– Я ведь тебе это неоднократно говорила.
– Скажи еще, умоляю… Только ради этих слов я живу…
– Уже поздно, и я очень устала. – В ее голосе послышалось раздражение. – Зачем ты пришел? Ты сказал, что у тебя ко мне какое-то важное дело.
– Да-да. Я сейчас расскажу. – От волнения Рихтер говорил прерывисто.
– И сядь, ради всех богов, в кресло! Хватит ползать вокруг меня подобно безумному.
– Да, я безумен… Это все от любви к тебе. Не сердись, пожалуйста… – Рихтер неловко поднялся с колен и осторожно присел на краешек роскошного мягкого кресла, задрапированного темно-красным шелком. – Я боготворю тебя, я готов ради тебя на все. Ведь ты знаешь это.
Леера не отвечала, мечтая только о том, чтобы ее неотступный обожатель ушел как можно скорее. Ведь у нее столько дел… На завтра назначены две важные встречи, одна с высокопоставленным и очень-очень богатым лендлордом, другая с самим герцогом Анским. Нужно хорошенько выспаться, чтобы быть как можно привлекательнее.
О, она будет неотразима… Она наденет платье из зеленого атласа, а к нему великолепно подойдут те превосходные изумруды, которые ей подарил посол Пардик. И обязательно шелковый веер… Леера, погруженная в свои мысли, совсем не слушала, что говорил ей Рихтер. До нее доносились только какие-то обрывки – обряд, вызвать Смерть, поединок, навсегда вместе.
– Все должно получиться! – убеждал ее Рихтер. – Но если все-таки не получится, то ты не должна горевать обо мне. И я завещал тебе все, чем владею.
Последние слова некроманта привлекли внимание женщины.
– А разве ты собираешься умереть? – удивленно изогнув бровь, спросила Леера.
– Нет. Я надеюсь победить. И тогда у Смерти не останется выбора. Совсем. Ему придется уступить тебя мне. А мы с тобой сможем пожениться, купим дом, какой ты захочешь и где захочешь. У нас будут дети, мы будем любить друг друга всю жизнь… – Рихтер говорил быстро и часто сбивался.
Его лицо раскраснелось, глаза блестели – он был словно в горячке. Некромант сильно волновался. Леера, наконец, поняла, о чем только что говорил Рихтер, и внутренне содрогнулась.
– Ты собираешь вызвать Смерть на поединок?
– Да! – Он обрадовано закивал. – Думаю, у меня все получится. Ты же знаешь, я прочел очень много книг. В нескольких из них упоминается один старинный обряд. Так как я некромант, провести его вполне возможно. Да, это будет трудно, но возможно. Ради нашего с тобой счастья… Почему бы не попробовать…
«Так и есть, – мелькнуло в голове у Лееры, – все маги немного чокнутые, но этот – настоящий сумасшедшие. Любовь любовью, но он может быть опасен для меня. Однако… если он действительно способен сделать то, о чем говорит, Смерть, несомненно, убьет его. И одной проблемой станет меньше. Все устроится само собой».
– Ты рада? – спросил Рихтер, преданно заглядывая ей в глаза.
– Конечно! – Голос Лееры звучал вполне искренне. Она действительно была рада.
– Я начну готовиться немедленно! – Рихтер стремительно вскочил. – Поверь мне, Смерть отступит, – он крепко сжал кулаки, – я все для этого сделаю.
– Желаю удачи… любимый.
От счастья у Рихтера перехватило дыхание. Она назвала его любимым!.. Какой у нее нежный голос…
– Я люблю тебя, – едва слышно сказал он. – Подожди еще несколько дней. Мы сможем быть счастливы. – И вышел.
Леера устало посмотрела ему вслед, всем сердцем надеясь, что этим вечером она его видела в последний раз.

Рихтер умолк и прикрыл глаза ладонью. Раны на его теле потихоньку затягивались. Дарий сосредоточенно смотрел прямо перед собой, пытаясь разобраться в том, что только что узнал. Он не перебивал, хотя ему хотелось задать массу вопросов, но некромант был слишком погружен в собственные воспоминания и все равно бы его не услышал.
– Глупо, правда?
– Что ты имеешь в виду? – не понял Дарий.
– Я верил ей. Я до самого конца верил ей… Верил, что она меня любит. Как я мог так ошибаться?
– Может, все дело в том, что ты выдавал желаемое за действительное?
Рихтер как-то странно посмотрел на гнома. Его глаза блеснули.
– Жаль, Дарий, что в то время тебя не было со мной. Ведь твоя рассудительность могла сослужить хорошую службу. Ты бы подошел ко мне и сказал эти самые слова. Тогда все было бы по-другому. Это точно.
– Зачем ты иронизируешь? Я не желаю тебе зла.
– Зачем? Не знаю. – Рихтер покачал головой. – Наверное, дело в том, что мне очень трудно рассказывать эту историю. Ведь это история моей жизни. Ты первый кто ее слышит. До сих пор я ни с кем не говорил об этом. Никаких душеспасительных бесед… В них не было нужды.
– Понимаю.
– Правда? Тогда ответь мне: как можно было быть настолько слепым?! Даже хуже! Я жил в иллюзорном мире, который сам же и придумал. В нем были я, Леера и наша любовь. И этого было достаточно…
– Вечное пламя! Рихтер, скажу тебе откровенно: я никогда еще не влюблялся. Откуда мне знать, что движет поступками влюбленного человека?
– Ты еще молод, и поэтому нет ничего страшного в том, что ты никогда не был влюблен. Молод, но это только по меркам гномов, конечно.
– Да, мне всего девяносто. И я планирую прожить не меньше двухсот пятидесяти, так что у меня еще есть время.
– О, оно летит очень быстро. Раньше оно так же летело и для меня. Пока мне было что терять.
– А теперь?
– Теперь оно, похоже, совсем остановилось. Хоть это и невозможно… Но иногда, – маг понизил голос, – мне кажется, что время издевается надо мной. Да-да, именно так. У времени появился свой личный пленник, на котором можно попробовать любые изощренные пытки.
Дарий покачал головой:
– У тебя странная фантазия, но я понял, что ты хотел сказать.
– Странная фантазия? Странная? Дарий, тебе следует быть осторожнее в выражениях… Не забывай, что у меня абсолютная память, и я запомню каждое слово, произнесенное тобой. Навсегда запомню.
– Отлично, значит, я все же войду в историю. Всегда мечтал об этом, – пошутил Дарий в надежде немного разрядить обстановку.
Главный Хранитель от всей души желал приободрить Рихтера. Он чувствовал, что некромант приближается к самой тяжелой части своего повествования. Рихтер был напряжен, словно натянутая струна. Он выпрямился, затем съежился, обхватив руками колени.
– Никому нельзя доверять… Дарий, хорошенько запомни это. Никогда! Никому! Не доверяй! – Каждое слово некроманта было подобно удару безжалостного лезвия.

Ночь была тихая и ясная. Лунный свет щедро освещал запорошенные снегом землю и каменные плиты. Светло было как днем. На фоне всего этого великолепия четко выделялась фигура человека, закутанного в черный плащ. Из-за глубоко надвинутого капюшона его лицо оставалось в тени.
Это был Рихтер, и он стоял посреди старого кладбища. Приближалась полночь. Для того чтобы провести обряд и вызвать Смерть на поединок, черному магу, кроме своего дара, больше ничего не было нужно. Место выбрано верно – где еще вызывать Смерть, как не на кладбище? Значит, дело остается только за ним.
Рихтер поднял голову и посмотрел наверх. Прямо над ним проходила извилистая лента Млечного Пути. Может статься, что он видит его в последний раз. Лунный диск, звезды – все такое знакомое. Сколько раз он ими любовался? Созвездия, созвездия… И в каждом из них он видит Лееру. Без этой женщины жизнь для него теперь невозможна. Рихтер понимал, насколько ничтожны его шансы в поединке со Смертью, но он должен был попытаться. На кону стояло его счастье.
Выбрав ровный участок, он прямо на снегу начертил круг кинжалом и воткнул его в середину. Получилось неплохо. Некромант сел, скрестив ноги, закрыл глаза и полностью расслабился, дозволив магии свободно течь через себя. Этот прием у некромантов называется нагарани. Он позволяет максимально использовать имеющиеся способности, раскрывая весь потенциал мага. Темнота чернее самой темной ночи навалилась на Рихтера. Его душу заполнила пустота, как всегда, когда он прибегал к воскрешению. Но сегодня у него была другая цель. Он искал в этом странном месте Смерть. Здесь не было ни времени, ни пространства. Не было света. Сама Вечность, возведенная в абсолют.
Рихтер чувствовал, что он уже рядом. Совсем близко. Смерть всегда был где-то неподалеку – на случай, если некромант совершит непоправимую ошибку.
– Ты звал меня? – послышался справа от мага голос, лишенный эмоций.
Рихтер быстро открыл глаза и повернул голову. Ну вот, все оказалось весьма просто… Намного проще, чем он предполагал. Всего в шаге от него сидел человек в черном плаще из тяжелой гладкой ткани. Он был так близко, что некромант мог до него дотянуться. Лицо человека оставалось в тени капюшона.
– Меня давно никто не звал… таким образом, – произнес человек.
Рихтер, как ни старался, не мог разглядеть лица говорившего. Впрочем, в этом не было особой нужды. Некромант и без того знал, кто перед ним.
– Да, я звал тебя. – Рихтеру потребовалась вся его решимость, чтобы заговорить. – Но я и не надеялся, что ты придешь так быстро.
Рихтеру было не по себе. Все-таки редко кому удавалось беседовать со Смертью. Оставаясь при этом живым.
– Я всегда рядом. Тебе это прекрасно известно. Лучше, чем остальным людям.
Некромант отметил, что у собеседника, несмотря на мороз, изо рта не идет пар. В принципе ничего другого он и не ожидал.
– Ну и зачем я тебе? – спросил Смерть.
– Я хочу вызвать тебя на поединок. Нет, не так… Я вызываю тебя на поединок. Ты не можешь отказать.
– Твое право. – Казалось, Смерть равнодушно пожал плечами. – Но какова твоя цель? Вряд ли это просто развлечение. Чего ты хочешь?
– Ты, конечно, знаешь, кто я.
Смерть кивнул. Он знал все обо всех. Смерть был осведомлен о делах земных и небесных куда лучше, чем даже боги, которые имеют свое начало. И конец.
– Я хочу, чтобы Леера, моя возлюбленная, осталась жива, разделив со мной близость.
– Влюбленный некромант? – Рихтер мог бы поклясться, что в голосе Смерти послышалась нотка удивления. – Ты обладаешь могущественным даром, раз сумел позвать меня, но все равно жаждешь физической близости с обычной женщиной?
– Да, я люблю ее и хочу, чтобы у нас была нормальная семья. Как у всех.
– И ради этого ты вызываешь меня на поединок? – Теперь в голосе Смерти звучало легкое презрение.
– Да.
– Глупец, – сказал Смерть.
Только и всего. Всего одно слово. Что в нем было такого, что заставило Рихтера на мгновение – всего лишь на мгновение! – усомниться в собственной правоте? Это слово было зерном великого сомнения, но оно было брошено в песок – всепоглощающий жар страсти не позволил ему прорасти в душе мага.
– Да, если ты меня одолеешь, ты получишь то, что хочешь. – В голосе Смерти сквозила непередаваемая ирония. – Ну что ж, мне-то, в конце концов, все равно, – Смерть чуть повернул голову, – но я все же проявлю несвойственное мне великодушие и дам тебе последний шанс отказаться от твоего намерения. Воспользуйся им…
– Нет-нет, я слишком далеко зашел. Пусть я проиграю и умру, все равно это лучше, чем жить так, как я живу сейчас. Или меня не станет – или я обрету счастье.
– В жизни бывает кое-что похуже, чем я.
– О чем идет речь? – не понял Рихтер.
– Я всеведущ, – продолжал Смерть. – В определенной степени… Тебе предначертан долгий путь. Очень долгий. Но раз ты сам противишься судьбе, то… я убью тебя. – И Смерть одним неуловимым движением отбросил капюшон, закрывавший его лицо.
Рихтер вскрикнул от неожиданности. Он ожидал чего угодно, но только не этого. На него смотрел он сам. Точная копия, до мельчайших подробностей. Губы двойника изогнулись в ироничной усмешке:
– А кого ты ожидал увидеть? Живой скелет? У людей странное представление обо мне. Разгул буйной фантазии. Только в последний момент они осознают, насколько заблуждались, но… остановиться уже слишком поздно.
Рихтер глубоко вздохнул, пытаясь обуздать одолевавшие его чувства. Сейчас ему было так страшно, что захотелось никогда не появляться на свет. Только бы не видеть Смерть рядом с собой. Не видеть себя самого, не видеть этих странных пустых глаз.
– Неужели именно так я и выгляжу? – спросил он внезапно охрипшим голосом.
– Так выгляжу я, – отрезал Смерть. – А что видишь ты – это твоя личная проблема. Наш мир – место рождения многих иллюзий. Мир, где облик не так уж важен, поэтому не стоит уделять этому слишком много внимания… Ну, пойдем? – Смерть дружески протянул магу руку.
Рихтер медлил.
– Куда?
– Ты собираешься сражаться со мной здесь? – Смерть покачал головой. – Это просто невозможно. Неужели ты не знаешь об этом?.. Похоже, действительно не знаешь…
Рихтер не выносил, когда его уличали в невежестве. Он решительно вложил свою ладонь в ладонь Смерти. Маг ожидал прикосновения к замогильному холоду, но ощутил ласковое тепло. Рихтер изумленно поднял глаза. Теперь, как никогда прежде, ему стало понятно, почему Смерть называют Милосердным. Он тот, кто прекращает страдания…
В молодости Рихтер порой сожалел о том, что ему выпал жребий стать некромантом. Его мучили сомнения. Хорошо ли это – возвращать к жизни умерших? Не идет ли он против воли самой судьбы, которая каждому отмеряет свой срок? Но от дара невозможно отказаться. Став старше, Рихтер примирился с действительностью и перестал об этом думать.
Смерть и Рихтер не размыкали рук. Некромант и не заметил, как они оказались в совершенно ином месте. Стояла кромешная тьма, но это не мешало Рихтеру хорошо видеть все вокруг. Казалось, что сама тьма является источником света.
– Где мы?
– Между мирами. Кое-кто называет это место изнанкой, но это неправильно. Изнанка подразумевает наличие лицевой стороны, а ее здесь нет. Это место не является частью чего-то. Оно само по себе… Как ощущения?
– Я ничего не чувствую.
– Верно. – Смерть глубокомысленно кивнул. – А все потому, что здесь нет времени. Нет ни прошлого, ни будущего. Нет жизни. Чудесное место.
– Если здесь ничего нет, то отчего же оно такое чудесное?
– Оттого, что я могу здесь, наконец, отдохнуть. Да… – Смерть неслышно сделал несколько шагов в сторону и присел на что-то, напоминающее застывший черный смерч.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49