– Нет.
Больше она не могла произнести ни слова и протянула тетке пакет.
Леди Беллингем взяла пакет двумя пальцами, но, когда она увидела его содержимое, она уронила флакон с уксусом и вскричала:
– Святый боже! Дебора, он вернул их нам!
– Я знаю, – сказала Дебора.
– Они все здесь! – ликовала леди Беллингем, разбирая расписки трясущимися руками. – Даже закладная! Какое счастье! Но… почему он это сделал? Только не говори мне, что ты пригрозила ему чем-то совершенно ужасным!
Дебора покачала головой:
– Я сама теряюсь в догадках, тетя Лиззи.
– Ты сказала ему, что не выйдешь замуж за Мейблторпа, но не хочешь сообщать об этом мне?
– Отнюдь нет. Я сказала ему, что обязательно выйду замуж за Мейблторпа. И что разорю его.
– Тогда я ничего не понимаю, – сказала леди Беллингем и положила пакет на туалетный столик. – Ты уверена, что он тебя правильно понял, милочка?
– Совершенно уверена. Но что же делать?
– Делать? Напиши ему вежливое письмо, поблагодари его за добросердечие. Это в высшей степени любезно с его стороны. Вот уж никак не ожидала: все говорят, что он ужасно скуп. Но если кто-нибудь еще раз скажет такое, я во всеуслышание заявлю, что это неправда.
Дебора прижала руки к щекам:
– Сударыня, уж не думаете ли вы, что я приму от него этот щедрый дар? Ни за что! Но что же мне делать?
Леди Беллингем в ужасе выпучила глаза. Схватив пакет, она прижала его к груди:
– Не примешь? Да сколько ты сил потратила, чтобы их заполучить! Нет, я сойду с ума!
– Это было совсем другое дело! Я же не думала, что он мне их отдаст по доброй воле!
– Но ты пыталась отнять их у него силой!
– Да, и с удовольствием отняла бы! Но я не желаю быть ему обязанной!
– Дебора, это мои расписки! И я ничуть не возражаю быть ему обязанной! – умоляюще сказала ее тетка.
– Но в какое положение попадаю я? Мне стыдно будет посмотреть ему в лицо. К тому же я ему даже не нравлюсь! Нет, тетя, вы должны попять, что я этого стерпеть не смогу! Другое дело, если бы я была с ним мила; но я же сделала все, чтобы он меня презирал и ненавидел!
– Да, милочка, это так. И это тем более любезно с его стороны. Наверно, он просто считает тебя помешанной и жалеет тебя.
Такая мысль еще меньше понравилась Деборе.
– Он отлично знает, что никакая я не помешанная! – взорвалась она. – Мне не нужна его жалость! С какой стати ему меня жалеть?
– Тогда, милочка, может быть, ему жаль меня. А для этого у него сколько угодно оснований.
Дебора встала.
– Мы должны ему заплатить, – сказала она, сцепив руки.
– Заплатить! – ахнула ее тетка. – Откуда мы возьмем такие деньги?
– Но мы же хотели выкупить закладную! Надо ему заплатить!
– Ты просто искушаешь Провидение! Когда у нас лежит гора счетов за вино, ландо, зеленый горошек и свечи! Дебора, ты ангела выведешь из терпения!
– Дорогая тетя Лиззи, если нам немножко повезет и мы будем жить более экономно, то мы со всеми расплатимся.
– Но мы же с тобой выяснили, что не можем жить более экономно! А тут еще надо платить за переход Кита в кавалерию! Ну подумай только! Если не хочешь писать Равенскару, я сама ему с удовольствием напишу.
– Ни в коем случае! Я напишу сама. Попрошу прийти к нам для разговора. Я, конечно, поблагодарю его, но пообещаю заплатить все до последнего пенса.
– Пообещай заплатить ему еще и проценты!
– Да, я и забыла про проценты! Что, ладо и их платить? – испуганно спросила Дебора.
Леди Беллингем воздела руки:
– Нет, Дебора, ты определенно помешалась! Я просто не понимаю, что на тебя нашло! Мало того что ты выбросила на ветер двадцать тысяч фунтов – я просто подумать об этом спокойно не могу, – так теперь ты отказываешься принять от Равенскара закладную, которую ты целую неделю пыталась у него отнять! Это уже предел! Должна бы радоваться, что так легко заполучила эти мерзкие бумажки! Так нет же! По-моему, ты предпочла бы вырвать их из рук Равенскара силой.
– Конечно, предпочла бы, – с жаром воскликнула Дебора. – Еще бы! Тогда я знала бы, что перехитрила его. А так… Как вы не можете понять, тетя, что мне это невыносимо?
– Не могу и никогда не пойму. Во всяком случае, надеюсь, что не пойму. Но иногда мне кажется, что я тоже схожу с ума. Давай позовем доктора, Дебора, пусть он тебя посмотрит. По-моему, ты либо на солнце перегрелась, либо подхватила какую-то страшную болезнь, которая разрушает твой мозг.
Не успела Дебора отвергнуть это предположение, как в дверь торопливо постучали, и в комнату вошла белая как мел Феба.
– Господи, что случилось, детка? – воскликнула леди Беллингем.
Феба сделала шаг к Деборе, проговорила: «Сэр Джеймс!» – и рухнула на пол.
– Боже милостивый, не одно так другое! – простонала леди Беллингем, тщетно оглядываясь в поисках флакона с нюхательным уксусом. – Расшнуруй ей корсет! Где этот флакон? Почему, когда нужно, ничего нельзя найти? Позвони слугам! Нет-нет, валерьянка вон в том шкафчике! С ума можно сойти! Надо сунуть ей под нос жженые перья, только у нас нет перьев – кроме нового плюмажа на моей шляпе… Впрочем, возьми их, если хочешь! Мне не жалко!
Дебора, которая стояла на коленях рядом с безжизненным телом Фебы, подняла голову и сказала:
– Это лишнее, тетя. Принесите воды, и я быстро приведу ее в чувство. Бедная девочка! Что же с ней случилось? Кажется, она сказала что-то про сэра Джеймса.
– Она сказала «Сэр Джеймс», и больше ничего. Если это он ее так напугал, я сейчас спущусь вниз и хорошенько его отчитаю! Может быть, у нас и игорный дом, но если он воображает, что может сюда приходить, когда ему вздумается, и пугать глупеньких девочек, то он заблуждается! Он это очень скоро поймет!
Дебора взяла из рук тетки стакан воды и побрызгала водой лицо Фебы.
– Тише, сударыня! Она приходит в себя. Ну что, милая, тебе ведь лучше?
Феба открыла глаза и какое-то мгновение смотрела в лицо Деборы непонимающим взглядом. Затем, вспомнив, судорожно вцепилась ей в руку:
– Не пускайте его сюда!
– Никого мы сюда не пустим, – успокаивала ее Дебора. – Не волнуйся! Ты в полной безопасности. Выпей вот валерьянки, и тебе станет лучше.
Феба покорно проглотила валерьянку и тут же расплакалась.
– Ради бога, не надо плакать, девочка! – воскликнула леди Беллингем. – Если сэр Джеймс внизу, я быстро его выпровожу! Его мать была невоспитанная, вульгарная женщина, так что уж от него ждать?
Дебора помогла Фебе подняться и посадила ее в большое кресло.
– Он что, внизу, Феба?
– О нет! По-моему, нет! Он ушел. Он, наверно, пошел к папе. Я пропала! Что мне делать? Я не смею здесь оставаться ни минуты!
Леди Беллингем вздохнула и покачала головой:
– Ничего не понимаю! Она, наверно, тоже сошла с ума. Но тут-то нет ничего удивительного. Феба сжала руку Деборы:
– Нет, я не сошла с ума. Но я сама виновата! Я совсем забыла… Пошла в залу и села у окна ждать Адриана. Мне и в голову не пришло, что меня видно с улицы. А когда я раздвинула шторы, он был там!
– Кто там был? Где там? – спросила леди Беллингем.
– Сэр Джеймс – он шел мимо нашего дома.
– Наверно, в «Уайт-клуб», – предположила леди Беллингем.
– Но он меня увидел! Я знаю, что увидел! И узнал! Я не сразу его заметила, а когда взглянула в его сторону, он стоял неподвижно и смотрел прямо на меня! Я думала, что умру со страха! Я убежала от окна и бросилась искать вас, Дебора! Что же нам делать? Я не пойду домой! Я знаю, что за мной скоро приедет папа, а может быть, и с мамой!
– Ну, если Августина Лакстон явится в этот дом, я ее встречу, как она того заслуживает, – непривычно грозно заявила леди Беллингем. – Я не хочу плохо говорить о твоей матушке, Феба, но она бессовестная мошенница! Она приезжала ко мне играть в фаро, когда мы жили в доме поменьше, и я три раза поймала ее на жульничестве. Пусть только попробует сюда сунуться! Я ей покажу!
Но Фебу ее слова нисколько не утешили. Она была убеждена, что ее увезут от ее добрых друзей и заставят выйти замуж за сэра Файли. Заверения Деборы, что никто не вправе выдать ее замуж против ее воли, на нее не действовали. Она совершенно упала духом. И Дебора почувствовала огромное облегчение, когда ей доложили, что пришел лорд Мейблторп.
– Попроси его подняться сюда, – сказала она горничной. – Вы не возражаете, чтобы он пришел к вам в будуар, тетя?
– Да пусть идет, – ответила та, утомленная тщетными попытками успокоить Фебу. – Пусть кто угодно сюда придет, лишь бы он сумел образумить эту дурочку! Должна признаться, Дебора, что у тебя есть одно превосходное качество: ты никогда не льешь слезы, хоть ты и запираешь людей в подвал и швыряешь им в физиономию, словно мусор, тысячи фунтов! Что может быть бессмысленнее слез? Входите, Мейблторп, входите и как-нибудь ее успокойте!
Адриан вошел с несколько смущенным видом и начал было извиняться за вторжение, но тут увидел Фебу и, оборвав извинения на полуслове, воскликнул, бросаясь к ней:
– Боже милостивый, что случилось, дорогая?
Феба полулежала в кресле с закрытыми глазами и, казалось, в любую минуту могла снова потерять сознание. Но при виде Адриана она пришла в себя, выпрямилась и бросилась ему в объятия. Дебора оставила попытки утешить свою протеже и отошла в сторону, предоставив эту задачу его светлости.
– Как ее воспитали! – негодующе прошептала ей леди Беллингем. – Неужели мать ни разу ей не объяснила, что плакать мужчине в жилетку – самое последнее дело. Они этого терпеть не могут!
Но лорд Мейблторп как будто не возражал, чтобы его грудь орошали слезами. Дебора была вынуждена отдать ему должное – он отлично справился с задачей, которая ей оказалась не под силу. Очень скоро Феба перестала плакать и даже трепетно улыбнулась Адриану и попросила его не сердиться. Раз он здесь, она уже ничего не боится.
Затем лорд Мейблторп потребовал, чтобы ему объяснили, в чем дело. Выслушав бессвязное объяснение Фебы и более вразумительное Деборы, он сдвинул брови и сказал таким решительным тоном, какого Дебора раньше от него никогда не слышала:
– Тогда остается одно!
Феба глубоко вздохнула и сказала, держа его за руку:
– Я знала, что ты что-нибудь придумаешь.
– Вот как? – с некоторым раздражением заметила леди Беллингем. – Если бы я знала, что тебе надо только сказать «Тогда остается одно!», я бы сама тебе это сказала. Сказать это просто, а вот какой в этом толк – мне непонятно.
– Я действительно знаю, как поступить, – сказал Адриан, выпуская Фебу и вставая на ноги.
– Не покидай меня! – взмолилась Феба.
Адриан ласково ей улыбнулся:
– Я тебя больше никогда не покину, дорогая.
– Но не можете же вы тоже здесь поселиться! – возразила леди Беллингем. – Я бы с удовольствием разрешила вам у нас погостить, но свободную комнату занял Кит.
– Я вовсе не собираюсь у вас жить, сударыня. Я отвезу Фебу к ее тетке в Уэльс. Дебора, ты мне тоже понадобишься!
Дебора невольно засмеялась, слушая его решительные распоряжения:
– Зачем это я тебе понадоблюсь, нелепый мальчик?
– Я собираюсь немедленно жениться на Фебе, если только ее тетка даст согласие. Я отвезу ее в Уэльс и все ей объясню…
– А если она не даст согласия? Ты послушаешься ее?
Адриан широко улыбнулся:
– Нет. Но я надеюсь, что она согласится, и мы поженимся по всем правилам приличия. Но на самый крайний случай я захвачу с собой специальное разрешение на брак, и мы так или иначе все равно поженимся. Но на эти беглые браки косо смотрят, и я предпочел бы, чтобы все было пристойно и Фебе не грозили неприятные сплетни.
– И правильно, – одобрительно сказала леди Беллингем. – Вот уж не думала, что вы способны так разумно рассуждать, Адриан. Вы придумали очень хороший выход. Потом поместите в «Морнинг пост» объявление, что церемония бракосочетания состоялась в доме тетки Фебы, и хотя это будет звучать немного странно, но все же это гораздо лучше, чем жениться тайком. А где живет твоя тетя, милочка?
Мисс Лакстон, которая сильно оживилась, слушая, как вокруг, не спрашивая ее мнения, обсуждают планы ее будущего, ответила, что ее тетя вдова и живет в Уэлшпуле, графство Монтгомери. И добавила, что тетка наверняка одобрит ее брак с Адрианом.
– Значит, ехать надо по хоулихедской дороге, – сказал Адриан. – Я скажу матери, что уезжаю на несколько дней поохотиться с друзьями. Я часто так делаю, и это ее нисколько не удивит. Дебора, я не вправе от тебя этого требовать, но я прошу тебя сопровождать Фебу в карете, которую я для вас найму. А я, конечно, буду сопровождать вас верхом.
– Значит, я буду вместо дуэньи? – с усмешкой спросила Дебора. – А можно узнать, куда я денусь, когда мы доедем до места?
– Я сам провожу тебя обратно в Лондон, – обещал лорд Мейблторп. – Я все обдумал. Как только мы обвенчаемся, я оставлю Фебу на попечение тетки и вернусь в Лондон, чтобы сообщить о произошедшем ее родителям и своей матери. Только когда они будут готовы оказать моей жене достойный прием, я привезу Фебу в Лондон. А потом мы, наверно, поедем в наше родовое поместье.
– Я вижу, ты все предусмотрел, – с искренним восхищением сказала Дебора. – Я только не пойму, зачем мне ехать с вами.
Но Феба схватила ее за руку и умоляла не бросать ее. А лорд Мейблторп укоризненно спросил, неужели она не понимает, что ее присутствие необходимо, чтобы никто не подумал, что они с Фебой сбежали в Гретну-Грин. Леди Беллингем, надеясь, что это приключение вышибет у Деборы из головы мысли о закладной и долговых расписках, выразила мнение, что ей обязательно надо ехать. Дебора смирилась и обещала, что они с Фебой будут готовы выехать через час. Лорд Мейблторп ушел заказывать карету и договариваться с матерью. Через час, сказал он, карета будет ждать их у порога. Дебора и Феба тут же уедут, а он вскоре догонит их верхом.
В спешке Дебора только успела нацарапать мистеру Равенскару торопливую записку, в которой писала, что получила его любезное послание и, вернувшись из поездки за город, хотела бы с ним встретиться и еще раз обсудить этот вопрос. Она добавила, что надеется вернуться в Лондон через несколько дней, и отдала письмо Сайласу с просьбой немедленно отнести его по адресу.
Феба провела оставшийся до отъезда час, замирая от ужаса и ежеминутно ожидая появления своих разгневанных родителей, но ничего такого не случилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32