Чтобы избавиться от неловкого молчания, Гарет сменил тему разговора.
– Где же вещь, спрятанная тобою на счастье?
Роза смутилась.
– Это так… ерунда… пустяк… глупость.
– Почему бы тебе не показать ее мне? Ты можешь, конечно, всякое выкинуть, но глупость – никогда! – усмехнулся Гарет.
У стены пещеры был маленький выступ, похожий на полку. Роза отодвинула камень и, пошарив за ним рукой, нашла то, что спрятала в детстве. Эта вещь так и пролежала за камнем несколько лет.
– Это гобелен, – пояснила Роза, протягивая вещь Гарету. – Я долго училась ткать, но за все время выткала только один этот гобелен. Мне показалось, что задуманное у меня не получилось, и я решила никогда никому не показывать гобелен. Но вещь, однако, мне нравится. Ткачество – странное искусство. Ты не можешь видеть, что получается, пока не доведешь работу до конца. Руки создают, глаза не видят.
Гарет вышел из темной пещеры. Занималась заря. На востоке светлело. Он развернул гобелен и стал его рассматривать.
На ткани были изображены юная девушка и рыцарь в день свадьбы. Девушка – конечно, это была сама Роза – оказалась разряжена в золото и жемчуга. Она была сама, как драгоценность, и сияла от радости.
Гарет обратил внимание на рыцаря. Ему было интересно узнать, каким представляла себе будущего супруга Роза несколько лет тому назад.
Рыцарь был высок ростом и широк в плечах. Черты лица казались резкими и жесткими, но глаза смотрели очень мягко. И как то ни было смешно и глупо, но Гарет осознал, что в рыцаре, изображенном на гобелене, он отыскивает свои черты.
Он долго молчал – так долго, что Роза начала волноваться. Если бы Гарет стал смеяться над ее работой, она бы его поняла. Но он грустно рассматривал гобелен и молчал. Черты лица опечалились, пересеченный шрамом глаз прикрылся более обычного.
– Девическая мечта, – сказала Роза. – Я собиралась подарить гобелен Хью. С ним я была прмолвлена, но, закончив работу, я обнаружила, что рыцарь совсем не похож на Хью.
– Отчего же так получилось?
– Не знаю. Я пыталась выткать рыцаря, похожего на Хью, но вышло по-другому. Мы с Хью были почти одинакового роста, и он был брюнетом, а у моего рыцаря волосы соломенного цвета, и он высок ростом. Наверное, я мечтала о таком супруге.
Гарет перекинул гобелен через плечо.
– А о ком ты мечтаешь сейчас, соловушко?
Она резко повернулась к нему.
– Ни о ком!
Гарет обиделся. Ему захотелось вдруг увидеть в Розе ту самую доверчивую наивную девочку, изображенную на гобелене, но, будучи столь же прекрасной, Роза, однако, сейчас не светилась радостью.
– Пора возвращаться, – сказала она. – Отдай мне гобелен, пусть лежит себе в тайнике.
Она отобрала у Гарета гобелен и вернула его на прежнее место. В свете занимающейся утренней зари что-то блеснуло у нее под ногами.
Роза нагнулась, чтобы поднять предмет, и чуть не отбросила его от себя подальше, словно, коснувшись, могла обжечься. Это был амулет Морлея – змея обвивала крест. Холодок ужаса пробежал у нее по спине.
Гарет взял амулет. Она услышала, как он тихо выругался, узнав изображение.
– Они были здесь, – прошептала Роза.
Гарет огляделся вокруг, заметив страх в ее глазах. Он подошел к ней и постарался успокоить, ласково погладив по волосам.
– Не волнуйся, дорогая. Алейн отвез в Лондон Талворка, а Грифит несомненно бросил давно своего хозяина, как и другие приспешники епископа.
– Грифит мертв, – сказала Роза, прогоняя от себя страх. – И других сообщников Талворка тоже уже нет в живых. Я видела, их убили люди де Ваннэ.
Гарет стиснул зубы и произнес негромко:
– Мне легче ненавидеть де Ваннэ, забывая, что он спас тебя от разбойников.
Роза вскинула голову.
– Гарет, я думаю, пора вам прекратить старую вражду. Алейн…
– Давай не будем сейчас говорить о нем, – резко оборвал ее Гарет.
Роза кивнула.
А день занимался замечательный. Восток золотился солнечными лучами, легкий туман поднимался от земли. Если бы можно было только представить, что на свете нет никаких ужасов и мерзостей!
Они направились к лошадям. Белая Дама захромала, и Гарет предложил:
– Пусть твоя лошадь идет одна. Садись со мной на коня.
Роза хотела было возразить – она дойдет до замка и пешком! – но от бессонной ночи она ослабла и позволила Гарету помочь ей взобраться на коня.
Когда его руки обхватили ее за талию, Роза только об одном просила свое сердце – чтобы оно не выскочило из груди.
Звонкая песня жаворонка поднималась в небо. Они миновали луг и въехали в лес. Солнечные лучи проникали сквозь полог листвы и согревали полянки.
Роза притихла, сидя за спиной Гарета. Она боролась с желанием, которое охватило ее от близости к нему. Но птичий гомон, лесные звуки и запахи умиротворяли. Она прижалась к его спине.
Гарет зажмурился. Мягкость ее прикосновения и аромат волос навевали воспоминания, которые было бы лучше изгнать из сердца.
Он взял прядь ее волос цвета воронова крыла и приложил к своей щеке.
– И все-таки, соловушко, я думаю, что в глубине души ты по-прежнему наивная мечтательная девочка.
– Нет! – возразила Роза. – О, Гарет, не прикасайся ты так к моим волосам!
– Клянусь, дорогая, о чем-нибудь большем я и не помышляю!
Она услышала, как от волнения задрожал его голос, и заглянула через плечо ему в лицо. Глаза Гарета были печальными.
– О чем ты?
– А разве ты не догадываешься? – голос выдал его страстное желание. – Я люблю тебя, соловушко. Я полюбил тебя с первого взгляда.
Слова прозвучали для нее гимном.
– Господи Иесусе, Гарет! Если ты только не врешь в очередной раз…
Но она была уверена, что он не обманывает. Роза прочитала правду по его глазам, Это она солгала ему, сказав, что ни о ком не мечтает. Ее мечта живет в сердце, и чтобы ни случилось, она всегда будет надеяться на чудо его любви.
Их сердца раскрылись навстречу друг другу. Наконец, это свершилось! Они доверили друг другу всю правду!
Роза с восторгом вдыхала мускусный запах и гладила шею Гарета, перебирая его волосы так, как любила это делать.
Со стоном вожделения он одним движением перекинул ее через седло, и она оказалась спереди от него. Конь даже ухом не повел.
Их поцелуй был долгим. Кончиками языков они ласкали друг друга, пробовали, испытывали. Все вокруг исчезло. Мир отступил. Остались только они вдвоем, наслаждаясь новыми ощущениями и возвращая былые, навсегда впечатавшиеся в память.
Роза не сопротивлялась, когда Гарет снимал с нее мантию. Она не остановила его, и когда через голову он снял с нее рубашку. Ее плечи и грудь обнажились. Мягкое утреннее солнце освещало и согревало тело. Она с радостным удивлением смотрела, как он трогает и ласкает ей грудь. Любимый раздел ее донага.
– Боже мой, как ты прекрасна! – с восторгом проговорил Гарет, глядя на ее обнаженные стройные бедра, раздвинутые шеей лошади.
Роза медленно расстегнула его кожаный жилет. Когда она снимала рубаху, ее руки птицами метались над его грудью и ласкали кожу. Кровь ударила ей в голову, любовь усилила желание, страсть разожгла в теле огонь. Было что-то особенно возбуждающее в том, что она едет, обнаженная, верхом на лошади и крупная спина лошади мерно движется под ней.
Всепожирающий огонь желания сжигал женщину. Она млела от прикосновения его рук, губ и слов любви, которые Гарет шептал ей на ухо.
– О, дорогой мой, – перевела Роза дыхание, – остановись!
Он поднял голову, в глазах всколыхнулась тревога.
– Неужели ты снова отвергнешь меня, Роза?
Она улыбнулась.
– Нет, Гарет, напротив! Я очень хочу тебя сейчас. Но не лучше ли нам сойти с коня, пока он не понес нас и не сбросил?
Гарет поцеловал ее еще раз, прежде чем спустить на землю. Снимая Розу с седла, он замер, наслаждаясь тем, что ее прекрасные юные груди, как два дивных плода, покачиваясь, оказались перед его лицом. Он не отказался от искушения прикоснуться к ним губами.
Ложем им стала одежда. Они легли под сень деревьев. Еще один долгий поцелуй разжег их страсть, тела жаждали соединения:
Роза увидела над собой Гарета под широкими резными листьями нависшего над ними дерева. Он снова и снова неустанно повторял, что любит ее. Горячее тело Розы, трепетавшее в его объятиях, страстно отвечало на призыв.
Роза испытывала блаженство, она была переполнена им. Гарет любит ее! И все изменилось! Теплая волна счастья накрыла ей сердце, захотелось кричать от восторга.
В серых глазах Гарета она видела отражение своих чувств. Он нежно обнимал ее. Они не могли друг на друга наглядеться, их сердца бились в унисон. Летний лес шумно праздновал их счастье. Птицы пели песни любви. Ласковый ветер шелестел в роскошных кронах деревьев. На лужайках раскрывали свои бутоны цветы.
– Выходи за меня замуж, – попросил Гарет.
У нее перехватило дыхание. Она ответила:
– Однажды я уже была твоей женой.
Он покрыл ее лицо поцелуями.
– На этот раз все будет по-другому, соловушко. Никаких секретов, никаких обманов! И церковное венчание!
– А как же Ровен а и Алейн?
– Черт с ними! И короля тоже к черту, если он станет возражать! Главное, чтобы ты согласилась, Роза! Так ты будешь моей женой?
«Да» уже было готово слететь о губ, но она не дала слову сорваться. Нет! Как быстро все меняется в жизни! Сколько она получила внезапных ударов, пока не настал этот день!
Гарет увидел сомнение в глазах Розы. Он корил себя за то, что не раз сам разрушал ее веру в любовь. Теперь она не доверяла ему.
– Не отвечай мне сейчас, Роза! – попросил он. – Разве я могу теперь винить тебя за осторожность!
– Гарет, я…
Он прикоснулся пальцем к ее губам.
– Вернемся в замок и посмотрим, как поживают наши крестные дети? Когда я окажусь в Мастерсоне, то отошлю тебе кольцо и поговорю с Ровеной. А когда вернусь в Браервуд, возможно, ты уже будешь готова сказать мне то слово, которое я мечтаю услышать.
ГЛАВА 19
Роза сидела вместе с отцом во дворе замка у особого стола, приготовленного для подношений ко дню святого Михаила. Прошло уже три недели, как уехал Гарет, и все это время она чувствовала себя словно потерянной, будто исчезло из ее жизни нечто самое важное.
Огромная перчатка, висевшая на шесте при въезде в замок, означала, что пришел праздник. Перчатка была набита стружками и опилками, пальцы торчали в разные стороны.
Разукрашенных жареных гусей слуги уже выставили на столах в парадном зале. Все должны попробовать жареного гуся в день святого Михаила! Согласно поверью, кто съест гуся в этот день, того удача не покинет весь год.
Однако удача покинула Розу уже спустя несколько часов после начала праздника. К главным воротам замка подъехали незваные гости.
Алейн! Ей казалось, что они с ним расстались навсегда. Но здравый смысл подсказывал, что встреча состоится неизбежно. Она подошла к нему во внутреннем дворике замка, когда он направлялся в парадный зал. Он остановился, услышав свое имя, его глаза горели яростью.
– Добро пожаловать в Браервуд! – сказала Роза и взяла его за руку, чтобы проводить в зал.
– И это все, что вы хотите мне сказать, леди? – разъяренно спросил он. – Ради Бога! Я рисковал своей жизнью и своими людьми, спасая вас от насильников! А вы в благодарность сбежали из Стептона в мое отсутствие!
– Я не могла позволить Гарету Хоку умереть от голода!
– Он умер бы не от голода! Мы должны были сразиться на мечах, как подобает людям чести.
– Как вы можете говорить о чести, Алейн? Вы самый большой на свете интриган!
Он оттолкнул ее руку и схватил за плечи.
– Не вам говорить об интригах, Роза! Я относился с пониманием и сочувствием к вам, приютил вас в своем доме, когда вам негде было жить, и предлагал стать моей женой!
– Вы никогда не понимали, Алейн, насколько глубоко я люблю Гарета Хока, и чтобы вы ни предлагали мне и чтобы ни делали, вы ничего не в силах изменить.
Де Ваннэ не мог спокойно снести подобное оскорбление. Он посмотрел ей в глаза.
– Ваши пламенные речи меня не трогают, Роза.
Лайонел Бьюпэ подскочил и отвел в сторону своего хозяина.
Алейн вопросительно посмотрел на него.
– Ну!
– Скоро он прибудет, милорд!
Бьюпэ исчез.
– Вы слышали, Роза? Гарет Хок вот-вот подъедет к замку, и я хочу, чтобы во время нашего с вами венчания у вас на пальце было кольцо Браервуда.
– Я не пойду с вами под венец, лорд Алейн!
Его пальцы клещами впились в ее руку.
– Пойдете, моя дорогая! Или я такое устрою вашему отцу!.. Вы меня знаете, я свои угрозы выполняю!
* * *
– Вы все сошли с ума! – сказала Роза, когда Нэн и Коломбина начали ее причесывать и переодевать.
Это чудовищно – быть нарядно одетой, заманивая любимого в ловушку. Но Алейн все продумал до мелочей.
Служанки раскладывали платье, доставали белье и даже фамильные драгоценности де Ваннэ.
Алейн стоял у окна, ожидая, когда во двор замка въедет Гарет. Сад блестел и переливался разноцветными осенними листьями.
– Замок так мирно выглядит! – насмешливо произнес Алейн. – Хоку даже в голову не придет, что за стеной спрятаны мои лучники, – он засмеялся. – Подумайте, Роза! Сотня стрел, и все – прямо в сердце! Их выпустят, не сомневайтесь, если вы только попробуете предупредить его о ловушке.
– И у вас не дрогнет сердце столь подло убить человека?
– А это уж, моя дорогая, зависит от вас! Если вы в точности выполните все, что я вам прикажу, и сыграете свою роль достаточно хорошо, Хок останется цел и невредим.
Роза похолодела, увидев жуткую ненависть в глазах Алейна.
– Что вам нужно, чтобы я сделала?
– Ничего сложного! Скажите Хоку, что вам необходимо получить от него кольцо Браервуда, чтобы оно блистало на вашей руке во время венчания со мной, которое состоится на следующей неделе.
– А если я откажусь?
– Что ж! Тогда Хок умрет сегодня. Но подумайте хорошенько, прежде чем отказаться!
Сердце, пронзенное сотней стрел…
– А если я сделаю, как вы просите, что тогда?
– Нашей ссоре с Хоком конец, обещаю!
Крики во дворе возвестили о прибытии Гарета. С ним приехал и Кеннет, и Полус, оруженосец. Роза вздохнула, увидев среди приехавших и Ровену.
Торжественно улыбаясь, Алейн сводил Розу по лестнице.
– Я не буду вам хорошей женой, – пообещала Роза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41