– Итак, совет продолжается, – объявил Тэрлоу, усаживаясь за стол. – Других кандидатов нет? Нет. Считаю, что выставлены две кандидатуры: Симон Бредфорд Андерхилл и Тэрлоу Поттс. Тех, кто имеет голос в совете, прошу голосовать. Кто за то, чтобы президентом «Поттс Шу компани» был избран мистер Андерхилл, прошу поднять руки.
Поднялись две руки – Шейлы и Андерхилла.
– За мистера Андерхилла подано два голоса. – Тэрлоу улыбнулся. – Теперь я. За меня подано три голоса и большинством в один голос президентом «Поттс Шу компани» избран я.
Шейла побледнела. Все удивленно уставились на Тэрлоу. Он пояснил:
– За меня поданы три голоса: мой, Луэлл, Горация. – Он вытащил из кармана два конверта. На одном подпись: «Луэлла Поттс», на втором – «Гораций Поттс». В конвертах были записки, удостоверяющие, что подписавшиеся ниже Гораций и Луэлла голосуют за Тэрлоу Поттса.
Тэрлоу стукнул кулаком по столу.
– Совет директоров окончен.
– Нет, – с ненавистью сказала Шейла. – Нет.
– Закончен? – инспектор шагнул вперед. – В таком случае займемся делом. Эллери, вскрой конверт!
Эллери медленно и осторожно вскрыл конверт. В нем лежало письмо.
– Ну? – закричал инспектор.
– Это письмо Корнелии Поттс, – спокойно сказал Эллери. – Оно датировано днем ее смерти. Читаю текст:
«Я, Корнелия Поттс, находясь в здравом уме и твердой памяти, делаю это заявление.
Я прошу не осуждать меня. Только мать знает, что такое материнство, мать знает, что такое любовь и ненависть.
Я всегда любила своих детей: Тэрлоу, Луэллу и Горация. Увы, они унаследовали слабость характера от своего отца, моего первого мужа, которого я никогда не забывала. Поэтому я оставила его фамилию и сделала гораздо больше для имени Поттсов, чем он сам.
Мои дети от этого брака всегда нуждались во мне, и я всегда была их силой и защитой. Дети от моего второго брака никогда не нуждались во мне. Я ненавидела близнецов за их независимость и силу, за то же я ненавидела Шейлу. Их существование напоминало мне о глупости и трагедии моего второго замужества.
Я, Корнелия Поттс, убила своих сыновей – близнецов Роберта и Маклина. Я заменила холостой патрон боевым в пистолете Тэрлоу. Я взяла «Харрингтон и Ричардсон» из комнаты Тэрлоу, когда разгоняла репортеров. Позже я взяла другой пистолет, застрелила в спальне своего сына Мака и исхлестала труп.
Меня могут назвать чудовищем. Возможно. Что ж, кидайте в меня камни – я умерла.
Я совершила эти преступления по своей собственной воле и отвечу за это перед своим создателем».
В библиотеке воцарилось гробовое молчание.
– Письмо, – продолжал Эллери, – подписано карандашом. Чарли, покажите мне подпись миссис Поттс на завещании.
Пакстон протянул ему конверт. Все напряженно ждали.
– Подписи одинаковые, – объявил он через некоторое время.
Неожиданно Шейла рассмеялась.
– Я рада! – сказала она сквозь смех. – Я рада, что это была она. Я рада, что она умерла. Теперь я свободна. Папа свободен. Мы в безопасности. Убийств больше не будет. Убийцы больше нет…
Уткнувшись в плечо Пакстона, девушка тихо заплакала.
Инспектор аккуратно спрятал в карман завещание, письмо и оба конверта.
– Для отчета, – сказал он. – Вот и все, Эллери. Дело об убийстве Поттсов закончено. – Инспектор вздохнул. – Скверное было дело с начала и до конца. И я рад, что наконец-то избавился от него.
– Если только избавился, – раздраженно бросил Эллери.
Инспектор насторожился.
– Если? Ты сказал «если»?
– Да, отец.
– Что ты мелешь?
Эллери неспеша закурил.
– Одна вещь беспокоит меня, отец, – он нахмурился. – Я не думал, что из-за этой штуки будет столько хлопот.
– О чем ты говоришь? – не понял инспектор.
– Об отсутствующем пистолете.


ЧАСТЬ IV

Глава 1
ТРУДНАЯ ЗАДАЧА

Для Поттсов все было ясно, но в городе ходили разноречивые толки. Была ли записка Корнелии Поттс признанием преступника? Не придумано ли оно? И вообще, мертва ли старуха? Газеты увеличили свои тиражи, начав печатать серию рассказов под названием «Правда и вымысел об известных убийствах».
Одна из газет поместила карикатуру: Корнелия Поттс с пистолетом, из ствола которого вьется дымок, у ее ног лежат два убитых сына. Комментарии были разные. Одни приводили пословицу в качестве подписи под карикатурой, другие – цитату из Библии, третьи – цитату из Шелли.
Эллери Квин, глядя на карикатуру, бормотал:
– Жила-была старуха в башмаке,
У нее было так много детей,
Что она не знала, что с ними делать.
Она начала убивать их одного за другим.
Только смерть остановила ее.
Какие-то типы бродили по Риверсайд-Драйв и кидали через забор особняка Поттсов газеты с признанием Корнелии Поттс. Брошенный кем-то камень разбил окно в комнате Тэрлоу Поттса.
Обычно после успешного завершения дела у инспектора появлялся волчий аппетит. Теперь же аппетит у него отсутствовал, хотя официально дело было прекращено.
Эллери вернулся к своему детективному роману, который не успел дописать, так как втянулся в дело Поттсов. Но тень этого дела не давала ему покоя. Он часто возвращался к нему, строя различные умозаключения.
Шли дни за днями. Дом на Риверсайд-Драйв постепенно перестал привлекать к себе внимание.


* * *

Однажды утром три недели спустя после описанных событий инспектор, по обыкновению поворчав на сына за завтраком, неожиданно сказал:
– Да, кстати, Эллери, вчера я получил телеграмму от «Датч Ист Индис».
– Датч Ист Индис? – Эллери поднял голову.
– Да. Из Батавии. Префект или комиссар полиции, не знаю, как их там называют, ответил на мой запрос относительно майора Гоча.
– О! – Эллери отложил ложку.
– В телеграмме сказано, что майор Гоч не зарегистрирован у них.
– Не зарегистрирован? Ты хочешь сказать, что у них нет на него материалов?
– Не только. Там никогда не слышали об этом человеке, – инспектор задумчиво покрутил свои усы. – Это, конечно, не слишком много. Все, что я мог им сообщить – это имя и приметы. А был ли он там под этим именем?
Эллери нахмурился.
Инспектор, поколебавшись, продолжал:
– Дело Поттсов закрыто, но все же я хочу спросить у тебя…
– О чем, отец?
– Когда мы разговаривали о мотивах убийства, ты упомянул майора Гоча. Не то, чтобы теперь это оказалось важным… Но все-таки, что ты тогда имел в виду?
Эллери пожал плечами.
– Вспомни тот день, когда мы пришли к миссис Поттс, намереваясь попросить ее воспользоваться своим авторитетом и предотвратить убийство, и нашли ее мертвой в постели.
– Да?
– Помнишь, поднимаясь по лестнице, я сказал доктору Иннису, что у меня есть только один вопрос к миссис Поттс?
– Помню.
– Так вот, я хотел спросить, видела ли она своего первого мужа после его исчезновения, – сказал Эллери.
Инспектор растерялся.
– Своего первого мужа? Бахуса Поттса?
– Именно его.
– Но он же умер!
– Его только признали умершим, отец. Умереть для закона и умереть фактически – это разные вещи. Мне пришла в голову мысль, что Бахус Поттс может быть жив.
– Гм, – произнес инспектор. – Мне это и в голову не приходило. Но ты не ответил на мой вопрос. Что ты имел в виду, когда говорил о мотиве убийства, который мог быть у майора Гоча?
– Но я ответил на твой вопрос, отец.
– Ты… ты имеешь в виду, что… Бахус… Поттс – майор Гоч…
Инспектор начал смеяться. Он смеялся так долго, что из его глаз потекли слезы.
– Ну и фантазер же ты! – сказал он сквозь слезы.
– Смейся, смейся, – пожал плечами Эллери. – Только я не понимаю, почему это не может оказаться правдой. Почему Гоч не может быть Поттсом?
– Тогда я могу быть Ричардом Вторым.
– Очаровательно, – пробормотал Эллери. – Корнелия Поттс объявила своего мужа умершим через семь лет после его исчезновения. Вскоре она вышла замуж за Стефена Брента, у которого был друг – майор Гоч. Многолетние странствия наложили отпечаток на лицо майора, но все же миссис Поттс догадалась, что майор Гоч – не кто иной, как Бахус Поттс. Не обвинять же ее в двоемужестве? Необыкновенная ситуация.
– Ты бредишь.
– И майор Гоч свил себе неплохое гнездо. Церковь не прощает подобных вещей и общество – тоже. Корнелия Поттс оказалась в ловушке… Эта версия поначалу и мне показалась дикой. Чарли Пакстон, рассказывая мне о жизни старухи, не очень внятно объяснил, почему она терпела в доме майора. Моя версия это объясняет. Иначе к чему ей было терпеть присутствие Гоча? Она – официальная жена Брента, у них дети… ее репутация… ее дело…
– Я как идиот слушаю твою красивую сказку, – раздраженно сказал инспектор. – Зачем же ему в таком случае убивать близнецов?
– Два мужа, неразлучные друзья, целыми днями играют в шашки… О, у Гоча был мотив. Убиты два сына Стефена Брента. Кто следующий? Шейла ответила на этот вопрос: Стефен Брент и его дочь должны умереть.
– Итак?
– Итак, предположим, что Бахус Поттс вернулся домой под именем майора Гоча. Возможно, он возненавидел своего преемника…
– А-а-а, – протянул инспектор.
– Может, он возненавидел детей, которые родились у Стефена и Корнелии. Может он примириться, что миллионы достанутся Роберту, Маку и Шейле? Может он обдумать план уничтожения соперников? Сначала Роберт и Мак, потом Шейла и, наконец, сам Брент. Не забудь, отец, что если Гоч – это Поттс, то он не совсем в своем уме. Трое Поттсов – доказательство этому.
Инспектор покачал головой.
– Но признание старухи разбивает твою теорию.
– Признание старухи… – странным тоном повторил Эллери.
– А чем тебе не нравится ее признание?
– Разве я что-нибудь сказал?
– Но твой тон…
– О, я подумал о своем романе! – Эллери улыбнулся.
Инспектор швырнул в него подушку.
– Я должен вернуть Пакстону завещание и признание старухи, – он встал. – Пойду сделаю фотокопии. Тэрлоу хочет иметь эти бумаги у себя. Обещаю тебе, сын мой, что никому не скажу о твоей теории «Гоч – Поттс».


* * *

После ухода отца Эллери уселся за роман. Однако работа шла с трудом. Он напечатал лишь одно предложение: «На бровях Лека остался след крови», умудрившись сделать пять опечаток, когда раздался звонок в дверь.
Это был Пакстон.
– Хелло! – мрачно сказал он, входя. – У вас найдется что-нибудь выпить?
– Конечно, – улыбнулся Эллери.
Адвокат выглядел несчастным.
– Что-то случилось, Чарли?
Тот вздрогнул.
– Нет, нет.
– Пейте, – Эллери протянул ему стакан. – Мы не виделись со дня чтения завещания.
– Ах, да, – Пакстон взял стакан.
– Как Шейла?
Адвокат ответил не сразу. Потом поднял на Эллери грустные глаза.
– Потому-то я и пришел к вам.
– Надеюсь, с Шейлой ничего не случилось?
– Плохого ничего.
Пакстон прошелся по комнате.
– Значит, что-то произошло между вами?
– В некотором роде…
– А я думал, что вы пришли пригласить меня на свадьбу.
– Свадьба! – с горечью воскликнул Пакстон. – Каждый день я спрашиваю Шейлу об этом. Она отвечает, что мне нельзя жениться на дочери убийцы. Я не могу заставить ее уйти из этого проклятого дома. Она не хочет оставлять отца, а тот говорит, что слишком стар, чтобы начинать все сначала. Что мне делать, Эллери?
– Я не могу понять эту девушку, – задумчиво сказал Эллери.
– Ее необходимо забрать оттуда, и как можно скорее. Луэлла продолжает свои опыты. Я не удивлюсь, если однажды дом взлетит на воздух. Она накупила кучу аппаратуры…
– А Тэрлоу?
– О, Тэрлоу чувствует себя хозяином. Как петух на насесте.
– Шейла удивляет меня, – пробормотал Эллери. – Нет, Чарли, здесь что-то не то.
– Конечно, здесь что-то не то. И она не хочет за меня замуж.
– Не в этом дело, Чарли. Тут что-то другое. Хотел бы я знать… Может быть… – Эллери замолчал, но тут же живо добавил: – Мой вам совет, дорогой Чарли, будьте рядом с ней. Шейла стоит того, чтобы за нее сражаться. – Он вздохнул. – Я завидую вам.
Адвокат удивленно посмотрел на него. Эллери печально улыбнулся.
– Не бойтесь, я не буду драться с вами на дуэли.
– А я-то пришел к вам за советом!
– Чарли, Шейла любит вас. Все, что вам нужно, – это терпение.
Пакстон взял Эллери за руку.
– Эллери, есть еще одна причина, по которой я пришел к вам.
– И что это за причина?
Адвокат понизил голос.
– Я не думаю, что это дело закончено.
– Ага! – Эллери неспеша наполнил стакан и сказал: – Садитесь, Чарли, и спокойно расскажите обо всем.
– Я думаю…
– Это всегда полезно.
– Две вещи беспокоят меня. Так, что я не могу спать…
– Что же вас беспокоит?
– Вы помните признание миссис Поттс?
– Да.
– Один пункт приводит меня в сомнение.
– Какой?
– Относительно пистолета. Она написала, что взяла «Харрингтон и Ричардсон» у Тэрлоу, когда разгоняла репортеров…
– Да, да.
– В записке сказано: «Позднее я взяла другой пистолет у Тэрлоу и застрелила в спальне своего сына Мака».
– И что же?
– Один из пистолетов Тэрлоу! – воскликнул Пакстон. – Но ведь пропали-то два пистолета!
– Возможно, – сказал Эллери спокойно, как будто он никогда не думал об этом. – И что вы из этого заключаете?
– Неужели вы не понимаете? – закричал адвокат. – Куда делся второй пистолет? Где он? Кто взял его? Если он в доме, разве Шейла не в опасности?
– Почему?
– Тэрлоу, Луэлла, Гораций! Разве они не могут продолжить злодеяния своей матери? Они ненавидят Шейлу и ее отца не меньше, чем миссис Поттс, если не больше. Что вы об этом думаете?
Эллери усмехнулся.
– У меня есть более фантастическая версия на этот счет. Продолжайте, Чарли.
– Я ни о чем другом не могу думать. Я подозреваю каждого. Старуха знала, что умирает, она так и написала в записке. Не так ли?
– Так.
– Тогда зачем она призналась в убийстве? Только не говорите мне об угрызениях совести, раскаянии и тому подобной чепухе.
– Вы хотите сказать…
– Я хочу сказать, что признание миссис Поттс фальшивое. Может быть, кому-то нужно было свалить всю вину на нее.
– Дорогой мой! – Эллери тяжело вздохнул. – Это первое, что я подумал, когда вы прочитали ее записку.
– Значит, вы согласны, что это возможно?
– Конечно, возможно, очень даже возможно. У меня не укладывается в голове, что миссис Поттс, какой бы плохой матерью она не была, могла убить двух своих сыновей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16