https://wodolei.ru/catalog/stoleshnicy-dlya-vannoj/pod-rakovinu/
Машина, в которую сели нападающие, исчезла вдали, и Малко подумал, что на этой пустынной улице, на краю света, она появилась не случайно... Сам он должен был пройти до проспекта Миколы Бажана, прежде чем поймать такси.
— На улицу Коцюбинского, — сказал он. — 20 гривен.
— Поехали, — процедил водитель.
Дональд Редстоун будет доволен. Благодаря номеру мобильного телефона можно будет получить больше информации об этом таинственном Стефане.
* * *
Дональд Редстоун ликовал. Блокнот Евгении Богдановой уже фотокопировали. Резидент поднял глаза.
— Я попрошу Червоненко найти владельца этого телефона. У него есть нужные связи. Если мы выйдем на этого типа, то сделаем гигантский шаг вперед. В любом случае, будьте очень осторожны: они вас не оставят.
— Я предупрежу Юрия Богданова, — сказал Малко. — Эти люди могут заинтересоваться им.
— Жаль, что вы не смогли задержать их, — вздохнул американец.
— Они бы не дались, — заявил Малко. — Мне пришлось бы убить их.
После стольких лет опасных приключений он по-прежнему испытывал отвращение к хладнокровному убийству. Даже если речь шла бы о таких бесчувственных животных, как те, кто выбросил из окна Евгению и Романа Марчука.
В дверь офиса постучали, и Дональд Редстоун крикнул, чтобы входили. Это была Ирина Мюррей, по-прежнему в своем кожаном пальто черного цвета. Малко не видел ее с того времени, когда они были в «Доме кофе». Он по-быстрому рассказал ей о том, что произошло после ее ухода, и о вечере с Викторией. Потом о встрече с Юрием Богдановым.
— Великолепно! — воскликнула она в конце. — Я очень довольна, что смогла таким образом помочь вам.
— Чтобы отблагодарить вас, — предложил Малко, — я приглашаю вас сегодня на ужин, при условии, что вы свободны...
— Да, я свободна, — подтвердила она под любопытным взглядом Дональда Редстоуна. — Я заеду за вами в отель, часам к девяти.
Она удалилась с улыбкой на губах, демонстрируя при этом великолепные зубы, сияющие ослепительной белизной.
— Давайте я встречусь с Евгением Червоненко, — предложил Малко. — Сообщу ему номер этого Стефана.
Одновременно ему могла представиться возможность взглянуть на Светлану, незнакомку из аэропорта, волонтерку в избирательной команде кандидата Ющенко.
* * *
Юрий Богданов открыл входную дверь, ничего не опасаясь, полагая, что звонит сосед. Он не успел отреагировать. Двое мужчин, широких, как шкафы, в натянутых на глаза черных шапочках, в упор смотрели на него. Они наверняка воспользовались отмычкой или попросту сломали код двери, ведущей в дом. Один из них, весивший килограммов на двадцать больше, чем он, бесцеремонно затолкал его назад в квартиру и приставил нож к животу.
— Не дергайся, петух, а то урою.
Испуганная девчурка, сидевшая на диване, прекратила играть и спросила:
— В чем дело, папа? Чего хотят эти дяденьки?
— Все в порядке, доченька, — успокоил украинец, — иди играть.
Послушный ребенок вышел из комнаты. Почувствовав облегчение, он обратился к ворвавшимся:
— Что вам надо?
— Почему он приходил к тебе, тот говнюк из «Макдональдса»? — забрюзжал угрожавший ему тип.
— Это друг Евгении, моей жены, — ответил Богданов. — Он хотел узнать, как она.
— Лжешь!
Он неожиданно получил коленом в низ живота. Боль была такой, что мужчина согнулся вдвое, оцарапавшись при этом об острие приставленного к нему ножа. С парализованным дыханием и подступающей к горлу тошнотой, он пытался сохранять самообладание. Второй тип достал из кармана что-то вроде черной палочки и, приставив одним концом к его уху, пригрозил:
— Ты скажешь нам правду, засранец!
Юрию Богданову показалось вдруг, что его голова разлетается на куски. Слепящая вспышка — и невероятная боль, как будто у него в мозгу пылал огонь. В мгновение ока он осознал: это был электрический стимулятор, используемый для того, чтобы направлять скот. У него пересохло во рту. Второй заорал:
— Ты заговоришь, а иначе я пропущу ток сквозь твою малышку!..
Объятый ужасом, Юрий Богданов забормотал:
— Мне нечего скрывать. Этот человек расследует дело о смерти моей жены. Я впервые видел его.
— Что ты ему рассказал?
— Ничего, я ведь ничего не знаю.
Он изо всех сил пытался не думать о сумке Евгении, оставшейся лежать раскрытой на столе. Но нападающий уже заметил ее. Он начал трясти сумкой у него перед глазами.
— Ты отдал ему бумаги?
— Нет.
В этот момент принялся звонить мобильный телефон Юрия Богданова, лежащий на столе. Он машинально схватил его и ответил. Это был человек, с которым он незадолго до этого встречался в «Макдональдсе». Он не успел произнести хотя бы слово, как один из нападающих вырвал аппарат у него из рук. Он слушал несколько секунд, потом прервал связь.
— Кто это был?
— Я не знаю, — уверял Богданов, — я не успел спросить!
— Лжешь!
Последовал еще один удар коленом. Второй тип вышел из комнаты и вернулся, таща перепуганную девочку за руку. Он показал электрический стимулятор.
— Как думаешь, ей понравится?..
* * *
Малко какое-то время неподвижно смотрел на свой мобильный телефон, заинтригованный и взволнованный. По дороге к Евгению Червоненко он подумал, что было бы лучше предупредить Юрия Богданова, особенно после того, как он подвергся нападению при выходе из дома, и порекомендовать, чтобы тот проявил осторожность. Он услышал, как Богданов ответил, потом был какой-то странный шум, и связь прервалась. У него внезапно сильно участился пульс. А что если эти два типа в черных шапочках вернулись? Наклонившись к водителю, он произнес:
— Я передумал, сначала я еду к станции метро «Харьковская».
— Без проблем. Но это будет стоит дороже, гривен тридцать.
— Хорошо.
Пока они ехали, Малко пытался дозвониться, но никто не отвечал. Двадцать минут спустя он выходил возле дома Юрия Богданова.
Он тотчас же заметил вырванный замок от входной двери, и его тревога возросла. Он быстро взобрался по лестнице, перепрыгивая через несколько ступенек. Дверь квартиры была заперта. Он приложил ухо к двери, но ничего не услышал. Потом нажал на звонок и отступил назад, направив на дверь свой пистолет. Дверь открылась. В первую секунду Малко с трудом узнал Юрия Богданова, до такой степени его лицо было изуродовано побоями. Он смотрел вперед пустыми глазами и, казалось, не отдавал себе отчет в происходящем.
— Что случилось? — спросил Малко.
— Сюда приходили двое, — невнятно пробормотал украинец. — Они задавали мне вопросы, на которые я не мог ответить. Они пригрозили, что будут пытать Маринку электрическим током, и тогда я рассказал им все, что знал. Уходите, и не возвращайтесь никогда.
Он хлопнул дверью перед носом у Малко, и тот не осмелился настаивать. Итак, его противникам было известно, что к нему попал блокнот Евгении Богдановой и что таким образом он напал на след таинственного поляка.
Малко ушел и принялся ловить такси, чтобы вернуться в центр. Он был в замешательстве. То, что сейчас произошло, доказывало, что люди, организовавшие атаку на Ющенко, были уверены в своей безнаказанности. Они действовали в открытую. То, что они проследили за ним до Юрия Богданова, означало, что он под постоянным наблюдением. Стало быть, речь шла об очень организованном заговоре, с прикрытием на политическом уровне.
Отныне его противникам было известно, что он напал на след поляка Стефана, и действовать они будут соответствующим образом. Он взглянул на часы. Была уже половина восьмого. Слишком поздно, чтобы являться с визитом к Евгению Червоненко. Встреча откладывалась на следующее утро.
* * *
Николай Заботин сдерживал холодную злость. Вопреки всем принятым предосторожностям, этот чертов агент ЦРУ обнаружил-таки существование Стефана Освенцима. Пока это имело лишь относительное значение, но было дополнительным мотивом, чтобы избавиться от него.
Он только что встретился со своим другом, полковником Городней, в распоряжении которого находились четыре «беркутовца», занимавшиеся выполнением грязной работы. Это он свел их со Стефаном Освенцимом с целью устранения Романа Марчука и Евгении Богдановой, и они продемонстрировали полное отсутствие каких бы то ни было душевных колебаний. К сожалению, им нельзя было поручать слишком уж сложные задания.
Россиянин закурил сигарету, размышляя о том, что земная пыль, вызывавшая заклинивание его отлаженного механизма, будет в скором времени уничтожена.
* * *
Ирина Мюррей была сексуальна, как никогда, излучая усиленный эротизм всеми порами своей кожи. Ее грудь свободно двигалась под зеленым кашемировым свитером, а свою оранжевую юбочку она сменила на черную, такую же коротенькую, великолепно сочетавшуюся с ее высокими сапогами. Она повела Малко в маленький модный ресторанчик, который назывался «Чайковский» и находился в здании Бессарабского рынка, в самом низу бульвара Тараса Шевченко. В двух шагах от «Премьер-Палаца».
По телевизору крутили клипы с уймой очень красивых девушек и довольно шумных молодых людей. Ирина отодвинула свою тарелку спагетти с лососем и извинительно улыбнулась.
— Я не очень голодна...
— Кажется, у вас проблемы, — заметил Малко.
Она посмотрела на него взглядом, полным грусти.
— Мой парень действительно ненормальный. Объявил мне, что мы встретимся не раньше, чем через две недели. И что он должен закончить полотна для своей выставки. Он считает, что со мной он распыляет свою энергию и теряет вдохновение.
— По-моему, должно быть наоборот...
Ирина пригубила свой «Дефендер» пятилетней выдержки. Несмотря на свои славянские корни, она тоже предпочитала виски водке.
— Я считаю, что он по-настоящему не любит секс. Отдает предпочтение кокаину. А потом с ним надо заниматься минетом бог знает сколько времени. У меня от этого челюсть сводит.
Прелестное бесстыдство. Она положила ногу на ногу, и он почувствовал, как в нем резко возрастает желание. Этот художник действительно ненормальный.
— Хотите пропустить стаканчик в «Декадансе»? — предложила она. — Это такая модная дискотека.
— Мне не очень хочется отправляться в какой-то клуб, — сознался Малко.
— Ну что ж, хорошо, — подытожила Ирина. — В таком случае я побуду немного со своей бабушкой. Она сейчас одна.
Они пешком дошли до отеля. Он испытывал прямо-таки танталовы муки, но Ирина, казалось, твердо вознамерилась выполнять свой семейный долг. Они целомудренно поцеловались под похотливым взглядом украшенного погонами швейцара, и Ирина отправилась на край тротуара ловить машину. Прежде чем войти вовнутрь, Малко краем глаза заметил стоящего несколькими метрами выше человека, который как раз звонил по мобильному телефону. Черная шапочка, куртка — все, как обычно. Он собирался уже проявить беспокойство, когда незнакомец спрятал свой телефон в карман и пешком удалился вверх по бульвару Тараса Шевченко. Малко двинулся по парадной лестнице, ведущей к стойке администрации. Его приветствовал разодетый, как опереточный адмирал, портье.
* * *
Стефан Освенцим подпрыгнул, услышав в глубине кармана музыкальный сигнал своего мобильного телефона. Он кинулся доставать аппарат и ответил.
— Да?
— Все в порядке, — только и произнес звонивший и тут же прервал связь.
Сразу после этого поляк отключил телефон: сегодня вечером он ему больше не понадобится, и ему не хотелось, чтобы установленная на нем мелодия вдруг начала играть. У него оставалось еще немного времени: по крайней мере, минуты две, — целая вечность. Сидя на кровати в полной темноте, он сосредотачивался на предстоящем задании, при этом у него даже не ускорилось сердцебиение. Он всегда был холоднокровен, как айсберг, и если у него возникали проблемы, то не через эмоции, а из-за невезения. Человек, которого он свалил, чудесным образом выжил, с одиннадцатью пулями в теле! Тогда это была месть с его стороны. Стефан поначалу действовал в маске с прорезями для глаз, но, выпустив обойму в тело своего противника — торговца, который развел его после вооруженного ограбления, — стянул маску с лица и произнес:
— Посмотри хорошенько, кто тебя убил!
Вот только его жертва выжила, и Стефан был вынужден с чрезвычайной поспешностью покинуть Варшаву.
С помощью карманного фонарика он в десятый раз проверил предохранитель лежащего рядом с ним пистолета. Оружие, которое он получил от курирующего его офицера, не имело опознавательных знаков и было снабжено надежным глушителем. Из осторожности он решил испробовать его в доме, где жил, и результат оказался ошеломляющим. Всего лишь легкое фьють, едва уловимое на слух. Он надеялся, что после выполнения контракта он оставит у себя это идеальное оружие, хотя не очень-то верил в такую возможность.
Он напрягся — ему показалось, что он услышал какой-то звук, но это хлопнула дверь соседнего номера. Он расслабился. Его план был по-библейски незатейлив. Он покинет номер, оставив в нем свой чемодан, и двинется к лифту. Когда его жертва выйдет оттуда, то возможны два варианта: или она одна, и он сразу же убивает ее двумя выстрелами в голову, чтобы не повторять варшавской ошибки. Или в кабине находится еще кто-то: в этом случае он следует за жертвой по коридору и сначала пускает ей в голову две пули. Потом он возвращается к плану А и спускается лифтом вниз, чтобы покинуть отель, в который больше не возвратится.
Он поднялся, натянул перчатки и открыл дверь. В коридоре было пусто. Дело начиналось удачно. Спокойным шагом он двинулся к лифту. Менее чем через три минуты его задание будет выполнено, и он получит кругленькую сумму денег, а вместе с ней и могущественного друга.
Глава 8
Мал ко поднялся уже до середины лестницы, ведущей в фойе, когда ему вдруг пришло в голову, что глупо вот так отпускать Ирину Мюррей после того, как он целый вечер вожделел к ней! В особенности же разрешить ей уехать к бабушке. Охваченный непреодолимым влечением, он спустился назад по парадной лестнице и вышел на улицу. Ирина была занята переговорами с водителем машины, которую она только что остановила. Разговор оказался коротким, и автомобиль уехал без нее:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
— На улицу Коцюбинского, — сказал он. — 20 гривен.
— Поехали, — процедил водитель.
Дональд Редстоун будет доволен. Благодаря номеру мобильного телефона можно будет получить больше информации об этом таинственном Стефане.
* * *
Дональд Редстоун ликовал. Блокнот Евгении Богдановой уже фотокопировали. Резидент поднял глаза.
— Я попрошу Червоненко найти владельца этого телефона. У него есть нужные связи. Если мы выйдем на этого типа, то сделаем гигантский шаг вперед. В любом случае, будьте очень осторожны: они вас не оставят.
— Я предупрежу Юрия Богданова, — сказал Малко. — Эти люди могут заинтересоваться им.
— Жаль, что вы не смогли задержать их, — вздохнул американец.
— Они бы не дались, — заявил Малко. — Мне пришлось бы убить их.
После стольких лет опасных приключений он по-прежнему испытывал отвращение к хладнокровному убийству. Даже если речь шла бы о таких бесчувственных животных, как те, кто выбросил из окна Евгению и Романа Марчука.
В дверь офиса постучали, и Дональд Редстоун крикнул, чтобы входили. Это была Ирина Мюррей, по-прежнему в своем кожаном пальто черного цвета. Малко не видел ее с того времени, когда они были в «Доме кофе». Он по-быстрому рассказал ей о том, что произошло после ее ухода, и о вечере с Викторией. Потом о встрече с Юрием Богдановым.
— Великолепно! — воскликнула она в конце. — Я очень довольна, что смогла таким образом помочь вам.
— Чтобы отблагодарить вас, — предложил Малко, — я приглашаю вас сегодня на ужин, при условии, что вы свободны...
— Да, я свободна, — подтвердила она под любопытным взглядом Дональда Редстоуна. — Я заеду за вами в отель, часам к девяти.
Она удалилась с улыбкой на губах, демонстрируя при этом великолепные зубы, сияющие ослепительной белизной.
— Давайте я встречусь с Евгением Червоненко, — предложил Малко. — Сообщу ему номер этого Стефана.
Одновременно ему могла представиться возможность взглянуть на Светлану, незнакомку из аэропорта, волонтерку в избирательной команде кандидата Ющенко.
* * *
Юрий Богданов открыл входную дверь, ничего не опасаясь, полагая, что звонит сосед. Он не успел отреагировать. Двое мужчин, широких, как шкафы, в натянутых на глаза черных шапочках, в упор смотрели на него. Они наверняка воспользовались отмычкой или попросту сломали код двери, ведущей в дом. Один из них, весивший килограммов на двадцать больше, чем он, бесцеремонно затолкал его назад в квартиру и приставил нож к животу.
— Не дергайся, петух, а то урою.
Испуганная девчурка, сидевшая на диване, прекратила играть и спросила:
— В чем дело, папа? Чего хотят эти дяденьки?
— Все в порядке, доченька, — успокоил украинец, — иди играть.
Послушный ребенок вышел из комнаты. Почувствовав облегчение, он обратился к ворвавшимся:
— Что вам надо?
— Почему он приходил к тебе, тот говнюк из «Макдональдса»? — забрюзжал угрожавший ему тип.
— Это друг Евгении, моей жены, — ответил Богданов. — Он хотел узнать, как она.
— Лжешь!
Он неожиданно получил коленом в низ живота. Боль была такой, что мужчина согнулся вдвое, оцарапавшись при этом об острие приставленного к нему ножа. С парализованным дыханием и подступающей к горлу тошнотой, он пытался сохранять самообладание. Второй тип достал из кармана что-то вроде черной палочки и, приставив одним концом к его уху, пригрозил:
— Ты скажешь нам правду, засранец!
Юрию Богданову показалось вдруг, что его голова разлетается на куски. Слепящая вспышка — и невероятная боль, как будто у него в мозгу пылал огонь. В мгновение ока он осознал: это был электрический стимулятор, используемый для того, чтобы направлять скот. У него пересохло во рту. Второй заорал:
— Ты заговоришь, а иначе я пропущу ток сквозь твою малышку!..
Объятый ужасом, Юрий Богданов забормотал:
— Мне нечего скрывать. Этот человек расследует дело о смерти моей жены. Я впервые видел его.
— Что ты ему рассказал?
— Ничего, я ведь ничего не знаю.
Он изо всех сил пытался не думать о сумке Евгении, оставшейся лежать раскрытой на столе. Но нападающий уже заметил ее. Он начал трясти сумкой у него перед глазами.
— Ты отдал ему бумаги?
— Нет.
В этот момент принялся звонить мобильный телефон Юрия Богданова, лежащий на столе. Он машинально схватил его и ответил. Это был человек, с которым он незадолго до этого встречался в «Макдональдсе». Он не успел произнести хотя бы слово, как один из нападающих вырвал аппарат у него из рук. Он слушал несколько секунд, потом прервал связь.
— Кто это был?
— Я не знаю, — уверял Богданов, — я не успел спросить!
— Лжешь!
Последовал еще один удар коленом. Второй тип вышел из комнаты и вернулся, таща перепуганную девочку за руку. Он показал электрический стимулятор.
— Как думаешь, ей понравится?..
* * *
Малко какое-то время неподвижно смотрел на свой мобильный телефон, заинтригованный и взволнованный. По дороге к Евгению Червоненко он подумал, что было бы лучше предупредить Юрия Богданова, особенно после того, как он подвергся нападению при выходе из дома, и порекомендовать, чтобы тот проявил осторожность. Он услышал, как Богданов ответил, потом был какой-то странный шум, и связь прервалась. У него внезапно сильно участился пульс. А что если эти два типа в черных шапочках вернулись? Наклонившись к водителю, он произнес:
— Я передумал, сначала я еду к станции метро «Харьковская».
— Без проблем. Но это будет стоит дороже, гривен тридцать.
— Хорошо.
Пока они ехали, Малко пытался дозвониться, но никто не отвечал. Двадцать минут спустя он выходил возле дома Юрия Богданова.
Он тотчас же заметил вырванный замок от входной двери, и его тревога возросла. Он быстро взобрался по лестнице, перепрыгивая через несколько ступенек. Дверь квартиры была заперта. Он приложил ухо к двери, но ничего не услышал. Потом нажал на звонок и отступил назад, направив на дверь свой пистолет. Дверь открылась. В первую секунду Малко с трудом узнал Юрия Богданова, до такой степени его лицо было изуродовано побоями. Он смотрел вперед пустыми глазами и, казалось, не отдавал себе отчет в происходящем.
— Что случилось? — спросил Малко.
— Сюда приходили двое, — невнятно пробормотал украинец. — Они задавали мне вопросы, на которые я не мог ответить. Они пригрозили, что будут пытать Маринку электрическим током, и тогда я рассказал им все, что знал. Уходите, и не возвращайтесь никогда.
Он хлопнул дверью перед носом у Малко, и тот не осмелился настаивать. Итак, его противникам было известно, что к нему попал блокнот Евгении Богдановой и что таким образом он напал на след таинственного поляка.
Малко ушел и принялся ловить такси, чтобы вернуться в центр. Он был в замешательстве. То, что сейчас произошло, доказывало, что люди, организовавшие атаку на Ющенко, были уверены в своей безнаказанности. Они действовали в открытую. То, что они проследили за ним до Юрия Богданова, означало, что он под постоянным наблюдением. Стало быть, речь шла об очень организованном заговоре, с прикрытием на политическом уровне.
Отныне его противникам было известно, что он напал на след поляка Стефана, и действовать они будут соответствующим образом. Он взглянул на часы. Была уже половина восьмого. Слишком поздно, чтобы являться с визитом к Евгению Червоненко. Встреча откладывалась на следующее утро.
* * *
Николай Заботин сдерживал холодную злость. Вопреки всем принятым предосторожностям, этот чертов агент ЦРУ обнаружил-таки существование Стефана Освенцима. Пока это имело лишь относительное значение, но было дополнительным мотивом, чтобы избавиться от него.
Он только что встретился со своим другом, полковником Городней, в распоряжении которого находились четыре «беркутовца», занимавшиеся выполнением грязной работы. Это он свел их со Стефаном Освенцимом с целью устранения Романа Марчука и Евгении Богдановой, и они продемонстрировали полное отсутствие каких бы то ни было душевных колебаний. К сожалению, им нельзя было поручать слишком уж сложные задания.
Россиянин закурил сигарету, размышляя о том, что земная пыль, вызывавшая заклинивание его отлаженного механизма, будет в скором времени уничтожена.
* * *
Ирина Мюррей была сексуальна, как никогда, излучая усиленный эротизм всеми порами своей кожи. Ее грудь свободно двигалась под зеленым кашемировым свитером, а свою оранжевую юбочку она сменила на черную, такую же коротенькую, великолепно сочетавшуюся с ее высокими сапогами. Она повела Малко в маленький модный ресторанчик, который назывался «Чайковский» и находился в здании Бессарабского рынка, в самом низу бульвара Тараса Шевченко. В двух шагах от «Премьер-Палаца».
По телевизору крутили клипы с уймой очень красивых девушек и довольно шумных молодых людей. Ирина отодвинула свою тарелку спагетти с лососем и извинительно улыбнулась.
— Я не очень голодна...
— Кажется, у вас проблемы, — заметил Малко.
Она посмотрела на него взглядом, полным грусти.
— Мой парень действительно ненормальный. Объявил мне, что мы встретимся не раньше, чем через две недели. И что он должен закончить полотна для своей выставки. Он считает, что со мной он распыляет свою энергию и теряет вдохновение.
— По-моему, должно быть наоборот...
Ирина пригубила свой «Дефендер» пятилетней выдержки. Несмотря на свои славянские корни, она тоже предпочитала виски водке.
— Я считаю, что он по-настоящему не любит секс. Отдает предпочтение кокаину. А потом с ним надо заниматься минетом бог знает сколько времени. У меня от этого челюсть сводит.
Прелестное бесстыдство. Она положила ногу на ногу, и он почувствовал, как в нем резко возрастает желание. Этот художник действительно ненормальный.
— Хотите пропустить стаканчик в «Декадансе»? — предложила она. — Это такая модная дискотека.
— Мне не очень хочется отправляться в какой-то клуб, — сознался Малко.
— Ну что ж, хорошо, — подытожила Ирина. — В таком случае я побуду немного со своей бабушкой. Она сейчас одна.
Они пешком дошли до отеля. Он испытывал прямо-таки танталовы муки, но Ирина, казалось, твердо вознамерилась выполнять свой семейный долг. Они целомудренно поцеловались под похотливым взглядом украшенного погонами швейцара, и Ирина отправилась на край тротуара ловить машину. Прежде чем войти вовнутрь, Малко краем глаза заметил стоящего несколькими метрами выше человека, который как раз звонил по мобильному телефону. Черная шапочка, куртка — все, как обычно. Он собирался уже проявить беспокойство, когда незнакомец спрятал свой телефон в карман и пешком удалился вверх по бульвару Тараса Шевченко. Малко двинулся по парадной лестнице, ведущей к стойке администрации. Его приветствовал разодетый, как опереточный адмирал, портье.
* * *
Стефан Освенцим подпрыгнул, услышав в глубине кармана музыкальный сигнал своего мобильного телефона. Он кинулся доставать аппарат и ответил.
— Да?
— Все в порядке, — только и произнес звонивший и тут же прервал связь.
Сразу после этого поляк отключил телефон: сегодня вечером он ему больше не понадобится, и ему не хотелось, чтобы установленная на нем мелодия вдруг начала играть. У него оставалось еще немного времени: по крайней мере, минуты две, — целая вечность. Сидя на кровати в полной темноте, он сосредотачивался на предстоящем задании, при этом у него даже не ускорилось сердцебиение. Он всегда был холоднокровен, как айсберг, и если у него возникали проблемы, то не через эмоции, а из-за невезения. Человек, которого он свалил, чудесным образом выжил, с одиннадцатью пулями в теле! Тогда это была месть с его стороны. Стефан поначалу действовал в маске с прорезями для глаз, но, выпустив обойму в тело своего противника — торговца, который развел его после вооруженного ограбления, — стянул маску с лица и произнес:
— Посмотри хорошенько, кто тебя убил!
Вот только его жертва выжила, и Стефан был вынужден с чрезвычайной поспешностью покинуть Варшаву.
С помощью карманного фонарика он в десятый раз проверил предохранитель лежащего рядом с ним пистолета. Оружие, которое он получил от курирующего его офицера, не имело опознавательных знаков и было снабжено надежным глушителем. Из осторожности он решил испробовать его в доме, где жил, и результат оказался ошеломляющим. Всего лишь легкое фьють, едва уловимое на слух. Он надеялся, что после выполнения контракта он оставит у себя это идеальное оружие, хотя не очень-то верил в такую возможность.
Он напрягся — ему показалось, что он услышал какой-то звук, но это хлопнула дверь соседнего номера. Он расслабился. Его план был по-библейски незатейлив. Он покинет номер, оставив в нем свой чемодан, и двинется к лифту. Когда его жертва выйдет оттуда, то возможны два варианта: или она одна, и он сразу же убивает ее двумя выстрелами в голову, чтобы не повторять варшавской ошибки. Или в кабине находится еще кто-то: в этом случае он следует за жертвой по коридору и сначала пускает ей в голову две пули. Потом он возвращается к плану А и спускается лифтом вниз, чтобы покинуть отель, в который больше не возвратится.
Он поднялся, натянул перчатки и открыл дверь. В коридоре было пусто. Дело начиналось удачно. Спокойным шагом он двинулся к лифту. Менее чем через три минуты его задание будет выполнено, и он получит кругленькую сумму денег, а вместе с ней и могущественного друга.
Глава 8
Мал ко поднялся уже до середины лестницы, ведущей в фойе, когда ему вдруг пришло в голову, что глупо вот так отпускать Ирину Мюррей после того, как он целый вечер вожделел к ней! В особенности же разрешить ей уехать к бабушке. Охваченный непреодолимым влечением, он спустился назад по парадной лестнице и вышел на улицу. Ирина была занята переговорами с водителем машины, которую она только что остановила. Разговор оказался коротким, и автомобиль уехал без нее:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28