Долгожданный момент наступил, – подумал со злорадством я. – Она сама спросила меня, значит я на правильном пути».
– Ты ведь так и не посмотрела свою машину…
– Ура! Когда ты приедешь?
– А когда ты будешь готова?
– Через час.
– Ну вот через час я буду у твоего подъезда.
– Я сама выйду.
Открыв дверь гаража, я вошел вовнутрь и включил свет.
Шестерка стояла новенькая и загадочно блестела.
– Ты вправду умеешь водить машину? – спросил я.
– Конечно, дорогой, – томно промурлыкала Мурзилка.
Я протянул ей ключ от машины и она начала ее оприходовать.
На удивление, водила она довольно прилично и у меня отлегло на душе, но я все же не стал отключать бортовой компьютер, установленный втихаря в аккумуляторе, на случай какого-либо дорожного происшествия, если Мурзилка не справится с управлением.
– Куда тебя везти, злобный Димик?
– Давай смотаемся на Рижский рынок.
– А чего мы там не видели?
– Туда сегодня завезли свежую рыбу. Ты ведь любишь рыбку, Мурзик?
– Да! Я очень люблю рыбку! – воскликнула Мурзилка и рванула но направлению Проспекта Мира.
…По агентурным данным, мы засветились в Военторге, и теперь мафия не спускала с нас глаз.
Как доложили мне сотрудники КГБ, банду рэкетменов, следившую за нами, неоднократно видели именно на Рижском рынке, куда мы и ехали…
Чего только не рассказывали о Рижском рынке.
И пулеметы там раздают.
И милиционеров там продают.
И обэхээсэсников там меняют чуть ли не каждый день, взамен купленным.
И женщину там съели. Дураки, употреблять в пищу непроверенное в санэпидстанции мясо! Короче, мафия!
На самом деле это было довольно убогое зрелище. Народу конечно даже в будни было много, товару тоже, но товар был сплошной самострой и ничего приличного мы там и не увидели.
Через полчаса бесполезного блуждания (рыбку мы не купили, потому что она оказалась, как сказала Мурзеныш, не той системы) мне передали по рации в ухе, что за нами следуют рэкетмены, и рекомендовали не ходить в глухой закуток за торговыми рядами.
Вот туда мы и направились.
Оказавшись на месте будущего преступления, я как бы невзначай остановился и начал завязывать якобы развязавшийся шнурок на своих «липучках». Завязав его, я поднял голову и увидел, что вокруг нас стоят три здоровенных громилы и гнусно ухмыляются.
– Скажите пожалуйста, сколько сейчас времени? – спросил один из них и достал из кармана нож.
– У вас не найдется закурить? – спросил другой и надел на правую руку кастет.
– Вы не скажете, как пройти в туалет? – добавил стоящий сзади третий и небрежно покрутил чаками.
– Ребят, может не надо? – испуганно сказал я. – А то больно будет.
– Надо, милый наш друг, надо, – промолвил тот, что был с ножом и поменялся позициями с тем, что был с чаками.
Мурзик мой почувствовала себя в песцовой шубе совершенно голой и беззащитной. Я же изобразил на лице суровый испуг:
– Я сейчас милицию позову.
– Только попробуй, – сказал тот, что был с кастетом и достал из кармана пистолет, – Сразу продырявлю!
– Что вам от нас надо? – истерично взвизгнул я.
– Деньги на жизнь дай, – ответил тот, что крутил чаки.
– Червонца хватит? – с надеждой поинтересовался я.
– Дешевишь, милый друг, – сказал сзади стоящий и потрепав шубу на мурзилкином плече, приставил ей нож к горлу.
Кэгэбэшники по рации передали, чтобы мы не шевелились, а то снайперы могут задеть, но я, изобразив на лице нехорошую улыбку, громко сказал:
– Не надо стрелять ребята.
Остальное я проделал за полсекунды.
Для этого существует локальное ускорение времени в организме, когда весь мир как будто замирает, и ты можешь спокойно делать все, что тебе надо.
Я аккуратно взялся одной рукой за лезвие ножа, чтобы не поранился мой Мурзик, и отвел его в сторону, а другой резко ударил указательным пальцем по кисти, держащей нож.
Кисть сломалась.
Потом я отвел в сторону хулигана с чаками дуло пистолета и резко ударил пистолетовладельца снизу в челюсть.
Челюсть сломалась одновременно с раздавшимся выстрелом, и оба бывших бандита начали падать.
Я выключил ускорение времени и отдернул Мурзилку в сторону, чтобы кровь переломанной руки, когда-то сжимавшей финку, не попачкала песцовую шубу.
Набежавшие сотрудники КГБ до конца аккуратно закончили видеосъемку и начали упаковывать тела, а я, взяв под руку находящуюся в шоке Мурзилку и повел ее к машине.
Вечером, часов в восемь, я решил, что уже пора вплотную заняться физическим воспитанием Мурзика и пошел отрывать ее от «ящика для идиота».
В это время как раз закончилась какая-то нудная бездарно поставленная пропагандистская передача, транслируемая по второй программе, но Мурзик отмахнулась от меня, ожидая любимую передачу – «Спокойной ночи, малыши» .
Я особо не стал возражать и присев рядом, с интересом стал ждать, чем нас сейчас порадует тетя Валя (я давно уже не смотрел «Спокойной ночи» и был в полной уверенности, что ведет передачу по-прежнему Валентина Леонтьева).
Но тети Вали почему-то там не оказалось (о чем я тоже не очень пожалел) , а сразу же началось представление.
– Что это за идиотизм? – поинтересовался я у Мурзика.
– А ты разве не знаешь? Давно уже показывают каждый день продолжение одной удачной кукольной постановки – «Заседание Лесного совета» , – ответил мне Мурзеныш (как будто я чего-то понял!) и мне пришлось напрячь все свое внимание, чтобы врубиться в происходящее.
На экране была опушка игрушечного леса.
В центре стоял стол, колченогость которого скрадывал криво написанный лозунг: «Вся власть принадлежит лесному народу!»
На ближайших елках и осинах также висели плакаты:
«Государством должна управлять каждая наседка!», «Придадим лесу ускорение!», «Старый лес порублен до основанья – А зачем?», «Перестроим кедровую политику!», «Волки – целы, овцы – сыты!» и т. д.
За столом сидели три забавные зверушки как я понял – президиум Лесного совета: большой, всем довольный толстый улыбающийся Заяц со злыми раскосыми глазками, очкастый, всем недовольный Филин , а в центре, на месте председателя – Барсук , преисполненный возложенной на него непомерной ответственности за происходящее.
На поляне по пенькам не спеша рассаживались разнообразные звери, а за кадром звучал хор лесных певчих.
Председатель – Барсук неспешно поводил носом, еще более вытаращил свои и так чрезмерно вытаращенные глазки и позвонил в колокольчик:
– Товарищи звери! Регистрируемся!
«Они, что, там на телевидении, с ума посходили?! – подумал я, – И куда только смотрят органы?»
Звери подняли хвосты, а сидящая на ближайшей сосне Ворона со счетами быстро их пересчитала и тут же рядом с ней на висящем электронном табло возникла цифра «13».
Председатель, не глядя на нее, произнес:
– Итак, кворум есть, – но его перебил голос из толпы зверей:
– А почему не все лесные депутаты присутствуют?
– По уважительной причине, – ответил толстый улыбающийся Заяц.
– Но у них это вошло в систему?!
– Я поясню, – Барсук весь аж напрягся от важности момента. – Боров находится на уборке урожая желудей, Слон трудится на строительстве нового вольера для мартышек, Волк руководит ростом численности популяций, а Лиса занимается не покладая рук перераспределением имеющихся в наличии продуктов повседневного и повышенного спроса, так что я думаю, это может послужить им оправданием. Я правильно вас понял, товарищи звери?
Среди зверей раздался нестройный шум, но громче всех был слышен голос Осла, который орал: «Правильно!»
– Тогда перейдем к повестке дня. На нашем сегодняшнем заседании два законопроекта: «О повышении цен на некоторые продукты» и «Закон о лесе» . По первому вопросу нам доложит министр рационального питания – товарищ Верблюд .
– Дорогие, так сказать, товарищи звери, а не так сказать скоты! Как вы прекрасно знаете на собственном желудке, дела со снабжением в нашем лесу обстоят хуже некуда, и чтобы как-то уменьшить дефицит нашего бюджета («железная логика») , мы предлагаем повысить цены на молоко, родниковую воду и сено. Это позволит нам изъять из обращения лишние купюры и сделает вышеназванные продукты более доступным для нуждающихся в них потребителей.
Теперь молоко будут пить не всяк кто не попадя, а те, для кого оно и предназначено – наше подрастающее поколение…
Реплика из зала: «Чье именно поколение?»
…Наши кристально чистые родники, которые в последнее время мутят кто не лень, теперь будут чистыми и гигиеничными!
Опять реплика: «Пили и будут пить! Да хотя бы из луж!»
…И как показали последние исследования, содержание канцерогенных смол в нашем сене превышает все допустимые нормы, и употребление в пищу вышеназванного продукта вредно для нашего здоровья.
(Реплика: «Сам потребляет импортную колючку, а нам, что ж, переходить на дубовую кору?»)
В заключение я хочу призвать лесных депутатов принять этот законопроект, – закончил свою речь Верблюд, – а мы, со своей стороны, твердо заявляем, что на вырученные средства будут сделаны дополнительные закупки за рубежом нашего леса, большой партии зонтиков, так необходимых при постоянно потепляющемся климате, нашим дорогим северным оленям.
Барсук-председатель покопался в бумажках и объявил:
– У кого есть вопросы к докладчику?
Первым откликнулся Хорек :
– Зонтики закупим японские?
– Да, «Три Слона».
– Хорошо! – радостно воскликнул Хорек и потер лапы.
– У кого еще будут вопросы? – строго спросил Барсук.
– М-е-е-е-е-не можно? – нерешительно промычала Коза .
– Можно, но только покороче.
Коза затрясла бородой и оглянулась затравленно по сторонам, как бы ища сочувствие.
– Я же просил покороче, – возмущенно бросил председатель.
Коза еще более затрясла бородой и жалобно заблеяла:
– Я, конечно, обыкновенная коза, и не с моими куриными мозгами лезть в это государственное дело, но скажите мне, звери добрые, что же это теперь будет? Я же и так госзаказ еле выполняю, и детей своих кормлю, а у меня их, как вы все знаете, семеро по лавкам! А раз цены на молоко подскочат, так мне, как производителю, теперь придется платить налог с оборота еще больше?
– Больше-то больше, – радостно ответил Верблюд и смачно плюнул в пролетающего Воробья, но промазал и попал в Ворону, которая это даже не заметила.
Воробей на это оскорбление ответил интенсивным пикированием, но от обиды, а может быть и от недостатка высоты, промахнулся и накрыл не Верблюда, а Филина прямо в глаз, отчего тот конечно же проснулся и пробормотав что-то в духе: «Хорошо, что коровы не летают» , начал сосредоточенно протирать очки.
– Больше-то больше, но ведь и доходы у вас, голубушка, тоже возрастут?!
– Какие доходы? – совсем отчаянно заблеяла Коза. – Все, что я произвожу сверх госзаказа, идет на внутреннее потребление, а ведь государству я продаю молоко по госрасценкам, установленным еще при правлении Свирепого Тигра .
– Ну скажем не при Тигре, а при Смелом Орангутанге , и повышались они при Вечно Спящем Медведе , к тому же, вам выплачивается дотация, и весьма немалая.
– Да что мне ваша дотация, молока от этого не прибавляется, а план госпоставок из года в год растет, как и цены на корма, которые к тому же лимитированы! А что за сельхозтехнику нам поставляют? Брак сплошной. По ценам черного рынка. Да я вам, наконец, не дойная корова! – в заключение прокричала Коза и заплакав села на пенек.
Барсук укоризненно посмотрел в ее сторону.
– Товарищи! Мы же договорились воздержаться от эмоций. У кого еще есть вопросы к докладчику? Вы что-то хотите сказать? Пожалуйста. Слово предоставляется, Андрею Отпущеньевичу .
Из толпы зверей тяжело поднялся Старый Козел и почти неслышно начал блеять.
Барсук громко обратился к аудитории:
– Потише, пожалуйста!
Зал никак не отреагировал и замолчал только Старый Козел. Но видя, что говорить ему спокойно все равно не дадут, он продолжил свою так бестактно прерванную речь:
– Мы в недавнем прошлом уже пережили запрет на березовый сок и к чему это привело вы прекрасно знаете: стали пить даже вытяжку из волчьих ягод. Если мы сейчас повысим цены на родниковую воду и сено, кто даст гарантию, что в скором времени нам не придется опять расширять сеть наркологических вольеров и ЛТП? А по поводу такого деликатесного продукта, как молоко, вообще стыдно поднимать вопрос. Мы и так его видим на нашем столе только по праздникам.
(Реплика из зала: «А кое у кого жены в нем ванны принимают!»)
Председатель предостерегающе позвонил в колокольчик, а Козлу с укоризной терпеливо сказал:
– Но ведь канцерогенные вещества…
Но Козел неожиданно бодро парировал:
– Не надо было строить в самом центре леса ядерный реактор, а то скоро не только восьминогие жеребята начнут рождаться, а вообще все мы можем запросто переселиться в Красную книгу.
– Ну до этого мы с вами я думаю не допустим.
– Вот как раз с вами мы и допустили, – с достоинством ответил Старый Козел и сел на свое место.
Барсук только хотел было закончить прения, как к столу президиума неожиданно резво выбежала Корова :
– Я не знаю кому как, а моему Быку это не понравится. А если он освирепеет, то, я думаю, никому и не поздоровится. Я хоть и против алкоголя, но после работы не грех выпить мужику пару бадеек родниковой воды. И сено у нас каждый второй употребляет. А насчет молока вообще стыдно: кто его производит, тот его и не видит. Я вот лично забыла, как оно пахнет! Вот только здесь, рядом с Барсуком я учуяла запах молока. Видно он его недавно пил, или я ошибаюсь? Или он им уже доиться стал? Иль его мой Бык наконец покрыл?
Барсук обиженно начал краснеть.
– Товарищи! Товарищи! – внезапно вмешался Заяц. – Мы же договорились не оскорблять друг друга. Давайте все-таки соблюдать парламентскую этику. Мы ж не на привозе. На нас ведь смотрят миллионы.
Но его речь была прервана выбежавшим из леса Брехливым Псом , который высунув язык так тяжело дышал, как будто за ним гналась свора бешеных охотников.
Председатель Барсук наклонился к нему и шепотом спросил:
– Что случилось?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26