— Прошу прощения?
Она сказала, что членство действует на протяжении всего этого года, мэм, — расшифровал Рекс.
Женщина кивнула, поджала губы — так, словно ее опасения подтвердились, — и сказала:
— Да-да, понятно.
Она нажала на клавишу — и из щели в столе выпали три билетика.
— Но ведите себя как положено, слышите? Десс схватила билетики и уже собиралась что-то ляпнуть, как из двери служебного помещения за спиной кассирши вышел пожилой мужчина в твидовом костюме и очень вовремя опередил Десс.
— А, да это же Наконечники Стрел! — с усмешкой воскликнул доктор Энтон Шервуд.
У Рекса сразу отлегло от сердца. Он улыбнулся директору музея:
— Приятно видеть вас, доктор Шервуд.
— Что-нибудь принесли, а, Рекс?
Рекс покачал головой, позволив себе несколько мгновений порадоваться тому, какое смятение отразилось на лице кассирши.
— Простите, но мы ненадолго забежали. Есть что-нибудь новенькое, интересное?
— М-м-м. Мы получили новый обоюдоострый наконечник из Кактус-Хилл, Виргиния. Неплохой кандидат на звание представителя солютрейской культуры. Солютрейская культура (солютре) — одна из культур верхнего палеолита, датируется временем 21–16 тысяч лет до нынешнего времени.

Он лежит в витрине находок докловианского периода на этом этаже. Хотелось бы услышать, что ты о нем скажешь.
— Почту за честь, — отозвался Рекс, вежливо улыбнулся ошарашенной кассирше и вместе с Десс и Мелиссой проследовал в музей.
— Получила, голубушка, — процедила сквозь зубы Десс.
Даже Мелисса не удержалась от улыбки. Рекс позволил себе несколько мгновений гордости. По крайней мере, его подруги больше не напоминали ему насчет акробаток.
Их окружил мир музея. Приглушенное освещение так радовало после ослепительного полуденного солнца. Рекс вдохнул прохладный воздух с приятным запахом красной глины. Одна стена музея представляла собой склон археологического раскопа, и дорожки для посетителей пролегали в нескольких футах от глинистой стенки. В плотную глину были весьма натурально — так, словно их и не доставали из-под земли, — вмурованы орудия из кости, окаменевшие куски дерева, обломки обсидиана, выточенные в форме наконечников копий, скелет саблезубого тигра. (По крайней мере, на табличке было написано: «Саблезубый тигр». А Рекс не сомневался в том, что, если бы они с доктором Шервудом принялись спорить о том, что это за зверь, они бы ни за что не сошлись во мнениях.)
Шагая по наклонному пандусу, уводившему на нижние этажи, Рекс взглянул на часы. Несколько минут после полудня. Возможно, Джессика уже ждет их. Но по пути он все же не удержался и бегло взглянул на витрину с находками докловианского периода.
В витрине оказалось полным-полно грубых наконечников стрел от половины дюйма до пяти дюймов длиной. Одни из них были длинными и тонкими, другие — широкими и лишь едва заостренными, как лопатки. Большинство представляло собой скорее наконечники копий, а не стрел. Когда-то они были насажены на древки, но дерево сгнило двенадцать тысяч лет назад. Новенький наконечник найти оказалось просто. Он был длиной почти восемь дюймов, тоненький, как вафля, а по форме походил на узкий лист дерева. Были явственно видны следы каменного молотка и прочие знаки труда опытного мастера. Рекс приподнял очки.
Наконечник расплылся бесформенным пятном. Фокус на нем и не ночевал. Рекс огорченно скривил губы и зашагал по пандусу дальше. Пока ему не довелось увидеть хоть один предмет, привезенный из-за пределов Биксби, который носил бы признаки времени синевы.
Неужели он и его друзья одни-одинешеньки во всем мире?
Джессика Дэй уже ждала их на самом нижнем этаже. Она стояла, зачарованно глядя на модель, изображавшую охоту на мастодонта. Крошечные фигурки людей каменного века окружали слоноподобное животное и со всех сторон втыкали копья в его толстую шкуру. Одному из маленьких человечков грозила гибель от длинного загнутого бивня.
Храбрецы — хоть куда, верно? — проговорил Рекс.
Джессика вздрогнула. Похоже, она не услышала, как они подошли. Справившись с собой, она пожала плечами:
— Если честно, я думала про то, что их двадцать на одного.
— Девятнадцать, — уточнила Десс.
Джессика глубокомысленно вздернула бровь.
«Все идет хорошо», — подумал Рекс. Он запланировал настоящую экскурсию с сопроводительной лекцией. Он несколько раз все повторил в уме прошлой ночью перед сном. Но у Джессики был очень усталый вид. Даже сквозь очки Рекс видел в ее зеленых глазах следы бессонной ночи, несмотря на окутавшую ее туманную дымку. И он решил отказаться от лекции.
— Наверное, у тебя уйма вопросов, — сказал он.
— Да.
— Идем.
Они провели Джессику туда, где у стены стояло несколько столиков. Здесь ребята, которых приводили на экскурсии, поедали прихваченные из дома завтраки. Все расселись. Мелисса нацепила наушники, Десс слишком вальяжно откинулась на спинку пластикового стула.
Спрашивай, — объявил Рекс и положил руки на стол.
Джессика вдохнула поглубже, словно собралась что-то сказать, но вдруг ее взгляд стал беспомощным. Это Рекс разглядел, даже не снимая очков. Так смотреть мог только человек, у которого накопилось столько вопросов, что он не знает, с какого из них начать. Рекс заставил себя набраться терпения до тех пор, пока Джессика соберется с мыслями.
— А вот… колпак ? — выпалила она наконец.
Рекс улыбнулся.
— Это был не какой-нибудь колпак, — ответила Десс. — Он от модели «Меркурий» тысяча девятьсот шестьдесят седьмого года.
— А тысяча девятьсот шестьдесят семь — это какая-то степень числа тринадцать? — полюбопытствовал Рекс.
— Ничего подобного, — буркнула Десс — Просто в то время колпаки делали из настоящей стали. А не из алюминиевого дерьма, как теперь.
— Погодите, — умоляюще проговорила Джессика.
— Ой, прости, — смущенно проговорил Рекс. — Объясни, Десс, но попроще.
Десс вытащила из-за ворота блузки подвеску. На цепочке болталась тринадцатиугольная звездочка. При тусклом музейном освещении она ловила огни лампочек, которыми подсвечивались витрины и будто светилась сама.
— Помнишь?
— Да. С того дня, как ты мне сказала про эту звезду, я такие по всему Биксби замечаю.
Так вот, — продолжала Десс, — эта подвесочка — оберег от темняков номер сто один. Есть три вещи, которых не любят темняки. Одна из них — сталь. — Она прикоснулась к звездочке кончиком ногтя. — Чем новее металл, тем сильнее он отпугивает темняков.
— Сталь… — медленно проговорила Джессика, словно бы что-то уяснив для себя.
— Большинство темняков жутко древние, — пояснила Десс. — И как большинство стариков, они терпеть не могут все новое, что появилось уже после них.
— Они боялись обработанного камня, — сообщил Рекс. — Потом боялись выплавленного металла — бронзы и железа. Но постепенно привыкли к ним. Сталь новее.
— Но разве сталь не давно уже плавят? — спросила Джессика. — Мечи всякие и так далее.
— Да, но мы говорим о нержавеющей стали, а это современное изобретение, — ответила Десс. — Конечно, мне бы очень хотелось в один прекрасный день заполучить титан, полученный с помощью электролиза, или…
— Ладно, ладно, — прервала ее Джессика. — Значит, они не любят новые металлы.
— Особенно сплавы, — добавила Десс, — которые представляют собой смесь металлов. Золото и серебро — это химические элементы. Их добывают прямо из-под земли. Темняки их совсем не боятся.
— Но они боятся сплавов. Значит, через что-то сделанное из стали они пройти не смогут? — спросила Джессика.
— Не все так просто, — покачала головой Десс. — Вещь номер два, которой боятся темняки, это… математика.
— Математика ?
Ну… Особая математика, — пояснила Десс. — Как правило, их отпугивают определенные числа, сочетания чисел или коэффициенты.
Джессика устремила на нее недоверчивый взгляд.
Рекс был к этому готов.
— Джесс, ты слыхала об эпилепсии?
— Конечно. Это такая болезнь, да? Когда человек падает, и у него изо рта пена идет.
— Ага, и еще язык можно прикусить, — добавила Десс.
— Причина этой болезни кроется в головном мозге, — сообщил Рекс. — Припадки очень часто возникают из-за мигающего света.
— И не имеет никакого значения, насколько ты крепкий и здоровый, — продолжала Десс. — Стоит свету замигать — и ты вдруг становишься беспомощен. Ну, как у Супермена с криптонитом было. Но все дело в том, что свет должен мигать с определенной частотой. Вот так же на темняков действуют числа.
— Вот почему в Биксби все крутится вокруг числа тринадцать? — спросила Джессика.
— Поняла наконец. Это же гарантированная защита от темняков и их маленьких дружков. Что-то в этом числе есть такое, из-за чего они совсем дуреют. Ну, напрочь они не выносят чисел, которые в сумме, или в разности, или при делении дают тринадцать, не по нраву им и группы из тринадцати предметов. Джессика негромко присвистнула.
— Психосоматика.
— Кстати, очень неплохое словечко, — кивнула Десс. — Ну, вот я и назвала тот старый автомобильный колпак «Гидромеханикой», и психокиска здорово обожглась.
— Понятно, — сказала Джессика.
— Главное, не забывать об этом и всегда иметь на уме свеженький тридекалогизм.
— Свеженький… что ?
— «Тридекалогизм» — это тринадцатибуквенное слово, которое означает «слово из тринадцати букв», — с радостной улыбкой сообщила Десс.
— Правда?
— Ну, если честно, то я это словечко сама придумала. Так что не советую тебе применять его для самозащиты. И еще вот что запомни: если пользуешься тридекалогизмами против темняков, всегда имей в запасе новое слово к наступлению следующей ночи.
— К словам они привыкают скорее, чем к металлам, — пояснил Рекс.
— Кто знает, — пожала плечами Десс. — Может быть, настанет такой день, когда они и к числу тринадцать привыкнут. Тогда придется искать слова из тридцати девяти букв.
— Значит, мне нужно иметь при себе кусок металла, названный словом из тринадцати букв, — недоверчиво проговорила Джессика, — и тогда со мной все будет в порядке?
— На самом деле есть много чего еще, — ответила Десс. — Во-первых, металл должен быть чистым.
— Что, они мыла тоже боятся?
— Не в этом смысле «чистым», — сказал Рекс. — А в том смысле, что к нему не прикасалась полночь. Понимаешь, если что-то из дневного мира побеспокоить во время синевы, это становится частью мира темняков и изменяется навеки.
— Ну и как же вы можете понять, что чистое, а что — нет?
Рекс вдохнул поглубже. Пора было принимать эстафету у Десс.
— Ты еще не начала гадать, как мы поняли, что ты — полуночница, Джессика? — спросил он.
Она на несколько мгновений хорошенько задумалась и призналась:
— После всего этого у меня в голове такая каша, что я уж и не помню, о чем гадала, о чем нет. Но вообще-то — да, кажется, Десс что-то про меня поняла с первого же мгновения, как только мы встретились. И тогда я подумала, что она, наверное, экстрасенс.
Мелисса негромко фыркнула. Она сидела, барабаня пальцами по столу в такт музыке.
— Ну, так вот. Когда что-то изменяется во время тайного часа, оно выглядит особо. Для меня, по крайней мере. А ты — полуночница, поэтому ты всегда будешь выглядеть особо. Ты являешься естественной частью полночного мира.
С этими словами он снял очки.
Лицо Джессики сразу предстало перед ним ясно и четко. Рекс увидел черточки усталости вокруг ее глаз, настороженность и пытливость в ее взгляде. Она была готова выслушать все, что бы ей ни сказали.
— А еще я способен читать следы — отметины, оставленные другими полуночниками. Эти знаки разбросаны по всему Биксби, и некоторые из них оставлены много тысяч лет назад.
Джессика пристально уставилась на него. Наверное, она гадала, уж не сбрендил ли он.
— И только ты способен видеть такие следы?
— Пока — да. — Он сглотнул подступивший к горлу ком. — Можем мы кое-что попробовать, Джессика?
— Конечно.
Он подвел ее к музейной витрине, установленной неподалеку от стены раскопа. Под стеклом лежала коллекция наконечников копий периода Кловис. Все они были найдены в окрестностях Биксби, и всем им было около десяти тысяч лет. И хотя на табличке это не было написано, один из наконечников был извлечен из грудной клетки скелета «саблезубого тигра», вмурованного в стену раскопа. Остальные наконечники были обнаружены на местах стоянок древних людей, в местах захоронений, в Змеиной яме. Сняв очки, Рекс сразу видел различия между ними.
Тот самый наконечник, который нашли среди костей «саблезубого тигра», резко отличался от прочих. Он виделся Рексу с обжигающей ясностью. Каждый скол был настолько отчетлив, что мальчик мог себе воочию представить, как древний молоток отбивал осколки камня. Фокус «прилип» к этому кусочку обсидиана на тысячи лет, и Рекс с первого взгляда на него инстинктивно понял, что этот наконечник действительно угодил в сердце того зверя, который был вмурован в стену раскопа.
Этот наконечник убил темняка.
Невооруженными глазами Рекс также видел и небольшие отличия в том, как именно было изготовлено это орудие. Он хорошо различал продольную ложбинку в том месте, где наконечник был привязан к копью, и эта ложбинка была выбита гораздо глубже и старательнее, чем у других наконечников, а сам наконечник был намного острее прочих. Десять тысяч лет назад он был высоким достижением развития техники — настолько же высоким, как в наши дни какой-нибудь сверхновый реактивный истребитель. И пусть орудие было изготовлено из камня, по тем временам это было все равно что для нас —
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33