– Когда казнь? – упавшим голосом спросил Дарий.
– В обед. Ты не будешь мучиться долго, обещаю. – Лицо судьи светилось дружелюбием.
– Я бы хотел перед смертью поговорить с кем-нибудь из братьев Света, – сказал Дарий в робкой надежде на везение.
– С монахом?– Судья пожал плечами. – Даже не знаю…
– Господин судья, у нас как раз сидит один из них. Мы все равно собирались его отпускать, – позволил себе вмешаться стражник.
– Да? – Судья с подозрением посмотрел на Дария и нахмурился. Гном с отсутствующим видом смотрел в сторону. – А впрочем, какая разница? Пускай будет он.
Легким кивком судья дал понять, что разговор окончен. Дария увели.
По дороге в свою камеру гном со всем ужасом осознал, насколько у него мало времени. В обед его повесят. Он уже раз умирал, и ему это совсем не понравилось. Дарий и представить не мог, как Рихтер по собственному желанию мог решиться на все те многочисленные попытки самоубийства, которым он себя подверг.
Главный Хранитель не желал быть замешанным в политические игры местных интриганов. Надо же! Стоило выехать за ворота родного города, как он влип в историю, да не в одну. И здесь нет никого, кто мог бы за него поручиться… Что толку от старых связей, когда этот твердолобый судья даже не стал его слушать? Выходит, их действительно устроил бы любой другой простак, оказавшийся на его месте. Им нужна жертва.
– Который сейчас час? – спросил Дарий одного из стражников.
– Около одиннадцати, – ответил высокий статный парень, шедший от него по правую руку. – Не расстраивайся, – он участливо похлопал гнома по плечу, – повешение не самая плохая казнь. Есть и хуже. Четвертование, например. Я видел – жуткое зрелище.
– Одиннадцать, – прошептал Дарий, не слыша его слов.
Не желая мириться с несправедливой реальностью, гном погрузился в собственный внутренний мир. Он лихорадочно разрабатывал всевозможные выходы из сложившейся ситуации, но так ничего и не придумал. Он не помнил, как очутился на холодном тюремном полу. На какое-то время Дарий остался один.
Забившись в дальний угол, гном все думал, думал, думал… В его голове царил хаос. Дарий никак не мог сосредоточиться на чем-то одном, цепочка умозаключений то и дело прерывалась и причудливо перескакивала с одного на другое. Он перестал видеть и слышать: для него больше не существовало ни тюрьмы, ни этого города с вероломными правителями, ни родного дома – ничего. В какой-то момент гном коснулся самого неба.
– У тебя проблемы, да?
Дарий стремительно обернулся. Он думал, что он один среди этой синей пустоты.
Перед гномом стоял Матайяс. Он был одет в ослепительно-белую тунику, доходящую ему до колен.
– Где я? – спросил Дарий. – Разве я уснул?
– Тебе виднее, – пожал плечами его необычный собеседник. – Тебе ли не знать, что между сном и бодрствованием пролегает очень тонкая граница, которую легко переступить. Раз ты оказался здесь, значит, на это есть причина.
– Но мое тело…
– Ах, что значит наше тело, – со вздохом отмахнулся от его слов Матайяс, – перед теми безграничными возможностями, которые открывает нам разум? Если бы там, – легкий кивок в сторону, – ты встретился со мной, то просто прошел бы мимо, так и не узнав. Кто удостоит вниманием простую мышь? – Он задумался. – Хотя, быть может, именно ты и не прошел бы мимо… Ты бы почувствовал мою боль.
– Я даже не буду делать вид, будто понимаю, о чем ты говоришь. – Дарий покачал головой. – Признаюсь, все мои мысли сейчас занимает совсем другой вопрос.
– Так что произошло? – спросил Матайяс. – Я прихожу сюда, только когда мне очень плохо. Что тебя беспокоит?
– Сейчас меня очень волнует как раз то, что может случиться с моим телом, – ответил Дарий и добавил: – Меня собираются повесить.
– Но это ужасно!.. – простонал Матайяс. – Если ты умрешь, все закончится. Я навсегда останусь мышью, у меня не будет ни единого шанса! У всех нас не будет шанса. Не дай этому случиться! – Он попробовал взять гнома за руку, но его пальцы свободно прошли сквозь Дария. – Ты снова в реальном мире, – с грустью сказал Матайяс. – Если бы я мог помочь…
Дарий очнулся от легкого прикосновения к плечу, это был Мартин. За ним с лязгом захлопнулась решетка, и недовольный голос стражника произнес:
– У вас есть полчаса.
– Свет и покой тебе, брат мой, – произнес Мартин стандартное приветствие, усаживаясь рядом с Дарием. – Я пришел, чтобы облегчить твою душу и напомнить, что в этом мире нет ничего более постоянного и более благостного, чем Свет, которому мы служим. – Мартин постепенно сбавлял тон, говоря все тише и тише, чтобы усыпить бдительность охранника, вздумай тот послушать, о чем они говорят. – И только войдя в поток Света, слившись с ним, став единым целым, мы будем счастливы. Смерти нет для того, кто был его верным слугой. – Он перешел на шепот: – Дарий, ты как?
– А как ты думаешь? – спросил гном. – Меня через несколько часов повесят.
– Так скоро? – Мартин на мгновение закусил губу. – Демоны их раздери!
– Да, скоро. В обед.
– Отчего такая спешка? Куда тебя только что водили?
– Человек, который пришел за мной – ты его видел, – назвался судьей. Он привел меня к себе в кабинет, и мы с ним немножко поговорили. Мне предложили на выбор: или я со всем соглашаюсь – с тем, что я наемный убийца и меня казнят, или я не соглашаюсь – и меня сначала пытают, а потом опять-таки казнят.
– Не слишком богатый выбор, – вздохнул Мартин.
– Как ты понимаешь, я выбрал первое.
– Здравое решение, – одобрил Мартин. – Пока тебя не было, я немного расспросил своих товарищей по несчастью и выяснил, что смерть Бата очень многим выгодна. В камере со мной оказался школьный учитель – его в отличие от меня оставили в качестве заключенного, так он рассказал мне много интересного об этом господине. Учитель держит нос по ветру, он в курсе всей политической жизни города. У нас мало времени, поэтому вкратце: Бата, несмотря на свой солидный капитал и принадлежащие ему игорные дома, выходец из низов. В этом году, осенью, должны состояться выборы в местное городское управление, и Бата имел реальный шанс стать градоправителем. Он предлагал – и, что хуже всего, действительно собирался – снизить налоги, отменить поборы с неимущих, многодетных и прочих. В общем, чернь его боготворила. Это конечно же не понравилось нынешней правящей верхушке. Они испугались, что их сбросят с завоеванных позиций. Вполне вероятно, что против них могли начать обвинительный процесс с последующим признанием их вины и конфискацией всего имущества… – Мартин на миг замолчал. – Дарий, ты такой бледный… Ты меня слышишь?
– Да, слышу. Продолжай, – ответил гном. – Не обрати внимания, я очень внимателен.
– Так вот… На Бата уже было организовано несколько покушений. Неудачных. Один раз его ранили, но не серьезно, он сумел быстро оправиться.
– А сегодня очередная попытка увенчалась успехом, – пробормотал Дарий. – Судья показал мне список людей, вторых я якобы называю в качестве заказчиков преступления.
– Да, понимаю, – кивнул Мартин. – Одним ударом они захотели покончить и с конкурентом, и с теми, кто его поддерживал или просто стоял им поперек горла. Интересно получается: они сами заказали это убийство, я внешне все обставлено так, будто бы они ревнители правды. Народ ликует: справедливость восстановлена. И нынешний градоправитель, его, кстати, зовут Деввик, остается на своем месте.
– Не говори мне о справедливости, – со злостью прошептал Дарий. – Они играют во всемогущих повелителей мира, делят этот город по своему желанию, а я, будучи совершенно ни при чем, оказался пешкой в их игре. До обеда осталось слишком мало времени…
– Как только выйду отсюда, я сразу же отправлюсь на поиски Рихтера. И хочу сказать, что ты не должен рассчитывать на то, что он сумеет оживить тебя после казни, как тогда… – Мартин не решался смотреть гному в глаза.
– Почему? Чего я еще не знаю?
– В этом городе принято сжигать тело повешенного сразу же после казни. Зеваки не расходятся в ожидании зрелища. А если учитывать, сколь широкую огласку приняло твое дело, народу на площади будет очень много.
– Да, – согласился Дарий, – Рихтер не всемогущ. – Он стукнул кулаком по стене. – Я должен вырваться отсюда!
– Это можно будет сделать, когда тебя повезут на площадь. Для этих целей они используют специальную повозку. – Мартин задумался. – Но опять против нас то, что Бата был известным человеком, любимцем толпы. Наверняка весть о его убийстве дошла до каждого жителя этого проклятого города. Повозку будут сопровождать от ворот тюрьмы до самой виселицы. Паршивое дело получается. Извини…
– Ничего. Нужно реально оценивать ситуацию.
– Ну что, пообщались по душам? – Незаметно подошедший охранник язвительно улыбался, стоя за решеткой.
Лицо Мартина тотчас обрело смиренное выражение.
– Я всегда рад помочь своим собратьям по вере.
– Хватит помогать. Хорошего должного быть в меру. – Охранник зазвенел ключами. – Тем более что скоро ему ничего уже не будет нужно.
– Лишь тело смертно, а душа нетленна. И у каждого из нас собственный путь, ведущий к Свету.
– Мне проповедовать не нужно. Я собираюсь жить долго. Вино и женщины здесь и сейчас – получше твоего Света.
– Мне пора. – Мартин пожал Дарию руку.
Гном кивнул и встал с пола. Захлопнулась решетка, снова отгородив его от остального мира. Дарий проводил взглядом Мартина, стараясь сохранять спокойствие. Он чувствовал, что ему отказывает привычное хладнокровие. Вполне вероятно, что при виде виселицы он окончательно сорвется. Хотя, может, смерть все-таки не такая уж и плохая штука? Нужно только преодолеть физическую боль, а дальше…
Дарий смутно помнил, что было дальше. Какие-то тени образов, присутствие которых он скорее угадывал, чем знал о них наверняка. Но ведь Рихтер, столько знающий о смерти, не зря же ищет ее? Гном подозревал, что его друг самый лучший специалист в этом вопросе. Он сражался с самим Смертью, он видел его лицо, его глаза… Говорят, что живое существо умирает, если Смерть посмотрит ему в глаза. Правда ли это? А видел ли он, Дарий, какие у Смерти глаза? Гном поежился. Ему было холодно. Он плотнее запахнул куртку и обхватил себя руками. Что ни говори, но есть разница между внезапной смертью от стрелы, пущенной в сердце, и смертью на виселице. Как тяжело ждать этого…
Да, он давно не ребенок, он знал, что мир несправедлив, но не верил, что настолько. Его, невиновного, собираются повесить, а ведь он не пробыл в этом городе и суток.
– Проклятье! – Дарий причесал пятерней взъерошенные волосы.
Эквит, в который были вшиты железные пластины, у него сразу отобрали, опасаясь, как бы узник не перерезал себе горло. Известно, что гномы скорее предпочтут выбрать свою смерть сами, чем предоставят шанс другим сделать это за них. Наверное, судья не хотел, чтобы такое исключительное зрелище, как публичная казнь, было испорчено отсутствием главного действующего лица.
Его смерть послужит развлечением для народа. Дарий закрыл глаза. Что он, Главный Хранитель, здесь делает? В голове не укладывается… Видно, только к лучшему, что он столько лет прожил в родном городе, никуда не выезжая. Первое же путешествие стало для него роковым. Одна надежда на Рихтера. Но что может один, даже очень могущественный, некромант против всего города?

Рихтер проводил взглядом повозку, запряженную четверкой лошадей. По обеим сторонам от нее ехали шесть пар с ног до головы закованных в латы всадников.
– Его повезли на главную площадь, – сказал Мартин, не отрывая глаз от маленького зарешеченного окошка.
Рихтер промолчал.
– Ну же, что нам делать? – Мартин в нетерпении переминался с ноги на ногу.
– Пойдем на площадь. Там видно будет, – глухо ответил Рихтер и, не дожидаясь монаха, свернул в ближайший переулок.
Рихтер хорошо изучил дорогу, поэтому они должен были прийти на площадь раньше, чем туда прибудет повозка. Некромант провел несколько мучительных часов, кружа вокруг здания тюрьмы, словно дикий зверь. Он держал уши и глаза открытыми и к тому времени, когда его нашел Мартин, уже обладал нужной информацией об этом городе и его делах. К своему стыду Рихтер не ведал, как спасти Дария. Вероятность того, что он может потерять друга вторично – и на этот раз навсегда, лишала его всякой уверенности в себе. Оставалось только уповать на счастливый случай.
– Молись, – сказал он монаху, когда они пришли.
Тот поднял на него удивленный взгляд.
– Я делаю это с тех пор, как узнал о случившемся. Но про себя.
– Видимо, про себя не помогает. Молись вслух.
В центре площади стояла виселица. Плотники всего полчаса назад закончили свою работу. К вони сточных канав и ароматам готовящейся еды добавился запах свежераспиленных досок. Площадь была заполнена народом, но Рихтер сумел протиснуться ближе к месту казни. Люди оживленно переговаривались, смакуя подробности убийства Бата. Некромант старался не обращать внимания на ту чушь, которую они несли.
– А вот и Дарий, – сказал Мартин, поднимаясь на цыпочки.
Показались двое верховых охранников. Покрикивая на толпу, лошадьми они оттесняли людей в стороны, чтобы повозка могла проехать.
– Сейчас начнется, – прошептал Мартин.
– Иди за мной. Мы должны подойти еще ближе.
Рихтер упорно двигался вперед сквозь человеческое море. То, что он был некромантом, несомненно, сыграло свою роль. Каждый, кто сталкивался с ним взглядом, инстинктивно старался отодвинуться подальше. Мартин неотступно следовал за Рихтером, опасаясь замешкаться и завязнуть в толпе.
На помост взошли четверо: палач в черной, как это принято во многих городах, полностью закрывающей лицо маске, судья с помощником и глашатай. Когда тюремная повозка остановилась и на помост ввели Дария, толпа взревела, выкрикивая угрозы и оскорбления в его адрес. Лицо гнома было очень бледным, левая бровь иссечена. Он щурился от яркого света, одновременно пытаясь найти лица друзей посреди ненавидящей его толпы.
– Он знает, что мы здесь, – сказал Мартин на ухо некроманту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49