. – Света, на фига я тебе нужен? Посмотри на меня внимательно. Такие типы, как я, всегда плохо кончают. Фигурально выражаясь, конечно… В том смысле, что никто не узнает, «каков у парня был конец»…
Рейндж едва не сплюнул от досады: куда-то не туда его понесло. Опять же вспомнилась вдруг слышанная где-то мудрая еврейская поговорка: «Если разведенный женится на разведенной, на супружеском ложе спят четверо…» Он почувствовал себя на минутку тупицей и даже идиотом, потому что не знал, как откосить от Светкиного предложения и при этом ее не обидеть. Он открыл рот; Света уставилась на его губы… к счастью для Мокрушина, в этот непростой для него момент кто-то позвонил в дверь.
– Свет, ты кого-то ждешь? – спросил Мокрушин, которому наконец удалось отлепиться от хозяйки.
– Нет. А ты?
Рейндж пожал плечами.
– Нет, конечно. Да и кто может знать, что я здесь, у тебя?
– Там, за дверью, стоит какая-то девушка, – заглянув в дверной панорамный глазок, сказала хозяйка квартиры. – Не хочешь на нее взглянуть?
Рейндж тоже поглазел в стеклышко, после чего принялся молча отпирать замки. «Какого черта сюда притащилась эта Измайлова, блин! – подумал он, распахивая дверь. – Еще только семь утра, а уже объявился второй незваный гость…»
За дверью, так и не переступив порог, стояла молодая женщина, или, если угодно девушка (возраст где-то между двадцатью пятью и тридцатью). Довольно рослая, с рыжими, чуть волнистыми волосами, туго забранными на затылке в пучок. Одета неброско: короткая кожанка и сидящие на ней как влитые классического кроя цвета индиго джинсы «Ливайс». На лице ноль косметики, зеленоватые глаза смотрят внимательно и спокойно.
На Рейнджа, естественно, а не на хозяйку, которую она как бы в упор не видит…
– Шеф, я должна вас отсюда забрать, – сказала Анна Измайлова хорошо поставленным, как у дикторши ТВ, голосом. – Одевайтесь, берите вещи, какие есть… нам пора ехать.
– А вы кто, собственно, такая? – придерживая на груди банное полотенце, ледяным тоном поинтересовалась хозяйка. – И как вы сюда попали?! На первом этаже дверь с цифровым замком и домофон… что-то я не слышала, девочка, чтобы ты звонила мне в квартиру! Влад, а ты что молчишь? Ты можешь мне объяснить, в конце концов, кто она такая?!
Мокрушин, отчасти досадуя на случившееся, но и радуясь в душе тому, что Измайлова своим внезапным появлением вольно или невольно выручила его в этой довольно щепетильной ситуации, надел пиджак, обулся, сдернул с вешалки свою утепленную кожаную куртку, и лишь после этого – прежде чем захлопнуть за собой дверь – сказал, адресуясь к хозяйке:
– Это моя… гм… секретарша. Срочное дело, как видишь! Ну все, Светик, пока… Я тебе попозже позвоню!..
Когда они вдвоем, Рейндж и Измайлова, вымелись наружу, с лоджии второго этажа до них донесся сердитый Светкин голос:
– Больше не звони мне, псих долбаный! – Она выбросила через открытую фрамугу дорожную сумку, которую Рейндж забыл впопыхах прихватить с собой. – Забери свое барахло! Эй, «Ахмед», или как-там тебя зовут, рыжая? Это тебе он звонил утром? Ну так забирай… мне он и на фиг не нужен!..
Когда они чуток отъехали от комплекса «даун-таунов», Мокрушин скомандовал «стоп-движение».
– Несколько вопросов, Измайлова, – сказал он, прикурив сигарету (Рейндж сидел в кресле пассажира мощного серебристо-серого джипа «Гелентваген», агентесса за рулем, и, кроме них двоих, в салоне никого не было). – Первый: где мой разъездной «икс»? Помнится, я припарковал его прямо под окнами квартиры… гм… своей дальней родственницы, скажем так.
– Первым делом я отогнала ваш транспорт, – повернув к нему голову, сказала та. – Я даже посигналила, думала, что вы услышите меня, выглянете, и я смогу подать вам знак.
– На какую тему? – спросил Рейндж (он подумал, что если Измайлова и вправду сигналила под окном, а потом просто умыкнула тачку, – наверное, в тот момент, когда он общался с другим незваным гостем, Ахмедом – то его и вправду пора увольнять по статье «полная профнепригодность»). – Ни черта пока не понимаю… Давай по порядку!
– Я ночевала сегодня в городе, у себя на квартире. – Терпеливо, как идиоту, она стала объяснять ситуацию. – Около четырех утра мне позвонил «свояк», забил «стрелку». Я подъехала, куда он велел, и получила от него – тет-а-тет – инструкции, касательно вас, шеф…
– Брось, Анна, какой я тебе на фиг «шеф»! Если мы с тобой уже пересекались и я был старшим в том деле, то это не значит, что я крутой бугор. Так что давай без этих своих «шефов», на «ты» и ближе к телу!
– Хорошо, командир, как скажете, – пожала она плечиками. – «Свояк» приказал, во-первых, найти вас – «хоть из-под земли достать!», во-вторых, сделать это в темпе, пока вас не повязали, в-третьих, отвезти вас на одну из наших явок, где вам придется притихариться, пока не рассосется проблема, и, наконец, в-четвертых, «свояк» просил передать вам на словах, что заварилась крутая каша из-за «курчалоевского» дела… и что группа специальных товарищей…
– Ты имеешь в виду «инквизиторов»?
– Да, командир, – кивнула та, после чего вновь завела движок. – У них уже есть приказ на ваше задержание…
Рейндж наконец въехал, почему его никто не тревожил последнюю пару дней: он вырубил оба сотовых, причем из конторской «Нокии», снабженной отечественными умельцами шифрочипом, на время уик-энда вытащил питание…
Он проверил оба мобильника, не разряжены ли. Выяснилось, что на его второй сотовый, которым он пользуется в более или менее легитимных целях, пытались прозвониться сразу несколько человек, включая «свояка» и ту же Измайлову… прошли также эсэмэски с двукратно повторенной одним его очень хорошим приятелем просьбой о встрече…
Анна проехала поворот на область… это значит, что париться придется в одном из столичных адресов. Молчит, блин… хотя что она может добавить к уже сказанному?
Рейндж потянулся к сдвижной панели, за которой скрывается жидкокристаллический экранчик поисковой системы «Нимрод», но потом вновь откинулся на спинку кресла: вряд ли в их базе имеются данные на служебный транспорт «инквизиторов»… ну не полные же они мудаки, эти специально обученные ребятки из спецотдела Главной военной прокуратуры?
Поток транспорта на Волоколамке заметно сгустился, где-то впереди, в районе «Сокола», намечалась вселенская пробка.
«Дело обстоит серьезно, раз Шувалов решился пойти на столь серьезный должностной проступок, – подумал про себя Мокрушин (в разговоре между своими они шифровали Юрьича как «свояка»). – Тачку мою Измайлова вычислила элементарно… в «икс» вмонтирована хренова туча всяких датчиков, в том числе и от системы «Нимрод». Остальное, то бишь вычислить хату, уже дело техники… Кстати, «инквизиторы» этими навыками тоже владеют. Хорошо, что Измайлова догадалась отогнать «икс», а то эти мужички, которым приказано задержать и препроводить «куда надо» подполковника Мокрушина, могли бы, вычислив его тачку тем же путем, что и Анна, нагрянуть с вопросами на Светкину хату… вот было бы шороху, учитывая, какой пост занимает ее кузен и какие у него связи!..»
…– Далеко еще тащиться, Анна?
– Район Мневников. Проклятые пробки… хоть бери и ставь сигналку на крышу!
– Притулись где-нибудь к обочине возле мини-маркета! Давай… давай, перестраивайся! Один хрен тащимся, как черепаха!
– Я что-то не поняла, командир…
– А что тут понимать?! Сигареты у меня кончились… минералки надо купить… в горле совсем пересохло!..
– Но…
– Делай, что тебе велят!
– Но «свояк» сказал…
– Я что, арестован?! – жестко спросил Мокрушин. – Нет? Воткнись где-нибудь… вот… стоянка маршруток у метро… молодец, умная девочка! Я быстро… куплю сигарет, воды и назад!
Он хотел выйти из джипа, но агентесса, придержав его за локоть, сухо произнесла:
– Оставайтесь в машине, я сама все куплю.
Как только она вышла из джипа, направившись к ближайшему ларьку, Рейндж тут же перебрался в кресло водителя.
«Нет, ребятки, я не собираюсь торчать где-то на явке, пока вы будете за меня «решать вопросы», – подумал он про себя. – Во-первых, меня хороший друг просит о помощи. Во-вторых, где-то рядом болтается Ахмед, и у меня есть вопросы к нему и к его пока еще неизвестным мне корешам.
1 2 3 4 5 6 7 8