Но отцу было достаточно того,
что я ел шоколад. Три дня он порол меня каждый вечер и много месяцев не гов
орил со мной ласково. Много-много лет мне не разрешалось входить в кабине
т Ц до тех пор, пока я не привел туда будущую жену. И по сей день я вообще не
ем шоколада, а сестер так и не простил.
Все то время, что я был наказан, со мной не общался никто, кроме мамы. Она поз
аботилась о том, чтобы отец порол меня не очень сильно и только три дня. Эт
о была высокая и очень красивая женщина. Она почти всегда носила белую од
ежду: белые блузки, белые шарфы, а на дипломатические приемы Ц белые плат
ья. Чаще всего она вспоминается мне в белом. По-английски она говорила оче
нь медленно, но все хвалили ее за безупречный, изысканный слог.
В детстве мне часто снились страшные сны, очень страшные. К тому же я страд
ал лунатизмом, да и сейчас иногда хожу во сне. Из-за этих своих снов я неред
ко просыпался среди ночи и сразу принимался громко звать ее Ц «мамулю»,
как говорят английские мальчики. Казалось, она лежит, не смыкая глаз, и жде
т, ибо из другого конца коридора, где находилась родительская спальня, до
меня тотчас доносились скрип кровати, щелчок выключателя, похрустывани
е косточек в ее ногах. И всякий раз, когда она приходила ко мне в спальню и с
прашивала: «Что случилось, Роберт?» Ц я отвечал: «Хочу пить». Я никогда не
говорил: «Мне приснился страшный сон» или «Я испугался». Всякий раз Ц то
лько пить. Мама приносила из ванной стакан воды и смотрела, как я пью. Пото
м она целовала меня в лоб, вот сюда, и я сразу засыпал. Порой это происходил
о каждую ночь в течение многих месяцев, но мама никогда не оставляла воду
возле моей кровати. Она знала, что, если я зову ее среди ночи, мне нужен како
й-то предлог. Но оправдываться было ни к чему. Мы были очень близки. Даже по
сле женитьбы и до самой смерти мамы я каждую неделю относил ей стирать св
ои рубашки.
Пока мне не исполнилось десять лет, каждый раз, когда отец бывал в отъезде
, я спал в маминой постели. Потом это внезапно прекратилось. Однажды днем б
ыла приглашена на чашку чая супруга канадского посла. Приготовления к ви
зиту начались с утра. Мама убедилась в том, что мы с сестрами умеем правиль
но держать чашку с блюдцем. Мне было поручено ходить по комнате с тарелко
й пирожных и маленьких бутербродиков. Меня отправили в парикмахерскую и
заставили надеть красный галстук-бабочку, который я ненавидел больше вс
его на свете. У жены посла были голубые волосы Ц таких я раньше никогда не
видел, Ц и она привела с собой двенадцатилетнюю дочь, Каролину. Как я узн
ал впоследствии, отец сказал, что наши семьи должны подружиться из сообр
ажений дипломатии и коммерции. Мы сидели очень тихо и слушали двух матер
ей, а когда канадская леди задавала нам вопросы, выпрямлялись и вежливо о
твечали. Нынешних детей таким вещам не учат. Потом мама увела жену посла, ч
тобы показать ей дом и сад, и дети остались одни. Все мои четыре сестры, в на
рядных платьях, сидели рядышком на большом канапе, так тесно, что казалис
ь одной-единственной девчонкой, одним спутанным клубком лент, кружев и в
ьющихся волос. Когда сестры собирались вместе, они были ужасны. Каролина
сидела на одном деревянном стуле, я Ц на другом. Несколько минут никто не
произносил ни слова.
У Каролины были голубые глаза и маленькое личико, похожее на обезьянью м
ордочку. Нос был покрыт веснушками, а волосы она в тот день заплела сзади в
одну длинную косу. Никто не разговаривал, но с канапе доносилось шушукан
ье и негромкий смех, и я уголком глаза видел, как они там то и дело слегка по
дталкивают друг дружку локтем. Над головами у нас слышались шаги нашей м
амы и матери Каролины, ходивших из комнаты в комнату. Вдруг Ева спросила: «
Мисс Каролина, вы спите со своей мамой?» И Каролина сказала: «Нет, а вы?» А Ев
а: «Нет, но Роберт спит».
Я густо-густо покраснел и был уже готов выбежать из комнаты, но тут Кароли
на повернулась ко мне и с улыбкой сказала: «По-моему, это очень даже мило»,
Ц и в ту самую минуту я в нее влюбился, а в маминой постели больше никогда
не спал. Шесть лет спустя я снова встретил Каролину, а еще через два года м
ы поженились.

Бар уже начинал пустеть. Зажегся верхний свет, и уборщик подметал пол. Под
конец рассказа Колин задремал и навалился на стол, положив голову на рук
у. Роберт взял со столика пустые винные бутылки и отнес их к стойке, где, по-
видимому, дал какие-то указания. Подошел второй уборщик, чтобы высыпать в
ведро окурки из пепельницы и вытереть стол.
Когда Роберт вернулся, Мэри сказала:
Ц Вы почти ничего не рассказали о своей жене.
Он вложил ей в руку коробок спичек, на котором были напечатаны название и
адрес бара.
Ц Я здесь почти каждый вечер.
Он сомкнул ее пальцы вокруг коробка и сжал. Проходя мимо стула, на котором
сидел Колин, Роберт протянул руку и взъерошил ему волосы. Мэри посмотрел
а, как он уходит, посидела несколько минут, зевая, потом растолкала Калина
и молча показала в сторону лестницы. Они ушли последними.

4

Один конец улицы скрывался в кромешной темноте; в другом направлении в р
ассеянном голубовато-сером свете виднелся ряд невысоких зданий Ц похо
жие на глыбы, высеченные из гранита, удаляясь, они делались все ниже и проп
адали во тьме, там, где улица резко поворачивала в сторону. Далеко в вышине
, краснея, рыхлое облако своим слабеющим перстом указывало за линию пово
рота. Свежий соленый ветер катал по ступеньке, где сидел Колин и Мэри, целл
офановую обертку. Из-за плотно закрытого ставнями окна прямо над ними до
носился приглушенный храп и резкий скрип кроватных пружин. Мэри приникл
а головой к плечу Колина, а он прислонился затылком к стене между двумя во
досточными трубами. По улице, с той стороны, где было посветлее, к ним, гулк
о стуча когтями по истертому булыжнику, быстро приближалась собака. Дойд
я до них, она не остановилась и даже не взглянула в их сторону, и когда соба
ка уже растворилась в темноте, они еще слышали звук ее причудливой трусц
ы.
Ц Надо было карты взять, Ц сказал Колин. Мэри теснее прижалась к нему.
Ц Вряд ли это имеет значение, Ц прошептала она. Ц Мы же приехали отдыха
ть.
Час спустя их разбудили голоса и смех. Где-то раздавался высокий, однотон
ный звон колокольчика. Утренний свет уже сделался ровным, а ветерок Ц те
плым и влажным, как дыхание зверя. Мимо Колина и Мэри толпой хлынули мален
ькие дети в ярко-синих блузах с черными воротничками и манжетами. У каждо
го была за спиной аккуратно перевязанная пачка книг. Колин встал и, держа
сь обеими руками за голову, пошатываясь, вышел на середину узкой улочки, и
толпа детей начала обтекать его. Одна девочка бросила ему в живот теннис
ный мячик и ловко поймала его на отскоке. Ребятня отметила этот успех рад
остным визгом. Потом звон колокольчика затих, а оставшиеся дети замолчал
и и умолкли, посерьезнев, бросились бежать со всех ног. Улица внезапно опу
стела, Мэри низко нагнулась и энергично зачесала обеими руками ногу. Кол
ин, слегка покачиваясь, стоял посреди улицы и смотрел в сторону невысоки
х домов.
Ц Меня какая-то дрянь искусала! Ц крикнула ему Мэри.
Колин подошел, встал у нее за спиной и посмотрел, как она чешет ногу. Неско
лько маленьких красных пятнышек увеличивались до размера монеты и быст
ро окрашивались в малиновый цвет.
Ц Лучше не расчесывать, Ц сказал Колин.
Он взял ее за руку и потащил на середину улицы. Слышно было, как далеко поз
ади дети голосами, искаженными акустикой помещения явно внушительных р
азмеров, монотонно повторяют то ли религиозный догмат, то ли арифметичес
кую таблицу.
Мэри подпрыгивала на одной ноге.
Ц О господи! Ц вскричала она, сама посмеиваясь над своими мучениями. Ц
Я умру, если не буду расчесывать эти укусы. Да и пить так хочется!
С похмелья у Колина появились сдержанно-грубоватые, властные манеры, со
вершенно для него не характерные. Встав за спиной у Мэри и прижав ей руки к
бокам, он показал в конец улицы.
Ц Если спустимся туда, Ц сказал он ей на ушко, Ц кажется, попадем к морю.
Там наверняка открыто какое-нибудь кафе.
Мэри не сопротивлялась, когда Колин подтолкнул ее вперед.
Ц Ты не побрился.
Ц Не забывай, Ц сказал Колин, когда они, прибавляя шагу, стали спускатьс
я под гору, Ц мы приехали отдыхать.
Море раскинулось сразу за поворотом улицы. Прибрежный участок земли, узк
ий и пустынный, с обеих сторон упирался в сплошной ряд поврежденных буря
ми домов. Из спокойной желтоватой воды беспорядочно, под разными углами,
торчали высокие столбы, но ни катера, ни лодок не было пришвартовано к ним
. Справа от Колина и Мэри изъеденная ржавчиной жестяная стрелка указывал
а дорогу Ц по набережной Ц к больнице. По той же улице, что и они, на берег
вышел маленький мальчик, сопровождаемый с обеих сторон двумя женщинами
с набитыми до отказа хозяйственными сумками. Все трое остановились возл
е указателя, и женщины, нагнувшись, принялись рыться в сумках с таким видо
м, словно искали нечто забытое. Когда они пошли дальше, малыш пискляво зан
ыл, но его быстро уняли.
Колин с Мэри сели у края причала на деревянные ящики, провонявшие дохлой
рыбой. Приятно было смотреть в морскую даль, оставив позади узкие улочки
и переулки города. В поле зрения господствовал расположенный в полумиле
от берега невысокий остров, обнесенный стеной и целиком отведенный под к
ладбище. На одной его оконечности находились часовня и маленькая каменн
ая пристань. Перспективу нарушал голубоватый утренний туман, и издали по
блескивающие склепы и надгробия казались сооружениями тесно застроенн
ого города будущего. Солнце за низкой пеленой смога превратилось в диск
грязно-серебряного цвета, маленький и резко очерченный.
Мэри снова прислонилась к плечу Колина.
Ц Сегодня тебе придется заботиться обо мне, Ц проговорила она, зевая.
Он погладил ее по затылку:
Ц Значит, вчера ты обо мне заботилась? Она кивнула и закрыла глаза. Потре
бность в заботе вошла у них в привычку, и они считали своим долгом поочере
дно присматривать друг за другом. Колин принялся убаюкивать Мэри в своих
объятиях и несколько раз рассеянно поцеловал ее в ухо. Показавшийся из-з
а кладбищенского острова речной трамвай уже причаливал к каменной прис
тани. Даже с такого расстояния можно было разглядеть цветы в руках у крош
ечных фигурок в черном, спускавшихся по траву. Вдали, над водой, послышалс
я тонкий пронзительный крик Ц то ли чайки, то ли ребенка, Ц и судно медле
нно отошло от острова.
Оно направлялось к больничному причалу, расположенному за изгибом бере
говой линии и недоступному взору с того места, где они сидели. Сама больни
ца, однако, возвышалась над соседними зданиями Ц цитадель, выкрашенная
уже наполовину облупившейся горчично-желтой матовой краской, с крутыми
черепичными крышами бледно-красного цвета, подпирающими беспорядочно
е, неустойчивое нагромождение телевизионных антенн. В некоторых палата
х были высокие зарешеченные окна, выходившие на балконы величиной с небо
льшие корабли, где стояли и сидели, вглядываясь в морскую даль, то ли пацие
нты, то ли сестры, одетые во все белое.
Берег и улицы позади Колина и Мэри заполнялись людьми. Мимо устало тащил
ись с пустыми хозяйственными сумками погруженные в молчание старухи в ч
ерных платках. От ближайшего дома доносился резкий аромат крепкого кофе
и сигарного дыма, который смешивался с запахом дохлой рыбы, делая его поч
ти неуловимым. Рядом с ящиками, чуть ли не под ноги Колину и Мэри, бросил св
язку сетей худой и морщинистый рыбак в рваном сером костюме и некогда бе
лой рубашке без пуговиц Ц впечатление было такое, будто он много лет наз
ад оставил службу в конторе. Колин отреагировал неуверенным примирител
ьным жестом, но рыбак, уже шагавший прочь, четко произнес: «Туристы!» Ц и в
змахом руки подтвердил свое право на отступление от правил.
Колин разбудил задремавшую Мэри и уговорил ее прогуляться до больнично
го причала. Если там нет кафе, речной трамвай довезет их по каналам до цент
ра города, а там недалеко и до гостиницы.
Когда они подошли к внушительной сторожке у ворот, служившей больничной
проходной, речной трамвай уже отчаливал. Судном правили двое молодых люд
ей с одинаковыми тонкими усиками, в синих пиджаках и темных очках в сереб
ряной оправе. Один в ожидании стоял у штурвала, а другой, ловко, небрежно в
ращая запястьем, разматывал швартов с кнехта; в самый последний момент о
н шагнул на палубу над расширяющейся полоской маслянистой воды, одновре
менно отцепил стальной барьер, за которым толпились пассажиры, и одной р
укой закрепил его, равнодушно глядя на удаляющийся причал и громко болта
я с напарником.
Не сговариваясь, Колин с Мэри удалились от моря и влились в людской поток,
который двигался через проходную и, поднимаясь по крутой подъездной алл
ее с цветущими по обеими сторонам кустами, направлялся к больнице. Сидев
шие на скамеечках пожилые женщины продавали журналы, цветы, распятия и с
татуэтки, но никто не задерживался возле них хотя бы для того, чтобы броси
ть беглый взгляд.
Ц Если здесь есть амбулаторное отделение, Ц сказал Колин, крепче сжав р
уку Мэри, Ц значит, возможно, есть и буфет.
Мэри вдруг пришла в раздражение.
Ц Мне просто необходимо выпить стакан воды. Вода-то у них наверняка найд
ется. Ц Нижняя губа у нее потрескалась, а под глазами появились темные кр
уги.
Ц Непременно, Ц сказал Колин. Ц Это как-никак больница.
У входа Ц ряда стеклянных дверей, увенчанных огромным полукруглым витр
ажом, Ц уже образовалась очередь. Поднявшись на цыпочки, Колин с Мэри скв
озь отражения людей и кустов различили человека в форме привратника или
полицейского, стоящего в темноте между первым и вторым рядами дверей и п
роверяющего документы у каждого посетителя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16