Лучше держись за перила, – предупредил он, отпуская руку Эстеллы и пропуская ее на шаг вперед.
Чувствуя на себе пламенный взгляд возлюбленного, молодая женщина начала болтать, сама не зная что, лишь бы избавиться от томной слабости, что охватывала ее в самый неподходящий момент.
– Когда я ехала на автобусе в Сент-Эндрюс, то увидела на опушке леса, возле речки, лошадь с жеребенком. Они бежали, их гривы развевались по ветру – вольные, дикие скакуны, дети природы. Знаешь, мне очень нравятся лошади.
– Да, я тоже люблю лошадей. И потому наш конезавод – одно из любимых моих детищ. Но не единственное. Знаешь ли, наша семья за века своей истории успела обрасти в этих краях довольно-таки значительным движимым и недвижимым имуществом, а мы теперь должны поддерживать и развивать начатое.
Хорошее происхождение и хорошее воспитание. Умение нести на себе груз ответственности.
– Твоя семья, наверное, оказывает сильное влияние на жизнь всей округи…
– А как насчет твоей семьи, Эстелла? – неожиданно перебил ее Джералд. – Расскажи мне немного о ней.
– Ну, я из обеспеченной, конечно не по вашим меркам, семьи. Мой отец – архитектор, мама – дизайнер по интерьерам. И я пошла по ее стопам. Сестры и братья тоже добились заметных успехов каждый на своем поприще. – Она улыбнулась краешком губ. – И, однако же, я единственная черная овечка среди них. Джералд приподнял брови.
– И жалеешь об этом?
– Ничуть!
Эстелле действительно нисколько не хотелось возвращаться к тем перенасыщенным заботами, суматошным дням, когда вся ее жизнь подчинялась жестким срокам, необходимости выкладываться до последнего. Вечная гонка не оставляла времени для себя. Именно по этой причине Эстелла не уделяла внимания тому, что никак нельзя запускать. Работа, работа, работа, и как закономерный результат – крах в личной жизни. Спасибо, больше ей этого не надо!
Эстелла улыбнулась располагающему, компетентному метрдотелю, что шел навстречу им.
– Джерри, рад вас видеть. А это…
– Эстелла Джованни. – Джералд снова взял спутницу под руку и, улыбнувшись, добавил: – Она горит желанием попробовать вашего фирменного жаркого из оленины с соусом из тропических фактов. Надеюсь, еще осталось?
– Не знаю, не знаю, сами понимаете, кто раньше пришел, тем все и досталось. Но непременно замолвлю за вас словечко перед поваром, он у нас человек капризный и непредсказуемый, как и полагается кулинарному гению. Проводить вас к столику? Или предпочтете сначала выпить в баре?
– Нет, спасибо, мы закажем напитки за стол.
– Отлично! Тогда идите за мной. – Метрдотель бросил многозначительный взгляд на Джералда и вполголоса прибавил:
– Те уже сидят.
Какие еще «те»? – встревожилась Эстелла. Джералд не предупреждал, что они ужинают с его знакомыми. Может, когда он заказывал столик, выяснилось, что сегодня здесь будут и его друзья? Слегка разочарованная тем, что предложение поужинать объяснялось не только желанием Джералда провести вечер с ней, но и какими-то посторонними мотивами, молодая женщина оглядела зал. Не машет ли кто рукой, здороваясь с ее спутником? И почувствовала, что колени ее подогнулись.
Род!
Чуть приподнявшись со стула, он пожирал ее взглядом.
– Эстелла? – Голос Джералда донесся словно издалека.
Твердая рука сжала ее локоть.
– Осторожно, ковер.
Она с трудом оторвала смятенный взгляд от призрака прошлого, что снова предстал перед ней. Джералд держал ее за руку. Джералд был с ней. Он убережет ее от столкновений с Родом, как уберег сегодня днем, на «Мечте». Справившись с волнением, Эстелла шагнула вперед, заставляя негнущиеся ноги шевелиться, нести ее прочь от взгляда Рода, который смотрел на нее так, как когда-то, нежно и страстно…
Нет! В прошлое дороги нет. Поздно. Не он ли предал ее? Не его ли она застала в объятиях Моники?
– Наш столик в другом конце зала, – произнес Джералд.
Слава Богу! Ей не придется весь вечер сидеть рядом с Родом. Облегчение подействовало на нее почти так же сильно, как недавнее потрясение. Ноги снова подогнулись, и Эстелла на миг замерла, вцепившись в руку Джералда, что лежала у нее на локте.
Никто не окликнул ни ее, ни Джерри.
Отведенный им столик на двоих находился в дальнем углу зала, на максимальном удалении от четы Бассет. Хотя, без сомнения, Род с Моникой все же могли видеть со своего места Эстеллу – точнее, ее затылок. Джералд предусмотрительно усадил молодую женщину спиной к недругам. Но, даже не видя их, она все равно не могла забыть об их присутствии.
Эстелла слышала, как Джералд заказал какие-то коктейли. Потом уставилась в меню, но не могла прочитать ни строчки. Буквы плясали и расплывались перед глазами. Отработанный за последние три года автоматизм помогал улыбаться и кивать, как ни в чем не бывало. Джералд и официант предложили какие-то фирменные блюда – она согласилась, даже не поняв, что именно ей предлагают. Аппетит пропал начисто.
Официант удалился, оставив Эстеллу наедине с Джералдом. Набравшись храбрости, она подняла голову, посмотрела ему в лицо – и отшатнулась, не помня себя от потрясения. Синие глаза Джералда потемнели, стали почти черными – так пристально, сосредоточенно глядел он на нее, силясь проникнуть в самые сокровенные ее мысли.
Он знал, что она испытывает.
Знал, что здесь будут Род с Моникой. Знал с самого начала.
Это про них говорил метрдотель. Таинственные «те», которые «уже здесь»!
– Зачем? – сорвалось с ее уст одно-единственное слово.
Один-единственный горький вопрос.
Джералд не пытался разыгрывать блаженное неведение. Во взгляде его сверкнула сталь. И ответ прозвучал столь же резко и прямо, как ее вопрос.
– Затем, что мне не нравится то, что происходит между тобой и Бассетами. Пора положить этому конец.
Она умоляюще протянула к нему руку.
– Ты не понимаешь…
– Тогда объясни мне, Эстелла. Может быть, я пойму.
Это была не просьба. Приказ, уклониться от которого не представлялось возможным. Подавшись вперед, Джералд взял Эстеллу за руку, и это теплое прикосновение придало ей сил, добавило уверенности, напомнило о той близости, что разделяли они так недавно.
– Ты пришла сюда со мной. Ты была со мной сегодня – в самом интимном смысле этого слова. И все же сейчас позволяешь им встать между нами, позволяешь портить нам вечер. Что дает им такую власть над тобой?
Конечно, он прав. Нельзя губить настоящее болезненными воспоминаниями о людях, которые не имеют к этому настоящему никакого отношения.
– Прости. Просто… просто я не видела их целых три года, и они… они так живо мне все напомнили.
– Что именно?
– Все, что было.
– Так расскажи мне, что было, чтобы я знал, с чем мне пришлось столкнуться. Ты слишком долго хранила это в себе. Поделись со мной.
– Мне что-то не хочется… Джерри, прости, что я позволила им вывести меня из равновесия. Пожалуйста… давай поговорим о чем-нибудь другом, а? Расскажи мне про ваш род. И про твой бизнес. Ну пожалуйста. Мне так хочется побольше узнать о тебе.
– И мне хочется побольше узнать о тебе, Эстелла. Например, от чего ты бежишь и никак не можешь остановиться. И я не хочу служить для тебя лишь вехой на этом бесконечном маршруте. А пока, по-моему, именно так и происходит.
Джералд помолчал, давая ей возможность обдумать его слова. Раздираемая стыдом и паникой Эстелла сознавала, что отчасти он прав. Но у нее буквально сердце останавливалось при мысли о том, чтобы открыть ему всю неприглядную правду, поделиться самыми позорными моментами жизни. Произошедшее слишком унизительно – ну как о таком расскажешь?
– Эстелла, доверься мне. – Голос его был мягок, но настойчив.
Она понимала: их будущее, их дальнейшие отношения зависят от этой минуты. Как же ей быть? Обнажить перед ним свою душу? Но ведь это немыслимая боль. Однако ты уже обнажила перед ним свое тело, напомнил тихий внутренний голосок. И вспомни, как тебе было хорошо. Так почему не довериться ему?
Джералд поддержал ее сегодня утром. И готов поддержать снова.
Кроме того, сейчас перед ней стоит выбор: открыться Джералду или потерять его навсегда. Ставка была слишком высока. Однако именно это и помогло Эстелле собраться с силами.
Она не может, не должна потерять Джералда Фергюссона!
11
Ему казалось, будто каждый нерв его тела натянут, как готовая разорваться струна. В напряженном молчании он ждал решения Эстеллы. И молчание это растянулось на целую вечность. Маленькая рука в его ладони была холодна и неподвижна. Как же хотелось сжать ее, стиснуть изо всей силы, чтобы ничто и никогда не могло вырвать ее из его хватки. Но физическая сила не играла в этой схватке никакой роли. Главная битва происходила за сердце Эстеллы, но отдать его Джералду она должна была добровольно.
Сейчас он не думал, почему это так важно для него. Просто знал, что не смирится с поражением. Эстелла должна понять, что он прав, что он на ее стороне и будет сражаться за нее, какие бы демоны ни раздирали ее бедную истерзанную душу. И победит их любой ценой… если только это вообще в человеческих силах.
Джералд заметил, как приподнялся Род при виде изысканно одетой, смеющейся Эстеллы, как изумление на его лице сменилось откровенным вожделением. Заметил, как Моника раздраженно одернула мужа, а тот, хотя послушно уселся, все же исподтишка метнул на жену злобный взгляд.
За столиком Бассетов назревала ссора, и причиной ее явно была Эстелла. До чего же не хотелось думать, будто Род по-прежнему царит в ее сердце, будто она до сих пор не может – не хочет! – устоять перед ним. О, Силы небесные, что угодно, только не это! Пусть от прошлого в душе Эстеллы осталась рана – рану можно исцелить. Лишь бы она согласилась принять помощь.
Доверься мне, мысленно внушал ей Джералд, глядя на прелестное лицо Эстеллы, искаженное внутренней борьбой.
Доверься мне.
– Хорошо, – наконец прошептала она и подняла на него взгляд, исполненный такой душевной муки, что Джералд не ощутил радости победы.
Эстелле предстояло тяжкое испытание – и все из-за него. Значит, ему и утишить ее боль, ему врачевать раны.
Он ободряюще сжал руку Эстеллы.
– Знаешь, я очень хорошо умею слушать. Не тревожься, не мучайся, подбирая слова. Просто выплесни все, что тебя тревожит, и увидишь, когда ты закончишь, я по-прежнему буду здесь, с тобой. Договорились?
Она выдавила из себя невеселую улыбку и тихо отняла руку, собираясь с силами для предстоящей исповеди. Джералд откинулся на спинку стула, не желая нависать над ней и нервировать еще больше. Официант принес коктейли, и Эстелла припала к бокалу так, будто у нее пересохло в горле. Эта краткая передышка дала ей лишние несколько секунд на то, чтобы собраться с мыслями. Джералд терпеливо ждал, зная: она не отступится от своих слов, сдержит данное ему обещание.
– Три года назад я работала в одной преуспевающей фирме, занимающейся дизайном интерьеров. Разрабатывала общий стиль, согласовывала с заказчиками основные мотивы.
– Большая ответственность, – вставил Джералд, невольно думая, что Эстелла как раз обладает нужными для этого рода деятельности качествами: вкусом, чувством стиля и умением ладить с людьми.
Она кивнула.
– Да, но и постоянное напряжение. Мы работали буквально на износ, по двадцать часов в сутки. Получали колоссальное удовлетворение, но и уставали донельзя. Даже когда крупных заказов не было, приходилось постоянно посещать какие-то светские мероприятия, встречаться с людьми, налаживать деловые контакты.
– Ну да, жернова никогда не останавливаются, – понимающе заметил Джералд.
Эстелла безрадостно усмехнулась.
– Пока тебя не перемелют. Мне не хватало времени даже оглядеться, выбраться из наезженной колеи, понять, что я делаю и зачем, да и хочу ли заниматься именно этим. Я не задумывалась ни о чем, пока не выпала из этой жизни, как отброшенная колесом сухая ветка.
– Почти все люди точно так же плывут по течению, Эстелла. Это в порядке вещей.
Она покачала головой.
– Все равно я виновата, что даже не пыталась управлять своей жизнью. – Глаза ее затуманились. – Последние два года этой суматошной жизни я работала вместе с Моникой. Даже считала ее лучшей подругой. Больше всего потому, что мы снимали одну квартиру на двоих и постоянно общались.
Да уж, более непохожих людей трудно себе представить, подумал Джералд. Поистине неисповедимы пути судьбы, кого только не сводят вместе!
– Честно говоря, мне льстило, что она выбрала меня в подруги и наперсницы. Моника чуть старше меня и занимала – наверное, до сих пор занимает – довольно видное положение. Девушка, с которой она жила раньше, вышла замуж, вот Моника и предложила мне занять ее место. Квартира располагалась в очень приличном районе, так что для меня это было как бы шагом вперед. Тем более что я хорошо зарабатывала и могла себе это позволить.
Джералд ничуть не сомневался: Моника без особого труда манипулировала более мягкой и податливой Эстеллой – безусловно, к своей выгоде.
– Насколько я знаю жизнь, ты очень скоро поняла, что тебе приходится полностью под нее подстраиваться.
– Да. – В голосе Эстеллы послышалось удивление. – Она стремилась, чтобы все и всегда было по ее. Но мне не хотелось ссориться, потому что для меня существующее положение тоже было отчасти выгодно. Моника познакомила меня с кучей полезных людей, она всегда знала, где какая распродажа модных тряпок. Да и вообще с ней было весело, всегда находилось о чем поболтать – она знала все самые свежие слухи и сплетни.
– Но и ты, сдается мне, немало расширила круг ее знакомств.
– Да, конечно. Моника составила список самых выгодных женихов и целенаправленно добывала приглашения на всякие мероприятия, куда кто-нибудь из них ходил. А поскольку ей часто требовалась компаньонка для приличия, то и меня с собой таскала.
– Прямо-таки таскала?
Эстелла пожала плечами.
– Чаще всего я так уставала, что не получала от этих мероприятий никакого удовольствия. Но Моника внушала мне, что нельзя упустить свой шанс.
Голос ее звучал все тише, все неуверенней, речь замедлялась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18