не испытывайте утомления от обжига». Считалось, что, уничтожая внешнюю форму исходного металла, обжиг способствует уничтожению и всех его поверхностных свойств.
С духовной точки зрения, обжиг, вероятно, символизирует очистительный огонь вдохновения и самодисциплины, которые в Таро отражены Судным Днем. Труд начинается с горячей неудовлетворенности самим собой и собственной жизнью, со страстного стремления к высшему. В процессе постоянного самонаблюдения и самооценки человек привыкает судить себя и отдавать отчет в собственных желаниях. В сочетании с ожесточенной решимостью стать лучше это приводит к дисинтеграции естественного «я». Внешние, поверхностные аспекты личности сжигаются, и остается лишь пепел внутреннего «я».
В Ричард Кавендиш
Второй шаг — растворение — предполагает растворение обожженного пепла в «минеральной воде, которая не намачивает рук». Минеральной водой называлась ртуть, и некоторые алхимики на этом этапе добавляли обычную ртуть, однако чаще добавлялись пары, полученные при нагреве. Эти пары идентифицировались в ртутную жидкость, в которой затем растворялся пепел. Многие алхимики сетовали на сложность этого процесса.
Превращение исходного материала в жидкое состояние обычно рассматривалось как чрезвычайно важный этап в работе. «Не предпринимай никаких действий, пока все не будет обращено в жидкость». Широко бытовало мнение о том, что изначально все было создано из воды. В отношении металлов это утверждение подкреплялось авторитетами Платона и Аристотеля, которые считали, что металлы образовывались в земле путем уплотнения влаги. В «Тимее» Платон классифицирует все, что может находиться в жидком состоянии, включая металлы, текущие при плавке, как вода. Золото — вода «плавкого вида», а медь — «блестящий и плотный вид воды». Аристотель указывал, что есть два типа «дыхания», поднимающихся с земли, когда она разогревается солнцем. Одно более парообразное и влажное, другое — дымное и сухое. Когда эти дыхания остаются в земле, они превращаются в металлы и минералы. Все металлы «создаются путем попадания парообразных (влажных) дыханий в камни, сухость которых сжимает и уплотняет их». Металлы «в каком-то смысле вода, а в каком-то — пет: материал, из которого они состоят, мог превратиться в воду, но более уже не может». Каждый металл есть «результат уплотнения дыхания до того, как оно превратилось в воду».
Поскольку, по алхимической теории, металлы являются уплотненной водой, превращение их в воду означает возвращение к первоматерии и очищение их путем освобождения от дефектов «роста» в земле. Это напоминает попытки некоторых психоаналитиков вернуть пациента в раннее детство, а иногда даже загнать во чрево матери (также алхимический мотив), чтобы разрешить истоки его психологических проблем.
В грубой форме процесс растворения соотносится с картой Луны в Таро и является пг цессом глубокого самоанализа и СЭМООТВР пия. Обожженный пепел, символизиг выносливость, скрывающуюся за ВНР' ликом человека, растворяется в р" _, Скрытые симпатии, предрассудк' бинные чувства и реакции ал' ^у ются под действием «ртути? ^Ту.
81
ного взгляда, направляемого внутрь себя. Сложность процесса заключается в нахождении истинной философской ртути, истинного взгляда, который чреват опасностью ментального коллапса, страха, отчаяния, возникновения иллюзий и самообмана. Как утверждали алхимики, вода раствора горька, а Карл Юнг, проводивший параллель между алхимией и психоанализом, добавлял: «Действительно горько обнаружить за возвышенными идеалами узкофанатичные убеждения, а за героическими претензиями не что иное, как вульгарный эгоизм, инфантильную жадность и самодовольство. Этот болезненный процесс — неизбежная стадия любого терапевтического лечения».
Испытание горькой водой ведет к стадии разделения, согласно Рипли, воды от масла. Разделение осуществляется не алхимиком, а самим Богом, то есть предполагается, что жидкий материал должен быть оставлен в сосуде в покое, чтобы он разделился сам. Цель этого — разделение изначальных компонентов. Этими компонентами могут являться четыре элемента или, по раннесредневековой теории, ртуть и сера, сочетания которых и создают четыре первичных свойства, на которых базируются элементы. Сера жарка и суха, что соответствует дымному и сухому дыханию у Аристотеля, ртуть холодна и мокра — то есть парообразное и влажное дыхание. Легковоспламеняющаяся сера содержала элемент огня (сухой и горячий), жидкая ртуть — элемент воды (холодна)! и мокрая), отсюда возникло утверждение, что Камень состоит из огня и воды. В позднейшей алхимии разделение означало выделение из сырого материала ртути, серы и соли или духа, души и тела.
Сколько бы компонентов при делении ни получалось, цель его заключалась в дальнейшей очистке материала и в еще большем приближении к первоматерии, путем возвращения к основным ингредиентам. Лишь ощутив целостность внутри себя, алхимик начинал работу, которая должна была закончиться достижением совершенной целостности Камня. Анализ мутных источников собственного поведения разрушал чувство целостности, и алхимик ощущал себя разрезанным на куски. Т. Е. Лоуренс описывает это чувство в «Семи колоннах мудрости». Оно повлекло за собой ненависть к себе> которая в сочетании с физическим истощением, в этом конкретном случае, привела к садистской сексуальной дисциплине (Падающая Башня в Таро). Алхимик обнаруживает, что «разорван на части». Тело, которое он называет со-лыо, продолжает трудолюбиво заниматься своим делом. Другая его часть (ртуть) «порхает над головой и с любопытством вопрошает, чем
это занята плоть», в то время как третья (сера) «болтает, недоумевает и подвергает критике самоотверженный труд тела, с презренном относясь к его усилиям». К тому же две эти части ведут между собой спор, насколько глупо или разумно то, чем занято тело. Похоже, Ло-урепсу было известно такое разделение и непримиримая борьба противоположностей. Он называл это состояние «смертным сном», и приятель-араб должен был ударить его, чтобы пробудить от этого сна. По некоторым смидетель-ствам, алхимическое разделение действительно влечет за собой стадию «смерти».
Однако для Рипли и многих других за разделением следует соединение, достижение баланса между враждующими противоположностями и их примирение. Обычно соединение изображалось как свадьба или совокупление. зачастую как инцест между матерью и сыном или братом и сестрой, так как сера и ртуть происходили из одного и того же сырого материала. Сера (душа или страстная природа) соединялась в инцесте с ртутью (духом или бесстрастным интеллектом). Эта попытка прекратить невыносимую разделенность, обрести внутренний баланс, прийти к мирному соглашению с самим собой нередко изображалась как возвращение во чрево. Сын, или царь, или дракон (в зависимости от материала) вползает обратно в тело своей матери. Это — бегство от давления не только внешнего шумного мира, но и от собственного духовного состояния. Алхимик очищен от свойств и характеристик, являвшихся «дефектами его роста». Противоположные тенденции, составлявшие основные компоненты его природы, были разъединены, уравновешены и снова соединены. Он — младенец во чреве, истинное «я».
Соединение можно рассматривать н как слияние четырех элементов или воссоединение ртути, серы и соли. Оно требует постоянного умеренного нагревания. Алхимику, не имевшему приборов для измерения температуры, поддерживать ее на определенном среднем уровне представляло существенную трудность.
Итак, алхимик достиг изначальной формы своего материала. Она состоит из псрвоматерш: и одухотворяющей искры жизни. Следующий шаг заключался в том, итобы убить материал и освободить искру жизни. Этсьосуществлялось путем влажного нагрева материала или на водяной бане, или в бродящем навозе. Материал. находившийся на дне сосуда, должен был постепенно почернеть — признак того, что on стал первоматерпей, мертвой, бесформенной массой, лишенной каких бы то ни было свойств, включая цвет (черный цвет воспринимался как отсутствие цвета). Считалось, что материал
82
гниет, поэтому этот процесс назывался гниением. Выделявшиеся испарения — искра жизни, или дух, или философская ртуть — отличались неприятным запахом, и алхимики отмечали, что гниение производит «тяжелый смрад».
Эта первая основная стадия работы («нигре-до» или «черная» стадия) называлась Черным Вороном, Головой Ворона, Черным Солнцем и изображалась как гниющий труп или черная птица, как черный человек, как царь, убиваемый воинами, или мертвый царь, поедаемый волками. Различные адепты шли к стадии «ни-гредо» различными путями. Простейшим методом считалось нагревание меди с серой, в результате чего получалась черная масса сульфида меди — первоматерия. Какой бы черной и смердящей ни была гниющая первоматерия, в потенции она представляла собой будущий Камень, и алхимики обращались к ней словами Песни Песней: «Дщери Иерусалимские! Черна я, но красива»,
Гниение являлось необходимым процессом, так как считалось, что оно предшествует зарождению жизни. Семя, упавшее в землю, должно умереть и сгнить, высвободив жизненную силу, которая обеспечит новый рост (Смерть в Таро). В классическое время и в средние века считалось, что лягушки рождаются из разлагающейся грязи, насекомые из гниющих трупов животных, например, осы из трупов ослов, жуки — от лошадей, саранча — от мулов. В более широком смысле необходимым условием возрождения была смерть, реальная или символическая. Алхимики могли бы процитировать Святого Павла: «Безрассудный! То, что ты сеешь, не оживет, если не умрет» и «Так и при воскресении мертвых: сеется в тлении, восстает в нетлении; сеется в уничижении, восстает в славе... Сеется тело душевное, восстает тело духовное». В этом смысле авторитетом для них являлся и Иисус. «Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, падши в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода», что имеет духовную аналогию в следующем стихе: «Любящий душу свою погубит ее; а ненавидящий душу свою в мире сем сохранит ее в жизнь вечную».
«Нигредо» — псевдосмерть мистического посвящения. Это представление восходит еще к первобытным обществам: например, среди австралийских аборигенов посвящение в колдуны включало в себя сои смерти и новое рождение. Алхимик, находящийся «во чреве» и полностью обращенный в себя, претерпевает мистическую «смерть», которую адепты сравнивали с меланхолией — состоянием беспомощного уныния и духовного гниения, во время которого дух или искра жизни покидает тело и душу (Повешен-
ный). Истинное «я», или первоматерия, погибает в черной агонии «пигредо».
Зачастую проводилась параллель между «пп-гредо» и распятием, с которого Бого-человек восстает к вечной жизни. «Смерть» являлась распятием в смысле прекращения мучений. Она изображалась как змея, пригвожденная к кресту — «И как Моисей вознес змию в пустыне, так должно вознесепу быть Сыну Человеческому».
Алхимик «мертв» и гниет в меланхолической слизи, но постепенно с появлением философской ртути, истинного вдохновения, божествеп-ной искры, на него нисходит исцеляющее просветление. Пары, поднявшиеся в процессе гниения, парят над черной массой сосуда, кап Святой Дух над темными водами в Бытшг. Спи проникают в первоматерию, одухотворяют ее п зачинают зародыш, который превратится в Камень. Этот процесс описан в алхимическом ва-рианте мессы, написанной Николой Мельхиором, астрологом короля Венгрии, п начале XVI века. (Связь между алхимическими процессами и превращением хлеба и пина в пчотг, и кровь Христа во время мессы подчеркивалась многими алхимиками.) «Затем па дне сосуда появится могущественный Эфиоп, загорелый, обожженный и безжизненный». Эфиоп п является первоматерией. «Он молит о погребении, просит, чтобы его окропили его собственной влагой и медленно подогрели, пока он не восстанет в новом сверкающем облике из бушующего огня... Жди чудесного возвращения или обновления эфиопа!»
Вероятно, пар или дух, сконденсировавшийся в жидкость, пропитывал первоматерию в процессе подогрева сосуда. Это было алхимической «ванной возрождения», и алхимики считали этот процесс возрождением через «воду и Дух». «Если кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия... Если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие».
Когда дух и первоматерия объединяются в сосуде, из водянистого материала кристаллизуется белое плотное тело. Это процесс свертывания или затвердевания, соответствующий появлению суши из вод на третий день творения. Элементы Камня соединяются, говорит Рипли. Белое вещество является Белым Камнем или Белой Тинктурой, которая все превращает п серебро. Появление Белого Камня говорит завершении второй основной фазы работы альбедо или побеления. Алхимики связг этот Камень с белым камнем Откровенг «Побеждающему дам вкушать со' * манну, и дам ему белый камень и • писанное новое имя, которого »* *ку кроме того, кто получает». ?ту-
\
Несмотря па постоянно повторяемую максиму nihil extraneum — «ничего извне», некоторые алхимики на этой стадии способствовали появлению белого камня путем добавления новых ингредиентов. Например, немного серебра с ртутью, мышьяком, сурьмой или оловом может выбелить поверхность материала в сосуде. Другой метод описывается в средневековом трактате. «Allegoria Merlini», где в метафорической форме рассказывается о короле (сырой материал), который выпил столько воды, что члены его наполнились ею (раствор), и он почувствовал, что распадается на части (разделение). Врачи поместили короля в нагретую комнату, а когда вынесли его оттуда, он был мертв («нигредо»). Врачи взяли его тело, истолкли в порошок, затем промыли и высушили его. Потом они добавили к нему одну часть каменной соли, две части селитры и немного льняного масла, чтобы замесить пасту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53