— Вы не должны так думать, — сказал мужчина с синими волосами. — добро— главное в нашей жизни, вы поймёте это, если останетесь хотя бы на три дня, вы тогда будете свободны от всего…— От чего? — спросил Алька.— От некоторых заблуждений, от того, что мешает вам жить и видеть мир прекрасным, таким, какой он есть…— Вы нас доставите к звездолёту? — стараясь говорить как можно вежливей, спросил Колёсников.— Разумеется… Но почему вы так быстро хотите улететь от нас? — заговорили сразу оба. — Не спешите, останьтесь! Мы можем быть полезными для вас и для вашей Земли, мы… Глава 21. ЗАЛП — К звездолёту, — негромко подал команду Колёсников.Не прошло и минуты, как возле них бесшумно опустилась все та же удивительная летающая машина, они влезли в неё и быстро поплыли в воздухе.Внизу стлалась густая зелень парков, и в воздухе, который был окрашен в мрачновато-печальный, прощально-сумеречный свет, зазвучала тихая, грустная музыка.Уже у самого звездолёта мужчина с красными волосами задумчиво сказал им:— Мы бы очень просили вас пожить здесь, нам так жаль расставаться с вами…— Мы не можем! — Колёсников вскочил на трапик, вытащил из-за пазухи комбинезона ключ и вставил в скважину двери.— Может, вам тогда нужны какие-нибудь лекарства, пища, одежда, топливо, запасные части?— Спасибо, они у нас есть… Прошу на посадку! — приказал Колёсников (члены экипажа, громко топая, гуськом полезли по трапу в люк), задраил дверь и бросился в рубку управления.— Какой ты все-таки неотёсанный! — вздохнула Леночка, когда они уже взлетели. — Что ты говорил им, как вёл себя! Это не укладывалось в их голове…— Стоп! — остановил её Колёсников. — А сама? Забыла, как восхищалась их музыкальными платьями?— Но ведь у нас таких нет… Она отвернулась от Колесникова и пошла в свой отсек.— Эх ты, Колёсников! — сказал Толя. — Улетели с такой планеты!..— Не огорчайся, найдём что-нибудь получше! — улыбнулся командир. — Как мы могли остаться, если они не доверяли нам?— Ничего ты не понял! — Толя махнул рукой и ушёл к себе.Он сидел в своём отсеке и думал. Выходит, отец прав: во Вселенной существуют планеты куда более совершенные, чем Земля, жители их шагнули куда дальше землян. Или, может, они, ребята, улетевшие в звездолёте, далеко не самые лучшие земляне? Что ж, может быть… Эх, узнать бы, как на покинутой ими планете достигли таких чудес. Отчего, например, искрится их одежда?Почему вдруг меняется окраска воздуха и вместе с ней музыка? Каким образом летают их странные вертолёты? Как появились на столе тарелки с едой?Были у Толи и сотни других вопросов; ни на один из них не успел он получить ответа…Один Жора не слишком огорчался: все-таки на этой планете ему удалось наконец прийти немножко в себя, расправить руки, разогнуть спину, погреться в лучах местного солнца и, уж конечно, уж конечно… Словом, теперь опять можно несколько дней терпеть эти полосатые тюбики с пищей…Вдруг он услышал в динамике голос командира:— Жора, тебе заступать на вахту.Идти не хотелось. Но Жора заставил себя подняться с койки, сладко потянулся и пошёл в рубку управления.— Способен вести корабль? — смерил его ироническим взглядом Колёсников.— А почему же нет?— Ну, тогда желаю… — Колёсников ушёл из рубки.Примерно к концу смены Жора заметил вдали небольшую красноватую планету и повёл к ней звездолёт. Послал, как обычно, радиозапрос и довольно быстро получил ответ: «А вы кого поддерживаете — чёрных или жёлтых?» —"А кто это?"— спросил Жора и повторил фразу, что они летят с Земли и с самыми добрыми намерениями. Из динамика раздался странный смешок, и Жора так и не понял, разрешено ли ему сделать посадку.Разбудить Колесникова?"Нет уж. Нечего его будить, — решил Жора. — А планета, кажется, не против посадки. — И повёл звездолёт на сближение с планетой. — Возьму и посажу его сам…" Корабль пробил сильную облачность и нырнул к планете. Жора посмотрел в иллюминатор и содрогнулся. Перед ним был горящий город. Он был огромный — конца-края не видно, скученный, тесный и весь затопленный огнём и чёрным дымом. Горели высокие дома, рушились стены — совсем как в кадрах старинной военной кинохроники, сохранившейся на Земле.Город был полон взрывов… Его обстреливали? Бомбили с неба? Жоре стало не по себе. И все-таки любопытство было сильнее страха и не хотелось улетать от этой планеты. Он миновал город, выбрал ровную пустынную местность, снизился и увидел в оптическое устройство: какие-то громоздкие машины двигаются вперёд и палят из труб, извергая дым и огонь. За ними бегут какие-то люди с маленькими трубочками в руках и тоже палят… Да что они, в своём уме?Жора повёл звездолёт дальше и увидел вдали что-то синее, что-то вроде моря с зелёными пятнами островов. Подлетев поближе, он заметил на воде какие-то плоские махины с башнями, утыканными длинными трубами, — из них тоже извергался дым и огонь и раздавался такой грохот, что даже Жоре было слышно.Потом от одной такой плавучей махины быстро побежало что-то похожее на рыбку, побежало в белых бурунчиках к другой махине, ударилось в неё, и вверх взметнулся столб густого чёрного дыма, и эта другая вдруг переломилась надвое, с неё посыпались в воду какие-то похожие на муравьёв существа… Не люди ли? Обе разломанных половины стали тонуть, и далеко по морю пошли высокие пенные волны…«Ну и планета!» — ужаснулся Жора и повёл звездолёт подальше от этой морской синевы. Он обогнул планету, увидел ярко-синие квадраты какой-то растительности и направил звездолёт пониже, ещё ниже… И заметил ряды бегущих людей. Они бежали и палили из узеньких трубочек, и синяя растительность впереди них и по сторонам горела, дымилась, и люди бежали с широко открытыми ртами, что-то выкрикивали и падали. Вокруг них что-то разрывалось, и на месте разрывов оставались чёрные, как оспины, ямы.«Да что они, и правда посходили с ума? — возмутился Жора. — Куда ни глянь — везде воюют. Жить им надоело, что ли?» Он поднял звездолёт вверх и полетел дальше. И внезапно увидел внизу огромный разбившийся космический корабль с разорванным во многих местах корпусом, искорёженной обшивкой, разбросанными вокруг обломками и деталями двигателей… Взорвался отчего-то в воздухе? Врезался на полной скорости в поверхность планеты?Жора поёжился.А где-то вдали, далеко-далеко отсюда, светится во Вселенной его Земля — добрая, тёплая, ясная, совершенно безопасная и надёжная, с которой случайно ушёл он с ребятами в этот полет…Жора опять стал вглядываться в эту дымную планету.Хорошо бы сесть на неё, поговорить с кем-нибудь из жителей, выяснить, в чем дело: почему они воюют… Но куда сесть?И все-таки Жора не терял надежды, что найдёт хоть маленький клочок территории, где тихо, спокойно и ничего не горит, не дымится, не стреляет, не напоминает о страшных авариях.Наконец Жора отыскал такой клочок — на противоположной стороне планеты. Там стояли густые зеленые леса, радовали глаз круглые н квадратные полянки н было совершенно безлюдно, тихо, спокойно. Жора повёл звездолёт на посадку, на одну из таких удобных полян. И когда до планеты оставалось с полкилометра, случилось что-то странное: маленький островок деревьев быстро отъехал в сторону и на его месте оказались какие-то чёрные, уставленные в небо трубы; из них вырвался огонь и облако дыма, штурвал в Жориных руках без всякого его вмешательства резко повернулся в сторону, и звездолёт так дёрнулся и рванул вверх, что Жора оглох от взрыва и вылетел из кресла.Дверь рубки открылась и к штурвалу метнулся Колёсников.Жора, не понимая, в чем дело, катался но полу рубки, а Колёсников уже сидел в кресле, и обе руки его твёрдо лежали на штурвале. Жора встал, потирая ушибленную голову.— А ты молодцом, вовремя отклонился в сторону! — похвалил его Колёсников.— Ничего я не отклонялся, штурвал сам сработал и даже меня сбросил с кресла, — признался Жора. — Как это он так?— Кибернетика, электроника!— Понятно… А что это за планета?— Это Планета Постоянных Войн, а ты хотел сесть на неё, довериться ей. Есть у тебя ум и соображение?
Глава 22. ХОТЯ БЫ КРАЕШКОМ ГЛАЗА — А ты не кричи! — сказал Жора. — Кто ж думал, что есть такие ненормальные планеты?!— Тихо, — попросил Колёсников и вместе с пилотским креслом повернулся к другим членам экипажа, сбежавшимся в рубку. — Лена, принеси, пожалуйста, мази, у него две шишки на голове вздуваются…— Не нужно мне никакой мази! — заупрямился Жора.— Ладно, оставайся с шишками, — проговорил Колёсников и слегка смягчившимся тоном добавил: — Война ведь там, мы могли погибнуть. Не обижайся…— Я и не обижаюсь. — Жора шмыгнул носом, видно, раздумывая, что бы ещё такое сказать, однако ничего не придумал и посмотрел на Леночку: — Можешь смазать мне голову мазью.Леночка вышла из рубки, и Колёсников проговорил:— Боюсь, на звездолёте осталась вмятина от того залпа, после посадки посмотрим…— Ты хочешь ещё куда-нибудь сесть? — встревожился Алька. — После всего того, что было?— Никаких посадок! — выдохнул Жора. — На одной планете нас едва не съели дикари, возможно, людоеды, на второй мы ни за что обидели хороших людей, на третьей нас чуть не подстрелили, как воробьёв… Чего ж нам ещё ждать? За что терпим такие лишения? Ни на травке полежать, ни искупаться в море, ни позагорать на песочке…Мальчишки молчали, но Жора уже чувствовал, что вовремя заронил в них искру сомнения, и продолжал:— Нам нечего здесь больше делать, и я считаю, надо сейчас же возвращаться на Землю…— Это легче всего, — сказал Толя. — Нельзя пасовать перед неудачами, мы ещё встретим столько прекрасных планет…— Аля, а как ты считаешь? — спросил Жора.— Я? Я… Ну как вам сказать… (У Толи тревожно забилось сердце: неужели Алька поддержит Жору? ) Вообще-то путешествовать интересно. — Но…— стал подсказывать и торопить его Жора, и это, видно, задело за живое Альку, и он сказал:— Но с возвращением не надо спешить!— Нет, надо! — Жору просто нельзя было узнать. — Какой толк, что мы блуждаем во Вселенной…— Мы не блуждаем! — поправил его Колёсников. — Мы летим точно по выбранному курсу, по звёздным картам…В это время в рубку заглянула Леночка, открыла коробочку, велела Жоре нагнуть голову и уверенно мазнула пальцем по двум, сильно обозначившимся шишкам.— Ой, уже не болит! — удивился Жора. — Просто волшебная мазь!— Уходите все отсюда, вы мне мешаете думать и прокладывать путь, — сказал Колёсников.— Значит, ты против того, чтоб вернуться? — спросил Жора.— Против! Мы ещё мало что видели… Мы все испытаем, проверим корабль в работе, выжмем из него неслыханные скорости…— Ура, Колёсников! — закричал Толя. — Мы не из пугливых, не из тех, кто не доводит дело до конца! Мы ни за что не вернёмся назад, пока не откроем новых планет…— Ты опять за своё? — поморщился Колёсников.— Я больше не буду… — спохватился Толя. — Дело ведь не в словах, а в сути, а суть такова, что необходимо…— Говори попроще, — попросила Леночка. — Я тоже не спешила бы на Землю…— Как хотите, — сказал Жора, — только мне все это осточертело.— У тебя нет серьёзной цели в полёте, — ответил Толя. — Если б она была, ты не говорил бы такое…— Ребята, хватит, выйдите из рубки, — сказал Колёсников. — Первая вахта моя, потом — Толина, затем — Лены… Думаю, ты не поставишь звездолёт под удар в случае чего…— Никогда! — заверила его Леночка. Все, кроме Колесникова, вышли из рубки, разбрелись по своим отсекам. Больше не было сказано ни слова про Землю, но искра сомнения, обронённая Жорой, все-таки разгоралась. Толя ни о чем, кроме как о Земле, не мог уже думать.Он вспомнил отцовское лицо, голос мамы, смех Серёжи Дубова, лёгкий, скользящий шум лифта в их доме, пыхтение дворников-роботов на бульваре Открытий, аромат роз в их дворе, гул и веселье Сапфирного. Он вспоминал позеленевшие от времени зубчатые башни над морем, ласточек, огромные просторы Земли, где давно уже нет таких вот, как здесь, дикости и войн, когда тебя могут укокошить крошечным кусочком металла, сбить в полёте снарядом, прикончить каменным гонором…Отсек теснил Толю, жал со всех сторон, давил. Ему вдруг стало очень душно — прямо нечем дышать! — он выскочил в коридор и заглянул в салон. Заглянул и замер. У стенки, в кресле, сидел Алька и, откинувшись, пристально смотрел на картину, на её подводный мерцающий зеленоватый сумрак с таинственными блёстками проплывающих рыбок… Конечно же, это была картина его прославленного отца, и космонавты"Звездолёта-100», надолго улетая, брали её в память о Земле…Алька так вглядывался в картину, так был втянут в неё, что не заметил Толю. И Толя тихонько ушёл в свой отсек, чтоб не мешать Альке думать и вспоминать.И ещё сильней захотелось Толе хотя бы краешком глаза увидеть Землю, любой, даже самый неинтересный её уголок.Это было так легко: нажми кнопку, и на огромном телеэкране в салоне появится она. Но Толя помнил распоряжение Колесникова: не нажимать кнопку. И все-таки он не смог вытерпеть и нажал кнопку в своём отсеке. И сразу на небольшом блестящем экране появился Сапфирный с разноцветными автолетами на улицах и даже… Толя даже мельком увидел свой дом из голубовато-синих пластиковых плит и услышал негромкий голос сестры, читавшей на телестудии стихи о Сапфирном.Толя подобрался весь. Притих. Сапфирный был так далеко от него и был почти рядом! Голос сестры негромко звучал в отсеке, заполнял его, и с ним не было так одиноко.Однако её голос могли услышать и другие, например Колёсников. Вдруг он захочет размять ноги и пройти по коридору мимо его двери? А Толя, как и все другие, знал, что не только в салоне, но и в отсеках нельзя включать экран.Он нажал кнопку, и экран погас.Толя вышел в коридор. У двери отсека No 3 он замедлил шаги и прислушался. За Леночкиной дверью негромко звучал тот же голос. Сердце у Толи часто-часто забилось. Теперь он боялся одного: как бы Колёсников не услышал. Пусть хоть она спокойно послушает Землю, а уж он, Толя, постарается, чтоб Колёсников ничего не узнал…И Толя вошёл в рубку.Колёсников сидел в пилотском кресле и задумчиво смотрел через иллюминатор в холодную синеву Вселенной с густой россыпью звёзд, с косыми облаками космической пыли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18