! – крикнул он кому-то в глубь коридора.
Ему что-то ответили (Лена не разобрала что), и Баукин дернул дверь посильнее. Стрельникова обеспокоенно взглянула на Олега – не разбудил бы. Открывать Баукину ей совсем не хотелось, тем не менее Лена поспешила к двери – она знала, что если не открыть немедленно, Леха начнет молотить еще громче.
– Ну что ломишься?! – сердито шикнула Стрельникова на хмурого Баукина в чуть приоткрытую щелку. – Что надо?!
– Как это «что надо»?.. Пусти… – выдохнул ей в лицо густым перегаром Леха.
– Фу-у-у-у… – тшатнулась Лена. – Ты бы хоть зубы почистил, что ли…
– Не бубни, мать, и так башка трещит… Олег здесь?.. – чуть отодвинулся от двери Баукин.
– Здесь, спит…
– Чего это вдруг? А-а-а… – протянул он. – Их, кажется, ферштейн… Что, Леночка, старая любовь не ржавеет, да?.. – криво ухмыльнулся Леха.
– Не пори ерунды, дурак, – поморщилась Лена. – Он, между прочим, всю ночь дежурил здесь вместо Мишки… Так что ж тебе все-таки надо, пьянь подзаборная?
– Лен, слушай, там, под моим стулом, я вчера заначил маленько… – заговорщицким шепотком зачастил Баукин. – Принеси, а? Поправиться бы надо…
– Эх, Леха, Леха… Ну ладно, подожди… – вздохнула Стрельникова и прикрыла дверь.
Спустя несколько минут дверь снова приоткрылась.
– Нет там ничего, все выхлестали, – сообщила Лена.
– Как это? – опешил Веха. – Да быть такого не может! Ты не там искала, ну-ка пусти, я сам посмотрю! – он надавил на дверь, стараясь отодвинуть Стрельникову.
– Еще чего!.. – сердито зашипела она, всем телом навалившись на дверь изнутри.
Баукин приналег еще сильнее, и Лена поняла, что сдержать страждущего коллегу ей все равно не удастся. Оставалось одно: попробовать его переубедить.
– Ну что, совсем котелок с похмелья не варит?! – возмущенно цыкнула она. – Сейчас Олег проснется – сядешь вчерашний материал монтировать! Ты этого добиваешься?!
Натиск на дверь тут же ослаб – Баукин переваривал слова Лены. Его неопохмеленные мозги не без труда, но все же справились с предложенной альтернативой. Он энергично кивнул и деловито прошипел:
– Значит, так, Лен, – ты меня не видела, ясно?! Мы с мужиками сбегаем, пивка поищем…
– Иди уж, ладно!.. Только, Леш, не увлекайтесь там, и чтоб… – Лена взглянула на часы, – чтоб через час все были на месте! Ты меня понял, чудовище?!
– Яволь, дарлинг! – Баукин хитровато подмигнул ей и тут же исчез.
Стрельникова, облегченно вздохнув, закрыла дверь и повернулась к столу. На своем ложе из стульев сидел, потирая помятое спросонья лицо, Наговицын.
– Чего Леха-то хотел?.. – протяжно зевнув, спросил он.
– Похмелиться, чего ж еще! – с досадой на настырного Баукина, все-таки разбудившего Олега, сердито ответила Лена. – Заначку свою искал…
– Бедолага… – ухмыльнулся Олег. – А ведь это я его заначку приговорил! Ладно, черт с ним, свинья грязи найдет… Ну-с, что у нас нового, Лизавета не звонила?
– Звонила.
– Как?! И ты меня не разбудила?! – возмущенно вскинулся Наговицын.
– А зачем? – пожала плечами Лена. – Все равно Усольцева мадам Лисовец не узнала, вот я и подумала…
– Как не узнала?! Да быть этого не может! Лизка, наверное, просто не сумела ее расколоть… или не заметила ничего, раззява… – Олег вскочил на ноги, метнулся к монтажному столу и схватил телефон. – Где она сейчас – дома, в Останкине?..
– Погоди, Олег, – остановила его Стрельникова, – нет ее ни там, ни там. Я отправила ее прокатиться по домашним адресам Вторника и Четверга…
– Зачем?
– Понимаешь, туг такая история… – замялась Лена, не зная, как лучше объяснить Наговицыну свою задумку. – Лизе, когда она была у Лисовца, показалось, что его супруга… что у нее… Как бы это сказать…
– Ну что ты мямлишь? – раздраженно бросил Олег. – Что там ей еще показалось?
– Что Марина Михайловна… э-э-э… влюблена в кого-то из наших игроков, – выдавила, наконец, Стрельникова, полностью отдавая себе отчет в том, насколько нелепо звучат ее слова.
– Что-о-о?! – вытаращил глаза Наговицын. На какое-то время он словно онемел, а потом покачал головой и грустно усмехнулся. – Ну все, приплыли! Полный дурдом!.. креститься надо, Леночка, когда кажется, вот что я тебе скажу!!
– Олег, послушай…
– И слушать этот бред не хочу! – рубанул рукою он. – Вот черт! И угораздило же меня связаться с бабами – только одно на уме!
– Но, Олег, почему ты не хочешь допустить, что… – Лена попыталась объясниться, но Наговицын не дал ей говорить.
– Все, я сказал! Слышишь, – все!! С любовью-морковью закончили, ясно?! – рявкнул он.
– Хорошо, молчу, – невесело усмехнулась Стрельникова. – И что дальше?
Наговицын сердито зыркнул на нее и после небольшой паузы хмуро спросил:
– Что там Понедельник? Нашел хоть одного?..
– Нашел. Обоих нашел, – равнодушным голосом сообщила Лена.
– Ну?! – удивился Олег. – Надо же, до чего упертый мужик! Молодец! И что они?..
– Вторник, с его слов, забился в самую чащобу, устроил там то ли засаду, то ли убежище себе какое-то и затаился. А Четверг, тот по лесу бегает, охотится… Да ты лучше записи посмотри, – Стрельникова выложила перед Олегом несколько кассет. – Здесь вот – рассказ Понедельника о Вторнике, это – их с Пятницей наблюдения за Четвергом, а здесь – записи с камер обоих подозреваемых…
Наговицын покосился на стопку кассет и покачал головой.
– Нет уж, давай-ка сама излагай, у меня на это по твоей милости времени нет! Со Вторника начинай, что он?..
– Он нашел чьи-то вещи, похоже – Четверга, и устроил рядом с ними засаду. Вырубил себе норку в кустах и сидит там уже часа полтора-два… – Лена замялась, решая, стоит ли говорить об одной не очень понятной детали в поведении Вторника. – Тут вот что странно, Олег… Изображение с его нашлемной камеры абсолютно неподвижно. Понедельник, кстати, тоже это заметил, он даже предположил, что Вторник уснул…
– Вот как?.. – наморщил лоб Наговицын. – Да, действительно странно… А что Четверг?
– С Четвергом все более или менее ясно. Ходит по лесу, встретил Субботу, поболтал с ним немного, пошел обратно. Да, хотел искупаться, ненормальный. Хорошо, что Суббота его отговорил… А недавно взял да и вымазал свой шлем жидкой глиной – как раз этот момент наблюдали Понедельник с Пятницей. Понедельник считает, что это хитрость такая: когда глина высохнет, она покроет окошки на шлеме непроницаемой коркой и Четверг станет неуязвим для лучей пистолетов…
– Так-так-так… – задумчиво протянул Олег. – А ведь любопытная получается картинка, а, Лен?! Один, значит, бегает, суетится, хитрит, а второй в это время отсыпается – так выходит?!
Наговицын вскочил и взволнованно заметался по монтажной. Он вдруг понял, что не все еще потеряно, и угасшая было надежда на раскрытие убийства Лисовца снова воскресла и вернула Олегу веру в благополучную развязку всей этой истории.
Да, Чумичкина свое задание провалила, однако то, что не удалось сделать ей в Москве, сделал здесь, на Чернеце, Понедельник. Его наблюдения подтверждали версию Наговицына, и это обстоятельство сразу подняло Чернобривцева в его глазах. В эту минуту Олег был настолько ему признателен, что, окажись сейчас Понедельник здесь, в «читалке», Наговицын бы его, наверное, на радостях расцеловал.
– А что говорит Понедельник? – обернулся он к Лене. – Какие он сделал из всего этого выводы?..
– Пока никаких. Сейчас они с Пятницей возвращаются к себе и по дороге переваривают увиденное. А обсуждать будут, когда на место придут, – Стрельникова повернулась к экранам и увидела на одном из них знакомую лощину. – Вот, смотри, они уже подходят, сейчас и выводы будут делать.
– Прекрасно, послушаем!.. – Олег взял стул и с самым решительным видом сел к мониторам.
– Олег… – коснулась его плеча Лена. – Послушай, я бы на твоем месте не спешила делать ставку на эти наблюдения. Их никак нельзя считать доказательствами и…
– А на что, по-твоему, я должен делать ставку? На дурацкие Лизкины догадки, да?! – оборвал ее, не оборачиваясь, Наговицын. – Вот что, Лен, ты… – он дернул плечом, сбрасывая ее руку, и с плохо скрываемым раздражением пробурчал: – Ты бы не мешала мне, ладно?..


* * *
о. Чернец, Сергей Чернобривцев

– Ну что, мой комиссар, подобьем бабки? – с беспечной улыбкой спросила Саша, когда они с Сергеем спустились в свою лощинку.
– Давай, – все еще задумчиво кивнул Чернобривцев и опустился на траву. – Ты начнешь?
Такой вариант Сашу вполне устраивал – ей предоставлялась возможность не только подвести итог всему их расследованию, но и вынести окончательный вердикт и назвать, наконец, имя убийцы. Она мгновенно прониклась ответственностью момента, к тому же ей вдруг пришло в голову, что эта сцена, возможно, станет ключевой в ее будущей книге.
Это внезапно возникшее соображение заставило ее задуматься – коли так, то ее выводы должны быть не только безукоризненно логичны, но и максимально эффектны! Вот только времени на то, чтобы придумать что-нибудь оригинальное, не было совершенно. Сергей ждал ее выводов, поэтому Саша второпях выбрала первое, что пришло на ум. После короткой паузы она вскинула голову и обратилась к Чернобривцеву с церемонным полупоклоном:
– Достопочтенные господа присяжные заседатели! Перед вами два человека: один из них – ни в чем не повинный законопослушный гражданин, другой – коварный злодей, совершивший тягчайшее из всех возможных преступлений – убийство. Сейчас вам предстоит определить, кто же из них, как говорится, «ху» и назвать имя преступника! Безусловно, это совсем непростая задача, но я постараюсь вам помочь разобраться в этой запутанной истории. Итак, что же мы имеем?..
Оживленно жестикулируя, Саша прохаживалась по дну лощины и время от времени посматривала на Сергея. Она надеялась поймать его одобрительную улыбку, однако Чернобривцев был серьезен и слушал ее все с тем же рассеянно-задумчивым видом.
– Так что же нам известно об этом преступлении? – продолжила девушка. – Не слишком много, на первый взгляд, но и не так уж и мало! Убийство было совершено примерно в два часа ночи, потом преступник какое-то время преследовал свидетеля, затем посетил «морг», уничтожил телефон и только после всего этого, вероятно, отправился к месту своей постоянной дислокации. Все упомянутые перемещения заняли у него по самым скромным подсчетам не менее двух часов. Следовательно, убийца смог лечь спать никак не ранее четырех часов утра, а уже в шесть-полседьмого на острове, как известно, началась охота.
Саша перевела дух, заметив мимоходом, что теперь Сергей слушал ее с несомненно возросшим интересом. Это обстоятельство добавило ей уверенности, и она с энтузиазмом продолжила развивать свою мысль.
– А теперь, господа присяжные заседатели, давайте, исходя из вышеизложенного, оценим поведение обоих наших подозреваемых. Четверг, как вы все видели, проявляет высокую физическую и интеллектуальную активность. Он преодолевает большие расстояния, не выказывая и тени усталости, он придумывает всяческие хитрости, недвусмысленно намереваясь и впредь деятельно участвовать в игре… А что же Вторник? Он, надежно спрятавшись в укромном местечке, замирает. Казалось бы – ничего странного. Просто-напросто игрок избрал выжидательную тактику и по каким-то своим соображениям устроил засаду на одного из соперников. Однако трудно не заметить, что как раз такая тактика как нельзя лучше подходит именно для убийцы! В самом деле, с одной стороны, засада абсолютно оправдана логикой игры, а с другой – полное бездействие, на которое обрекает себя игрок, наилучшим образом позволяет ему восстановить силы и даже, возможно, отоспаться. А это для преступника очень важно: ведь он знает, что труп обнаружен и до прибытия милиции остались считанные часы. Поэтому ему необходимо срочно избавиться от следов ночного недосыпа, чтоб не навлечь на себя дополнительные подозрения. Таким образом, господа присяжные заседатели; подводя итог нашим рассуждениям, мы со значительной долей уверенности можем утверждать, что несчастного господина Лисовца прикончил именно Вторник!.. У меня – все!
Закончив свою речь, Саша победно взглянула на Сергея. Тот, наконец, слегка улыбнулся и кивнул, как показалось девушке – в знак согласия с ее словами.
– Ну-с, мой комиссар, теперь ваша очередь, – Саша сделала приглашающий жест и с чувством исполненного долга присела рядом с Чернобривцевым.
– Сань, а ты хорошо помнишь вчерашнее представление игроков? – не двинувшись с места, вдруг спросил он.
– Ну да, конечно, помню… – растерялась Саша, не понимая – к чему это он?
– Тогда припомни, пожалуйста… – задумчиво попросил Сергей. – Когда в студию вошел Лисовец, тебе не показалось, что Вторник сразу как-то напрягся, помрачнел и вообще…


* * *
п. Судострой, Олег Наговицын

– Бог ты мой!! Как же я мог забыть об этом!.. – схватился за голову Наговицын. – Я же заметил это сразу, еще там, на представлении игроков! Ну конечно же, господи!.. Вот теперь мне все, наконец, абсолютно ясно!!
Как по мановению волшебной палочки, все встало на свои места. Факты выстроились в ряд, дополняя и объясняя друг друга, и перед Олегом с предельной отчетливостью предстала истинная картина произошедшего.
Разумеется, Усольцев не был сумасшедшим, он не преследовал Лисовца и не угрожал ему. Возможно даже, что он, наоборот, изо всех сил старался выкинуть эту гнусную историю из головы. Но такие вещи так просто не забываются – это Олег знал по собственному опыту. Усольцев, безусловно, помнил о Лисовце, ненавидел его всем сердцем и подспудно, сам того не сознавая, мечтал когда-нибудь с ним поквитаться.
И тут вдруг – бац! – нежданная встреча со своим злейшим врагом в судостроевском клубе! Давняя обида вспыхивает с новой силой, Усольцев понимает, что судьба предоставляет ему уникальный шанс разом отомстить своему обидчику за все! Быть может, он еще колеблется, но ночью ненависть к Лисовцу достигает своего пика, затмевает разум, и тогда он решается…
А потом он уничтожает телефон в «морге», чтоб отсрочить появление на острове милиции, и это тоже легко объяснимо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33