– Ага. Что еще?
– Она напомнила, что дженойнов можно убить.
– Как и всех нас. Маролан пожал плечами.
– Я никогда не любил отдавать врагу инициативу.
– Как и я, – пробормотал я, заслужив быстрый взгляд Богини, которая явно обладала прекрасным слухом.
– И все же, любовь моя, – сказала Вирра, обращаясь к Маролану, – мы находимся здесь, в их мире, где они могут появиться в любой момент, так что инициативой владеют дженойны. Если маленькая Сетра так уверена в своей правоте, почему ее здесь нет?
– Мама, ты и сама прекрасно знаешь ответ на свой вопрос, – вмешалась Алира.
Вирра снисходительно улыбнулась ей:
– Возможно.
– А я не знаю, – заявил я, но на меня никто не обратил внимания.
– Более того, – продолжала Алира, – я уверена, что если ты не хотела, то не пришла бы сюда. Ты ведь не демон, которого можно вызвать и отпустить, и никто из нас, кроме разве что человека с Востока, не принимает тебя за демона.
– Могла ли я отказать своей дочери в просьбе о помощи?
Алира фыркнула:
– Легко.
Вирра рассмеялась.
– Моя дорогая дочь, ты знаешь меня совсем не так хорошо, как тебе кажется.
– У нас нет других возможностей учиться, – заявил Маролан.
И опять в его словах я не нашел ни малейшего смысла; постепенно я начал к этому привыкать.
Алира не снизошла до ответа. Богиня развела руки в стороны и отвесила Маролану преувеличенно низкий поклон.
– Хорошо, – сказала она. – Вы призвали меня, и вот я здесь. Так в чем заключается ваш план?
Алира и Маролан переглянулись. Наступила неловкая пауза.
– У вас нет плана?
– Не совсем, – ответил Маролан.
– Иногда люди склонны переоценивать значение планов, – заявил я. – Давайте лучше кого-нибудь убивать. Если убить некого, мы всегда можем прикончить друг друга.
– Не искушай меня, – проворчал Маролан. Я фыркнул.
– Надеюсь, ты не против, если мы обменяемся мнениями без твоего участия, мой дорогой человек с Востока? – спросила Вирра.
– Конечно, – ответил я. – Обменяюсь для развлечения саркастическими репликами с Лойошом.
– Не сомневаюсь, что ты так и сделаешь, – сказала Вирра. Леди Телдра стояла в противоположном углу комнаты, спокойная и терпеливая, как и положено исоле, словно дожидалась зова, которого так и не последовало. Она отошла в сторону, пока никто на нее не смотрел. Каким искусством нужно обладать, чтобы знать, когда твое присутствие не требуется в том месте, где тебе самому не хочется быть, так, что ты можешь осчастливить всех, вовремя удалившись. Я шагнул к Телдре. Она вопросительно взглянула на меня.
– Как вы это делаете, Телдра?
Она улыбнулась и подняла брови с самодовольным видом – если такое вообще можно сказать о леди Телдре.
– Ладно, тогда поведайте мне, как законы вежливости предлагают поступать в такой ситуации?
– Законы вежливости, – с улыбкой ответила она, – хранят полнейшее молчание.
– Неудивительно.
– В любом случае, – добавила Телдра, – мне кажется, что вы их знаете не хуже меня.
– О да, – ответил я, – если я что-то знаю, так это законы вежливости и хорошие манеры. В учтивости я разбираюсь гораздо лучше, чем в очистке нефти.
– Мне мало что известно о нефти, Влад, но я знаю, что искусство учтивости вам не чуждо.
– Верно.
У меня за спиной Алира и Маролан продолжали разговаривать с богиней, хотя слов я разобрать не мог. Честно говоря, я не слишком расстроился.
– Это правда, лорд Талтош. Вот почему вам удается выживать в вашем мире, точнее, мирах.
Я прикусил язык и ничего ей не ответил. После короткой паузы Телдра сказала:
– У джарегов свои законы и обычаи. Вы не смогли бы выжить среди них, если бы не знали их в совершенстве. И я видела, как вы ведете себя с Мароланом. А это уже совсем другие правила.
Я фыркнул.
– Несколько раз он был очень близок к тому, чтобы меня убить.
– Да, – кивнула Телдра.
– Так в чем же дело?
– А что останавливало его всякий раз?
– Маролан всегда помнит о своих интересах, кроме того, он обладает железным самоконтролем.
– Не думаю, что вы до конца правы, лорд Талтош. Я довольно хорошо знаю Маролана, его самоконтроль имеет пределы – в отличие от гордости. Если бы вы спровоцировали его по-настоящему, вам пришлось бы с ним сражаться.
Маролан, Алира и Богиня повернулись и направились к двери. Раз у порога вашего дома протекает симпатичная маленькая речка, ваши гости обязательно захотят на нее взглянуть. Оставалось надеяться, что дженойны останутся довольны.
– Ладно, – сказал я Телдре. – Послушайте меня. С течением времени я понял: лучше не ухудшать и без того тяжелую ситуацию, и легче договориться с противником, чем прорубать себе дорогу клинком. А еще я знаю, что слова, которые несут в себе смертельную опасность, не так ужасны, как клинок Морганти. Но я не считаю, что именно в этом и состоит учтивость.
– А я полагаю, лорд Талтош, что это одно и то же. И я скажу, что вам известно многое другое, если вы мне позволите. Вы знаете, когда небрежно брошенное оскорбление становится актом учтивости – а когда нет. Вы знаете, когда следует по-дружески пошутить и когда требуется шутка совсем другого сорта. Вам известно, как вести переговоры с позиции слабости, чтобы со стороны выглядело так, словно сила на вашей стороне. Вот о чем я говорю. А известно ли вам, что очень многие из моих соплеменников – как и ваших – так и не сумели ничего извлечь из уроков, которые кажутся вам такими простыми?
– Может быть, у меня, человека с Востока, прирожденный талант.
– Не забывайте, я знала многих людей с Востока, Влад. Ваш народ не обладает названным вами талантом. Более того, условия, в которых живут люди Востока, способствуют развитию прямо противоположных качеств: раздражающего подобострастия или воинственной агрессивности.
– Вы правы, – согласился я после непродолжительных размышлений.
Она кивнула.
– Все сводится к тому, чтобы в определенных обстоятельствах совершать правильные поступки. Я уверена, что вы понимаете: подобный разговор я могла бы вести с весьма ограниченным кругом людей. Одних он бы смутил, других и вовсе поставил в тупик.
– Да, понимаю.
– Вы поняли даже быстрее, чем представители моего Дома, какие действия – а слова являются лишь одним из видов действия – подходят для каждого определенного момента.
– Это называется искусством выживания, Телдра.
– Верно.
– Так вот что вы хотели сказать?
Она улыбнулась, и у меня появилось редкое ощущение – так бывало, когда мне удавалось удачно парировать особенно опасный выпад шпаги моего деда.
В этот момент вернулись Маролан, Алира и Вирра, продолжая о чем-то негромко разговаривать. Я показал в их сторону и спросил:
– А Богиня?
– Что именно вас интересует?
– Зачем ей учтивость?
– Для общения с себе равными. По отношению к нам? Ни в малейшей степени. Многие из богов, может быть, большинство, ведут себя учтиво, хотя в этом нет необходимости.
Те же, кто не утруждает себя соблюдением правил хорошего тона, имеют соответствующую репутацию.
– Значит, все сводится к вопросам учтивости?
– Все сводится к тому, чтобы совершить надлежащий поступок. Или действовать, как того требует ситуация.
– Надлежащий поступок. Вы все время это повторяете, Телдра. Когда ко мне кто-то подходит и говорит: «Пошел вон, усы, ты загораживаешь мне дорогу», надлежит ли мне поклониться и ответить: «Да, милорд?» Или правильным будет такой ответ: «Твоя мать была беззубой норской»? А может быть, мне следует молча отойти в сторону? Помочиться на его сапог? Ничего не заметить? Или вонзить стилет обидчику в левый глаз? Что вы имеете в виду, говоря о «надлежащем поступке»?
– Любой из данных вариантов может оказаться надлежащим, Влад, и я позволю себе предположить, что обстоятельства, при которых вам следовало бы поступить одним из вышеназванных способов, могут возникнуть. Но вы всегда или почти всегда выбираете правильный. И дело здесь не в инстинкте, а в вашей наблюдательности, внимании к деталям и опыте. Надлежащий поступок предполагает приближение к реализации собственных целей, без причинения непреднамеренного вреда кому-нибудь еще.
– Непреднамеренного вреда?
– Да.
– Клянусь сосками Вирры, – пробормотал я, забыв, что их обладательница находится совсем рядом, – вы столь же холодны, как Маролан, верно?
– Наверное, – кивнула Телдра. – Или столь же холодна, как и вы.
– Я? Нет, я совсем не холоден. Я воплощение сочувствия, понимания и учтивости.
– Да, – улыбнулась Телдра, и на ее щеках появились чудесные ямочки. – Так и есть. Но только в тех случаях, когда наступает надлежащий момент.
Я рассмеялся.
– Хорошо, вы меня убедили. Все проблемы сводятся к вопросам учтивости, а я есть воплощение такта. Ладно, вернемся к прежнему вопросу: что нам надлежит делать сейчас?
– Понятия не имею, – продолжая улыбаться, ответила Телдра. – Полагаю, что именно это сейчас обсуждают наши друзья.
– Замечательно, – сказал я. – Сгораю от нетерпения, так мне хочется узнать, что они решили.
– Не сомневаюсь, что будет интересно. Я кивнул.
– Интересно. Хорошо. Это всегда играло важную роль, когда я пытался выбраться из опасного положения.
Телдра ничего не ответила. Я пожал плечами, слегка поклонился ей и направился к остальным. Когда я оказался рядом, они посмотрели на меня так, словно их застали на месте преступления.
– Ну? – осведомился я. – Вы нашли окончательное решение всех наших физических и духовных проблем? Вы успели спасти мир, позаботились о безопасности Империи и…
– Достаточно, маленький человек с Востока, – прервала мое выступление Вирра, одарив таким взглядом, что я засомневался в словах Телдры, которые услышал от нее несколько мгновений назад.
Однако мне удалось воздержаться от вызывающего пожатия плеч, поэтому, возможно, она все-таки была права.
– Как считаешь, Лойош? Являюсь ли я воплощением такта, осмотрительности, хороших манер и учтивости?
– Похож я на тиассу о трех ногах?
– Я просто проверял.
– Мы решили, – заявила Вирра, – что если дженойны не вынудят нас к действию, мы сами их атакуем.
– И вам потребовалось столько времени дискутировать?
– Да.
– Ну ладно. Я подозревал, что ваше решение окажется именно таким. Вы спланировали детали?
– Только часть.
– Хорошо. Каким способом вы попытаетесь покончить со мной на сей раз?
– На сей раз, – заявила Вирра, – мы можем добиться успеха в этом рискованном предприятии.
– Ха. Вам должно сильно повезти.
– Мы пытаемся войти в контакт с Некроманткой, Мы надеемся, что она…
– Некромантка!
– Да. Мы надеемся…
– Тебя, Алиры, Богини и Сетры Лавоуд недостаточно? Вам нужна еще и Некромантка? А как насчет Императрицы, клянусь любовью В… или кого-нибудь другого.
Маролан дождался, пока поток моей речи иссяк, а потом спокойно продолжал:
– Мы пытаемся войти в контакт с Некроманткой. Мы надеемся, что она сумеет найти дженойнов и поможет нам до них добраться. Сейчас проблема состоит в том, что нам с ней никак не связаться.
– А зачем вам Некромантка? Почему эту задачу не может решить Алира?
– О чем ты говоришь, Влад? – нетерпеливо спросила Алира.
– Искатель Тропы, – сказал я и обнаружил, что все уставились на меня.
– Искатель Тропы, – повторила Алира.
– Проклятие, – сказал Маролан.
– Ладно-ладно, я гений, – заявил я. – Теперь, когда проблема решена, мы можем продолжать?
– Еще никогда не видел существа, которое так торопилось бы умереть, босс.
– Заткнись, Лойош.
– Да, – сказала Богиня. – Теперь мы, как ты выразился, «можем продолжать». Алира, твое оружие?
Я невольно отступил на шаг, когда Алира обнажила свой клинок. И тут я заметил нечто странное.
За свою короткую жизнь я находился рядом с обнаженными клинками Морганти гораздо дольше, чем мне бы хотелось; то же самое можно сказать и о Великом Оружии., Я успел если не привыкнуть, то хорошо познакомиться с ужасающим ощущением их присутствия – нечто похожее вы испытываете, пробуждаясь после долгого сна в пещере, когда единственный выход закрывает матерый тсер, а за спиной ползают гремучие змеи. Странным же оказалось, что я вдруг понял: Искатель Тропы отличается от Черного Жезла. Нет, приятных чувств он не вызывал – поймите меня правильно, – но мне почудилось, будто я воспринимаю личные качества клинка. Не знаю, может быть, странно то, что я не замечал этого раньше.
Трудно выразить словами, в чем именно состояла разница. Оружие Маролана давало понять, что с удовольствием поглотило бы мою душу, если бы я подошел немного ближе; оружие Алиры пожрало бы меня без малейших колебаний, если бы я дал ему шанс, но само не собиралось проявлять инициативы. Кроме того, Черный Жезл, как мне казалось, обладал женской сущностью, а Искатель Тропы был лишен пола. Меч Алиры казался более терпеливым, склонным к защите своей хозяйки и весьма любопытным. От клинка Маролана исходила сила, высокомерная уверенность и желание уничтожить все на своем пути. Имелись и другие, более тонкие различия, которые я не в силах описать.
В этот момент Маролан что-то сказал.
– Прошу меня извинить, я отвлекся. О чем речь?
– Я сказал, что ты прав, Влад. Он может тебе понадобиться.
Я чуть не спросил: «Что?» Но вовремя сообразил, что Разрушитель Чар соскользнул в мою левую ладонь. Сейчас его длина составляла около фута, а звенья стали совсем маленькими. Секунду я его разглядывал, потом опомнился и проворчал что-то неразборчивое.
Алира держала Искатель Тропы перед собой, направив клинок к потолку под углом в сорок пять градусов. Она прикрыла глаза – и мне вдруг вспомнилось, как Айбин играет на своем барабане. Я ждал, что Искатель Тропы начнет светиться или еще что-нибудь, но ничего не происходило.
Через некоторое время Маролан промолвил:
– Нужно найти…
– Заткнись, кузен, – вежливо попросила Алира.
Маролан замолчал, а Алира вновь прикрыла глаза. Прошло еще немного времени, и я почувствовал, как Разрушитель Чар задрожал у меня в руке.
– Босс, с ним что-то происходит.
– Значит, ты тоже заметил?
– Не уверен, что мне это нравится.
– Очень интересно и очень непонятно. Ты не видел поблизости сариоли, у которого мы могли бы спросить?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30