Я повредила спину!
Сойла остановилась и посмотрела на меня в торжественной тишине.
– На вид тебе еще жить и жить, – сказала она цинично.
– Спасибо, – выдавила я. В моей спине как будто засел кинжал, но я продолжала идти. Теперь провал возвышался над нами со всех четырех сторон. Он был похож теперь на огромную вымоину в лесной глади, проделанную водой за много столетий. Ветер доносил пряный запах джунглей и чернозема. Низкий туман окружал водопад на дне провала и вздымался над верхушками деревьев. Мы приближались к нижней точке. Воздух стал еще более влажным, а тропа еще более скользкой. Мы шли, аккуратно ступая, и вскоре оказались укрыты туманом. Я с трудом различала очертания шедшей впереди Сойлы, а звук падающей воды стал совсем гром-ким. У меня возникло желание чихнуть, и я на миг остановилась. Открыв глаза, я увидела, что туман спиралью уходит в воронку, будто его втягивает туда некая сверхъестественная сила. Казалось, он исчезает в центре огромного вихря, созданного водоворотом на поверхности реки уподножия водопада. Сойла успокаивающе обняла меня.
– Сойла, – спросила я, – мы только что вошли в спираль кальдеры, правда?
– Да.
– Откуда здесь река, на дне этого кратера?
– Она уходит под землю поблизости от того места, где мы начали спускаться, и здесь – Сойла указала тростью – выходит на поверхность.
– А куда она течет дальше?
– Она входит в стену провала и много миль течет под землей. Она выходит изо рта земли. Я как-нибудь свожу тебя туда, если хочешь.
Мы спустились ниже, и я с благоговейным трепетом смотрела на взлетающие хлопья пены и бревна, силой водоворота увлекаемые вниз и исчезающие в глубине.
– Отсюда мы вышли, – сказала Сойла мн е прямо в ухо, указав тростью в центр водоворота, – и к этой тайне пыта емся вернуться.
Мои глаза не могли долго переносить этого зрелища. Я прильнула к Сойле, ища ее поддержки. Движения Сойлы были грациозны, я же чувствовала себя неуклюжей и неповоротливой. Мы обе были мокрыми от пота, капелек тумана и брызг. Я обратила внимание, что по щекам Сойлы катились крупные капли.
– Посмотри на эту исчезающую точку в центре, – сказала Сойла, оборачиваясь ко мне. – Это пустота. Смотри, какую спираль образуют волны, расходясь от центра. Мы родились из пустоты, а волны – это внешнее проявление вещей. Они напоминают наш земной путь. Будучи молоды и невежественны, мы все удаляемся от центра, пока не уйдем очень далеко от своей изначальной природы. Такова жизнь. Большинство из нас всю жизнь живет на внешней границе спирали. И вдруг, в какой-то момент жизни, с человеком происходит нечто особенное – озарение, смерть, и он начи нает задумываться о себе и задаваться вопросами вроде «Что такое жизнь?» «Откуда я пришел?» С тобой такого не случалось?
– Случалось.
– Не спрашивала ли ты себя, почему так трудно найти свою истинную природу?
– Да, я пыталась найти дорогу домой.
– Возвращайся к источнику. Наблюдай за водоворотом. Эти силы породили вселенную. Силы вселенной заключены в тебе. Видишь, как все стремится к центру и исчезает там? Всему предназначено быть втянутым туда. Вселенная уйдет сама в себя, и все создания, большие и малые, будут освобождены.
– Но почему это так трудно для нас, Сойла?
– Из-за невежества и ложного самоотождествления. Иди за мной.
Я двинулась за ней, и вскоре мы оказались на дне провала, в конце спиральной тропы.
– Сюда, – сказала Сойла.
Земля была влажной и кочковатой, заболоченный участок затруднял наше продвижение. Все вокруг поросло высоким тростником. Широкий водный поток с шумом низвергался из зева пещеры, уходя влево. Серебристо-зеленые листья огромных узловатых деревьев шелестели на ветру, резко выделяясь на фоне темных стен провала. Золотистые потоки света, яркие, будто от прожекторов, освещали лес. Нависавшие над нами утесы были укрыты черными тенями, мелькавшими, как в калейдоскопе. От усталости у меня кружилась голова, но я жадно впитывала все окружающее. Провал напоминал какой-то фантастический первобытный мир, и я проникалась духом этого места.
Пробравшись сквозь полоску тростника, мы оказались на краю озерца у подножия водопада. Шум оглушал меня. Водоворот был от нас примерно в двадцати пяти футах. Я проследила, как в нем исчезли ветки и небольшое деревцо. Близость этого зрелища повергла меня в дрожь.
– Смотри внимательно, Линн, – почти прокричала Сойла. – Обрати внимание, что водоворот всосал эти ветки и деревцо без малейших усилий. Вероятно, тебя не пускает к источнику то, что ты отождествляешь себя со своими склон ностями и цепляешься за свои привычки.
Я кивнула, соглашаясь.
Мы понаблюдали за водоворотом еще несколько минут, и Сойла сказала:
– Подойдем ближе к водопаду.
Она перепрыгнула с камня на камень, спустилась вниз и исчезла в укрытых туманом камышах.
– Подожди! – вскричала я.
Сделав шагов пять вдогонку, я стала увязать в грязи и песке. Почва уходила у меня из-под ног, и вскоре я погрузилась по колено.
Я стала звать Сойлу, но шум водопада заглушил мой голос. Попытка развернуться ни к чему не привела. Я заметалась и увязла по бедра. Снова и снова я звала Сойлу, пока не сорвала голос. Положение казалось безвыходным. Сойла показалась мне в тот миг черствой и недоброй женщиной. Ничто в мире не проявляло ко мне сочувствия. Все было против меня. Единственное, что я могла, – это пытаться сражаться с силами, готовыми погубить меня. Я прокляла свою судьбу, Агнес и Сойлу. Разумеется, мне совершенно не хотелось погибнуть здесь, в этом глубоком провале, где ни одна душа не хватится меня и не станет скорбеть о моем уходе. Чем больше я вырывалась, тем сильней трясина держала меня.
Мне показалось, что прошел целый час, когда наконец появилась Сойла. Ее глаза излучали веселье, словно она совершенно не удивилась, увидев меня корчащейся в грязи и песке. Сойла присвистнула и покачала головой.
– Ну вот и посмотри, к чему привели твои потуги и трепыхания.
Я попыталась выпрямиться и напустить на себя важный вид.
– Сойла, я не настроена слушать лекции!
– Стой спокойно и слушай меня, – сказала она. Сойла вскочила на подгнившее бревно и, как попугай, уселась на него, склонив голову на бок.
– Ты увязла потому, что слишком много думала. Ты решила, что твое знание поможет тебе выбраться из этого болота, что ты сможешь совладать с этой ситуацией с по мощью разума.
Сойла хмыкнула.
– Хочешь, расскажу тебе, куда заведут тебя твои умственные упражнения? На пять футов вниз!
– Ты не можешь оставить меня так!
– Ты сама себя оставила. Ты не прислушалась к своей воле и переполнилась страхом. Это твой за все цепляющийся разум привел тебя в столь прискорбное состояние.
Она довольно хихикнула.
– Прислушайся к своей полноте, Линн, к своему полному «Я».
– Я пытаюсь, – ответила я. Я действительно пыталась.
– Человеку не удается найти обратный путь к центру спирали потому, что он возвеличил свой разум. И если тобой будет править разум, ты так и будешь всю жизнь торчать в болоте, вот как сейчас. Масса привычек связывает тебя, подобно зыбучему песку, потому что ты позволяешь им властвовать над собой. Постепенно ты утратишь свою светящуюся форму и жизненную силу. И когда это случится, настанет конец. Ты слаба, ты спишь! Сойла расхохоталась.
– Не вижу здесь ничего смешного, – проворчала я.
– Но это и правда смешно. Вся штука в том, что эти привычки удерживают тебя на неверном пути точно так же, как удерживает эта бездонная трясина. Тот самый песок, который губит тебя, на какое-то время дает тебе ощущение безопасности. А потом он же начинает засасывать тебя, погружая в беспробудный сон. Ты чувствовала себя в безопасности, когда спустилась на дно провала. Ты не заметила, что стоишь на непрочном основании, и увязла. А теперь ты на пороге смерти. Поразмысли над этим уроком. Мы пришли сюда, чтобы вернуться туда, откуда вышли. Но разумговорит нам, что для того, чтобы выжить, нам нужна опора. Мы верим тому царю, которого сами же возвели на трон. Подчиняясь ему, мы выбираем вредоносную опору в виде боязни успеха, боязни неудачи или боязни смерти, или начинаем думать, что мы в чем-то ущербны – именно так ты чувствовала себя наверху. Понадобилось вытолкнуть тебя за пределы, установленные твоим царем, чтобы ты поняла, что твое представление о себе было иллюзией. Вот тебе и пример того, как твоя привычка мешала тебе спуститься к твоей собственной тайне, твоему просветлению. Вот так это было на тропе. А если какая-то привычка не срабатывает, ты находишь новую. Ты ведь боялась перепрыгнуть через пропасть, но в конце концов сделала это, вновь выйдя за пределы, которые сама же себе и установила. Когда же духи кальдеры предложили тебе сокровище, ты не воспользовалась им.
– Почему я не смогла сделать этого, Сойла?
– Потому что не чувствовала себя достойной такого богатства. А что произошло потом? Ты поскользнулась и повредила себе спину. А знаешь почему?
– Нет.
– Потому что ты побоялась взять свою силу. О, это надо было видеть! Ты попятилась от силы, от своей собственной силы. Только и всего. Ты утратила веру в свои способности. Такое энергетическое ограничение и отозвалось острой болью в твоей спине.
Я невольно начала всхлипывать. К моим слезам присоединилась влага от тумана, брызги водопада и пот – все это капало с меня в грязь. Я попыталась двинуться вперед, но не смогла вытянуть верхнюю часть своего тела. Я раскачивалась вперед и назад, терзаемая судорогами.
– Как жаль, что я не повела себя лучше, – всхлипнула я.
– А теперь ты пытаешься сделать себе еще хуже. Это все Царь-Разум, он шепчет тебе на ухо, не переставая. Ты чересчур жестока к себе. Эта привычка характерна для многих женщин. Царь-Разум любит помучить тебя. Твой страх одиночества – одно из его любимых орудий пытки. Тебе нужна поддержка. Подобные склонности приводят к тому, что сила покидает тебя и ты превращаешься в тряпку.
– Что же мне делать, Сойла?
– Тебе повезло, что ты прошла через эти испытания и получила эти уроки, ибо грядет новая мудрость. Гордись собой и всем тем, что совершила. Сейчас же прекрати свою борьбу. Ты заманила саму себя в ловушку. В таких случаях бывает полезен проводник.
Сойла невозмутимо посмотрела на меня.
– Так ты повешь меня? – спросила я.
Метнув свою трость так, что она вонзилась в грязь, Сойла соскочила с подгнившего ствола и направилась ко мне, погпогружаясь в трясину не глубже чем на дюйм. Мне стало любопытно, как ей это удается.
– Сойла, а почему ты не погружаешься?
– Ходить по такой трясине, конечно, нужно уметь, но словами этого не расскажешь. Это можно лишь постичь сердцем, всем своим существом.
Она протянула мне руку, и я ухватилась за нее.
– Не борись со мной. Не раздумывай. Только слегка подтянись, взявшись за мою руку и разреши тянуть себя вверх и наружу. Трясина отпустит тебя, как только ты отпус тишь ее.
Я подтянулась и изо всех сил постаралась следовать совету Сойлы. На первый взгляд, ничего не произошло, мощная хватка зыбучего песка нисколько не ослабла. Я уже было решила бросить это занятие, как вдруг увидела лицо Сойлы. В ее взгляде чувствовалась невыразимая словами сила. Песок засасывал меня, но я стала двигаться свободней. С перепугу я ухватилась за руку Сойлы другой рукой. И оказалась на свободе.
Я вскочила на трухлявый ствол и побежала назад к озерцу, где почва была плотней. На этот раз Сойла последовала за мной. Подбежав к берегу, я села на землю. Я была совершенно измотана, но довольна, как будто мне удалось избавиться от власти над собой своих низменных энергий. Сойла присела рядом. Мне, хотя и не сразу, удалось отдышаться. Какое-то время мы сидели молча, глядя на водоворот.
Сойла взяла меня за руку и повела вдоль реки вниз по течению. Найдя место, где река была не такой бурной, мы вошли в воду. Переходя реку вброд по пояс в воде, я видела, как мимо меня проносятся островки пены и листья тропических деревьев. Указав тростью, Сойла спросила:
– Видишь вон тот плоский валун у подножия водопада?
– Вон тот?
– Да. Это трон Тласольтеотль. Ее водами я смою грязь с твоего тела.
Медленно и очень осторожно Сойла смыла ил смоих ног. Затем, воздев руки и обратившись к заходящему солнцу, мы помолились о целостности и преображении в водах магов. Мы поблагодарили Богиню и сопровождавших нас духов. Затем мы немного поплескались. Стоя по пояс в воде, мы ощущали силу потока, увлекающего наши ноги к спирали водоворота.
Обратный путь в Ллано оказался, к моему удовольствию, не таким крутым. На поднимавшейся серпантином тропе – я не заметила ее раньше – нас накрыло мелким дождиком. Достигнув края воронки, мы направились прямо к дому и пришли туда как раз, когда начали сгущаться сумерки.
Я тут же плюхнулась в свой гамак и проснулась на следующее утро перед рассветом. Меня переполняла в высшей степени необычная энергия; от дремотного состояния, охватившего меня прошлым утром, не осталось и следа. Сердце мое было охвачено совершенно новой радостью, я действительно чувствовала себя преображенной. В меня вселился необычайный дух жизни, мне казалось, будто я, танцуя, рыскаю взад и вперед. Я чувствовала себя заодно с кошками, старым коричневым псом и птицами, проснувшимися на ветвях деревьев. Мне хотелось бродить нагишом по джунглям и превратиться в лесное дикое животное. Я чувствовала себя частью ветра и запахов. Я сделала несколько танцевальных шагов и раз или два развернулась на месте. Мне казалось, будто я вышла на охоту в пойме реки, и моя шерсть цвета желтой травы развевается на ветру, а нос уткнулся в мягкий мех моего собрата.
Я не находила выхода всей той энергии, что скопилась во мне. Усевшись обратно в гамак, я принялась медленно и ритмично раскачиваться, отталкиваясь от земли. Южный ветер щекотал мне ноги, как кукурузные рыльца. Я подумала, что будет, если я брошу все, что оставила в Лос-Анджелесе и навсегда поселюсь в Ллано. Жизнь здесь представлялась мне счастливой и волнующей. Здесь я, наверно, могла бы просто счастливо существовать – просто быть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26