– Я чувствую себя диверсантом.
– Вы уверены, что сможете это сделать? – спросила она с беспокойством. – Я не хочу, чтобы вас арестовали из-за меня.
– Не переживай, – посоветовал он весело. – Мой возраст и цвет кожи сыграет нам на славу. Они быстро обратят внимание на темнокожего старика, который в замешательстве бродит по улице возле дома вашей бабушки. И так же быстро заметят, как хорошо я одет, покажут правильное направление. Я сделаю вид, что заблудился и никак не могу найти нужный мне адрес. Не будет никаких проблем. Я уверен.
– Надеюсь на это. – Джоселин очень хотелось почувствовать себя уверенно, но слишком многое уже пошло не так. Более того, только ее побег из Редфорд Холла осуществился по намеченному плану. – Будьте осторожны, Обедиа.
Он улыбнулся и посмотрел на нее с упреком:
– Вам следует перестать быть такой боязливой. Она вышла из такси, затем повернулась, сунула голову обратно в салон и сказала:
– Я не могу перестать беспокоиться о вас. – Джоселин понимала, что Обедиа не оказался бы в такой ситуации, если бы не она.
– О, только не обо мне!
– А о ком? – Джоселин нахмурилась. – Я не переживаю за себя, если вы это имеете в виду.
– Простите, что не соглашусь с вами. Но я ясно вижу, что вы боитесь, – заявил он.
– Боюсь чего?
– Вы боитесь, что если Такер узнает, кто вы такая, то его чувства к вам переменятся. Поэтому вы ничего ему не сказали. И это никак не связано с его работой.
Обедиа очень хорошо во всем разбирался. Видел все гораздо лучше, чем хотела видеть Джоселин. А она снова выбрала трусливый путь для отступления.
– Сейчас не время это обсуждать, Обедиа. – Джоселин посмотрела на свои часы. – Не забудьте – пять минут.
С этими словами она захлопнула дверцу и быстро пошла по ночной улице. Но ночь не могла скрыть правду слов этого странного старика. Они мучили ее всю дорогу до Редфорд Холла.
Остановившись возле зарослей кустарника, Джоселин дождалась, когда Обедиа привлечет внимание двух дежуривших у ворот охранников. В другое время она восхитилась бы тем, как мастерски он играл, изображая человека, которого таксист привез не по тому адресу, просящего подсказать ему правильное направление. Но она так была поглощена своими собственными мыслями и тем, что ей надо незаметно проскользнуть в ворота, что у нее не было времени за ним наблюдать.
Скрытая сумерками, Джоселин подкралась к воротам, поблагодарив про себя Бога за то, что Декстеру удалось выйти на улицу и открыть их. Она бесшумно открыла калитку, вошла и закрыла ее за собой. Ей оставался одни рывок до гаража, а затем безопасный тоннель.
Когда Джоселин оказалась на потайной лестнице, ее шаги стали увереннее, хотя поднималась она с тяжелым грузом на душе. А на последней ступеньке Джоселин остановилась, чтобы собраться с мыслями и подготовиться к поджидающим ее многочисленным вопросам.
И в этом Джоселин не ошиблась. Едва она вошла в комнату, как бабушка тут же набросилась на нее с причитаниями.
– Слава богу, с тобой все в порядке! – Блисс схватила Джоселин за руку и начала в волнении ее теребить. – Ты себе не представляешь, как мы за тебя переживали!
– В этом не было никакой нужды. Со мной все в порядке. – Она заставила себя улыбнуться.
Брови Декстера поползли вверх, когда он осмотрел внешность Джоселин.
– А где ваш спортивный костюм?
– В отеле, и все остальное тоже там. – Освободив руки, Джоселин отвернулась от них обоих и принялась вытягивать шпильки, которыми был закреплен к ее волосам парик. – Не вижу никакой нужды забирать их оттуда. В такое время суток люди уже не совершают пробежки по улице.
– Но кто-нибудь в отеле обязательно заинтересуется, что с вами произошло, – запротестовал Декстер.
– Ну и пусть, – заявила Блисс и сделала широкий жест рукой, показывая, что все его переживания по этому поводу уже не имеют значения. – Они уже никогда не смогут вернуть Джоселин все ее вещи. А этот Обедиа, кто он такой?
– Обедиа – это удивительный человек, которого я встретила возле мемориала Линкольна. – Вытащив все шпильки, Джоселин сняла парик и кинула его на комод.
– Он не знает, кто ты? – Блисс поспешно взяла парик и спрятала его в розовую пластиковую коробку.
– Он сразу же меня узнал. И ты должна его помнить, Гаг. – Джоселин распустила волосы и помотала головой. – Это тот белобородый старик, который был среди детей, когда на прошлой неделе ты проводила экскурсию по Белому дому.
– Это тот, который спрашивал тебя о рождественской елке и теме, которую выбрали? – удивленно спросила она.
– Совершенно верно.
– Боже милостивый! – пробормотала Блисс и снова посмотрела на внучку. – А кто был тот, другой мужчина?
Джоселин вздрогнула:
– Какой другой?
– Тот, с которым Мод видела тебя в ресторане.
– Мод уже позвонила тебе? – Джоселин была немного озадачена, рассказывать ли бабушке о Такере, и если да, то что именно.
– Прямо перед твоим звонком.
Джоселин вздохнула. Она чувствовала себя побежденной.
– Я думала, нам удалось убедить ее, что она ошиблась.
– Так и есть. Вам это удалось. Но это не важно. Ты так и не сказала мне, кто тот мужчина из Айовы?
– Он из Канзаса, а не из Айовы, – машинально поправила Джоселин.
– Канзас-шманзас… мне не важно, откуда он! – недовольно воскликнула Блисс. – Я хочу знать, кто он?
После постоянного вранья, в котором Джоселин пришлось провести весь день, она поняла, что больше не может его вынести.
– Грейди Такер.
Это имя вызвало именно ту реакцию, которую она и ожидала.
– Грэйди Такер? Тот самый Грейди Такер? – Блисс выглядела ошеломленной.
– Тот самый, – подтвердила Джоселин, затем она повернулась к Декстеру и указала на него пальцем: – Это не Грегори Пэк! Так что даже не думай!
Казалось, эти слова сильно задели Декстера.
– Такое мне никогда и в голову не приходило!
– Только не говори, что и он тебя узнал. – Блисс уставилась на внучку, прижав руку к груди, как будто готовая сделать поклон.
– Нет-нет. Он не узнал. – Но по какой-то непонятной причине Джоселин сожалела об этом.
– О милая! – жалостливо произнесла бабушка. – Твой день прошел не очень хорошо?
– Иногда он был веселее, чем я ожидала. А иногда просто ужасен. Но я узнала одну вещь, Гаг. – Она печально улыбнулась. – Когда ты переодеваешься и становишься другим человеком, это вовсе не означает, что ты становишься свободным. Я думала, что я буду свободной, но этого не случилось.
– Бедняжка! – Блисс обняла ее. – Мне очень жаль.
– И мне жаль. – Джоселин с трудом улыбнулась. – Если ты не возражаешь, то мы не будем сейчас об этом говорить. День был долгим, и я очень устала.
– Конечно, я понимаю. Завтра утром, когда ты выспишься, ты все будешь вспоминать с улыбкой.
– Конечно. – Джоселин была в этом уверена.
ГЛАВА 16
Пронизывающий ноябрьский ветер покружил над тротуаром стайку разорванных в клочья листьев, перед тем как отнести их к черным железным прутьям забора, окружающего Северную лужайку Белого дома. По ту сторону забора лужайка, в центре которой находился фонтан, была усыпана ярко-желтыми листьями. Небо было серым, мрачным и затянуто облаками.
Такер поднял воротник, чтобы холодное дыхание ветра не коснулось его шеи, спрятал руки в карманы и устремил грустный взгляд на окна второго этажа президентского особняка.
Внезапно он услышал приближающиеся к нему шаги, которые сопровождались размеренным постукиванием трости об асфальт. Шаги стихли в метре от него. Слева стоял белобородый, крепкий мужчина маленького роста, одетый в черную шляпу, темное пальто и красный вязаный шарф. Такер совсем не удивился, узнав в нем Обедиа.
– Я так и знал, что найду вас где-нибудь здесь, – объявил старик вместо приветствия, но взгляд его выражал понимание.
– Разве это не банально? «Я хочу быть на той улице, где живет она». Кажется, так поется в песне? – Такер снова бросил взгляд на Белый дом, но совершенно не ощутил того приподнятого настроения, какое обычно оставляло исполнение песни Лернера и Лоу.
Обедиа снова понимающе улыбнулся:
– Я не сказал бы, что это банально.
– Она мне не позвонила, – пожаловался Такер, не отрывая глаз от окон второго этажа. Уголки его губ опустились вниз. – У нее есть номера моих телефонов и домашнего, и рабочего, но она так и не позвонила. Я не удивился, что она не позвонила в то воскресенье. Не ожидал звонка и в понедельник, но вчера… – Он замолчал, тяжело вздохнул и сгорбился, пытаясь посильнее укутаться в пальто. – Я догадываюсь, что она и не собирается мне звонить. Но я действительно надеялся, что она это сделает.
– Может быть, ей нужно немного времени? – Изо рта Обедиа шел пар, который тут же уносил ветер.
Такер покачал головой, отрицая эту возможность.
– Чем больше времени проходит, тем сильнее остывают ее чувства, и, в конце концов, она вообще передумает мне звонить.
– Ну, в таком случае становится ясно, почему она не звонит. – Обедиа равнодушно посмотрел на Белый дом. – Она твердо верит в то, что, когда вы узнаете, кто она такая, ваши чувства к ней изменятся.
– Но это неправда, – гневно возразил Такер.
– Что вы собираетесь делать? – Обедиа посмотрел на Такера изучающим взглядом. Искорка удивления мелькнула в его черных глазах.
– А что я могу сделать? – Такер смущенно пожал плечами, затем вынул руку из кармана и указал на Белый дом: – Это не тот дом, к которому вы можете запросто подойти, позвонить в дверь и попросить разрешения поговорить с дочкой хозяина. Я и сам хотел ей позвонить, но есть вещи, которые по телефону не скажешь. О них сложно говорить, даже глядя в глаза.
– Иными словами, до тех пор, пока она сама с вами не свяжется, вы сдаетесь? Вы именно это хотите сказать?
После этих слов Такер поднял голову и жестко посмотрел на Обедиа. Внезапно он понял, что имеет в виду старик, и криво улыбнулся:
– Вы же знаете, проблема в том, что я не могу придумать способа ее увидеть. Чтобы добиться с ней встречи, нужно пройти через столько инстанций – операторов, секретарей, помощников! Она может в любой момент заблокировать мои действия, и я ничего не смогу с этим поделать.
– Понимаю. – Обедиа задумчиво кивнул.
– И я это понимаю. – Вздыхая, Такер снова сфокусировал свое внимание на особняке. – Она изолирована больше, чем кто-либо. Есть только одно место, где ее не сопровождает охрана или подчиненные, – это второй этаж. – И он кивнул в сторону второго этажа. Внезапный порыв ветра взъерошил его волосы. – Жаль, что вы не Санта-Клаус, Обедиа. А то вы могли бы сложить меня в ваш мешок, пролезть через каменную трубу и оставить там.
– Но если бы я был Санта-Клаусом, то я смог бы это сделать только в канун Рождества. Вы действительно хотите ждать так долго? – отозвался Обедиа с лукавым блеском в глазах.
– Вряд ли, – Такер снова вздохнул, – но я не знаю другого способа попасть отсюда туда.
– Вместо того чтобы брать ее штурмом, может быть, вам следует подумать о том, чтобы просто подойти к ней с фланга? – предложил старик.
– Обедиа, вы больше похожи на писателя, чем на военного стратега. Если вы что-то придумали, то объясните попроще, – попросил Такер.
– Ладно. Как хорошо вы знакомы с президентом?
– Не так хорошо, как некоторые журналисты из Белого дома, но я беседовал с ним несколько раз. Мы знакомы постольку-поскольку. – Он помолчал, затем слегка наклонил голову и подозрительно посмотрел на Обедиа: – Только не говорите, что я должен пойти к президенту и попросить руки его дочери.
Обедиа от души расхохотался.
– Нет, нужно придумать что-нибудь похитрее, но эффективнее, – заявил он. – В конце концов, ваш интерес к истории может открыть доступ на второй этаж, чтобы поговорить с Джоселин наедине. Разве не так?
– Так. – Такер нахмурился, пытаясь сообразить, что задумал Обедиа. – Остается только найти способ, как осуществить это дело.
– Верно, – согласился Обедиа. – Обычным людям нет доступа на верхние этажи Белого дома. Исключение составляют только гости президента и члены его семьи. Что очень печально, так как огромное количество людей с удовольствием посетили бы некоторые исторические уголки Белого дома, как, например, Комнату для переговоров и Спальню Линкольна.
– Да, я не отказался бы на нее взглянуть. – Это был абсолютно искренний ответ. Рассуждения Обедиа не вызвали никаких подозрительных мыслей у Такера.
– Правда? А вы просили кого-нибудь, чтобы вам ее показали?
Вопрос его удивил.
– Нет.
– Так, может быть, надо попросить? – Обедиа завернул манжет рукава, чтобы глянуть на часы. – Посмотрите, сколько времени! Я должен идти, иначе опоздаю на встречу! Желаю вам удачи, Такер! – И он дотронулся кончиками пальцев до краев шляпы. – Передайте привет Джоселин, когда ее увидите.
– Вы так говорите, как будто уверены, что я ее увижу, – почти с упреком произнес Такер.
Обедиа улыбнулся, обнажив зубы:
– Вы очень настойчивый молодой человек. Я в вас верю. До свидания! – И он ушел, постукивая тросточкой.
Еще несколько секунд Такер смотрел вслед Обедиа, а затем улыбнулся, вспомнив тот день на Южной лужайке, когда он узнал, что некоторые люди из президентского окружения считают его везунчиком.
Что ж, может быть, на этот раз ему действительно повезет?
Все еще улыбаясь, Такер отправился к западному крылу особняка, известному тем, что там располагались Овальный кабинет и Комната для прессы.
Комната для прессы появилась сравнительно недавно – во время правления Никсона. Она была построена на участке, который изначально, во время правления Рузвельта, предназначался для бассейна.
Как обычно, когда на горизонте не предвиделось никакого кризиса, в этой комнате дежурила пара журналистов в ожидании какой-нибудь истории, которая могла бы попасть на первые полосы газет. Когда Такер вошел в комнату для журналистов, они сразу же заметили чужака.
– Эй, Такер, а ты что здесь делаешь? – удивился один из них.
– Да, Такер, – вступился Клив Варне из «Пост». – Ты приходишь сюда уже второй раз за две недели! В чем дело?
– Ищешь идеи для своей колонки? – подколол третий.
– Если бы мне были нужны новые идеи, то это было бы последнее место, куда бы я за ними пришел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31