Джанет Дейли: «Мастер поцелуев»

Джанет Дейли
Мастер поцелуев



OCR Аваричка
«Мастер поцелуев»: ЭКСМО-Пресс; Москва; 2000

ISBN 5-04-005964-7 Аннотация Жизнь – странная штука. Никогда не знаешь, что тебя ждет за следующим поворотом. Ланна Маршалл всего лишь подвезла одинокого пожилого путника, ставшего впоследствии ее хорошим другом. А закончилось все тем, что она нежданно-негаданно получила огромное наследство, и в ее жизни появились двое неординарных мужчин. Один, необузданный, непредсказуемый Сокол, стал ее единственной любовью, другой – его брат, красавец Чэд – смертельным врагом. Джанет ДейлиМастер поцелуев ЧАСТЬ ПЕРВАЯ Глава 1 Эти земли раскинулись так широко, что их не окинуть взглядом, не охватить воображением. И только где-то в немыслимой дали их окаймляют, как кружево, массивы столовых гор с плоскими вершинами и крутые холмы. На их склонах темнеют кедры и сосны, а пустынные плато устилают лишь белый шалфей и травы. В сияющем голубом небе тает длинный белый росчерк – след реактивного самолета, пролетевшего над резервацией племени навахо.Четыре штата граничат с резервацией – Аризона, Нью-Мексико, Юта и Колорадо – и занимают большее пространство, чем Коннектикут, Массачусетс и Нью-Хэмпшир, вместе взятые.На южной оконечности границы резервации с Аризоной массив карминно-красного песчаника перерезает узкое ущелье. На дне его стоит высокий тополь, вознесшийся вершиной почти до самого края каньона. Его густая листва скрывает вход в пещеру, выдолбленную в отвесном склоне. Пещеру давным-давно покинули люди. А когда-то в ней было святилище. Но выбитые в каменной стене углубления для ног, по которым можно забраться в заброшенное святилище, остались до сих пор.Из пещеры открывается вид на весь каньон, в котором стоит лишь единственное жилище – хоган, шестистенное бревенчатое строение с одной комнатой и с дверью, выходящей на священный восток. Около него виднеется грубо сколоченный навес – рамада, в тени которого можно укрыться от палящего солнца. Поодаль, в сбитом из жердей коррале стреноженная лошадь уныло отгоняла хвостом назойливых мух. В тени прикорнул тощий пес с выступающими ребрами.Из хогана выбежал вприпрыжку мальчик лет девяти. На нем – голубые холщовые штаны и ничем не подпоясанная пестрая рубашка, на ногах – мокасины, на голове – желтая повязка, схватывающая непокорную гриву черных, как вороново крыло, блестящих волос. Кожа мальчика была медно-коричневой, но глаза – такими же голубыми, как и небо над его головой.Молодая женщина, сажавшая кукурузу, выпрямилась и посмотрела на ребенка. На губах ее заиграла горделивая улыбка. Темные глаза излучали любовь. Прямые черные волосы женщины были стянуты низко на затылке белой тесемкой, и это лишь подчеркивало высокие скулы женщины и резкую линию подбородка. Свободная рубашка из зеленого вельвета схвачена в талии серебряным пояском, украшенным раковинами. Длинная юбка из набивного ситца поднималась волной от множества нижних юбок и ниспадала на высокие, по самую щиколотку, мокасины с блестящими узорами из раковин. Высокая грудь и узкие бедра придавали стройной фигуре женщины совсем девичий вид.Мальчик подбежал к матери и, едва переводя дух, заговорил с ней на языке навахо, но женщина перебила его.– Нет, – поправила она Того-Кто-Должен-Идти-Двумя-Путями – таково было имя мальчика по-индейски. – Скажи это по-английски. Отец хочет, чтобы ты хорошо говорил на языке белых, потому что ведь это и твой язык.Мальчик выслушал замечание матери с невозмутимым спокойствием.– Я принес дрова в дом за одну ходку, – тщательно подбирая слова, повторил он по-английски то, что сказал раньше. – А отец сегодня приедет?Женщина отвела глаза с поднятого к ней лица сына и оглядела степь, уходящую на юг. Здесь не было ни одной дороги, и лишь кое-где на земле виднелись следы автомобиля. Аризонский ветер быстро заметает все следы в этих пустынных местaх. Ближайший отсюда город Флагстаф, штат Аризона, находился примерно в семидесяти милях к востоку. Городок Галлап, штат Нью-Мексико, лежал в ста двадцати милях на западе. На север протянулись только земли навахо, лишь кое-где пересеченные шоссе, а главным образом – тропами, которые вряд ли можно назвать дорогами. Ранчо, принадлежавшее мужу женщины, находилось на юге.– Возможно, приедет, – ответила она на вопрос сына.Женщина тоже на это надеялась. Вздохнув, она взглянула на палку для посадки кукурузы, которую держала в руке, – напоминание о незаконченной работе.– Теперь, когда ты запас топливо для очага, помоги мне сажать кукурузу, – сказала она и протянула сыну мешочек с зернами.Мальчик склонился над лункой, чтобы опустить в нее кукурузные зерна, и вдруг спросил мать:– Мы бедные?– Нет, мы не бедные. Ты же знаешь, у нас в доме всегда много еды и теплой одежды. Твой отец обеспечивает нас всем, в чем мы нуждаемся, и даже большим. Он – «рико».Мэри Белый Шалфей знала, что муж ее богат, ведь только очень богатый мужчина может позволить себе содержать два дома и две семьи. Белые учителя из школы, которая работала в резервации, говорили своим ученикам, что мужчина должен иметь только одну жену. А Смеющиеся Глаза, ее муж, рассказал ей, что белые мужчины тоже часто заводят себе нескольких женщин. И она вместе с мужем часто смеялась над глупыми обычаями белых, которые проповедуют одно, а делают совсем другое.У ее мужа по имени Смеющиеся Глаза уже была первая жена. Муж объяснил ей, что его первой жене не понравится, если все они будут жить вместе в одном доме. Она ведь была воспитана в других обычаях. Белый Шалфей хорошо помнила, что произошло с ее подругой, вышедшей замуж за человека, у которого уже была одна жена. Подруга постоянно ссорилась с первой женой, потому что та была большой лентяйкой. Наконец муж подруги, чтобы прекратить свары и сохранить семейный мир, построил второй хоган в миле от первого и таким образом разделил двух своих жен.– У нас много овец? – прервал воспоминания матери мальчик.Состояние навахо измеряется главным образом количеством овец, которыми он владеет.У навахо, за исключением тех, кто живет за пределами резервации, нет единоличного владения землей. Права на нее скорее можно назвать «наследственным землепользованием», которое распространяется на всю семью в целом. Мужчина, возглавляющий семью, управляет семейными землями, но не может ни отнять их у своей семьи, ни даже отрезать от нее хоть клочок. Главным образом он распоряжается землей как бы по доверенности подлинных «владельцев» – своей жены и детей. Каждый член семьи наследует права на пастбище в строго определенной местности. Площадь пастбища зависит от количества голов скота, которым владеет член семьи. Хоган, в котором жила Белый Шалфей, был построен на земле, которая «принадлежала» семье ее матери. Менее чем в двух милях от него стоял хоган ее дяди, которого звали Кривая Нога.– У твоего отца много, много коров, – сказала Белый Шалфей.Это звучало более впечатляюще, чем много овец, потому что крупный скот требует для прокорма большие пастбища, чем бараны и овцы.– И на него работает очень много людей – таких, как этот человек, Ролинз, который приезжает сюда вместе с ним, – закончила она.– Нам надо завести овец, – решительно проговорил мальчик. – Я уже достаточно взрослый, чтобы приглядывать за ними. Кривая Нога позволяет мне пасти своих овец, когда мы бываем у него в гостях.– А как же ты будешь следить за овцами, когда ты в школе? – возразила мать.Ясные голубые глаза, только что сверкавшие веселыми искорками, помрачнели, и в них вспыхнул мятежный огонь.– Мне не надо ходить в школу. Ты сама можешь меня учить. И отец может научить меня всему, что мне необходимо знать.Мэри показалось странным, что это говорит ее собственный сын. Он всегда с такой охотой и нетерпением стремился в школу, быстро схватывал любую науку, его интересовало буквально все на свете. Он был любопытен, как койот. Белый Шалфей оставила работу и внимательно посмотрела на сына.– Почему ты не хочешь ходить в школу?Он не спешил ответить.– Потому что они говорят, что я не отношусь к Людям.«Люди» – так называют себя навахо. А название «навахо» произошло от имени, которое дали им индейцы из племени пуэбло, – «Апачи из наваху», что означает «враги с плодородных полей».– Кто это говорит?– Все, – он пожал плечами, не желая называть имена. – Это оттого, что волосы у меня не прямые, как у них, а глаза – голубые, а не темные.Мэри Белый Шалфей молчала, не зная, что сказать сыну, но тут услышала отдаленный рокот, не похожий на привычные звуки. Она обернулась и увидела далекое пыльное облако, которое двигалось по направлению к их жилищу. Большие ее глаза засветились от радости, когда она различила знакомый пикап.– Он едет, – сказала она.Мальчик быстро сунул в руки матери мешочек с зерном. Мрачное выражение на его лице мгновенно сменилось радостью. Со скоростью антилопы он помчался к хогану, чтобы добежать до дома прежде, чем туда подъедет грузовик.Все! Раз муж здесь, то на сегодня больше никаких посевов. Белый Шалфей с котомкой семян и палкой для посадок поспешила за сыном. Хотя она не бежала, но шаги молодой женщины были не менее быстрыми, чем у мальчика. Ее нижние юбки шуршали при каждом движении.Когда пикап остановился, мальчик стоял уже возле хогана, готовый броситься в объятия высокому человеку, который вышел из кабины. Мужчина, подхватив сына, подбросил его высоко в воздух. Ритуал их встречи всегда был одним и тем же. Мальчик смеялся от восторга, взлетев над головой мужчины, и радостно прижимался к широкой отцовской груди, когда его ловили мужские руки.– Как это может сын так вырасти всего за два дня? – мужчина шутливо потер макушку мальчика, взлохматив черные волосы, выбивавшиеся из-под желтой головной повязки.– Я, как кукуруза, все время расту. Я знал, что ты сегодня приедешь.Сейчас, когда его голова оказалась на одном уровне с головой мужчины, мальчику нетрудно было понять, почему мать зовет отца Смеющимися Глазами. Тысячи крошечных морщинок разбегались от уголков его светло-голубых глаз: казалось, что отец всегда смеется. Загорелая смуглая кожа чуточку светлее, чем у сына, – у мальчика она совсем бронзовая. А там, где солнце не коснулось кожи Смеющихся Глаз, она белая.– Я привез тебе кое-что.Фолкнер вынул из кармана своей рубахи пачку жевательной резинки, любимого лакомства мальчика, отдал ее в тянущиеся к нему нетерпеливые руки и поставил сына на землю.Пачка была тут же разорвана, первая пластинка резинки развернута и отправлена в рот. Не успел еще мальчик разжевать до мягкости первую пластинку, как принялся разворачивать упаковку со второй. Затем принялся за третью. Так мгновенно была пущена в ход вся пачка, и мальчик, набив рот, принялся с упоением жевать любимое лакомство.– Удовольствие длится гораздо дольше, если жуешь их по одной за раз, – снисходительно произнес отец, но Тот-Кто-Должен-Идти-Двумя-Путями ничего не ответил. Он не мог вымолвить ни слова, потому что рот его был набит.Белый Шалфей, глядя на встречу отца и сына, замедлила шаг, чтобы дать им хоть несколько мгновений побыть наедине друг с другом. Она с гордостью окидывала взглядом мужа – его высокую широкоплечую фигуру в белой рубахе и коричневых вельветовых брюках. Рыжий широкополый «стетсон» с высокой тульей прикрывал его каштановые волосы.Он и сейчас выглядел точно так же, как и тогда, когда она в первый раз увидела его. Это было в ночь церемонии Путь Врагов, когда исполняется Танец девушек, единственная часть обряда, на которую Люди допускают чужаков – те могут не только присутствовать, но и принимать в ней участие. Белые зовут ее Танцем скво, и только очень немногие из них знают, что на самом деле означает этот танец. Девушки, созревшие для замужества, танцуют и выбирают себе партнеров из присутствующих мужчин. В тот раз Белый Шалфей первый раз принимала участие в танце. На ней тогда было самое лучшее ее тяжелое ожерелье из серебра и бирюзы, которое перешло к ней от матери.В какой-то момент она заметила его. Он сидел со скрещенными ногами, и Белый Шалфей поняла, что он наблюдает за ней, не обращая внимания на других девушек. И тогда она решилась пригласить его стать ее партнером, и он принял приглашение. Она не помнит, сколько раз они обошли в танце вокруг столба со скальпом прежде, чем окружающие стали замечать, что они слишком долго танцуют вместе. Белый Шалфей начала беспокоиться: возможно, он не знает, что должен заплатить ей прежде, чем прекратит танцевать с ней. Обычно над всяким невежеством чужаков принимались потешаться, но Белый Шалфей не хотела, чтобы Люди смеялись над этим человеком с улыбающимися глазами. И поэтому она шепотом подсказала ему на своем хорошем школьном английском, что он должен сделать.– Но я не хочу прекращать танцевать с тобой, – ответил он.Когда она посмотрела ему в глаза, то увидела, что он желает ее. И Белый Шалфей тоже ощутила смутный порыв желания, хотя и не была еще зажжена солнечным лучом, то есть оставалась девственницей. Наконец он заплатил ей в десять раз больше, чем платили все другие, а сам вернулся в круг мужчин. Теперь она могла выбрать другого партнера.Но он узнал, как назывался ее клан и место, где жили ее родители. Несколько раз он приезжал к ним с подарками для нее и ее близких. Фолкнер был одним из немногих белых, которого Люди уважали. Белый Шалфей узнала, что он – хозяин большого ранчо и часто нанимал ее соплеменников на временные работы. Месяц спустя после их первой встречи он приехал к ее дяде, чтобы взять ее в жены. Их свадьбу устроили по обычаю Людей.В первую брачную ночь Белый Шалфей обнаружила, что у ее мужа странная привычка спать голым. Люди ее племени всегда спали в той же самой одежде, которую носили днем, хотя Белый Шалфей помнила, как белые учителя объясняли, что белые люди, ложась в постель, надевают для сна особое платье. Но Смеющиеся Глаза не надевал ничего и настаивал на том, чтобы и она делала то же самое. Постепенно и Мэри привыкла к этой его необычной причуде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43