Дети молча поднимались по ступенькам, и золотоволосая малютка на руках у предпоследней девочки помахала странникам ручонкой. Дженна махнула ей в ответ.
– Никогда не видел таких тихих детей, – заметил Карум.
– Дети Альты все такие, – сказала Пинта.
Они спустились в Большой Зал – светлый, с высокими деревянными сводами. Со стропил на длинных цепях свисали люстры.
Здесь готовилось к битве множество женщин. Несколько воительниц, усевшись в кружок, мерными взмахами точили ножи, помогая себе пением. В нише, увешанной луками, десять женщин натягивали тетивы и осматривали стрелы. Они тихо переговаривались, а одна смеялась, запрокинув голову. Другие, собравшись кучками у очага, плели веревки.
– На этот раз мы будем участвовать в настоящем бою, – сказала Пинта.
– Смерти Гончего Пса тебе недостаточно? – спросила Дженна.
– Ведь ты же понимаешь, о чем я.
– Что до меня, то я не понимаю, – сказал Карум. – Кровь есть кровь.
– Невдомек тебе, значит? А я думала, ученые знают все. Тут сестры будут сражаться плечом к плечу, как поется в балладах. – И Пинта прочла первые строки «Скачки короля Крака»:

Будет песня стрелы звучать,
Звонким свистом сквозь тьму пролетев.
Будет острою песня меча,
И подхватят сестры напев…

– Ты как та стрела, – сказал Карум. – Не терпится тебе впиться в кого-то.
– Ну, тот, кто при виде мертвеца расстается со своим жалким обедом, мог бы и помолчать.
Дженна положила руку Пинте на плечо.
– Он прав, Пинта. Не надо так рваться в бой. Ведь убить могут и нас.
– Ну и что же? Тогда мы попадем прямо в пещеру Альты.
– Где будете бросать через плечо кости псам войны? – осведомился Карум.
– Молчи, умник. У нас все так говорят перед боем.
– Вы говорите так потому, что боитесь, а не потому, что находите счастье в бою.
– Конечно же, мы боимся, – сказала Дженна. – Не бояться было бы глупо. Нет нужды спорить из-за этого. Мы все равно сражаться не будем. Слышали, что сказала Мать? Мы должны увести Карума отсюда, а после отправиться в долгий путь, чтобы предостеречь все хеймы.
Пинта понурила голову.
– Будь это наша Мать Альта, я бы снова не послушалась ее. Но эта Мать – не то, что наша Змеиха, правда?
– Правда, Пинта. И Карум воззвал к нам…
– …о помощи. Но разве нельзя, проводив его в убежище, вернуться сюда опять?
Дженна покачала головой.
– Хорошо, сделаем так, как велела Мать Альта. Я все равно чувствую, что мы окажемся в самой гуще событий, и о нас будут петь даже после того, как нас не станет.
– Как же, как же! – фыркнул Карум. – «Битва Пинты и Белой Дженны», в сопровождении носовой флейты и тембалы.
– Нет, умник, это будет другая баллада: «Как темная воительница Марга спасла шкуру одного принца».
– Я сама напишу балладу, – сказала Дженна, – хотя и не умею слагать стихи, и она будет называться: «Как Дженна стукнула лбами двоих».
Карум рассмеялся, Пинта, к удивлению Дженны, тоже, и когда Карум протянул руку. Пинта ее пожала.
– Но куда же нам идти? – спросила она после.
Пока они раздумывали над этим, к ним подошла высокая длинноносая женщина.
– Я Калилла, мать Армины. Тут есть задняя дверь, которую Мать Альта велела показать вам.
Армина повернулась и свистнула, остановив идущих за ней детей.
– Мать Альта сейчас будет говорить с вами, и вы должны слушать ее, не перебивая. И делать все, что она скажет – как всегда. Большие, позаботьтесь о малышках. Быть может, впереди нас ждут испытания и нам будет страшно. Но мы все дети Альты и не должны бояться.
Девочки серьезно закивали ей в ответ.
Армина распахнула резную дверь ногой, пропустила детей в комнату, вошла сама и закрыла дверь за собой.
– Мы пришли, Мать, – сказала она. Мать Альта улыбнулась.
– Садитесь, детки, и я расскажу вам одну историю. – Девочки расселись у ее ног. – Давным-давно, когда вас еще на свете не было, первая Мать Альта Ниллского хейма увидела сон о великой грядущей битве. Ей приснилось, что все дети спаслись, потому что спрятались в норке, как зверюшки. И она велела построить убежище. – Мать Альта опять улыбнулась и приложила палец к губам. Девчушки поменьше повторили это за ней. – Сегодня особый день, потому что мы с вами откроем это убежище. Армина проводит вас туда, и вы останетесь там. На полках вы найдете еду и будете есть, когда проголодаетесь, а все остальное время спать. Ну-ка, кто из вас будет крольчатами?
Семь девочек подняли руки.
– Хорошо, – сказала Мать Альта так, будто могла их видеть. – А кто будет кротиками?
Поднялись еще две руки.
– А мышками-норушками? На этот раз рук было много.
– А вы, старшие, будете лисами и ежиками, которые следят за порядком. Все понятно?
Девочки закивали так дружно, что жрица почувствовала это движение.
– Когда еда кончится, лисички одна за другой будут выходить и смотреть, все ли спокойно. Если нет, возвращайтесь назад и сидите, пока вас не позовут. Свою спасительницу вы узнаете по белым волосам. Это будет Анна, посланная Великой Альтой.
– Но мы уже видели Анну, Мать, – пискнула четырехлетняя девочка с золотыми волосами. – На лестнице.
– Вы увидите ее снова. Она придет за вами с огненным мечом и пылающим сердцем.
– А ты тоже пойдешь с нами? – не унималось дитя. – Нет – укрытие годится только для маленьких.
– Так ведь и ты маленькая.
Армина зашипела на девочку, приказывая ей замолчать, но Мать Альта только улыбнулась.
– Я не пойду с вами в норку, зато буду вас сторожить.
Девочка довольно кивнула.
– Армина, – приказала Мать Альта, подавшись вперед, – построй детей перед зеркалом.
Армина исполнила приказ, затратив на это не больше минуты.
– Теперь поверни знак Богини вправо.
Армина повиновалась. Раздался громкий скрежет, пол у резных ножек зеркала разошелся, и показались темные ступени.
– Взгляните каждая в зеркало Матери Альты, где когда-нибудь найдете своих темных сестер, и спускайтесь. Армина проводит вас и будет освещать вам дорогу.
Армина сняла со стены лампу, зажгла ее, посмотрелась в зеркало и повела детей вниз. Когда последняя девочка исчезла из виду, Мать Альта со вздохом смахнула слезы, собравшиеся в уголках ее мраморных глаз.

ЛЕГЕНДА

Жила-была одна старуха у Нилхаллского Перекрестка, и было у нее так много детей, что она держала их в погребе, словно кроликов или мышей. Никто не знал об этих детях, да никому и в голову не приходило, что у старухи они есть – до того она была страшна.
Однажды старуха умерла – то ли от хвори какой, то ли от собственной скупости. Когда стражники пришли, чтобы вынести ее и похоронить, они увидели лаз в погреб и подняли большую деревянную крышку.
Оттуда вылезли тридцать семь изголодавшихся детишек разного возраста, но они так долго пробыли в подземелье, что ослепли все до одного, а их длинные нечесаные волосы побелели. С тех пор Нилхаллский Перекресток стал зваться Домом Белых Детей.
Это правдивая история. Ее рассказывала Салла, дочь Вильмы, чей прапрапрадед служил в те дни стражником и сам открывал подземелье.

ПОВЕСТЬ

Калилла провела их через зал на кухню, которая была втрое больше кухни Селденского хейма.
Пинта глазела по сторонам, Дженна не сводила глаз с Калиллы, Карум шел позади.
– Дженна, – шепнула Пинта, – они греют масло в котлах.
– И воду тоже, – сказала Дженна.
– Ты ж не смотрела.
– Я смотрю краем глаза, как в лесу. И тебе советую.
– Не учи меня, Джо-ан-энна.
– А ты не будь дурочкой, Марга.
– И дурочкой меня тоже не называй.
Калилла внезапно остановилась, и все сгрудились вокруг нее.
– Вот. Эта дверь выходит на крутую узкую тропку, ведущую к Халле.
– Халла – это река, – пояснил Карум.
– Да. Река быстрая и коварная, поэтому будьте осторожны.
– Я не умею плавать, – сказала Пинта.
– Я тоже, – созналась Дженна.
– Я умею, – заявил Карум.
– В Халле плавать нельзя, хотя всех наших девочек смолоду учат переходить ее в спокойных местах. Тропка хоть и крутая, но торная. Наши часовые проходят по ней каждый день, а больше никто о ней не знает. Как спуститесь к реке, идите по течению, пока не придете к березовой роще. Там поверните на восток и за день доберетесь до Приюта Бертрама.
– Это и есть мое убежище, – добавил Карум.
– Будет ли он там в безопасности? – спросила Дженна.
– Бертрам – это великий святой их веры, воин, отказавшийся воевать. Гаруны никогда не нарушают его святилищ. Они странные люди, и боги у них кровавые, но при всем том они честны. Но женщин в эти святилища не допускают – придется вам оставить его там и продолжать свое странствие. Тяжек будет для вас этот год, если он так начинается.
– Теперь у нас есть великая цель, – сказала Пинта. Дженна тронула себя за грудь там, где шуршал пергамент, но промолчала.
– А как насчет еды? – спросил Карум.
– Найдете все, что нужно, в лесу. Нет времени собирать вам что-то в дорогу, кроме вот этого. – Калилла подняла с пола три винных меха. – И еще я нашла для вас немного хлеба с козьим сыром. – Она достала из глубокого кармана кожаный сверток и вручила Каруму. – Идти вам всего один день, не успеете проголодаться. Ну а если уж…
– Знаем, – сказал Карум. – Орехи, грибы и коренья. Только ягоды брать нельзя.
– Вот и ладно, – нехотя улыбнулась Калилла. – Стало быть, нужды у вас ни в чем не будет. – Она открыла дверь. – Да благословит Альта ваши руки и ноги.
Девочки, кивнув, выскользнули наружу, но Карум задержался и произнес громким шепотом:
– Пусть смотрят на тебя глаза Темного Морги, и пусть его плавники пенят воду у тебя за спиной.
Калилла опешила.
– Так прощаются морганиане. Они живут на южном побережье Континента и едят только то, что находят на берегу в час отлива. Странные люди и питаются невесть чем, однако честные! – И Карум последовал за девочками, успев услышать короткий, лающий смех Калиллы.
Тропа начиналась от самой двери. Справа на отвесном утесе высился хейм, слева такой же отвесный обрыв падал к Халле. Путники шли осторожно, прислушиваясь к сердитому рокоту реки далеко внизу.
Пинта поскользнулась на осыпи и шлепнулась наземь, подвернув запястье, но тут же встала и отряхнулась, несмотря на боль.
Шум реки заглушил шорох маленького обвала.
Когда они миновали стену хейма, тропа чуть расширилась, хотя справа по-прежнему тянулась скала в половину человеческого роста. Потом стежка резко вильнула вправо, и показалась кривая ель, нависшая над ней. Корни вцепились в утес, как скрюченные пальцы, а ветви заслоняли дорогу впереди.
– Снизу полезем или сверху? – спросила Дженна.
– Снизу, – решила Пинта. – Места хватит.
Отстегнув свой меч, Пинта просунула его под дерево и последовала за ним, ползя на животе. Следом пролезла Дженна, за ними Карум, державший в руке сверток с едой. Он хотел встать, но Пинта предостерегающе выбросила руку.
– Тихо. Погодите. Я что-то слышу.
– Это только река, – сказал Карум.
– Я тоже слышу, – шепнула Дженна. – Ш-ш! – Она обнажила меч, на солнце вспыхнувший ярким огнем.
– Наверное, это часовые хейма, – прошептал в ответ Карум. – Калилла сказала, что больше эту тропу никто не знает. – Он встал и начал отряхиваться.
– Спрячься за меня, – тихо сказала Пинта.
– Я и так прячусь. Я прячусь за вас все… – Но тут раздался тихий свист, и стрела, пролетев мимо его плеча, вонзилась в дерево.
– Вон они! – послышался голос. – Еще трое Альтиных сук.
– Это не часовые, – сказал Карум. – Это…
Другая стрела, зацепив его рубашку, пригвоздила его к дереву.
– Проклятие! – вскричал юноша и отскочил, порвав рубашку.
– Назад! – завопила Пинта, толкнув Карума к дереву и чуть не сбросив его при этом с утеса. Он пролез под кривым стволом, обернулся и увидел руку Пинты с мечом – сама она застряла по ту сторону. Карум, остерегаясь меча, подтянул Пинту к себе – она была на удивление тяжелая, и он увидел обломанную стрелу, торчащую у нее из спины.
– Пинта! – крикнул Карум. Она не отвечала. Он взял ее меч и стал над ней.
Под дерево просунулась еще чья-то рука с мечом. Карум хотел уже ударить, но вовремя понял, что это рука Дженны. Она пролезла к ним.
– Пинта ранена! – крикнул ей Карум. – У нее стрела под левой лопаткой.
– Волосы Альты! – Дженна склонилась над Пинтой. – Насколько это опасно?
– Не знаю. Но она не шевелится.
– Пинта, Пинта, скажи что-нибудь, – взмолилась Дженна.
Пинта застонала.
– Ей нужно дать воды, – сказал Карум. – И вынуть стрелу. И…
– Надо отнести ее обратно в хейм.
– Я понесу. Она не тяжелая.
– Хорошо, неси. Я вас прикрою.
– Неси лучше ты – а я прикрою вас.
– Я лучше владею мечом.
– А я, по-твоему, лучше бегаю?
– Ну к чему этот спор? – воскликнула Дженна.
– Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.
– Тропка узкая, и дерево мне поможет. Забирай Пинту. Скорее. Если она умрет, я никогда тебе не прощу.
Карум взвалил Пинту на спину. Она вскрикнула только раз и затихла. Слыша мужские голоса по ту сторону дерева, он пустился назад по тропе так быстро, как только мог. Пинта с каждым шагом казалась все тяжелее, но он не замедлял бега. Мелкие камни сыпались в пропасть у него из-под ног. Карум добежал до двери хейма и принялся молотить в нее кулаками. В глазок кто-то выглянул, и дверь приоткрылась. Карум со своей ношей ввалился внутрь.
Кто-то взял у него Пинту, и он увидел, что дверь за ним закрылась.
– Там Дженна, – закричал он. – Откройте дверь. Никто не двинулся с места, и Карум бросился к двери сам, но она была заперта.
– Да откройте же!
Калилла отперла замок, и Дженна упала в объятия Карума, волоча за собой меч и сжимая в левой руке какой-то окровавленный предмет.
– Я не знаю… – заговорила она, с трудом переводя дух, – не знаю, та ли это рука, что пустила стрелу в спину Пинты, но дочерям Альты эта рука больше зла не причинит. – И она с безумным взором швырнула свою ношу на пол. – Он сдуру сунул ее под дерево, когда пытался пролезть.
Калилла пихнула руку сапогом.
– Не так уж и сдуру. Он мог бы и голову сунуть вперед!
Рука, поросшая темным волосом, со скрюченными пальцами, казалась трупом какого-то отдельного живого существа. На среднем пальце был перстень с большой буквой К.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52