- Просто мне стало любопытно, только ли старшеклассницами вы увлекаетесь в нерабочее время. Милфорд вскочил.
- Гроуфилд, - сказал он, - а вы никто иной, как грязный ублюдок, эдакий дружелюбный тихушник.
- Я просто гадал, - ответил Гроуфилд.
- А я гадаю, - сказал ему Милфорд, - не слишком ли поспешил оправдать вас в связи со смертью Белл. Гроуфилд улыбнулся.
- Благодарю вас, мистер Милфорд, - ответил он. - Коли над моей головой нависло такое, не мне вас обвинять. - Гроуфилд повернулся к Данамато. - Вы знали вашу жену, - сказал он. - Вы знали, что она вряд ли дала бы обет целомудрия. С Роем Челмом каши было не сварить, тогда от кого она получала желаемое? Выходит, от одного из трех. Харри, Марбы или от этой грозы школьного двора.
- Гроуфилд, - сказал Милфорд, и голос его задрожал, - вы заходите слишком далеко.
- Я не могу зайти слишком далеко, - ответил Гроуфилд. - У меня петля на шее.
- Позвольте мне сделать другое предположение, - сердито сказал Милфорд. Белл ни с кем здесь не спала. Ни с Харри. Ни с Марбой. Ни, разумеется, со мной. Напомню вам, что я тут с женой, и, даже будь у меня желание, даже будь оно у Белл, в этом доме такое было бы невозможно.
- Не невозможно, - возразил Гроуфилд. - Трудно, но не невозможно. Вы могли бы сделать это, адвокат. Раз уж вам удалось заставить школьницу отбиться от стаи путешествующих одноклассниц, то удалось бы и...
- Заткнитесь! - заорал Милфорд. Он по-прежнему стоял и, очевидно, прикидывал, не ринуться ли ему на Гроуфилда.
- Милфорд, вы упоминали о каком-то другом предположении, - напомнил ему Данамато.
Милфорд слегка покачнулся, словно желание броситься на Гроуфилда расстроило его вестибулярный аппарат, потом глубоко вздохнул, посмотрел на Данамато и ответил:
- Да. Я полагаю, Белл начинала понимать, что никогда не сможет выйти замуж за Роя. Не знаю, собиралась ли она вернуться к вам, но думаю, что с Роем она покончила, или, во всяком случае, намеревалась покончить в скором времени. И я могу поклясться, что у нее ни с кем не было здесь шашней. Но вдруг ей приспичило иметь рядом видного мужчину. Для того, чтобы появляться в обществе, как она говорила, но, возможно, и для близких отношений тоже. Возможно, на самом деле Гроуфилд был нужен ей для постели, и, когда все мы улеглись спать, она могла отправиться к нему, чтобы поговорить на эту тему. Она отличалась непосредственностью и прямотой, поэтому, возможно, пошла к нему в комнату...
- Труп-то нашли в ее комнате, - прервал его Данамато.
- Об этом я еще скажу, - ответил Милфорд. - Вы же знаете, какой у Гроуфилда норов, он ведь выказал его вчера вечером за обедом. Вот Белл и разбудила Гроуфилда. Ей нужен был жеребец, но он воспротивился. Они поссорились, Гроуфилд пришел в бешенство и убил ее. Затем он отнес тело в спальню Белл, вернулся в постель и стал ждать, пока кто-нибудь другой обнаружит труп.
Наступило молчание. Оно затянулось, но вот Данамато повернулся к Гроуфилду, горько улыбнулся и сказал:
- Ну, теперь и у вас появился мотив. - Удивительно, - сказал Гроуфилд. Женщина с такими аппетитами, как у Белл Данамато, проводит целый месяц под одной крышей с мужчиной, недавно пережившим скандал из-за своего распутства и нанятым ею благодаря этому обстоятельству, и даже ни разу к нему не пристает. Я просто в изумлении.
- Я с женой, - сказал Милфорд. - Уж и не знаю, что могло случиться, не будь ее здесь. Белл мне очень понравилась. Но со мной была Ива, и ничего не случилось.
- Возможно, - ответил Гроуфилд. Он посмотрел на Данамато. - По-прежнему, "возможно", - добавил он. - Возможно, я, возможно, Милфорд, возможно, кто-то еще. Вы знаете слишком мало, чтобы быть в чем-то уверенным.
- Но вы по-прежнему во главе списка, - ответил Данамато. Гроуфилд кивнул.
- Как ни печально, но это правда. Мне больше не о чем говорить с Гумбертом Гумбертом Гумберт Гумберт - персонаж, от имени которого ведется повествование в романе В. Набокова "Лолита". А вам? - С кем?
- С Милфордом.
Милфорд улыбнулся Гроуфилду и покачал головой.
- Никогда не пытайтесь подставить адвоката, - сказал он.
- Постараюсь это запомнить, - пообещал ему Гроуфилд.
Глава 14
Ива Милфорд напоминала сжатую пружину часов. Волосы ее были стянуты так туго и так прилизаны, что казалось, будто ее причесывали еще испанские инквизиторы. Стан ее казался не просто затянутым в корсет, а окаменевшим, как ископаемый лес. Темно-коричневый костюм и аляповатая блузка кораллового цвета делали ее похожей на второразрядную старую шлюху из машинописного бюро, а лицо выглядело неприступным, как банк в воскресный день.
Ива вошла и осталась стоять. Невероятно, но она держала в руках дамскую сумочку, прижимая ее к животу. У нее был вид возмущенной матери, пришедшей в полицейский участок за своим малолетним хулиганом.
- Я хочу уехать домой, - заявила она, причем тоже возмущенно. - С меня довольно, я хочу домой.
- Под этим кровом лежит мертвая женщина, - напыщенно заговорил Данамато.
- Точнее, внизу, в морозильнике, - вежливо добавил Гроуфилд.
Ива поразилась; как и следовало ожидать. Она вытаращила на Гроуфилда глаза, но ничего не сказала.
Данамато сердито зыркнул на Гроуфилда, потом опять взглянул на Иву Милфорд.
- В общем, - сказал он, - она лежит здесь, и она мертва. И никто не уедет домой, никто вообще никуда не уедет, пока я не установлю с точностью, кто ее убил.
- Что ж, я этого не делала, и мой муж, разумеется...
- Безусловно, это сделали вы, - сказал Гроуфилд. Она снова уставилась на него.
- Что?
- Вы подозревали, что ваш муж снова взялся за старое, - пояснил Гроуфилд. - Вы подозревали это уже недели две, не так ли?
- Мой муж обещал мне...
- Это только все усугубило, - ответил Гроуфилд. - Когда он нарушил торжественное обещание, данное после истории со школьницей, когда он начал...
- Он его не нарушал! Что вы такое говорите?
- Я говорю, - продолжал Гроуфилд, - что, когда вы увидели, как ваш муж вышел из комнаты Белл Данамато прошлой ночью, вы вошли туда, преисполенная решимости убить ее. Сначала вы ударили ее чем-то, оглушили, а потом затянули проволоку у нее на шее.
- Я? Я? - Ива Милфорд сжала одной рукой свою сумочку, а другой ухватилась за спинку стула, на который так и не села, и с ужасом и недоверием уставилась на Гроуфилда.
Тот как ни в чем не бывало повернулся к Данамато.
- Вы только посмотрите на нее, - сказал он. - Весь ее облик свидетельствует о виновности.
Данамато не стал смотреть на Иву Милфорд, а посмотрел на Гроуфилда.
- Вы так и не угомонитесь, а? - сказал он. - Эта женщина? Да вы только взгляните на нее, Господи!
- Вы думаете, она бы не пошла на убийство, чтобы сохранить мужа? Посмотрите на ее лицо, одежду. Посмотрите, как она держит свою сумочку. Думаете, перед вами добродушная матрона? Эта женщина - вулкан. Она из тех сучек, которые подавляют в себе чувства, а потом вдруг ни с того ни с сего набрасываются на водителя автобуса. Вы только посмотрите на нее, Данамато. Думаете, я сочиняю?
Данамато, наконец, перевел взгляд на Иву Милфорд и успел увидеть, как потрясение сменяется негодованием. Ее маленькие светлые глазки, устремленные на Гроуфилда, пылали ненавистью. Данамато задумчиво произнес:
- Да, конечно, сочиняете, но все равно это может оказаться правдой.
- Ты, ублюдок! - истошно завопила Ива Милфорд и бросилась на Гроуфилда, замахнувшись своей сумочкой.
Гроуфилд скатился со стула, одновременно схватив Иву за запястье и швырнув ее на стол. Она растянулась поперек стола, едва не огрев сумочкой Данамато, и тогда Гроуфилд шмыгнул за спину Джека, который стоял, разинув рот.
Джек резко повернулся, схватил Гроуфилда и крикнул:
- Куда ты собрался, черт возьми?
- Куда-нибудь подальше от нее, - ответил Гроуфилд. Тем временем Фрэнк и еще один охранник схватили Иву Милфорд и крепко держали ее. Она что-то верещала и норовила запустить сумочкой в Гроуфилда.
Перекрывая производимый ею шум, Гроуфилд крикнул Данамато:
- Видите? Это ли не признание вины!
- Уберите ее отсюда! - заревел Данамато, и Иву Милфорд уволокли прочь.
Наступила тишина, Джек неохотно отпустил Гроуфилда, который снова сел на свой стул и сказал:
- Вы заметили кое-что любопытное? Рано или поздно все они называют меня ублюдком.
- Это нетрудно понять, - сказал Данамато. Гроуфилд протянул руку к блокноту Данамато и предложил:
- Давайте-ка просмотрим список. Насколько я понимаю, тот или иной мотив есть у всех. Может, попробуем вычислить самый вероятный?
Данамато отодвинул блокнот подальше.
- Это вы, - сказал он. Гроуфилд покачал головой.
- Нет. Я этого не делал. А как насчет...
- Думать я буду без вас, - сказал ему Данамато и велел Джеку: - Отведите его наверх в его комнату. Заприте на замок. - Зачем? - спросил Гроуфилд.
- Я намерен все обдумать, - сказал Данамато. - И когда я кончу думать, кто-то здесь умрет. Сейчас я полагаю, что это будете вы. Я дам вам знать, когда обрету полную уверенность. Джек, уведи его.
Гроуфилд встал.
- Могу я попросить об одолжении?
- Что?
- Я еще ничего не ел. Я проделал все это на пустой желудок и, поверьте, успел совсем изголодаться. Данамато гаденько улыбнулся.
- Желаете набить брюхо? Разумеется. Джек, своди его сначала на кухню, накорми чем-нибудь, а уж потом отведи наверх.
- Спасибо, - сказал Гроуфилд.
- Приятного аппетита, - по-французски ответил Данамато.
Глава 15
Окна были забраны красивыми решетками в испанском стиле. Служили они в основном для украшения, но крепкие железные прутья были намертво вмурованы в стену с наружной стороны, что создавало приятное с эстетической точки зрения, но омерзительное с точки зрения Гроуфилда сочетание декоративности с функциональностью.
Внизу стояли две машины, черный "мерседес", который Гроуфилд впервые увидел вчера, и бирюзово-белый "понтиак". Хотя иногда мимо проходил один из людей Данамато, никто, похоже, не наблюдал за задворками постоянно. Будь у Гроуфилда возможность выбраться из комнаты, спуститься вниз и влезть в одну из машин, он мог бы быстренько прорваться сквозь проволочную изгородь и удрать отсюда ко всем чертям.
Как ни крути, а побег, похоже, самый верный способ остаться в живых. Гроуфилд прекрасно знал, что убийство совершил один из шести вчерашних гостей, но знал он и то, что все они имели и мотивы, и возможности и с этой точки зрения были примерно в равном положении, во всяком случае, по мнению Данамато. За исключением, разумеется, самого Гроуфилда. Можно ли как-то повлиять на это его мнение? А если Данамато прослушает магнитофонную запись допросов и придет к какому-нибудь выводу? Гроуфилд еще раз перебрал в памяти все, о чем они говорили, но, вроде, ничего не нащупал. Ни одной зацепки в словах опрашиваемых; никто, кроме него самого, не сказал ничего важного для Данамато. Надо драпать. Если он хотел жить и впредь, следовало оказаться где-нибудь в другом месте, а не здесь. Только вот как?
Его аккуратно упаковали в коробочку, и оставалось лишь ждать, когда Данамато решит, что пора снимать обертку. В комнате было два зарешеченных окна, через них не вылезти. Две двери. За первой - стенной шкаф, вторая вела в коридор. Чулан был самый обыкновенный, а дверь в коридор была на замке. Он уже дергал ручку, пытался просунуть картонку между дверью и рамой, чтобы открыть замок, но из этого ничего не вышло. Петли были изнутри, до них не добраться, а сама дверь была сделана из тяжелого твердого дерева.
В прошлый раз за ним приходили трое, и он полагал, что вряд ли впредь они станут обходиться меньшим числом. Трое профессионалов, все при оружии, все начеку. А что он может им противопоставить?
Можно было бы запустить в них чемоданом. Прекрасная мысль.
Гроуфилд расхаживал по комнате, пытаясь до чего-то додуматься, а думать приходилось о многом. Он начинал мозговать, как выбраться из комнаты, а затем вдруг обнаруживал, что думает вместо этого о Марбе или Рое Челме, или Иве Милфорд и о том, убийца ли один из них. Тогда он сосредоточивался на этом, но довольно скоро оказывался у открытого окна и осматривал болты, на которых держатся прутья.
Затруднение состояло в том, что надо было разрешить два затруднения, причем оба представлялись неразрешимыми. Он не находил способа удрать и не мог найти ни единого указания на то, кто убил Белл Данамато. Потерпев поражение на обоих фронтах, он метался между своими головоломками, как теннисный мяч на сентябрьском корте.
Гроуфилд был не в своей тарелке, он не любил одиночества, предпочитая работать в команде. Если он играл на сцене, то со всей остальной труппой, а если воровал, так непременно с шайкой по заранее разработанному плану. Гроуфилд не привык работать в одиночку да еще и писать для себя роль, поэтому пока он был весьма невысокого мнения о своем исполнении. Он не добился ничего, разве что медленно, но верно усугублял свое положение, как человек, отбивающий чечетку на зыбучих песках.
От двери донесся щелчок. В замок вставили ключ. Гроуфилд снова стоял у окна, мрачно разглядывая плотно закрепленные болты и размышляя о своем неумении толком импровизировать. Услышав, как в замке поворачивается ключ, он отпрянул от окна, забился за кровать и остановился с таким расчетом, чтобы оказаться за дверью, когда она откроется. С таким же успехом он мог лечь на пол и брыкаться ногами.
Дверь медленно открылась примерно на фут и застыла, казалось, на несколько лет. Гроуфилд стоял на цыпочках, опустив руки, сжимая и разжимая кулаки.
Затем кто-то прошептал.:
- Мистер Гроуфилд?
Это была женщина.
Гроуфилд высунул руку за дверь примерно на высоте человеческого роста, нащупал волосы, вцепился в них и дернул, одновремено захлопывая дверь плечом.
Дверь едва не зацепила ее, когда она, увлекаемая рукой Гроуфилда и ойкая, влетела в комнату. Гроуфилд отпустил ее, она развернулась и упала боком на кровать. Гроуфилд стоял спиной к двери, глядя на нее.
Патриция Челм. Она растянулась на кровати, но тотчас вскочила, как только вновь обрела равновесие. Лицо ее раскраснелось, она встала, яростно разгладила юбку и шарахнулась прочь, хрипло прошептав:
- Вы чего это?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20