Арестована…
— Элдером…
— Нет, — ответила Мод, — вами. По мнению Элдера, я попала из огня да в полымя, — она наклонилась совсем близко к нему, — потому что вы больше… не отпустите меня на свободу… Это правда?
…Они оторвались друг от друга, только когда в комнату вошел инспектор.
Элдер крепко пожал руку Феликса.
— Только что я говорил по телефону с твоим отцом. О том, что ты ранен, я не сказал.
— Правильно сделал. Представляю, как старик разнервничался, когда увидел, что в отеле пожар. Элдер еще раньше сообщил ему, что я здесь, — сказал он, обращаясь к Мод.
— Вы уже рассказали ему, мисс Боркман, об эпилоге всего этого дела?
— Феликс только что проснулся. К тому же мне казалось, что лучше это сделать вам. Я ведь сама многого не знаю.
В дверь постучали. Вошел официант с подносом.
— Значит, как все это было?… — начал Элдер. — Что вы копаетесь, Фердинанд?
— Подслушивать нет смысла, — заметил Феликс — Получите от меня летний костюм и бинокль, а сейчас убирайтесь прочь.
Стаканы зазвенели в трясущихся руках официанта.
— Но, прошу прощения…
— О мотоцикле с коляской не может быть и речи. Марш! Побледневший Фердинанд пулей вылетел из комнаты.
— Профессор Декер — первостатейный мерзавец, — начал Элдер.
— Что?… — не веря своим ушам, воскликнул Феликс.
— А ты еще не знаешь об этом? Декер и был тем привидением, тем шантажистом, который заставил вас поверить в то, что он Боркман.
— Я думала, что с ума сойду, когда узнала об этом, — сказала Мод.
— Ну, а я подозревал это с первого дня. Правда, старые, еще из России, корни этой истории были загадкой и для меня до тех пор, пока Декер не начал давать показания. Он учился в Москве вместе с матерью мисс Боркман и был влюблен в красавицу-студентку. На сцене, однако, появился князь Сергей, пользовавшийся уже тогда фальшивыми документами на имя Боркмана. Девушка полюбила его, и они поженились. Задетый в своем самолюбии Декер начал наводить справки о Боркмане, которого он ненавидел, и выяснил, что это фальшивая фамилия. Однако он не подозревал, что за ней скрывается князь Сергей. Через много лет он случайно узнал, что настоящий Боркман, именем которого воспользовался князь, грабитель и убийца. Ненависть и ревность не угасли за эти годы. Он написал донос на «Боркмана» — Сергея, жившего, как он выяснил еще раньше, вместе со своею маленькой семьей в Ачинске. На основании этого доноса князь Сергей был бы, разумеется, арестован, однако его дружба с начальником милиции перечеркнула планы Декера. В Шанхае Сергея узнали, и ему пришлось расстаться со своей семьей и вновь стать князем. Декеру удалось вновь напасть на их след, и он тайно следил за ними. Когда мать с двумя детьми приехала в Шанхай, он инсценировал случайную встречу, выступив в роли старого друга. Декер, словно ангел-хранитель, принял на себя заботу о семье, забрал ее с собою на Яву и всячески старался показать свое великодушие. Все было напрасно: женщина была благодарна ему за доброту, но ни на минуту не забывала князя Сергея. Однако, она настолько поверила Декеру, что раскрыла ему свою тайну: ее муж не Боркман, а князь Сергей. Врач — потому что тогда он еще не был профессором — обнаружил перед собой вместо недостижимой вполне реальную цель. Он отправился на несколько недель в Париж и начал шантажировать князя, сделав вид, что он и есть настоящий Боркман. На деньги, добытые шантажом, он оборудовал свою первую лабораторию на Яве, на эти самые деньги он был щедр с семьей Боркманов и на них же вел свою двойную жизнь. Солидный профессор, отправляясь в отпуск на Таити или Гаваи, жил там на широкую ногу, имел виллы, яхту, любовниц, играл в рулетку, а потом, вернувшись на Яву, вновь становился серьезным ученым, делавшим и впрямь ценные работы. Бананоксид был его крупнейшим достижением: государство заплатило ему пятьдесят тысяч гульденов за это открытие.
Азарт и игра на бирже к этому времени практически разорили его. Эти пятьсот тысяч могли только отсрочить крах. И он решил получить еще столько же. Он знал, что одно государство охотно заплатило бы такую сумму, лишь бы вырвать из рук голландцев монополию на Бананоксид. Однако, пойди он на такую сделку, ему пришлось бы пожертвовать своим положением и репутацией. И тогда в его голове родился план: применив шантаж, заставить свою ассистентку Мод украсть описание Бананоксида и бежать с ним. В этом случае, поскольку личность преступника не вызывала бы сомнений, профессор остался бы, разумеется, выше подозрений. Дальнейшее разыгрывалось уже здесь. Мисс Боркман вынуждена была взять заметки, хотя и считала, что из-за Боркмана обкрадывает своего шефа. Она ведь не знала, что это один и тот же человек. Выполняя указания Боркмана, она приехала в «Гранд-отель» и купила билет на самолет, чтобы бежать дальше. Декер воспользовался поездкой на конгресс, чтобы не быть на месте во время кражи. Сбрив бороду, он инкогнито приехал сюда и поселился в дешевом номере на первом этаже. Ночью он уж сумел бы в качестве Боркмана забрать у Мод тетрадь так, чтобы она не встретилась с ним лицом к лицу.
— Она должна была положить ее у порога двери, — сказал Феликс.
— К счастью, тут в ход драмы вмешалась трагикомедия. Два мошенника, Вольфганг и Налайа Великолепный, десять лет назад вознамерилась превратить Малую Лагонду в курорт. Они получили концессию на десять лет, которые истекают как раз сейчас. Дальше банк взял бы все предприятие в свои руки. Оба мошенника решили, что надо получше использовать оставшиеся в их распоряжении деньки. У них возникла идея: продлить сезон еще хотя бы на три недели. При восьмидесяти жильцах в отеле это означало бы дополнительную прибыль в добрую сотню тысяч гульденов. Но как продлить сезон? С помощью карантина. Он длится как раз три недели. Налайа знал о существовании сока ядовитого растения, вызывающего характерные для бубонной чумы симптомы — только без смертельного исхода. Они выбрали среди гостей жертву — серенького человечка, которого ради доброго дела не грех немножко отравить. Тут профессора Декера подвело его инкогнито. Пришлось, правда, до некоторой степени посвятить в дело официанта, который должен был влить яд в кофе профессора, и дать ему за это пятьдесят гульденов. Мелочность уже не раз губила преступников. Так, в конечном счете, оказалось и на этот раз. Официант подал Декеру отравленный кофе, и на следующее утро профессору стало плохо. Пришел доктор Ранке — рвач и халтурщик. Он лишь взглянул па профессора и, задав пару вопросов, сразу поставил диагноз: бубонная чума. После этого он лишь издали протянул ему обычное в таких случаях средство — бальзам, чтобы смазывать им тело. Теперь уже и профессор понял, в чем дело. Этот бальзам с удушливым запахом применяют, чтобы смягчать боль от страшных чумных язв. Он прямо спросил стоявшего у порога врача:
«Коллега, я — приехавший сюда инкогнито профессор Декер. Я хочу знать правду: это бубонная чума?»
«Да. Типичный случай, господин профессор», — ответил врач.
От бубонной чумы выздоравливает один человек на тысячу, да и тот остается жалким инвалидом. Декер решил оставить в покое жертвы, попавшиеся в его западню. Он попросил доктора Ранке помочь ему. Пусть он пойдет в восемьдесят восьмой номер (Мод еще жила там, она только на следующий день поменялась с Линднером) и скажет мисс Боркман, что она может вернуть драгоценную тетрадь и жить спокойно. Это он был Боркманом. Ранке сразу же понял, какие перед ним открываются возможности. Он понимал, что такое Бананоксид! Ранке не стал немедленно поднимать шум о случае чумы в отеле, решив сначала встретиться с Мод. Как раз в эту ночь ты и забрался к ней в окно.
— По крайней мере, выбрал удачно, — сказал Феликс, прижимая к себе и вторую руку Мод.
Ранке явился на встречу с таким видом, будто ему все отлично известно и сумел ловко выпытать у Мод подробности. Затем, грозя разоблачением, он потребовал у нее тетрадь, дав срок до следующего дня. Утром Вольфганг и Налайа узнали от Ранке, кто их «серенький гость». Узнал об этом, однако, и официант. Выходит, он рисковал пожизненной каторгой… ради пятидесяти гульденов! После того как Ранке сообщил по телефону о чуме в отеле, официант направился к больному. Декеру уже и самому начала казаться подозрительной эта странная чума без высокой температуры и паралича. Официант, спасая свою шкуру, честно рассказал все. Декер мгновенно разобрался в ситуации, дал официанту денег, с тем чтобы он продолжал молчать и дальше, и стал ждать возвращения Ранке. Тем временем, однако, прибыла полиция и был введен карантин. Лишь только Маркхейт вышел из его комнаты, Декер выскользнул в коридор. Ранке в это время пришел в 88 — й номер, но застал там уже Линднера, поменявшегося с Мод. Он попросил у певца разрешения позвонить по телефону. Полиция как раз собирала всех в холле, и Линднер вышел из номера. Ранке не успел еще снять трубку, чтобы позвонить Мод, как вошел Декер. Разговор между ними перешел в ссору, а потом и драку. Об этом свидетельствуют сдвинутый набок галстук и разорванная рубашка убитого. Ранке легко сбил с ног ослабевшего от яда Декера, но, повернувшись, чтобы выйти из комнаты, получил удар в спину театральным кинжалом, который Декер схватил со стола. Дальше в ход событий вмешивается куча людей, находящиеся в близком к истерике состоянии. Синьора Релли забирает труп из комнаты Линднера. Мод, считая, что убийца — князь, прячет кинжал. Феликс заглядывает, чтобы выяснить причину странного шума, спешит, чтобы не навлечь на себя подозрений, назад в свое убежище, но оставляет рядом с трупом пуговицу от своей пижамы. Все это сильно тормозило следствие, но, к счастью, мне удалось напасть на важный след. Труп очень слабо, но все же пахнул каким-то маслом. Бальзамом, которым пользовался Декер. Так я напал на правильный след. К тому же в комнате было странно мало крови для такой раны. Я пришел к выводу, что ковер, на котором разыгралась драма и который был залит кровью, исчез! Ковер тоже должен был сохранить запах бальзама, но это сообразил и Декер. Вольфганг и раджа были в его руках. Если Декера схватят и история с отравлением и ложной чумой выйдет на свет божий, для них это кончится суровым приговором. Профессор сумел использовать в своих целях этих загнанных в угол людей, превратить их в рабов. Вольфганг унес ковер, а Налайа передал по назначению письмо. Меня, кстати, ударил в темноте тоже Вольфганг. Сон у сиделки крепкий, а врач бывал у Декера только днем, когда тот притворялся больным. Мне, однако, удалось найти в комнате больного зеркальце с отпечатками пальцев профессора, и они совпадали с отпечатками на распределительном щите. К третьему затемнению мы уже подготовились как следует. Фергюсон, выполняя мой приказ, сразу же поспешил к лестнице, ведущей в комнату больного. Декер не мог вернуться туда, и ему пришлось спасаться бегством.
— А как вам удалось схватить его?
— Маркхейт еще перед началом пожара отменил карантин, поскольку из показаний Вольфганга стало ясно, что никакой чумы в отеле нет. Я поспешил вслед за тобой, потому что, как-никак, чувствовал, что отвечаю за тебя. Джильда выложила все сразу же после того, как я прикрикнул на нее. Мы посадили в грузовик солдат и проехались вдоль канала, оставляя по три человека у каждого выхода. К последнему мы явились одновременно с Декером, и он попался нам прямо в руки.
— А как было с миссис Вилльерс? — спросила Мод.
— Случайно в отеле было совершено еще одно, совершенно независимое преступление. Ревнивая женщина угрожала подонку, с которым она когда-то танцевала вместе как «Додди и Энн». Теперь Додди хотел обобрать другую женщину и, как только миссис Вилльерс начала представлять для него опасность, убрал ее со своего пути. Мы уже объявили розыск этого мерзавца. Хотя, надо сказать, совесть иногда пробуждается и в преступниках. Декер попросил не вносить в протокол все рассказанное им о князе Сергее и Мод. Я обещал ему это… и не без удовольствия.
— Спасибо… — прошептала Мод.
— Элдер! Ты великий…
— Велик не я, а справедливость, — ответил инспектор.
Глава 48
Началось великое переселение народов из «Гранд-отеля» на стоявшие в порту суда. Графиня Петрова и мисс Йоринс уехали вместе на Яву. Линднер и синьора Релли отправились в Италию, чтобы там сочетаться браком… Хеккер, уже как секретарь Брунса, заказал два билета на самолет в Шанхай. Оба были уже отменно здоровы. Комнаты опустели, Одетту Дюфлер отвезли в санаторий, а дождь за окнами все продолжал хлестать.
Перед застекленными дверьми отеля жалобно пела шарманка…
Марджори за одну ночь состарилась на много лет… Додди исчез… драгоценности тоже… Можно было бы вернуться домой… алиби у нее есть… она же была гостьей синьоры Релли… Но как объяснить Артуру исчезновение драгоценностей?… Нет, домой она вернуться не может… Но куда же тогда?…
Она бросила взгляд в сторону бутылочно-зеленой, враждебной воды залива…
Да… больше ничего не остается!
— Прошу прощения. — К стоявшей в вестибюле Марджори подошел какой-то слуга. — Вы забыли в своем номере вот это. — И он протянул ей… хорошо знакомую шкатулку!
Марджори открыла ее… Все на месте… Все цело… все… все…
Может, она сошла с ума?… Возможно ли это?
— Кто вы? — спросила она задыхаясь.
— Слуга. Слуга судьбы. Она решила еще раз сжалиться над вами… последний раз… Вы поняли меня?… Почитайте мужа своего и радуйтесь своему ребенку…
Слуга судьбы исчез. Он направился к Элдеру.
— Просто счастье, старина, — сказал он, — что ты наткнулся на эти драгоценности. Я о них совсем забыл, а ведь не исключено, что мы спасли жизнь этой женщины…
— Пошли, — сказал Элдер, — князь Сергей и Мод уже два часа у твоего отца. Надеюсь, на этот раз ты не сбежишь в одной пижаме перед самой свадьбой.
— Мало правдоподобно.
Они сделали пару шагов, но Феликс вдруг остановился.
— Слушай… А куда девался кинжал, который я выбросил в окно?
— Оказался в сапоге капитана.
— Где?… Кто его туда положил?
— Я! Мне не хотелось, чтобы Вангольда арестовали, и я, наткнувшись в саду на кинжал, сунул его в сапог капитана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20