Однако в Уэйлс-Корте все было по-другому. Все было гораздо хуже.
- Что вы имеете в виду? - спросил Холмс.
- Откровенно говоря, мистер Холмс, мои служащие умеют не обращать внимания на двусмысленные предложения, но в Уэйлс-Корте это зашло гораздо дальше. Их просто преследовали пьяные гости.
- Понимаю. А кто-нибудь из ваших служащих жаловался в полицию?
- Я убедила их не делать этого, - ответила миссис Кенсалл, - естественно, в интересах своего предприятия, но теперь мне от этого не по себе.
- Да, наверное, так и должно быть, - ответил Холмс. - Но кто знает, как это могло бы отразиться на вашем деле, если бы обо всем стало известно полиции.
Шерлок Холмс поднялся:
- Вы очень мне помогли. Благодарю и буду помнить, где найти лучший фруктовый пирог, когда в следующий раз попаду в Винчестер.
Когда мы шли на станцию, я спросил:
- Каким образом вам удалось узнать об этом Кулбоне?
- Потому что Кулбон - это деревушка в западной Англии, по соседству с деревней Сомерсет, что в Порлоке.
И было совершенно ясно, что больше он мне ничего не скажет, хотя его ответ показался мне совершенно бессмысленным.
Ранним утром следующего дня мы наняли кеб, собираясь, как объяснил Холмс, «навестить старых друзей». Наш первый визит мы нанесли в северную часть города. Мы велели кебмену подождать около большой пивной и, обогнув ее, пошли по протоптанной лошадьми дорожке, ведущей к каналу. В нескольких шагах от канала стояло сильно потрепанное непогодой старое складское помещение с шаткой деревянной лестницей.
Мы поднялись наверх и очутились в коридоре с низким потолком. Как только мы вошли, нам в нос ударил запах пота, антиревматической жидкости и кожи. Молодые полуголые люди усердно упражнялись, осваивая технику бокса.
В дальнем углу комнаты был настоящий ринг, где мерились силой два парня. Около ринга стояла небольшая группа людей, то подбодряющая, то критикующая боксеров. Один из присутствующих, в вельветовых штанах и шляпе с пером, обернулся к нам.
- Ну и ну! - воскликнул он громко. - Вот так зрелище для страждущих глаз. Мистер Шерлок Холмс собственной персоной и доктор Ватсон. Добрый день, джентльмены!
Фамильярность, с которой человек обратился к нам, заставила меня вглядеться в него пристальней. Он был широкоплеч, с такой же широкой грудью и тоже, наверное, в прошлом был боксером. Пронзительные яркие глаза над сломанным носом смотрели на меня в упор.
- Доктор, имя, которое вы пытаетесь вспомнить, - Макмурдо, - сказал он мне. - Мы встречались с вами в Пондишери-Лодж несколько лет назад. Но имейте в виду, что мистера Холмса я знаю несколько дольше. С тех самых пор, как он едва не вышиб из меня дух в мой собственный бенефис в клубе Элисона. А мне говорили, мистер Холмс, что вас нет в живых.
- Они слегка преувеличили, - ответил, улыбаясь, Холмс. - Приятно снова увидеться, мистер Макмурдо. Я наслышан, что вы избрали не очень уважаемую профессию.
- Я же говорил, - ответил боксер, - я же всем сказал, что поверю, будто Шерлок Холмс умер, когда он сам мне об этом скажет. А теперь, джентльмены, что вас привело сюда?
- Да кое-что надо обдумать, как вы тонко выразились, - ответил Холмс.
- Тогда лучше пройти ко мне в «кабинет», - сказал Макмурдо и провел нас в маленький закуток.
В течение нескольких минут Макмурдо объяснял нам причины своего ухода из профессионального бокса:
- Во время матча с Томсоном, новозеландцем, за «красный котелок» и «кошелек» было несколько моментов, когда он едва не нокаутировал меня. Он был к этому почти так же близок, как вы, мистер Холмс, и я решил, что время повесить перчатки в угол, и не могу сказать, что огорчен этим. Ну а теперь, что вы скажете о вашем деле?
Холмс кратко и точно объяснил, в какое положение попал полковник Харден. Макмурдо слушал молча. Когда Холмс закончил, тренер открыл дверь и выкрикнул три имени.
- Вам нужно троих, - сказал он, опять сев, - и эти трое - самые лучшие из всех моих парней.
Через минуту на пороге появились трое молодых людей. Макмурдо представил их:
- Они парни упорные и подвижные и знают, как заставить себя слушаться. Для ваших подопечных лучших рук не найти.
Холмс объяснил им задачу и заплатил кругленькую сумму на необходимые расходы.
- Обязательно сообщите по телеграфу о любом нападении или угрозе нападения на полковника Хардена, - сказал им Холмс. - Мне необходима также ежедневная информация о всех передвижениях полковника, а если он захочет переменить место жительства, я должен знать об этом заранее.
Трое молодых людей отправились по своим делам, а мы распрощались с мистером Макмурдо. С ближайшего почтового отделения Холмс телеграфировал Хардену, чтобы он ожидал людей от Макмурдо, и после этого мы были готовы к следующему визиту.
10
ОБЩЕСТВО МИСТЕРА КУЛБОНА
Я не удивился, узнав, что Общество Св. Офиокуса имело штаб-квартиру поблизости от Холиуэлл-стрит, которую уже много лет как облюбовали распространители всякого непристойного товара. Несомненно, распущенность здешних нравов толкнула жертвы Дрю прямо в объятия дьявол!. Общество находилось в доме с двумя фронтонами. Помещение прежде было занято лавкой, но сейчас окна были закрыты зелеными занавесками с изображением фигуры Змееносца. На новой медной пластине были выгравированы адрес общества и фамилия секретаря.
Когда мы вошли, прозвенел колокольчик, как это бывает в лавках. Мы очутились в приемной с двумя столами и множеством стульев. Вдоль стен тянулись книжные полки. Ступенькой ниже была видна перегородка, за которой размещалось служебное помещение, скрытое от постороннего взгляда. При звуке колокольчика из-за перегородки раздался голос:
- Пожалуйста, присядьте. Я выйду к вам через минуту.
Холмс улыбнулся и стал разглядывать книги на полках. Большей частью это были редкие старинные издания, фолианты мистического содержания. Многие, и очень толстые, были посвящены некромантии и астрологии. Там были труды иностранных авторов в оригинале и в переводе. О большинстве авторов я никогда не слышал.
Зная интерес моего друга к кельтским диалектам, я привлек его внимание к тому под названием «Истинный кельтский язык» какого-то аббата Буде. Холмс фыркнул:
- Этот почтенный господин убежден, что настоящим, подлинным языком кельтских племен был английский! Как и английские израэлиты, чьи бессмысленные писания тоже здесь представлены, он не проводит никаких различий между иберийским и кельтским, саксонским, датским и норманнским языками.
- Английские израэлиты? - переспросил я.
- Да, есть такая любопытная секта, которая считает, что в свое время Англию захватили потомки двенадцатого колена древней Иудеи. Они ухитряются игнорировать значительные лингвистические достижения наших полиглотов, и если почитатели Св. Офиокуса могут верить подобной чепухе, то Дрю очень просто заманить их в свои сети.
Мы обернулись на звук шагов. Низенький краснолицый человек в очках на довольно большом носу вышел из служебного помещения.
- Чем могу служить, джентльмены? - И побелел, когда Холмс повернулся к нему лицом.
- Доброе утро, Фредди, - сказал Холмс. - Ватсон, позвольте мне представить вам моего старого друга Фредди Порлока. Мистер Порлок, или Кулбон, как он ныне именует себя, был когда-то моими глазами и ушами в шайке профессора Мориарти. Вы, значит, опять сбились с праведного пути, Фредди?
- Мистер Холмс, - сказал, едва не задохнувшись от волнения Порлок, - не ожидал увидеть вас снова. А что касается моей службы здесь, то после несчастной кончины профессора Мориарти и вашего исчезновения я был вынужден любыми средствами зарабатывать себе на жизнь.
- Да уж действительно, что любыми, - заметил Холмс. - А что касается несчастной кончины Мориарти, то единственное, что тут можно считать несчастьем, так это ее время. Смерть случилась примерно на тридцать лет позже, чем следовало бы. Ну а что вы можете сказать о своем новом хозяине? Расскажите-ка мне о мистере Дрю.
- Не смею, мистер Холмс. Я действительно не смею. - И Порлок со страхом оглянулся. - Если бы Дрю сейчас вошел и увидел вас здесь, со мной было бы кончено. Он вас знает, мистер Холмс, и он ужасный человек, когда ему противодействуют.
Холмс вытащил часы из жилетного кармана:
- Сейчас без четверти двенадцать. Мы с Ватсоном отправляемся в пивную, в ту, что здесь неподалеку, за углом. Я надеюсь вас увидеть там ровно в полдень, после того, как вы закроете свою контору на время ленча. Вот деньги, Фредди, но если они вас уже не привлекают, как в старые времена, тогда мне придется передать в Скотленд-Ярд кое-какие интересные документы.
Порлок стоял молча, все такой же бледный. Мой друг повернулся на каблуках:
- Идемте, Ватсон, а вы, Фредди, не забудьте о нашем свидании за ленчем.
В одну минуту первого Порлок присоединился к нам за угловым столиком в пивной. Несмотря на теплый день, он был в пальто с поднятым воротником и перчатках. Фредди нервно озирался вокруг, и было ясно, как он боится, что его застанут за разговором с Холмсом.
- Ну, - сказал Холмс, когда наш гость проскользнул на место и перед ним поставили кружку пива, - есть два пути, Фредди. Один: вы можете, если захотите, доставлять мне полезную информацию. Другой: вы получите возможность ответить перед Скотленд-Ярдом за не очень удачный письменный опус. Что вы об этом думаете?
Порлок сделал большой глоток и перегнулся через столик:
- Я понимаю так, что тут денежками пахнет, мистер Холмс?
- Если вы хотите получать гонорар за свои труды, я буду расплачиваться с вами по прежней таксе, но только в том случае, если информация будет полезной.
- А что вы хотите знать, мистер Холмс?
- О вашем новом хозяине Дрю. Он шантажист. Почему он заинтересовался полковником Харденом?
- Шантаж, мистер Холмс? Определенно нет. Я бы, конечно, знал, если бы речь шла о чем-нибудь подобном.
Холмс стремительно протянул руку и пригвоздил левое запястье Порлока к столу. Потом осторожно снял перчатку с его руки.
- Летом тоже иногда носят перчатки, - заметил он. - Но зачастую ношение перчаток предполагает намерение что-то скрыть, и вот доказательство: три дня назад вы были в Хемпшире и снимали омерзительные фотографии, чтобы Дрю мог потом предъявлять требования своим жертвам. На ваших пальцах - пятна от нитратов. А может быть, вы мне покажете недавний ожог на большом и указательном пальцах левой руки - следы вспышки? Не тратьте понапрасну мое время, Фредди. Насколько мне известно, вы можете с одинаковым основанием предстать перед судом Винчестера по обвинению в шантаже, а перед судом Бейли - в качестве специалиста по подлогам.
Порлок выдернул руку и сунул ее в карман.
- У меня нет выбора, мистер Холмс. Этот Дрю просто чудовище, особенно когда идут против его воли. Но я, честное слово, не знаю, что ему нужно от американца.
- Дрю преследует моего клиента и угрожает ему уже несколько недель. Он организовал покушение на полковника и сам принимал участие в похищении его сына. Все это не имеет никакого отношения к шантажу. Дрю все время пытался и пытается запугать полковника. Очевидно, это самое главное для Дрю, и я не верю, что вам об этом ничего не известно.
Порлок нервно отхлебнул пива. Все это время он неотрывно смотрел на Холмса. Наконец он вытер рот рукавом и, по-видимому, принял решение. Он перегнулся через стол и очень тихо заговорил:
- Дело в чем-то таком, что профессор Мориарти искал много лет назад. Я сам иногда слышал, как он говорил, что если бы он это нашел, он мог бы править всем миром!
- А что это такое?
- Не знаю, мистер Холмс, не знаю. Профессор обычно называл это «талисманом дьявола» и всегда смеялся. А смех у него был ужасный, - передернулся он, припоминая.
- Уверен, - ответил мой друг, - что вы знаете больше, чем рассказали. - И словно по волшебству, между пальцами у него появилась монета.
Взгляд Порлока метнулся с лица Холмса на его пальцы и обратно.
- По старым расценкам? - спросил он.
- По старым - но только за правду, - подтвердил Холмс.
Порлок облизнулся.
- Я в первый раз услышал об этом несколько лет назад. Профессор Мориарти иногда об этом упоминал. Он говорил, что это величайшее сокровище Англии.
- А как насчет Дрю? - не отступал Холмс. - Как получилось, что он сам стал этим интересоваться и разыскивать клад?
- Профессор Мориарти с ним это обсуждал, и Дрю обычно хвастался: «Я лучший сыщик в Лондоне, я найду этот клад». А профессор только смеялся своим противным смехом и отвечал: «Это так спрятано, что найти может лишь человек, подобный мне, а другого такого, как я, нет больше в мире!»
Он замолчал, и Холмс спросил:
- А что еще вы слышали?
- Только то, что кто-то пытался найти сокровище, но не смог.
- Кто это? - резко осведомился Холмс.
- Мориарти упомянул однажды имя какого-то Генри Ейтса, которому так и не удалось завладеть сокровищем.
- А кто такой Генри Ейтс?
- Я никогда о нем не слышал, ни до, ни после, мистер Холмс, честное слово.
- А что Дрю об этом говорит? - настойчиво допытывался мой друг.
- Только то, что он собирается завладеть кладом и американец его не остановит. И еще Дрю сказал, что если не удастся помешать ему раньше, то он сделает это в Гластонбери.
- В Гластонбери? - повторил Холмс, широко раскрыв глаза. - Он так и сказал: в Гластонбери?
- Определенно, - ответил Порлок, нервно озираясь. - Послушайте, мистер Холмс, я больше не могу здесь оставаться, я уже все вам рассказал.
- Хорошо, - ответил Холмс и положил монету на стол. Он вынул еще одну, но попридержал ее. - По старым расценкам, Фредди, - за информацию о всех действиях Дрю и о всех разговорах, имеющих отношение к полковнику Хардену. Записка на Бейкер-стрит всегда до меня дойдет. Но имейте в виду, Фредди, если вы поведете со мной нечестную игру, вы попадете в Скотленд-Ярд.
- Вы меня знаете, мистер Холмс, - ответил Порлок, хватая обе монеты.
Затем он выскользнул из-за стола и поспешил прочь.
Уже в кебе, на пути к Бейкер-стрит, Холмс вопросительно взглянул на меня:
- Вы молчите, Ватсон? Разве разговор с Порлоком не дал вам пищу для размышлений?
- Честно говоря, - ответил я, - мне показалось, что вы запугали этого несчастного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21