К саням привязали поплавки из надутых тюленьих шкур. Теперь сани, проваливаясь в воду, не тонули. Наконец 4 июня путешественники добрались до залива Мелвилл. Сам Расмуссен занялся археологическими исследованиями. Он изучил остатки более чем 50 эскимосских жилищ, располагавшихся некогда на берегах залива. Это позволило ему выявить старую доевропейскую эскимосскую культуру северо-западной Гренландии. По месту, где она была найдена, ее назвали культурой туле. Позже Пятая экспедиция Туле и позднейшие археологические раскопки в Гренландии и в канадской Арктике позволили установить, что культура туле - культура охотников на китов и других морских животных - была распространена на арктическом побережье Америки во втором тысячелетии н. э. до прихода на север европейцев. Кох за две недели напряженной работы с помощью других членов экспедиции нанес на карту побережье залива Мелвилл протяженностью около 500 километров. Затем Расмуссен и его спутники направились к мысу Йорк и в течение нескольких месяцев изучали рельеф, геологическое строение и климат района между этим мысом и станцией Туле. Здесь также исследовались остатки культуры древних эскимосских поселенцев.
Участники экспедиции решили не возвращаться на юг, а провести зиму на станции Туле, которая к этому времени уже значительно благоустроилась. Здесь теперь был не один дом, а три - дом заведующего Петера Фрейхена, торговая фактория и мастерская.
Здесь они готовились к выполнению второй задачи экспедиции - исследованию крайнего севера Гренландии. У каждого из участников предстоящего путешествия были свои сани, запряженные 12 сильными и отдохнувшими за зиму собаками. Сани заранее загрузили научным снаряжением и охотничьей амуницией. Продовольствия брали мало. Расмуссен рассчитывал кормить людей и собак добытым на охоте. Опыт предыдущих экспедиций показал, что это вполне возможно. Был взят лишь резервный запас продуктов: 50 килограммов пеммикана (высушенное и истолченное в порошок мясо, смешанное с растопленным жиром), немного кофе, сахара, галет.
6 апреля они выступили в путь. Впереди было более тысячи километров. Вначале двигались очень быстро. Уже 22 апреля экспедиция пересекла ледник Гумбольдта и вышла к Земле Вашингтона.
С 3 по 6 мая Расмуссен и его спутники ехали по замерзшему океану вдоль обрывистого побережья северо-западной оконечности Гренландии. Нагромождения ледяных торосов то и дело преграждали путь. Перебираться через них было трудно и утомительно.
К 7 мая экспедиция вышла к фьорду Сент-Джордж. Там она нашла гурий (пирамиду из камней, служащую ориентиром и местом хранения памяток экспедиций) с отчетом о работах Бомона, руководившего восточным отрядом экспедиции Нерса. Здесь Расмуссен устроил небольшой склад продовольствия. Затем экспедиция двинулась к фьорду Шерард-Осборн, первому из больших северных фьордов, которые предстояло исследовать.
У фьорда путешественников встретил глубокий снег. Сани и собаки проваливались в него. Люди брели за санями по колено в снегу. До самого июня передвигаться можно было только на лыжах, но снег был настолько рыхлый, что и лыжи проваливались.
В это время путешественников постиг и другой удар. Оказалось, что большой, свободной ото льда земли, которую показывали на картах около фьордов Виктория и Норденшельд, не существует. Вместе с этим географическим открытием рухнули надежды на охоту на мускусных быков. Взятые с собой небольшие запасы продовольствия почти кончились. Собак нечем было кормить, и вскоре половину их пришлось убить. Многочисленные охотничьи поездки Расмуссена и эскимосов в большинстве своем оканчивались безрезультатно. Лишь однажды в небольшой долине вблизи мыса Мей удалось застрелить 40 мускусных быков, но увезти мясо с собой было не на чем. Собак осталось совсем мало, и они нужны были для перевозки научного снаряжения и собранных коллекций. И все же, несмотря на трудности, все продолжали самоотверженно работать.
Только в конце июня, когда был нанесен на карту фьорд Де Лонг, последний из изучавшихся экспедицией северных фьордов, путешественники повернули назад. Снег в это время уже таял, и идти приходилось сначала по месиву из снега и воды, а затем по колено, а временами и по пояс в ледяной воде. Более глубокие места собакам приходилось переплывать, таща сани под водой. Чтобы спасти ботанические коллекции, на санях соорудили высокие помосты.
Почти месяц Расмуссен и его спутники добирались до фьорда Сент-Джордж. Здесь они взяли небольшие запасы продовольствия, приготовленные заранее. Во фьорде было много тюленей, и путешественники хотели поохотиться на них, чтобы пополнить запас пищи. Но между ледяными полями и берегом образовалась полоса талой воды. Тюлени плавали в ней и не вылезали на лед. А стрелять в тюленя в воде, не загарпунив его предварительно, бессмысленно. Убитое животное сразу тонет.
У мыса Дракон, вблизи фьорда Сент-Джордж при неизвестных обстоятельствах погиб Генрик Ольсен. Он ушел на охоту и не вернулся. Его искали четыре дня, но безрезультатно. Затем прошли несколько десятков километров и остановились еще на двенадцать дней, которые прошли в непрестанных поисках, но никаких следов Ольсена обнаружить не удалось. Скорее всего, он или утонул, или упал в пропасть. Прежде чем двинуться дальше в путь, в нескольких местах соорудили гурии. В них оставили письма с указанием маршрута, карты и пищу. Не хотелось верить, что Ольсена нет в живых.
Подавленное настроение, вызванное гибелью товарища, усугублялось все острее ощущавшейся нехваткой продовольствия. Резервный запас, взятый из склада у фьорда Сент-Джордж, надо было оставить для перехода через ледник Гумбольдта. По льду предстояло пройти более 400 километров. И резервного запаса могло хватить лишь в том случае, если есть впроголодь и не задерживаться в пути. Переход через ледник начался 5 августа, а через несколько дней путь преградила глубокая расселина. На то, чтобы ее преодолеть, ушло два дня. Вскоре пеммикан и галеты кончились, и путешественники стали убивать оставшихся собак и есть их. Все очень ослабли и еле брели, таща за собой тяжелые сани.
Когда Расмуссен и его товарищи были уже недалеко от южного края ледника, подул сильный ветер с дождем. Снег начал быстро таять, и бурные потоки воды преградили путь. Четыре дня, привязанные друг к другу ремнями, мокрые с ног до головы, путешественники преодолевали водные преграды. Наконец, 24 августа, когда была съедена последняя собака, показался мыс Агассиз. Ледник Гумбольдта был пройден.
Вульф и Кох к этому времени так ослабли от голода и физического перенапряжения, что не могли двигаться. Расмуссен оставил с ними двух эскимосов, а сам вместе с Айаго отправился в селение полярных эскимосов Эта, находящееся более чем в 200 километрах к югу от ледника Гумбольдта. При этом Расмуссен надеялся, что до прихода помощи Кох, Вульф и оставшиеся с ними эскимосы сумеют прокормиться охотой.
Через пять дней Расмуссен достиг Эта, и оттуда сразу же выехала спасательная партия на пяти санях. Но помощь пришла слишком поздно. Торильд Вульф умер, не выдержав нескольких месяцев голода и лишений и невероятного напряжения последних недель пути.
Расмуссен был глубоко потрясен и опечален смертью Вульфа. Как руководитель экспедиции он чувствовал себя ответственным за гибель своих товарищей. Во многом она стала результатом того, что на этот раз не оправдался расчет Расмуссена на охоту, а не на взятые запасы продовольствия.
Научные результаты Второй тулеской экспедиции были велики. Она впервые нанесла на карту или уточнила очертания северо-западной и северной Гренландии в области, ограниченной 82° - 83°35' северной широты и 38° - 56° западной долготы, исследовала стратиграфию северо-западной Гренландии, провела ботанические и фаунистические исследования, включая изучение цветковых растений, мхов, лишайников, морского планктона, осуществила гляциологические и гидрографические исследования и т.д. Вышли в свет книги Расмуссена "Гренландия вдоль Полярного моря" (1919) и Л. Коха "Стратиграфия северо-западной Гренландии" (1920). Вторая тулеская экспедиция впервые установила точные очертания залива Мелвилл, доказала существование ледников вблизи Земли Пири и открыла свободные ото льда земли около фьорда Сент-Джордж. Но за все эти научные достижения и открытия было заплачено ценой двух человеческих жизней.
Одновременно с публикацией работ Второй экспедиции Туле Расмуссен готовился к следующей экспедиции. Он хотел записать фольклор эскимосов восточного побережья Гренландии.
В то время как шла Третья экспедиция Туле, Расмуссен находился в Ангмагсалике в Четвертой, чисто фольклорно-этнографической тулеской экспедиции. Собранные им материалы составили трехтомник "Мифы и саги Гренландии" (1921-1925).
Организация Третьей экспедиции Туле проливает новый свет на личность Расмуссена. Он охотно, несмотря на свою занятость, помогает другим исследователям севера.
Пятой экспедиции Туле поручалось изучение эскимосов канадского севера и Аляски, их антропологии, археологии, этнографии и особенно фольклора.
Экспедиция началась неудачно. Шведское судно "Беле", на котором плыли Матиассен и Биркет-Смит с большей частью научного снаряжения, налетело на подводные камни и затонуло у берегов западной Гренландии. Поэтому экспедиция покинула берега Гренландии не летом, как намечалось, а в начале осени. 7 сентября 1921 года "Секонген" вышел из гавани и взял курс к американскому континенту. Десять дней спустя, с трудом пройдя через разводья во льдах, судно остановилось у небольшого безлюдного островка. Можно было предполагать, что он находится где-то на северо-западе Гудзонова залива, но его точное местоположение удалось определить только позднее. От самого берега начиналась уютная долина, по которой текли два прозрачных ручья. Вдали виднелось небольшое озеро. С трех сторон долину окружали скалы. На берегу было много следов медведей, оленей, лисиц, а в маленькой бухте то и дело высовывались из воды черные блестящие головы моржей и тюленей. Место казалось подходящим для устройства базы экспедиции. Остров решили назвать Датским.
В октябре пришла зима. Снег одел Датский остров белой пеленой, и вода у берегов замерзла. Но дальше от берега сохранялись большие полыньи, так как погода была сравнительно теплой, 6-7° ниже нуля. В ноябре температура упала до 30-40°. Но в доме было не очень холодно, потому что его почти весь занесло снегом. К концу ноября море вокруг Датского острова покрылось прочным ледяным панцирем. Пора было отправляться на поиски местных жителей. В эту поездку Расмуссен взял с собой Фрейхена и Насайтсордлуарсука, по прозвищу Боцман. Вместе с ними он двинулся на северо-запад, сначала до острова Ванситарт, затем вдоль его северного берега, пересек юго-западную оконечность полуострова Мелвилл и снова оказался на морском льду в заливе Хавеланд. Расмуссен немного опередил своих спутников и первым заметил эскимоса, которого звали Папик - Маховое перо. Вместе с ним Расмуссен пошел к каравану саней. Спутники Папика двинулись навстречу, а женщины остались у саней. Они непринужденно лежали на снегу, под лучами солнца, будто мороза и не было. Несколько женщин кормили грудью полуголых детей. Хотя сам Расмуссен был привычен к жизни в северных широтах, он поразился закаленности своих новых знакомых. Это были акили-нермиут, люди "из страны за большим морем", как их называют гренландцы.
Расмуссен знал и раньше, что канадские эскимосы говорят на том же самом языке, что и гренландские, но не предполагал, что языковые различия между теми и другими столь незначительны.
Эскимосы рассказали Расмуссену, что недалеко от Датского острова (эскимосы, конечно, называли его иначе) есть много стойбищ, в которых живут люди племен айвилик, иглу-лик и нетсилик.
За несколько дней жизни с эскимосами Расмуссен завел несколько интересных знакомств. Особенно полезным из них оказалось одно - с седобородым стариком по имени Ивалуардьюк. Он оказался "географом" племени иглулик, замечательно знавшим страну и ее обитателей на протяжении многих сотен километров от Честерфилда на берегу Гудзонова залива и до далекого Понд-Инлет на севере Баффиновой Земли. Ивалуардьюк начертил береговую линию от залива Репалс до Понд-Инлет. Эта карта-схема очень помогла Расмуссену и его коллегам в их картографической работе, так как позволила привязать к местности около сотни эскимосских названий.
Полмесяца провел Расмуссен в стойбище Ауа, днем охотясь за морским зверем, а вечерами слушая и записывая рассказы старого эскимоса.
В конце марта Расмуссен отправился на Баррен-Граунде. Эти пустынные равнины к западу от Гудзонова залива служили прибежищем эскимосов-карибу, о которых во времена Расмуссена было известно только в самых общих чертах. С севера эту область ограждали льды полярного моря, с юга и юго-запада - огромные лесные чащобы, с запада - тундра. Сюда проще всего было проникнуть с востока, с Гудзонова залива, но и здесь прибрежные воды 9-10 месяцев в году забиты льдом. До Расмуссена и Биркет-Смита лишь несколько белых побывали на землях эскимосов-карибу.
И каково же было разочарование Расмуссена, когда, добравшись сюда, он увидел людей, уже затронутых европейским влиянием, к которым проникли даже фабричные изделия. На шее у многих висели части от часов: у одного крышка, у другого - циферблат, у третьего - пружинка, чтобы никому не было обидно. В одном из островерхих чумов, крытых оленьими шкурами, гремел граммофон. И Расмуссену показалось вначале, что он лет на сто опоздал посетить этих людей, которых собирался изучать вместе с Биркет-Смитом.
Но это были воистину новые люди, какие еще не попадались на пути Расмуссена. Ему захотелось узнать, откуда они пришли, что думают о жизни и смерти. Оказалось, что о последней они думают мало, потому что и "что все люди возрождаются, ибо душа бессмертна и всегда переходит из жизни в жизнь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128