К счастью, Шарлотта оказалась проворной. У этого пса ничего не получилось.
Джеймс с опаской посмотрел на лейтенанта:
– Она цела и невредима?
– Да.
– Что он наговорил ей обо мне?
– Я при этом не присутствовал, так что не могу сказать. Но похоже, она приняла его слова близко к сердцу.
Джеймс сделал судорожный вдох. Лейтенант прищурил глаза.
– Вздор и чушь, не так ли?
Джеймс сделал гримасу.
– Все сложнее. Мои намерения по отношению к Шарлотте сейчас благородны. Но когда я в первый раз попросил ее выйти за меня замуж, то... – он умоляюще посмотрел на лейтенанта, – понимаете, я тогда еще не знал Шарлотту.
Лейтенант мудро кивнул, мгновенно все поняв до конца.
Джеймс встал и принялся ходить по комнате.
– Я не могу сейчас ехать.
Лейтенант подошел к дивану, опустился на него и положил рядом костыль.
– Я не думаю, что у вас есть выбор. Вы должны забрать это золото, пока оно не уплывет. Мы сумеем защитить мисс Шарлотту. Защита мисс Шарлотты для меня – дело чести всей моей жизни. – Он почесал гладко выбритую щеку. – Кое-какие добрые дела я в госпитале делал, но этого недостаточно. – Покачав головой, он улыбнулся. – У меня есть цель: помочь вам вернуть украденное имущество и, – глаза его мстительно блеснули, – наказать этого мерзкого пса.
– Я должен помешать отъезду Шарлотты. – Джеймс посмотрел на дверь. – Но как это сделать? Она думает, что я чудовище. И я не могу ее винить за это.
– Поговорите с ней. Убедите ее.
Джеймс рассеянно кивнул и тут же встал.
– Что ж, спасибо, что пришли ко мне, лейтенант. Я у вас в долгу.
Лейтенант Фримен взял костыль и тоже встал.
– Не у меня. У мисс Шарлотты.
Шарлотта оцепенела, увидев стоящего на пороге Джеймса. Окинув взглядом комнату, он увидел, что все ее вещи были упакованы в чемоданы и баулы.
Первоначальное чувство вины у нее сменилось готовностью дать отпор ему, если он начнет на нее кричать.
Однако Джеймс вежливо спросил:
– Шарлотта, не могли бы мы поговорить с тобой в, соседней комнате?
Она коротко кивнула и направилась в другую комнату. Джеймс аккуратно закрыл за ними дверь. Шарлотта остановилась за большим креслом, словно оно могло защитить ее от душевных страданий, и настороженно повернулась к Джеймсу лицом.
В комнате воцарилась напряженная тишина.
Он провел ладонью по рту.
– Это так неудобно.
Она вскинула бровь.
– Для тебя, разумеется... Понимаешь, я не хотел причинить тебе боль, Шарлотта. У меня были самые лучшие намерения. Хотя не все из них... – Голос его пресекся.
– Нельзя ли начать сначала? – негромко предложила она, хватаясь за кресло, словно стараясь поддержать свою угасающую решимость.
– Я не знаю, когда это по-настоящему началось. Может, Мортимер и я ненавидели друг друга с детства. Трудно найти двух более непохожих людей. Мы всегда друг с другом соперничали. За внимание дяди, за женщин – за все. Но я получил титул и землю. Правда, вместе с вытекающей из этого ответственностью.
Шарлотта сжалась. Вот оно, сейчас он скажет о потребности в деньгах, чтобы содержать герцогство.
– Мортимер всегда хотел больше, ему требовалось больше. Наши отношения еще более ухудшились, после того как умер дядя. – Джеймс передернул плечами и помолчал. – Должно быть, я не до конца понимал, насколько он порочен. Или до какой степени коррупция способна запачкать других.
– Ты полагаешь, что его аморальность запачкала тебя?
Джеймс некоторое время молчал, размышляя, затем медленно кивнул.
– Как ты можешь винить кузена за собственное двуличие?
– Честно говоря, не могу.
Повисла тяжелая тишина. Затем Джеймс поднял руку.
– Это моя вина, что я втянул тебя в эту кошмарную историю. Клянусь, что если бы была возможность вернуться назад...
Скрестив руки, чтобы сдержать дрожь, Шарлотта спросила:
– И что бы ты сделал иначе?
– Во-первых, я бы ни за что не стал прятать карту и ключи в твоей комнате.
– Почему ты это сделал?
– Потому что мне дали понять, что Мортимер неравнодушен к тебе. Что он хочет на тебе жениться.
– И какое это имеет отношение ко всей истории?
– Мортимер всегда весьма ревниво относился к тому, что ему принадлежало. Я подумал, что он никому не позволит войти в твою комнату, причинить вред тебе или твоей репутации. Так что твоя комната была идеальным местом в качестве тайника.
Шарлотта покачала головой.
– Но какое отношение имеет Мортимер к карте и ключам?
Джеймс опустился на диван и тихо, но четко произнес:
– Потому что он главный организатор краж в военном ведомстве.
Шарлотта от изумления открыла рот. Оказывается, во всей этой истории существует немало такого, о чем она даже не подозревала.
Джеймс пожал плечами.
– Я не знаю, с какой целью он организовал эти кражи: чтобы насолить мне, или поддержать Наполеона, или обогатиться, или же в силу всех этих причин. Но каковы бы ни были его мотивы, я знаю, что за всем этим стоит он и что, по всей вероятности, именно он убил Эджертона и пытался похитить тебя. Я хотел разобраться с ним самостоятельно, чтобы спасти мать и сестру от скандала и унижения. Я не хотел, чтобы кто-то узнал о том, что он собой на самом деле представляет.
Бросив на Джеймса быстрый взгляд, Шарлотта прочитала решимость в его глазах. Значит, он хотел убить своего кузена. Обойдя кресло, она устало опустилась в него. Она знала, что Мортимер был лживым и непорядочным, но узнать, что он к тому же еще убийца и предатель, – это уже слишком. Она провела ладонью по глазам.
– Скажи что-нибудь, Шарлотта, – попросил Джеймс. Она не знала, как долго она молчала, размышляя об услышанном.
– Как ни странно, но все сходится. Он всегда безумно стремился заполучить все, и это лишало его остатков разума.
– Мне тошно в этом признаться, но и меня тоже. Я очень сожалею, что втянул тебя в это кошмарное дело, Шарлотта.
Это было последнее, завершающее оскорбление. Он сожалел, что узнал ее, что состоялась помолвка...
У нее пересохло во рту. Она удивилась, что все же одно слово сумела произнести.
– Почему?
– Все это не стоило того, чтобы использовать тебя так безжалостно.
В какой-то степени она была рада, что он чувствует себя мерзко, однако он не употребил нужных слов, после которых все кончается хорошо. Сердце ее кричало, она страшно хотела, чтобы он признался в вечной любви, чтобы он сказал, что полюбил ее за ее душевные качества, а не за приданое или за роль, которую она сыграла в махинациях Мортимера.
А он лишь сказал:
– Я очень сожалею обо всем, что случилось.
Если бы у нее было чувство собственного достоинства, она бы разразилась пламенной речью, хлопнула бы перед его носом дверью, но у нее было такое ощущение, что она не может пошевелиться, что ее тело приросло к креслу.
– Он напугал тебя сегодня?
– До сегодняшнего вечера я не боялась его.
– А сейчас боишься?
– Да.
– Надеюсь, ты знаешь, что, несмотря на мое омерзительное поведение, я никогда бы не причинил тебе зла.
Однако эти слова вызвали лишь боль в сердце. Тем временем Джеймс продолжал:
– Я втянул тебя в это сумасшествие, чтобы оторвать тебя от него. Чтобы раздразнить его, выманить и заставить прийти за тобой.
– Ты использовал меня как приманку?
– Да. – Джеймс сделал гримасу. – И чтобы причинить ему боль. Чтобы поиздеваться над ним так, как издевался он... Хотел забрать у него то, что он очень хотел.
Ее алмазы. Шарлотта смотрела на свои руки, которые безжизненно лежали на коленях.
Он подался вперед и сурово проговорил:
– Я бесчестный плут. Я приношу извинения за то, что так ужасно с тобой обошелся. Ты заслуживаешь лучшего отношения.
Не поднимая глаз, она покачала головой:
– Я не знаю, чему верить.
– Я знаю, что был нечестен в своих намерениях в начале нашей помолвки, но сейчас я совершенно искренен в своем уважительном отношении к тебе. Я... я хотел бы искупить перед тобой свою вину.
Она медленно подняла голову.
– Каким образом?
– Женитьбой. Дай мне шанс искупить мою вину, и я клянусь своей честью, что сделаю все, чтобы ты никогда не жалела о своем выборе.
От этих слов она ощутила какую-то горечь.
– Ты имеешь в виду, что я должна выбрать тебя, а не твоего кузена?
– Не совсем. Я хочу сказать, что я... я созрел для того, чтобы любить тебя. Я хочу жениться на тебе.
Совсем по другим причинам, кричало ее сердце.
– Я знаю, что слишком много прошу у тебя. Но пожалуйста, хотя бы подумай о возможности нашего брака. Я знаю, что он будет успешным.
Будет успешным... От этих слов заныло под ложечкой. Ей нужно было больше, чем просто приемлемый союз. Она хотела гораздо большего.
Он наклонился к ней, взял ее руку и умоляюще посмотрел на нее своими пронзительными темно-синими глазами.
– Пожалуйста, хотя бы подумай об этом.
Хотя Шарлотта понимала, что следует немедленно отказаться от этой сделки, у нее не хватило духу это сделать. Сказать ему, что она никогда не выйдет замуж. Ни за него самого, ни за его омерзительного кузена, ни за кого-либо другого. Однако же она молча кивнула.
– Спасибо, – выдохнул он.
Шарлотта посмотрела на свою бледную руку в его большой смуглой ладони. Это соприкосновение успокаивало, и более того: было такое ощущение, что между ними существуют тесная связь, тепло, ласка. Но ведь это ложь, которая базируется на ее чувствах, а не на его. Она как бы читала между строк: он чувствовал себя виновным, чувствовал обязанным, возможно даже, испытывал какие-то теплые чувства к ней, но и сейчас был полон решимости заполучить то, что хотел его кузен, и в чем он до сих пор нуждался: алмазы.
Он нежно погладил ее пальцы.
– Я чувствую себя так, словно подвел тебя.
В дверь постучали. Джеймс в упор посмотрел на нее.
– Мы закончили?
– Да, – шепотом ответила она. Он повернул голову к двери.
– Входи.
В комнату вошел Коллин.
– Все готово для вашего отъезда, ваша светлость.
Джеймс отпустил ее руку и встал. Извиняющимся тоном он проговорил:
– Я должен ехать. Я договорился с лейтенантом Фрименом о твоей охране.
– Делай то, что должен. Найди это золото и возвращайся назад.
«А пока ты там, добудь мне другое сердце, потому что мое разбилось вдребезги».
Он кивнул и, чуть поколебавшись, наклонился и прикоснулся бархатными губами к ее рту.
– До свидания.
Какое-то время он смотрел на нее. Чего он от нее хотел? Знака о том, что он прощен?
Затем повернулся и вышел из комнаты.
Сидевшая в гостиной вдовствующая герцогиня макнула в чернильницу гусиное перо и продолжила свое письмо кузине Одри.
«Кроме того, девица Хейстингс быстро усвоила некоторые уроки, которые я преподала ей по хозяйству. Вообще она умна, остроумна, с характером. Нужно иметь ум и мужество, чтобы дать отпор леди Карлтон. Шарлотта оказалась в тот вечер на высоте. Из нее могла бы получиться хорошая герцогиня.
Я начинаю думать, что, несмотря на ее достойные сожаления родственные связи, она может оказаться отличной парой для Джеймса. Хотя...»
Она с минуту поколебалась, стоит ли делиться на бумаге своими опасениями. Затем макнула перо и продолжила письмо.
«Хотя меня беспокоит ее нежелание определить дату свадьбы, сделать необходимые покупки...»
В дверь постучал Джеймс. Она отодвинула письмо и перо и вопросительно подняла голову.
Он вошел в комнату; вид у него был довольно хмурый.
– Мне нужна твоя помощь, мама, – заявил он.
Она выпрямилась. Она не могла припомнить, когда Джеймсу требовалась ее помощь. У нее защемило сердце.
– Я к твоим услугам, Джеймс. Расскажи о своей проблеме.
Он потер глаза. Выглядел он усталым и казался сейчас старше своих лет.
– У меня нет времени все объяснять во всех подробностях. Я должен сейчас ехать.
– На поиски украденного.
– Да. Так вот, мама, мне нужно, чтобы ты пообещала, что поможешь Шарлотте.
Мать наклонилась вперед.
– Чем я могу помочь?
Он провел рукой по волосам. Они были взлохмачены. Ей хотелось бы, чтобы он зачесал их назад и уложил с помощью помады, которую она купила. Джеймс опустил руку.
– Я не знаю в точности, что ей может понадобиться. Я хочу, чтобы ты дала обещание помочь Шарлотте любым доступным тебе способом.
– То есть я должна опекать ее?
– Скорее, укрощать тигриц. – Джеймс посмотрел на мать, и сердце вдовствующей герцогини сжалось, когда она увидела боль в его глазах. В глазах, похожих на отцовские. – Просто постарайся сделать все, что можешь, чтобы ее не обидели.
Мать кивнула и торжественно заявила:
– Сделаю все от меня зависящее, чтобы защитить ее.
Их взгляды встретились, и на мгновение ей показалось, что в его глазах блеснула слеза.
– Спасибо, – сдержанно сказал Джеймс. – Я должен ехать.
Она встала и подошла к сыну:
– Счастливого пути, Джеймс, – и сжала ему руку. Он вздрогнул, затем тоже сжал ей руку и направился к двери. У матери было сильное желание вернуть его. Чтобы сказать что-нибудь такое, что могло бы стереть с его лица это страдальческое выражение. В конце концов, он был ее мальчиком.
Шарлотта села на край большой кровати, посмотрела вокруг и остановила взгляд на чемоданах.
– Куда это вы собрались? – спросила появившаяся на пороге вдовствующая герцогиня.
Шарлотта подняла глаза. Седые волосы женщины были зачесаны назад и собраны в пучок, открывая тем самым виски. Она с царственным видом вошла в комнату, зеленые юбки полоскались вокруг ее ног.
– Я задала вопрос.
– Домой, – тихо ответила Шарлотта. Вдовствующая герцогиня скрестила на груди руки.
– Ваш дом здесь.
Шарлотта пожала плечами.
– Я никому не позволю наносить обиду моей семье, Шарлотта. Нашей семье.
Шарлотта вздрогнула. Вдовствующая герцогиня впервые назвала ее по имени.
– Джеймс уехал, – добавила она, – и просил меня присмотреть за вами.
Шарлотта отвела глаза, затем отвернулась.
Немолодая седовласая женщина подошла поближе, остановилась перед Шарлоттой и пальцем приподняла ей подбородок.
– Что тебя беспокоит, дитя мое?
Шарлотта отдернула голову.
– Ничего.
– Глупости.
Шарлотта едва не засмеялась.
– Глупости?
– Да. И притом я никогда в жизни не встречалась с большей глупостью. Ты должна быть здесь, стать очередной герцогиней Жирар. Я не могу выносить, когда у тебя такой мрачный вид, когда морщины портят твое очаровательное личико.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42