Замерзли, видать, в каменной-то башне… Только бы не вздумали печь хлеб для выходцев с тою света!
Доктор разразился целой серией шуточек на эту тему, и, хотя его слушатели даже не улыбнулись, красноречию лекаря не было конца. Наконец судья спросил:
— Надо ли понимать это так, доктор, что вы не придаете никакого значения происшествию в замке?
— Ни малейшего.
— Помнится, вы говорили, что готовы подняться в замок, если кто-нибудь усомнится в вашей решимости?
— Я? — Старый медик был явно не в восторге, что ему напомнили о его давней похвальбе. — Ну, говорил и готов повторить еще раз.
— Да нет, повторять не надо, нужно действовать.
— Действовать?
— Мы не то чтобы сомневаемся, мы вас просим, доктор.
— Ну, знаете ли, такая просьба…
— Если вы колеблетесь, — вмешался трактирщик, — не станем вас упрашивать, мы просто не верим, что вы готовы рискнуть!
— Не верите?
— Нет!
— Ну, Йонас, вы хватили через край! Мы все знаем, что доктор Патак человек слова: если уж он что обещал, то выполнит.
— Да вы что?.. И вправду хотите, чтобы я поднялся к Карпатский замок?
Багровое лицо доктора побелело.
— Теперь вам не отвертеться, — настаивал судья.
— Прошу вас, друзья, одумайтесь!
— Мы уж все обдумали, — возразил Йонас.
— Какой мне смысл карабкаться туда, и что я там найду? Каких-нибудь сорвиголов, которые укрылись в развалинах и никому не мешают…
— Коли это обыкновенные парни, вам нечего бояться. Может быть, вы даже сумеете им чем-то помочь, — сказал магистр Эрмод.
— Разумеется, если они нуждаются в моей помощи. Но я никуда не хожу без приглашения и бесплатных визитов не делаю…
— Вам заплатят за труды, — пообещал судья Кольтц, — и немедленно.
— Мы все… сколько надо… — наперебой заговорили присутствующие.
Несмотря на свои фанфаронские заявления, доктор был не меньшим трусом, чем остальные жители деревни. Но репутация человека здравомыслящего и мудрого, не верящего в предрассудки, которую он сам себе создал, вынуждала его теперь выполнить просьбу односельчан. Однако «идти на приступ» замка, даже за деньги, доктору не хотелось. Он начал доказывать бессмысленность «визита к призракам», но публика не приняла никаких доводов.
— Доктор, вы ведь ничем не рискуете, — настаивал магистр Эрмод, — вы же не верите в привидения…
— Не верю…
— Значит, в замке поселились не духи, а обыкновенные люди, и вы с ними просто познакомитесь.
Рассуждения магистра были не лишены логики.
— — Ну, хорошо, Эрмод, а если они задержат меня в замке…
— Надеюсь, вам окажут хороший прием, — сказал Йонас.
— Но если я уйду надолго, а здесь кто-нибудь заболеет…
— Мы все совершенно здоровы, — успокоил его судья, — в деревне не осталось ни одного больного, после того как ваш последний пациент отошел в лучший мир.
— Говорите прямо: идете или нет? — напирал на доктора трактирщик.
— Нет! И дело совсем не в том, что я испугался, вы же знаете, что я не суеверен. Просто все это абсурдно и смешно… Подумаешь, дым из трубы. Дым — это всего лишь дым… Нет, я туда не пойду…
— Тогда пойду я! — воскликнул Ник Дек.
— Ты? — удивился Кольтц.
— Да, только пусть доктор Патак пойдет со мной.
— Ты думаешь, что говоришь? — возмутился доктор. — К замку ведь, нет дороги!.. Приятная же будет прогулка!
— Я сказал, что иду в замок, значит, иду!
— Но я-то этого не говорил! — завопил доктор, размахивая руками, точно кто-то ухватил его за ворот.
— Нет, вы говорили! Вы обещали… — настаивал Йонас.
— Мы все слышали, — подтвердили остальные.
Бывший санитар не знал, как быть. Дернул же его черт хвастаться! Теперь вот поймали на слове и, если он откажется, над ним будет смеяться вся деревня, на улице станут указывать на него пальцем. Доктор решился бросить вызов судьбе.
— Ну. раз вы настаиваете, я пойду с Ником, хоть это и бессмысленно.
— Молодец, молодец, доктор Патак! — закричали все.
— Когда же мы отправимся? — с нарочитой небрежностью спросил доктор, желая скрыть свой страх и неуверенность.
— Завтра утром, — ответил Ник Дек.
В зале воцарилась мертвая тишина. Волнение передалось всем. Вино было выпито, но посетители продолжали сидеть, несмотря на поздний час. Йонас уже подумывал снова наполнить кувшины шнапсом и ракией.
И вдруг в тишине прозвучал отчетливый голос:
— Николас Дек, не ходи завтра в замок!.. Не ходи, не то случится несчастье!
Кто это сказал? Откуда шел этот никому не ведомый голос? Так говорить мог только дух..
Ужас сковал присутствующих. Они не смели посмотреть друг на друга, боялись проронить хоть слово…
Наконец самый храбрый — разумеется, это был лесничий — решил узнать, в чем дело. Он был уверен, что слова прозвучали здесь, в зале, и открыл сундук… Никого… Ник обошел все комнаты, выходящие в зал… Никого… Выйдя из трактира, лесничий приблизился к краю террасы… Никого…
Вслед за этим судья Кольтц, магистр Эрмод, доктор Патак, Ник Дек, пастух Фрик и все остальные покинули трактир, а Йонас крепко запер за ними дверь.
На ночь, точно ожидая нападения злых сил, обитатели Верста забаррикадировались в домах…
ГЛАВА V
К девяти часам утра Ник Дек и доктор Патак собрались в путь. Лесничий предложил подняться на гребень Вулкана и добраться до замка по самой короткой тропе.
После того как задымила труба на крепостной башне, после того как прозвучал в трактире «Король Матиаш» таинственный голос, стоит ли удивляться, что население деревни прямо обезумело. Цыгане собирали свои шатры. В домах только о замке и говорили, вернее, тихонько перешептывались. Не иначе как в этом деле замешан черт — кто же еще мог угрожать молодому лесничему? Таинственный голос слышали собственными ушами пятнадцать уважаемых людей — можно ли им не верить? Не могла же всех разом поразить слуховая галлюцинация. Нет, сомнения тут неуместны: это было предупреждение Нику Деку. Если он не откажется от своего плана, не миновать беды.
А Ник и не думал отказываться, хотя никто теперь уже и не настаивал на «прогулке» к крепости. Конечно, судья Кольтц был заинтересован в раскрытии тайны замка, да и жителям деревни не терпелось узнать, что все-таки там происходит. И все же многие пытались отговорить Дека. Слыхано ли дело: чуть ли не накануне свадьбы молодой человек отправляется в рискованное путешествие, и сама невеста, стоя на кленях, не может его удержать…
Ни уговоры друзей, ни слезы Мириоты не поколебали решимости Дека. Впрочем, это никого и не удивило: всем был известен его твердый характер, его упорство в достижении цели, а вернее сказать — упрямство.
Ник объявил, что идет в Карпатский замок, несмотря на угрозы, прозвучавшие в трактире.
И вот в назначенный час лесничий в последний раз прижал к сердцу Мириоту, а она согласно православному румынскому обычаю перекрестила его тремя сложенными пальцами — в честь Святой Троицы.
А что же доктор Патак? Все, что можно было сказать о «бессмысленности этой затеи», он уже сказал, все отговорки, какие можно было придумать, придумал… Наконец в ход был пущен последний козырь: таинственный голос запретил идти в замок, мол, зачем же нарушать запрет?
— Запрет относился только ко мне, — спокойно возразил Ник Дек.
— Но если с тобой что-то случится, как я выберусь оттуда один?
— Все равно, вы обещали пойти со мной и пойдете. Понимая, что Ника уже не остановить, деревенские отступились.
Пусть парень по крайней мере будет не один на этом опасном пути. В конце концов доктор понял, что ему придется — хочешь не хочешь — сдержать слово, иначе стыда не оберешься. «Впредь будешь знать как бахвалиться!» — мысленно сказал он себе и решил при встрече на пути хотя бы малейшего препятствия уговорить лесничего повернуть назад.
Итак, лесничий с лекарем отправились в путь, а судья, магистр, Фрик и Ионас проводили их по главной дороге до развилки.
Отсюда Кольтц еще раз посмотрел в подзорную трубу, с которой теперь не расставался, и дыма над замком не заметил. Небо в это прекрасное весеннее утро было ясное, видимость отличная. Может, таинственные гости покинули замок, убедившись, что лесничий не испугался их угроз? Но если даже это и так, все равно следует довести задуманное до конца.
Провожавшие пожали двум своим друзьям руки, Ник подтолкнул доктора вперед, и оба скрылись за поворотом.
Лесничий был одет и снаряжен по-дорожному: форменная фуражка с широким козырьком, перепоясанная куртка, охотничий нож в ножнах, широкие штаны, высокие сапоги, через плечо патронташ и за спиной длинноствольное ружье. Ник слыл отличным стрелком. На пути, кроме привидений, могли встретиться и обыкновенные грабители и контрабандисты, а то и медведь в дурном расположении духа.
Патак вооружился старинным кремневым пистолетом, который «мазал» три раза из пяти, и выпрошенным у Дека топориком, — ведь придется продираться сквозь густой ельник, покрывавший отроги Плезы. В широкополой шляпе, в плотном дорожном плаще, застегнутом на все пуговицы, в сапогах с железными подковками лекарь чувствовал себя подготовленным к любым неожиданностям. В заплечные мешки путники положили побольше припасов — на случай, если путешествие затянется.
Свернув с главной дороги, они зашагали вдоль реки Ньяд, все время поднимаясь вверх по правому берегу, потом повернули на запад, петляя по горной тропинке, извилистой точно серпантин. Было бы проще продолжать двигаться по берегу реки (так удалось бы сократить расстояние на целую треть), раньше этим путем все и ходили, но потом русло реки пересекли трещины и овраги, проход стал невозможен. Деку и Патаку пришлось свернуть здесь влево, в сторону от замка, пока не остались позади поросшие лесом нижние отроги Плезы.
Наконец они подошли к горному склону, по которому только и можно было добраться до замка. Когда гам жил Рудольф фон Гортц, связь между деревней Верст, хребтом Вулкан и долиной валашского Силя осуществлялась по узкой просеке. Но за последние двадцать лет она заросла кустарником, так что от тропинки не осталось и следа.
Путники выбрались из глубокого ложа полноводной и шумной реки Ньяд, и Ник остановился, чтобы уточнить направление. Замок отсюда не просматривался. Снова увидеть его можно было, лишь преодолев полосу лесов, террасами расположенных на горных отрогах, столь характерных для Карпатских гор. На своем пути Ник с доктором не встречали никаких знаков, никаких зарубок, и место, где они находятся, определили лишь по солнцу, которое уже осветило далекие цепи гор на востоке.
— Вот видишь, лесничий, видишь, тут нет даже тропы! — волновался доктор. — Никакого следа…
— Будет вам тропа, — невозмутимо отвечал Ник Дек.
— Легко сказать…
— И легко сделать, Патак.
— Так ты не передумал?
Лесничий молча углубился в чащу.
Доктору хотелось с гордым видом повернуть назад, но, перехватив непреклонный взгляд Ника, он на это не осмелился.
Оставалась последняя надежда: вдруг Дек заблудится в лесной чаще, ведь раньше он здесь никогда не бывал! Однако у того было отличное, прямо звериное чутье. По малейшим приметам: по расположению ветвей на деревьях, по их направлению, по едва заметным неровностям почвы, по цвету коры и видам мхов Ник легко ориентировался и не мог заплутать даже в незнакомых местах. Эго был достойный соперник Кожаного Чулка или Чингачгука из романов Купера.
Переход через лес оказался нелегким. Вязы, буки, могучие дубы и клены, называемые здесь «фальшивыми платанами», росли на горных отрогах, а выше, на самом гребне хребта, появились купы берез, сосен и елей. Эти великолепные деревья с мощными стволами, с крепкими ветвями, по которым струились свежие соки, с густыми, шумящими под ветром кронами, сливались в огромное зеленое море, в глубину которого не проникали солнечные лучи.
Путники поднимались, цепляясь за нижние ветви, спотыкаясь о корни, продираясь сквозь жалящую крапиву и царапавшие кожу колючки. Ник не обращал на это внимания: во время своих бесконечных скитаний по лесам он привык и к волдырям и к царапинам. И все же продвижение шло слишком медленно, а ведь добраться до замка следовало примерно к полудню, чтобы осмотреть все при дневном свете и засветло вернуться в Верст.
Лесничий прорубал топориком проходы в густом кустарнике и зарослях колючих растений; земля под ногами была завалена камнями и сушняком; ноги тонули во влажных палых листьях, устилавших землю. Время от времени с треском лопался какой-нибудь стручок, от чего доктор вздрагивал и испуганно озирался по сторонам; а если лоза дикого винограда хватала его за одежду, ему казалось, это чьи-то когтистые лапы. Бедняга никак не мог успокоиться. Но теперь он не отважился бы пойти назад один и потому старался не отставать.
Изредка путникам попадались солнечные полянки. Однажды Дек и Патак спугнули пару черных аистов, и те вприпрыжку убежали от них, хлопая крыльями. Преодолевать поляны, заваленные сломанными бурей или упавшими от старости деревьями (казалось, смерть-дровосек поработала тут своим топором) было очень трудно.
Лежащие на земле стволы, гнилые и замшелые, источенные жуками, уже ни на что не годились, даже на дрова. Похоже, их единственным предназначением было делать лес непроходимым, и если молодой лесничий, ловкий и сильный, еще как-то справлялся, то доктор Патак, который уже обзавелся брюшком, задыхаясь и семеня ножками, все время куда-то проваливался, и тогда Дек приходил ему на помощь.
— Вот увидишь, Ник, я непременно вывихну себе руку или ногу, — твердил доктор.
— Вправим!
— Но ведь нельзя же самих себя калечить!
Однако Ник Дек не останавливался, и доктору ничего другого не оставалось, как догонять его.
Гуда ли они идут? Удастся ли им выйти к замку? Неизвестно. Дорога, если ее можно было так назвать, вела вверх, и около трех часов пополудни они вышли на лесную опушку.
До самого плато Оргалл тянулся лес, но деревья росли здесь не так густо — отсюда можно было беспрепятственно подняться по склону.
Среди скал вновь заблестела река Ньяд — то ли она повернула на северо-запад, то ли обостренное чутье вывело лесничего на верную дорогу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18