Слейтер покачал головой.
- Речь идет не о сознании, а о математике. Мы имеем дело не с чудовищем, больным манией величия, а с великолепным инструментом, решающим задачу, которую ему поставили. Мы не собираемся уничтожать Мозг, если сможем избежать этого, мы лишь хотим восстановить свой контроль над ним и снова поставить ему ту же задачу, но в менее радикальной форме. Конечно, мы желаем покончить с войнами, мы стремимся к спокойному и гармоничному миру, но нельзя, чтобы эти цели были достигнуты за счет самоопределения человеческой личности. Мозгу было дано задание: употребить все находящиеся в его власти средства для разработки эффективного способа положить конец войнам. Он понял слово "власть" буквально.
Мысли Марена вернулись к вопросу о бессмертии Великого Судьи и его собственному неверию в это пропагандистское утверждение, но сейчас был неподходящий момент для разговора на эту тему. Нет! На это он найдет ответ, но не здесь, не сейчас, не сегодня. Марен взглянул на свои часы - пора было уходить.
- Я должен идти, Эд. То, что вы мне рассказали, очень любопытно. Но в вашем рассказе есть несколько утверждений, с которыми я не могу согласиться. Мозг никогда не участвовал ни в каких интригах, разве что кто-то побудил его к этому. Мозг способен проанализировать заданную ему ситуацию, выделить в ней нужные элементы и представить результаты на рассмотрение людям, а те могут изучать его ответы и основывать на них свои действия. Сам же Мозг способен действовать только посредством сервомеханизмов, которые, какими бы чувствительными и тщательно разработанными ни были, все же остаются механизмами.
- Мозг - величайшая машина из всех когда-либо созданных, - ответил Слейтер. - Получив общие установки, он потом сам дает себе подробные указания через подчиненные ему механизмы. Разумеется, для этого было нужно, чтобы уже при создании Мозга конструкторы наделили его большими возможностями. Могу заверить вас, что лучшие ученые и инженеры нашей планеты в течение века создавали основное ядро Мозга.
Марен, уже направившийся к двери, обернулся.
- Есть ли признаки соглашения между ним и Георгией?
- Что заставило вас задать этот вопрос?
- Мы находимся накануне войны, а я внезапно почувствовал, что за тем, что на виду, скрывается действие каких-то других сил.
- Вы присутствовали на всех наших дискуссиях.
В этом Марен был сейчас гораздо меньше уверен, чем до сих пор. Он задумался, помрачнел и ответил:
- Я признаю, что на первый взгляд все идет, как обычно. Более удачного стечения обстоятельств мы не могли бы пожелать: противник сверхконсервативная монархия! То, что такой режим смог возникнуть в государстве, которое двести лет было коммунистическим, несомненно, один из самых удивительных парадоксов этой войны.
Марен сделал жест, выражавший раздражение.
- В конце концов мы с ними справимся... До свидания! - и вышел, закрыв за собой дверь.
Наступило время завтрака: настал момент выяснить намерения диктатора.
Глава 10
Под "прыгуном" проносилась столица, но Марен не видел её такой, какой она была на самом деле, а представлял себе то, что видел в старых фильмах как она выглядела во время больших войн, когда корчилась в предсмертных судорогах среди дыма пожаров.
Этот город-феникс дважды возрождался из пепла. В первый раз он сохранил традиционные городские черты: дома, созданные каждый по своему проекту в соответствии со вкусом владельца, улицы, широкие, как рукава огромной реки и бесконечные в длину, которые пересекались друг с другом в фантастическом беспорядке. Но второе возрождение произошло под твердой рукой Великого Судьи, и поэтому сейчас перед глазами Марена было что-то вроде шахматной доски. В каждой её клетке-квартале был зеленый участок, и каждая клетка, большая или маленькая, была окружена, как оправой, рядом высоких зданий. Считалось, что благодаря таким стенам из домов атомная бомба, если она упадет на город, разрушит лишь часть кварталов, так как эти мощные укрепления смогут уничтожить или по крайней мере ослабить огромную разрушительную силу, высвобождающуюся при взрыве.
Марен считал, что город выглядит немного средневеково, несмотря на тучи сновавших в небе "прыгунов", воздушных такси и самолетов. Благодаря своей профессиональной подготовке он мог, не обращая внимания на поверхностные черты, видеть основное, поэтому для него архитектура столицы несла на себе отпечаток устаревшей формалистической красоты. Строгость геометрической формы кварталов компенсировалась разнообразием их размеров, привносившим в облик города оттенок импровизации, без которой не бывает подлинного искусства. Многочисленные парки, которые благодаря регулярному уходу всегда оставались зелеными и густыми, были на этой картине последним мазком, придававшим ей изящество и элегантность. Город Судьи казался процветающим и построенным на века.
Но тут вид под аппаратом Марена изменился: пейзаж стал более печальным и был ему незнаком. Теперь машина летела над пригородом, который тянулся до самого горизонта и представлял собой мрачный сероватый лабиринт низких построек. Их трубы выплевывали в небо дым и сажу, и местами были скрыты, как занавесом, грязным облаком вырывавшегося из домов затхлого воздуха.
Город Прапсп!
"Прапсп" было сокращением от "Пространство для Размещения Подлежащих Сегрегации Пораженных". Прапспами стали называть и обитателей таких кварталов.
Это было лишь сочетание звуков, но оно становилось кошмаром, когда у человека отнимали всякое иное имя и выдавали ему удостоверение о том, что он находится под юрисдикцией организации прапспов. Со времени катастрофы прошла четверть века, но по-прежнему внизу каждого из этих удостоверений можно было прочесть напечатанную мелкими буквами строчку, в которой заключался весь смысл документа: "Владелец данного удостоверения подлежит смертной казни, если будет задержан вне запретной зоны".
Вначале такая мера казалась необходимой. Тогда в стране бушевала смертельная эпидемия, которую - может быть, слишком быстро и слишком легко - приписали радиации. Никто не задал себе вопрос, могло ли психологическое воздействие ужаса и отчаяния на тысячи людей отчасти объяснить её возникновение. Беда шла по обессиленному миру, а за ней следовала безжалостная реакция на нее: постоянное исключение из общества пострадавших и смертная казнь для нарушителей этого закона. Те, кто выжил, изменились физически, и это было воспринято как доказательство справедливости жестоких указов.
"Прыгун" приземлился, и Марен увидел картину, обычную в Городе Прапсп: мужчина с головой тигра (кошачьи глаза, кошачьи уши и даже лицо покрыто блестящей шерстью) шел по улице с женщиной, в лице которой были явно рыбьи черты. Эти двое, несомненно, были людьми, но по их генетическому коду прошлась лапа ужаса и оставила на нем следы своих когтей. На эволюционном дереве человечества возникли, словно поднявшиеся на поверхность подземные воды, черты других форм жизни, унаследованные от далекого прошлого человеческого вида.
Тайна, которую несли в себе эти существа, вызвала у Марена совершенно новое для него любопытство. Однако это чувство не было ему полностью незнакомо. Ему вспомнился Траск, о котором он надолго забыл: Уэйд Траск, физик, электронщик и эксперт по прапспам не мог не интересоваться этим вопросом!
Марен поставил свой "прыгун" на стоянке и направился к воздушному такси. На этой машине была табличка "Занято", но посвященные знали, что это была рейсовая машина Дворца. Это такси было единственным законным транспортным средством для поездки к Великому Судье. Агент спецслужбы, который вел машину, был одет как все воздушные шоферы. Он и Марен хорошо знали друг друга, но тем не менее Главнокомандующий назвал пароль этого дня и причину своего визита. Офицер с серьезным видом запросил из Воздушного Контроля Дворца подтверждение, и лишь когда оно было получено, такси взлетело.
Глава 11
Такси погрузилось в смог, образованный дымами заводов и испарениями лачуг Города Прапсп. Когда оно достигло сердцевины этого облака, ему внезапно преградила путь вертикально взлетевшая патрульная машина Контроля. Она сияла белизной, и все в её очертаниях, вплоть до самых мелких деталей, говорило о высочайшей скорости. Голос по радио протрещал: "Назовите себя!" Марен и водитель выполнили приказ, и такси смогло продолжить свой полет. Над такси и под ним пролетали другие аппараты, но их, должно быть, предупредили, потому что оттуда никто не спросил, по какой причине Марен и таксист находятся в запретной зоне.
Наконец, Марен увидел зелень парка и маленькие постройки разбросанные между деревьями. Дальше виднелась лужайка, в центре которой стрелка показывала на табличку с надписью "Приземляйтесь здесь". Пилот посадил такси на бетонную дорожку, такси по инерции прокатилось и остановилось перед деревьями, загораживавшими дворец. Марен молча вышел из машины.
Трудно было поверить, что он находится в самом центре Города Прапсп. Легкий ветерок скользил по его лицу и заставлял тихо шелестеть листву. Этот мирный пейзаж скрашивал некоторый аскетизм домашнего быта Великого Судьи. Может быть, диктатор лишь играл роль неприхотливого в домашней жизни человека, но у Марена эта простота всегда (и даже сегодня, когда у него было достаточно забот) вызывала ощущение, что он прилетел сюда отдохнуть и восстановить силы.
Дэвид направился к умело замаскированной решетчатой ограде, попутно отметив про себя, что часовые по традиции были одеты в форму прапспов. Диктатор использовал на своей службе как в секретных, так и в несекретных делах огромное количество этих отверженных.
Может быть, потому, что Великий Судья и сам находился вне сообщества обычных людей, он считал необходимым пользоваться для выполнения своих честолюбивых замыслов всеми силами, которыми располагал?
Эта идея была не из тех, которые могли погрузить Марена в бездну размышлений, однако его сознание на мгновение отметило сходство этого предположения с его предыдущими мыслями, и Дэвид автоматически признал за этими... созданиями право на место в обществе. Говорили, что Слейтер, когда десять лет назад занял свою должность, попытался поставить возле Великого Судьи своих людей. Его доводы явно ничего не изменили в образе жизни главы государства.
Правду говоря, правитель - странный человек - выбрал своими защитниками и слугами отверженных! Но в данном случае прапспы, похоже, опровергли свою репутацию злобных и коварных существ. Несомненно, дело в том, что место при диктаторе позволяло им обрести чувство собственного достоинства.
Офицер охраны с рыбьими глазами, встретивший их у входа, был довольно красив... по-своему.
- Господин генерал, мисс Делинди Даррелл желала бы немного побеседовать с вами перед тем, как вы присоединитесь к гостям. Вы найдете её в личном бассейне, - объявил он.
Марен поблагодарил этого человека кивком, потому что был не в силах произнести ни звука. "Что-то должно произойти", - думал он, идя в указанное ему место. Они встретятся впервые с тех пор как... Он вздрогнул и сделал усилие, чтобы перевести свою мысль на другое. "Смогу ли я убедить её прийти ко мне?"
Делинди обсыхала на солнце, и вода стекала струйками по её телу. Она была одна, и это было восхитительно. Сияющая улыбка ясно говорила о том, как она рада снова увидеть Марена. Она протянула руки навстречу Дэвиду, и он сжал её ладони в своих. Делинди разглядывала его, и в глубине её зрачков плясали веселые огоньки. Но в её голосе были тоска и тревога, когда она попросила Марена:
- Я хочу, чтобы ты послезавтра увез меня с собой в Азию. Можешь ты это сделать?
Пока она говорила эти слова, с ней произошло поразительное превращение. Маска радости спала! Делинди дрожала всем телом. Марен видел, как лихорадочно пульсировала артерия на её горле, как быстро поднималась и опускалась её грудь и вздрагивала от волнения ладонь.
- Умоляю тебя, подумай об этом, - прошептала она. - Ох! Если меня спросят, почему ты здесь, что я отвечу?
- Дети... Как поживают... - он запнулся и начал снова. - Как поживают наши дети?
- Великолепно!
Делинди слабо улыбнулась. Пульс на её горле перестал биться, дыхание стало нормальным, и на щеки вернулся румянец. Она улыбнулась ещё раз, более горячо и естественно.
- Милый, я так счастлива, что ты спросил меня о них. А теперь тебе лучше уйти, - и она выпустила его руки из своих.
- Я был бы рад взять тебя с собой, - тихо и быстро сказал Марен.
Он вернулся назад тем же путем, которым пришел, и теперь дрожал он. Значит, вот в чем было дело: Делинди хотела полететь вместе с ним на георгийскую границу накануне войны. Подозревает ли она, что там готовится наступление?
Завтрак был подан в маленьком особняке, построенном, как удостоверяла надпись на пилястре террасы, из гранита, привезенного со всех четырех сторон света, причем из каждого карьера было поставлено не более шести блоков. Эту постройку подарило Великому Судье в знак благодарности население одной старой европейской страны, завоеванной восемь лет назад. Все сооружения, которыми был уставлен парк, были такими же дарами, и каждое из них было образцом великолепного вкуса.
В углах зала с высоким потолком, вдали от оркестра был накрыт стол на восемь человек. Больше десятка слуг-прапспов стояли на своих местах возле кухни. Гости, пробуя ликеры, ждали начала завтрака в глубине этой гостиной. Марен узнал среди них драматурга, знаменитого музыканта, карточного игрока. Остальных было труднее подвести под какую-нибудь категорию. Каждый выглядел образцовым светским человеком: мастера разговора, умелые рассказчики, наделенные тем гибким, но неглубоким умом, который позволяет рассуждать о больших проблемах, совершенно не беспокоясь о том, как их решить. Для Марена георгийская кампания была делом, от которого зависел его престиж, а для этих людей, если бы они знали о ней, была бы просто темой для застольной беседы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26