Она заметила, что он по-прежнему ждет ее ответа, еле сдерживая гнев.
– Ну, здесь все просто. Мне нужно было в церковь…
– Зачем?
Господи, ну, в самом деле, зачем?
– Я хотела попросить отца Леже, чтобы он отслужил панихиду по папе.
– Это никак не могло подождать?
– Нет, мне приснился сон, в котором папа велел мне это сделать.
Франсиско что-то проворчал сквозь зубы, но вслух ничего не сказал. Она знала, что он прилежно изучает тшала – справочник по толкованию снов.
– А потом?
– Я сбилась с пути
– Сбилась с пути? В этой дыре, в которой прожила всю жизнь? Площадью в два квадратных километра?
– Не знаю, я очень испугалась, мне нужно было спрятаться.
– На разрушенном сахарном заводе? Какие все-таки бабы идиотки.
– Я просто потеряла голову. И спасибо за «идиотку».
– Я не хотел так говорить, – извинился Франсиско. – А этот твой приятель, он что, тоже заблудился?
– Леруа? Нет, он меня искал. Отец Леже сказал ему, что беспокоится, и он отправился меня искать.
– И он бросился навстречу буре ради твоих красивых глаз?
– Он нездешний и не понимал, как это опасно.
– Он тебя целовал?
– Что?
– Он тебя целовал? Он попытался тебя потискать?
– Этот старик? Ты с ума сошел! По правде сказать, я даже думаю, может, он, ну, ты понимаешь, что я имею в виду…
– Что? С кюре? – удивился Франсиско, оскорбленный этим предположением.
Возможно, она зашла слишком далеко.
– Нет, не с кюре, не будь дураком.
– Луиза, если этот тип хоть пальцем до тебя дотронется, я его придушу.
Она закрыла глаза. Франсиско по-настоящему начал ее раздражать. Он все больше и больше походил на оперного Отелло.
– Я устала… Пойди поищи, пожалуйста, вазу.
Он молча вышел. Слава богу! Почему Даг не пришел ее навестить? С другой стороны, если бы он наткнулся на Франсиско… Она вспомнила, что через несколько месяцев выйдет замуж за Франсиско, и от этой мысли ей нестерпимо захотелось спать.
Инспектор Фрэнсис Го чувствовал себя немного спокойнее. Прежде всего, он провел незабываемую ночь с Марией-Терезой, у которой остались на память следы на шее; потом он подумал, что в конце концов не так уж плохо все провернул. Наилучшей тактикой было бы притвориться мертвым. Разумеется, в переносном смысле, то есть не подавать признаков жизни. Какого черта Леруа раздул эту историю? Должно быть, кто-то проболтался. Своим большим ярко-голубым платком он вытер лоб, затем руки. Правда мало кому известна. Очевидно, Инициатор принял это слишком уж всерьез. «Они» послали Хуарес, чтобы прикончить Леруа. «Они» совсем потеряли голову. Но нельзя допускать, чтобы «они» стали агрессивными. Ему больше не нужны нежданные визиты лже-Камиля. Нет, необходимо успокоиться. Доказать свою лояльность. Но как? Он долго размышлял, ковыряя в зубах зубочисткой. Затем поднял телефонную трубку.
Даг чувствовал, что солнце вот-вот прожжет дыру у него на коже. А ведь было только половина десятого. Он перешел улицу, чтобы воспользоваться тощей тенью, которую отбрасывала стена напротив. Потом пересек площадь перед больницей. В холле оказалось полно людей, и, чтобы добраться до лестницы, ведущей на этаж, где находилась Луиза, он вынужден был прокладывать себе путь в плотной толпе. Стараясь обойти внушительную матрону, нагруженную двумя огромными хозяйственными сумками, он не заметил Франсиско, склонившегося к окошку регистратора.
И без того темные глаза Франсиско сузились до двух черных щелочек. Пропустив вперед Дага, он пошел за ним следом. Судя по всему, деньги, которые он заплатил этому дураку Манго за то, чтобы он навел порчу, пропали зря. Он чувствовал, что Луиза от него ускользает. И заклинание, насланное на Леруа, не сработало. Можно подумать, что грешники нечувствительны к магии или что на этого Дагобера распространяется защита кюре.
– Надо же, король собственной персоной! – насмешливо произнесла Луиза, увидев, как в палату входит Леруа. Похоже, она еще хорошо отделалась: Франсиско только что от нее вышел.
– Ну что, ka ои fе наша героиня? – с наигранной бодростью осведомился Даг.
– Sa ka mache. А вы?
– В лучшем виде.
Он не принес ни конфет, ни цветов. И вид у него был усталый. Даг подошел к кровати и склонился над Луизой. Она решительно остановила его:
– Будьте добры соблюдать безопасное расстояние.
– И если я его нарушу?
– Мгновенно появится вооруженная дубиной санитарка, – ответила Луиза, делая вид, что сейчас нажмет кнопку вызова.
При слове «дубина» Даг похотливо усмехнулся и собирался было уже сказать какую-нибудь непристойность, когда сильный удар в спину заставил его пролететь через всю комнату до раковины, о которую он больно ударился.
Обернувшись, он получил мощный удар кулаком прямо в лицо. Оглушенный, он медленно сполз по стене. Это еще что? Клон Аниты Хуарес? Вмешательство ЦРУ?
Воплощение йети на прогулке?
Две коричневые руки схватили его за шею, прямо перед затуманенными глазами прыгали коротенькие косички, блестящие от пальмового масла.
– Держись от нее подальше, а не то я тебя прикончу!
Даг попытался ответить, но Франсиско стал трясти его как грушу, при каждом слове ударяя головой об пол.
– Мы с Луизой поженимся, понял? А ты живо убирайся отсюда, понял? Здесь тебе ничего не светит.
Луиза кричала: « Lage- i!» – и Даг подумал, что надо действовать, пока его череп не треснул, как перезрелый арбуз. Резким толчком он выбросил вперед обе ноги, попав противнику прямо в низ живота. Тот издал что-то похожее на шипение, выпустил Дага, попятился, пытаясь удержаться на ногах, запутался ногами в телефонном проводе и с грохотом упал на пол.
– Это еще что за шум?
От дверей на них строго смотрела энергичная санитарка, держа в руках поднос с едой.
– В палатах драться нельзя. Или уважайте покой больных, или уходите отсюда! У меня проблемы в двадцать восьмой, – прокричала она, высунув голову в коридор.
Даг поднялся и уже отряхивался, а Франсиско попрежнему с шипением корчился на полу.
– Это все он. Он напал на меня, а я его даже не знаю. Наверное, наркоман: посмотрите, какие у него глаза.
– Наркоманская сволочь? – раздался оглушительный голос.
Плотно сбитый санитар с квадратными плечами вошел в палату и, приподняв Франсиско сантиметров на двадцать от земли, скрутил ему руки заученным приемом, лишив возможности двигаться.
– Выбросить его на помойку?
– Просто вышвырни отсюда, – распорядилась санитарка с великодушным видом просвещенной королевы.
– Вонючий ублюдок! – надрывался Франсиско. – Да я тебе яйца оторву!
– Тебе что, рот вымыть с мылом, чтобы ты не ругался? – проворчал санитар, еще крепче сжав свой захват, исторгнув у пленника крик боли.
Он вышел, волоча за собой Франсиско, кипевшего от ярости и изрыгающего проклятия. Санитарка поставила поднос с едой на ночной столик.
– Каких только психов не увидишь в наше время, не приведи господь! Вот ваш завтрак. До свидания.
– До свидания, – любезно ответил Даг и, обернувшись, наткнулся на суровый взгляд Луизы.
– Он бы меня убил! – объяснил он, прежде чем она успела произнести хоть слово.
– Франсиско мой жених, способны вы вбить это себе в башку? Я не хочу, чтобы вы его избивали.
– Но он же первый…
– Черт возьми, Леруа, я не девочка из начальной школы, которой нравится разнимать мальчишеские драки. Я не желаю больше вас видеть.
– Вы собираетесь выйти за него замуж и плодить малюток?
– Вот именно. «Плодить малюток», как вы выразились, учить малюток и вязать чепчики для малюток своих подружек.
– Радужная перспектива.
– Более радужная, чем оказаться выброшенной из окна каким-нибудь психом!
– И вам не интересно узнать, почему вас пытались убить?
– У меня такое ощущение, что чем меньше я буду пытаться об этом узнать, тем меньше вероятность, что это повторится, – отчеканила Луиза, думая о том, как ей страшно. И этот страх теперь никогда не пройдет.
– Луиза… – начал Даг, положив ладонь на ее обнаженную руку.
– Нет! Стоп! Хватит! Оставьте меня одну, пожалуйста, Дагобер. Идите к своему святому Элодию и оставьте меня. Bonswa.
Он улыбнулся и вышел.
«Насыщенное утро», – подумала Луиза, опускаясь на подушку. Стоило ей вспомнить, как вел себя Франсиско, и у нее тут же начиналась мигрень. Она равнодушно взглянула на поднос с едой. Никакого аппетита. Есть невозможно. Совершенно невозможно. А интересно, что это там, кажется, шеллу? В конце концов надо есть, чтобы быть готовой противостоять несчастьям. Он взяла вилку и попробовала. Неплохо. Совсем неплохо, сделала она вывод, вытирая тарелку до блеска корочкой хлеба.
– А теперь что собираетесь предпринять? – поинтересовался отец Леже, поднося к губам стакан с пивом.
Даг смотрел на искрящиеся под солнцем волны и на лодку в открытом море, которая лениво покачивалась на спокойных водах. Даже странно было представить себе, что под этой чистой глубиной таилась такая трясина. Он поднял кружку.
– Пиво теплое.
– Как странно, что вас занимает температура того, что вы пьете, – заметил отец Леже с некоторым раздражением в голосе.
Даг сделал еще глоток пива – теплого – и поставил кружку.
– Я не так продвинулся на пути духовности, как вы…
– Что, собственно, происходит? Луиза дала вам отставку?
Старикан, без сомнения, обладал чутьем. Даг посмотрел, как лодка борется с волной, и ответил:
– Она выходит замуж за своего кузена Франсиско.
– Знаю, я сам буду их венчать. Вы что, умудрились влюбиться за три дня?
– Не знаю.
– А ваше расследование? Убийца по-прежнему где-то бродит. Я бы даже сказал, не где-то, а совсем рядом.
– А как, по-вашему, мне его найти? Может, поместить объявление в газету? Вот если бы им оказался этот придурок Франсиско…
– Тс-с… Никогда не видел, чтобы бравый детектив до такой степени отчаивался. Дагобер Леруа, вы позор всей детективной литературы.
Даг изобразил что-то вроде улыбки. Следовало признать, кюре прав. Ну что за бред: влюбиться в училку младших классов, которая никогда носа не высовывала с этого острова! Ему просто нужно выполнить свою работу. Во всяком случае, жениться на Луизе он не собирался. Если уж совсем откровенно, ему до смерти хотелось переспать с ней. Ну и дальше что? Вот так распрощаться, кивнув напоследок: «Созвонимся»? Черт. Ей нужно было налаживать жизнь с Франсиско, и у него нет никакого права вмешиваться. Он поднял глаза и встретил внимательный взгляд отца Леже.
– Ну что? Исследование совести оказалось небесполезным?
– Вы что, колдун?
– Мой сан уже давно помог мне развить наблюдательность.
– Вы никогда не были влюблены? – поинтересовался Даг, чиркая спичкой.
– Нет. То есть да, один раз. В молодую прихожанку, муж бил ее и обманывал с другими женщинами. Она приходила исповедоваться, плакала, а я ее утешал и был искренне тронут. Она любила эту скотину, я сходил с ума от ревности, мне хотелось, чтобы она его бросила. Разумеется, я никогда с ней об этом не говорил. Потом они переехали в Пуэнт-а-Питр, и я больше ее не видел. Вот, это самая романтическая история, которую я пережил в своей жизни, – заключил священник, допивая пиво.
Даг зажег сигарету, а спичка так и осталась догорать, пока он не почувствовал, что она обжигает ему пальцы. Свежий ветер обвевал его лицо. Горланили мальчишки, гоняясь за консервной банкой, которая служила им футбольным мячом. По радио передавали бигину, и хозяин дома слушал музыку, покачивая головой. Трудно поверить, что всего каких-нибудь сорок восемь часов назад здесь прошел разрушительный ураган. Надо собраться с мыслями. «Обманчивая прелесть островов» была всего лишь обманчивой прелестью.
Он наклонился вперед, облокотившись на стол.
– Вопрос первый: как убийца попал на остров?
– На корабле или на самолете.
– Я сам, если вы помните, не успел на последний самолет. И чтобы оказаться здесь, мне пришлось нанять катер.
– Очевидно, он сделал то же самое.
– Но зачем ему было следовать сюда за мной?
– Чтобы узнать, что вы собираетесь предпринять, и узнать, что знаете вы.
– Нет, что-то здесь не так. Если он последовал сюда за мной, он легко мог бы убить меня. Если только…
– Что «если»?
– Он был уже здесь. На месте.
– Что вы этим хотите сказать? – выпрямляясь, спросил отец Леже.
– Когда я пришел к вам, он уже был здесь. Он слышал наш разговор. Он узнал то, что знаю я. И решил вмешаться.
– Но тогда зачем ему нападать на Луизу?
– Чтобы сделать больно мне.
Ответ вырвался неожиданно:
– Не вижу в этом логики. В Гран-Бурге пытались убить вас. А здесь хотели расправиться с Луизой. Почему с ней?
– Перестаньте задавать мне сложные вопросы. Возможно, это игра.
– Игра?
В голосе отца Леже явственно слышалось сомнение.
– Игра. Он ставит на моем пути ловушки, а я должен его переиграть.
– Это может означать, что он хочет направить вас по своему следу, – пробормотал отец Леже.
– А это, в свою очередь, может означать, что он хочет, чтобы я его нашел.
Даг вдохнул облако сигаретного дыма.
– Но в то же самое время он хочет меня уничтожить.
– Почему?
– Возможно, это и в самом деле отец Шарлотты. А я для него представляю двойную опасность: как человек, который может привести к нему его дочь, и как тот, кто может разоблачить его. И вполне возможно, его раздирают два желания: защитить себя и узнать свою дочь.
– Если принять ваше предположение, ничто не помешает ему связаться с дочерью, когда он этого захочет. Судя по всему, этот человек знает о любых ваших поступках. Вы думаете, что он не подозревает, кто она?
– Ничего я не думаю. Я просто хожу по кругу.
– В таком случае, может, имеет смысл ходить по спирали, – с мечтательным видом произнес отец Леже.
– То есть?
– Да-да, когда ходишь по кругу, то сам себе вырываешь колею, в которой и застреваешь; когда же ходишь по спирали, то с каждым витком немного поднимаешься, образуется вихрь, он поднимает тебя над случайным и второстепенным… Решение не внизу, оно наверху, в сферах души.
Даг раздавил сигарету о цементную скамейку.
– Если надумаете писать свой детектив, следует предусмотреть толковый словарь к нему.
Отец Леже поднялся:
– Спасибо за советы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40