Она приняла сверточек. Что там? Подарок от Колина. Неожиданно она вспомнила, как сказала, что он может добиваться ее благосклонности подарками, и погрузилась в пучину стыда.
Скорее всего он ей не поверил, но подарок все же прислал. Такая настойчивость еще больше насторожила девушку. Приняв подарок, она поощрит его на дальнейшие действия, а это ничуть не лучше, чем самой выложить ему все секреты.
Поэтому Анабелла со вздохом вернула сверток мальчику:
– Отдай обратно своему хозяину и скажи, что мне не нужны его подарки.
– Мадам! – воскликнула Чэрити. – Так нельзя! Вы даже не посмотрели, что там.
– Это совершенно неважно. Я не желаю поощрять устремления лорда Хэмпдена, и ты знаешь почему. Проводи мальчика и дай ему шиллинг за старание.
Не глядя на хозяйку, Чэрити взяла сверток и, быстро развернув его, громко охнула. Она поднесла коробочку к свету.
– Боже милостивый! Золотое кольцо с бриллиантами и рубинами! Ты не можешь вернуть такой подарок!
Переливы света на гранях камней привели в восторг и Анабеллу, но она быстро взяла себя в руки.
Кольцо было на редкость красивым… и дорогим. Жаль, что его нельзя продать – им с Чэрити вырученных денег хватило бы надолго. Да… плохо, что она не может сыграть на чувствах Колина и разыскать своего отца. Однако прошлая ночь научила ее, что переиграть его невозможно… увы, невозможно…
– Здесь еще записка, – Чэрити развернула ее и прочитала: – «С надеждой, что мой ничтожный подарок поможет растопить лед в сердце лебедя».
Анабелла старалась не смотреть на кольцо.
– Чэрити, верни это мальчику и проводи его.
– Но, мадам…
– Делай, что тебе сказано.
Чэрити, пожав плечами, повиновалась. Когда она вернулась, глаза ее злобно сверкали.
– Ты совсем ума лишилась? Неужели ты не думаешь, что твой дурацкий поступок сильнее привлечет его внимание, чем если бы ты приняла кольцо? Не стоит вызывать на себя его гнев.
Анабелла устало потерла виски.
– Надеюсь, мой отказ убедит маркиза, что я не стою его усилий.
– Ну, конечно. И волки возлягут рядом с агнцами… – фыркнула Чэрити.
– Если до него не дойдет смысл моего поступка, – вздохнула Анабелла, – я заставлю лорда Сомерсета дать ему понять, что мы не подходим друг другу. – Чэрити снова фыркнула, но Анабелла не обратила на нее внимания, увлеченная новой мыслью. – Да! Так мы и сделаем. Чэрити, ты должна сказать лорду Сомерсету, что лорд Хэмпден пытается навязать мне свое общество. Так и скажи! – Она подбросила в воздух подушку. – Ура! Это прекрасный выход. Лорд Сомерсет очень ревнив и не потерпит подобных посягательств.
Чэрити смотрела на хозяйку, не пытаясь скрыть удивления.
– Лорд Сомерсет защитит тебя от лорда Хэмпдена? Не обижайся, но такое может прийти только в баранью голову. Чтобы размалеванный петух отбил тебя у маркиза? Хоть ты и моя хозяйка, но все-таки дура.
Анабелла окинула служанку ледяным взглядом:
– Благодарю за такое мнение. Я подумаю над ним, пока ты пойдешь к лорду Сомерсету.
Чэрити подняла упавшую на пол подушку и чопорно кивнула:
– Как вам будет угодно, мадам. Я лечу к лорду Сомерсету, – она ехидно прищурилась, – и полюбуюсь, как этот попугай подожмет хвост от страха.
– Не дразни его, Чэрити. Хоть он и чучело, но еще мне понадобится.
– По-моему, ты ставишь не на ту карту, – с сожалением покачала головой служанка.
Чэрити, похоже, была права. Смехотворно думать, что Сомерсет вызовет Колина на дуэль. Но хоть что-то надо предпринять! Нельзя же сидеть и дожидаться, пока маркиз Хэмпден разрушит ее планы!
– Чэрити, попробуй разузнать об Эдварде Мейнарде, графе Уолчестере.
– Это о нем сказал тебе маркиз?
– Да. Узнай, есть ли у него семья. Попытайся выведать, не бывал ли он в Норвуде до женитьбы моей матери.
– Скажи на милость, как же я это могу узнать? – изумилась Чэрити.
– Понятия не имею, – пожала плечами Анабелла. – Поговори со слугами. Или спроси у Ривертона.
– А он мигом передаст все лорду Хэмпдену.
Анабелла стукнула кулаком по подушке.
– Верно. Чертов маркиз! Как он меня замучал.
– Погоди, дальше еще и не то будет, – пророчески провозгласила Чэрити и вышла из дома.
8
Повсюду люди обучились пренебрегать внешним и ценить то, что внутри.
Бен Джонсон. У каждого свой нрав. Акт 2, картина 3.
Оставшись наедине с Колином в гостиной Ривертона, Седли взял бокал вина и спросил приятеля:
– Мне говорили, будто ты собираешься уехать в колонии, не понимаю, зачем тебе это нужно?
Колин недовольно покосился на дверь, Ривертон, обещавший пригласить на ужин актрис герцогского театра, почему-то опаздывал. Колин вместе с Седли ушли после первого действия, а Ривертон, оставшийся в театре, уверил друзей, что после представления позовет на ужин всех актрис, в том числе и Анабеллу.
– Да, я иногда об этом подумываю, – после долгой паузы ответил Колин.
– Господи, почему тебе приходят в голову такие глупости? – изумился Седли.
Вместо ответа Колин тяжело вздохнул. Как объяснить Чарлзу, насколько он изменился после возвращения из Голландии? Ему стали противны развлечения, принятые в высшем свете, где любовь ценилась не выше разменной монеты, где дворянин мог соблазнить жену своего приятеля просто от скуки, а тот всем своим поведением демонстрировал, что его беспокоят только собственные амурные забавы. Единственное, в чем он находил отраду, были заседания Королевского Научного Общества.
Желание переселиться на удивительный континент, о котором столько рассказывали купцы и мореплаватели в тавернах лондонского порта, и завести там хлопковую плантацию все чаще посещало Хэмпдена. Тем более, что будучи достаточно состоятельным и необремененным семьей, он вполне мог себе это позволить.
Седли, конечно, не дано было понять, насколько привлекателен повседневный труд для человека, уставшего от собственного бездействия и окружающей его всеобщей праздности, лжи и фальши, и все же Колин попытался объяснить ему, как замечательно на новом месте начать жизнь сначала:
– Те, кто побывал в колониях, рассказывают о неизвестных науке животных и растениях, о совершенно неизученных обычаях местных племен, о неизведанных территориях, которые еще только ждут своих первооткрывателей. Мне кажется, в жизни нет ничего интереснее, чем приносить человечеству новые знания и осваивать новые земли.
Седли равнодушно пожал плечами:
– Не знаю, с меня достаточно и новых актрис, которые каждую неделю появляются на лондонских сценах. Их так много, что мне некогда даже подумать о каких-то там новых землях. Впрочем, я полагаю, что охота за Серебряным Лебедем отвлечет и тебя от мечтаний о заморских колониях.
Колин хмуро посмотрел на приятеля, готового перевести любой разговор на единственную интересующую его тему. Ему была неприятна одна мысль о насквозь фальшивых девицах, которых в большом количестве приведет Ривертон по окончании спектакля. Он жаждал поскорее увидеть Анабеллу, остальное его не интересовало.
«Черт побери, – подумал он, – исполнение поручения Уолчестера увлекает меня чем дальше, тем больше. Его подозрения, несомненно, оправдываются: достаточно вспомнить, как засияли глаза Анабеллы, когда я начал рассказывать ей о Мейнардах. У нее есть какая-то тайна, до которой я непременно доберусь».
Опустив пальцы в карман жилета, Колин нащупал кольцо, которое он вчера посылал Анабелле. Ни одна женщина до сих пор не осмеливалась вернуть ему подарок, тем более такой дорогой.
Эта актриса оказалась способной на многое, но лучше всего у нее получалось выводить его из себя. Выполняя в Голландии задание короля, Колин преуспел в науке выведывания самых сокровенных тайн у любой женщины, но, похоже, Анабелла с лихвой расквитается с ним за всех, кого ему удалось провести.
Эта чертовка пыталась опоить его снотворным зельем! Какая самонадеянность – рассчитывать на то, что он ничего не заметит! Вспоминая об этом, Колин неизменно впадал в ярость. Да, судя по всему, Анабелла решительно была настроена не поддаваться ему.
Правда, в его объятиях она таяла, словно сосулька на солнце, но, когда он почти полностью раздел ее, она перепугалась, будто девственница в первую брачную ночь.
Колин никак не мог понять, чем вызвано ее странное поведение и что за игру она затеяла. Сначала Анабелла сама просила его о подарках, а потом вернула столь дорогое кольцо. Подобно хамелеону, она постоянно менялась, представая перед ним то распутницей, то воплощением невинности и добродетели.
Может, она действительно девственница? Но тогда почему столько мужчин рассказывают о своей близости с Серебряным Лебедем?
Впрочем, их не так уж много… Всерьез можно говорить только о Сомерсете. Колин задумался… Уж не одурманила ли Анабелла Сомерсета, как пыталась одурманить его? Что-то тут не сходится… Разве может молодая и красивая актриса остаться девственницей, проведя несколько месяцев на лондонской сцене?
Однако все это не так уж важно. Главное, что он хочет ее добиться и добьется, несмотря ни на какие уловки с ее стороны! В конце концов он дал обещание Уолчестеру и выполнит его, а лучшего способа выведать у женщины тайну, чем заманить ее в постель, не существует. Хотя Уолчестер многое от него скрыл, опасения графа, похоже, имеют под собой реальную почву.
Колин внезапно подумал, что он поступает непорядочно по отношению к Анабелле, и вспомнил, как порой ему казалось, что под множеством ее масок скрывается ранимая, доверчивая душа. Вспомнил он и то, как маленький бродяжка перед театром просил его быть добрым с Анабеллой. На губах маркиза заиграла нежная улыбка… Нет, он никогда не причинит зла Серебряному Лебедю!
Появление в гостиной Сомерсета и Ривертона отвлекло Колина от размышлений. Итак, игра начинается. Важно, чтобы Ривертон успел передать Сомерсету сплетни, якобы связанные с его именем.
Ривертон подвел Сомерсета к Колину и, сославшись на неотложное дело, покинул гостиную. Все гости удалились вместе с ним.
– Здравствуй, Сомерсет, – холодно произнес маркиз. – Признаться, я удивился, увидев тебя здесь.
Сомерсет вздрогнул и оглядел комнату, словно ища у кого-нибудь поддержки, однако в гостиной кроме них никого не осталось.
Подозрительно посмотрев на Колина, Сомерсет ответил:
– Я тоже рад тебя видеть, Хэмпден. Если ты не возражаешь, я пойду…
Колин придержал его за руку:
– Погоди, я хочу поговорить с тобой.
Тяжело вздохнув, Сомерсет без видимой охоты согласно кивнул, отчего огромные локоны его нелепого парика смешно запрыгали.
– Ты хочешь поговорить о мадам Мейнард?
Теперь удивление Колина было непритворным.
– Откуда ты знаешь?
– Ее служанка… пожаловалась мне, что ты… изводишь ее хозяйку своим неуместным вниманием, – стараясь не встретиться взглядом с Колином, Сомерсет нервно пригладил одну из мушек на щеке.
– Извожу? Я?
Сомерсет еще более разнервничался.
– Ну, сам понимаешь… женщинам не всегда нравятся назойливые ухаживания. Служанка просила, чтобы я защитил ее хозяйку от тебя.
Колин громко расхохотался, нисколько не заботясь, что это может уязвить самолюбие Сомерсета. Мысль о том, что этот хлыщ способен кого-нибудь защитить, была просто уморительна.
Впрочем, Сомерсет не обиделся, а огорчился.
– Видишь ли, Хэмпден, – тонким жалобным голоском произнес он, – мадам Мейнард просила меня защитить ее, и, значит, я обязан это сделать, – рисуясь, он театрально взмахнул рукой. – Откажись от своих попыток преследовать ее. Слышишь? Мадам Мейнард желает, чтобы ты оставил ее в покое.
Колин снова рассмеялся:
– Между прочим, ее зовут Анабелла. Неужели она не удосужилась тебе это сообщить?
Сомерсет поначалу растерялся, но затем еще сильнее выпятил грудь:
– Я называю ее мадам Мейнард из уважения. Она предпочитает воспитанных джентльменов, сообразующихся с ее пожеланиями, – Сомерсет презрительно фыркнул. – Во всяком случае, не таких прямолинейных грубиянов, как ты, Хэмпден. Ты для нее чересчур примитивен.
– Из твоих слов, дорогой, следует, что ты до сих пор не соблазнил ее, – небрежно заметил Колин.
– Сэр, вы слишком далеко заходите! – возмущенно воскликнул Сомерсет и принялся нервно теребить свой галстук, оглядываясь по сторонам.
В нем явно боролись два желания: похвастаться любовной победой и продолжать защищать честь дамы.
Но, заметив ехидную улыбку Колина, он решительно выпалил:
– Если хочешь знать правду, я действительно, по твоему грубому выражению, «соблазнил» ее, но тебя это никак не касается.
– Ты уверен? А может, любовная победа тебе приснилась?
– На что ты намекаешь? – со старательной надменностью в голосе осведомился Сомерсет.
– Мы оба прекрасно знаем, что, придя к ней, ты беспробудно проспал всю ночь, – заявил Колин.
Сомерсет густо покраснел, и маркиз понял, что его предположение оказалось правдой.
– Неужели эта шлюха посмела так нагло наврать тебе? – злобно процедил Сомерсет.
«Не много же стоит твое уважение к даме, – с трудом сдерживая гнев, подумал Колин. – Черт побери, что хорошего находят женщины в этом надутом болване, пекущемся только о репутации завзятого сердцееда?»
Однако надо было отвести подозрения от Анабеллы. Поэтому Колин ответил:
– Мне рассказала ее служанка.
– Тоже шлюха! Нашел кому верить. Спроси у самой мадам Мейнард… у Анабеллы. Я дарил ей подарки, а она отдаривала меня поцелуями и… еще кое-чем более весомым и приятным, – Сомерсет многозначительно подмигнул.
Колину уже изрядно надоела эта игра:
– Мне неинтересны твои уверения. Запомни, Сомерсет, я хочу получить эту женщину и получу ее. Советую тебе найти для своих развлечений другую актрису.
Сомерсет чванливо задрал нос:
– Довольствуешься моими объедками? Где же твоя гордость, приятель?
Колин с трудом удержался, чтобы не въехать кулаком по напудренной физиономии. Он взял Сомерсета за плечо и, глядя ему в глаза, ледяным тоном произнес:
– Если бы я хоть на секунду поверил, что ты мог заслужить право на обладание пусть крошечной частицей души или тела Анабеллы Мейнард, я отошел бы в сторону и уступил бы ее тебе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35