Он разглядывал ее грудь, живот, треугольник рыжеватых волос. Серина задрожала. Его ненасытный взгляд, казалось, не пропустил ни одного уголка ее тела. Желание Люсьена возбуждало ее еще больше.
Она шагнула к нему и прижалась обнаженным телом к грубой ткани его одежды. Он понял ее молчаливый призыв, и его губы накрыли ее рот. Когда их языки сплелись, его ладонь опустилась на ее лоно, а пальцы проникли внутрь.
Серина почувствовала, что ее тело плавится, словно воск в горячем пламени. Она тихо застонала и схватилась обеими руками за воротник его сюртука.
— Сними его с меня, — прошептал он, раздвигая ее ноги.
Дрожащими руками она стащила с него мешающую одежду, в то время как его пальцы все настойчивее ласкали самые чувствительные места. Пока Серина, постанывая, металась на кровати, он свободной рукой снял с себя галстук и рубашку.
Теперь он стоял перед ней обнаженный до пояса, и отсветы пламени играли на его мускулистой груди. Единственный мужчина, которого Серина видела обнаженным, был Сайрес, и тело Люсьена значительно от него отличалось.
Выпуклые мускулы его груди казались мощнее, чем у «Давида» Микеланджело. Тонкая полоска темных волос пробегала по плоскому животу и терялась где-то внизу, под широким поясом его бриджей.
Боже! Люсьен был прекрасен, как античный герой. Он мог подарить счастье любой женщине. Серина уже испытала наслаждение от прикосновения его рук, и теперь ей предстояло насладиться его близостью. Она нервно закусила губу.
Его ладони заскользили по ее бедрам.
— Не терзай свои губы. Отдай их мне, чтобы я мог их поцеловать. — С этими словами он наклонился и нежно притянул ее к себе. — Ты прекрасна, — прошептал он.
Серина закрыла глаза. Его слова ласкали ее, как шелк.
— Ты тоже, — сказала она после короткой и неловкой паузы.
— Боже, любимая, если бы ты знала, как мне нужно было услышать эти слова!
Серина не успела ничего сказать. Люсьен поднял ее на руки и уложил на кровать. Его губы плотно обхватили ее сосок.
Захваченная необыкновенным ощущением, она, задыхаясь, обняла его за плечи и сильнее прижала его голову к своей груди. Одной рукой он вытащил остатки шпилек из ее волос, и золотистые волны рассыпались вокруг ее головы сияющим нимбом. Она знала, что волосы намокли под дождем и спутались, но Люсьен, казалось, этого не замечал. Он нежно перебирал пальцами шелковистые пряди.
— Ты… такая красивая, — сказал он. — Нет, это слишком простое слово. Я никогда не видел волос такого цвета, как у тебя. Там, под дождем, я подумал, что ты просто блондинка. Но теперь я вижу, что они сияют, как белое золото.
Серина смущенно пожала плечами. Сайрес никогда ничего не говорил о ее волосах.
— В этом нет моей заслуги. Они были даны мне при рождении.
— Твои волосы — само совершенство.
— Спасибо, — пробормотала она со смущенной улыбкой.
Он лег рядом с ней, лицом к лицу, и обнял ее обеими руками. Его ладони властно сжали ее ягодицы, прижимая их все ближе и ближе и понуждая ее закинуть одну ногу на его бедро. Он приблизился к ней и принялся покрывать поцелуями ее лицо. Серина чувствовала, как в ней пробуждаются желания, которые она давным-давно похоронила. Когда Люсьен перевернул ее на спину и лег сверху, она приветствовала его тихим стоном наслаждения. Шелковистая ткань его бриджей ласкала ее разгоряченное лоно, и Серина подняла ноги, чтобы сделать эти ласки еще сильнее.
Он тут же поднялся, не произнося ни слова. Серина смотрела из-под полузакрытых век, как он снимает остатки одежды. Его кожа была более темного цвета, чем ее. Она с любопытством взглянула на тонкую полоску волос, которая спускалась по его животу вниз и расходилась к паху, обрамляя, как рамой, его восставшую мужскую плоть.
Вид возбужденного мужчины не показался Серине неожиданным. Сайрес рассказывал ей, как все должно выглядеть. Но ощущения, которые вызвало у нее обнаженное тело Люсьена, были совершенно непривычными. Она видела не просто красивого мужчину, а мужчину, который хотел ее и не скрывал этого.
— Ты разглядываешь меня, — заметил он с легкой усмешкой.
Серина зарделась и отвела взгляд.
— Ты… ты такой красивый.
Он подошел к кровати.
— Но ты еще красивее, любимая.
Кровать заскрипела под весом его тела. Не дожидаясь, что Серина заговорит, Люсьен накрыл ее рот своими губами и лег на нее. Она раскинула ноги, и он с благодарным стоном принял это молчаливое приглашение.
Неожиданно для себя Серина поняла, что четко осознает, какое наслаждение она получает от ощущения его массивной груди, трущейся о ее соски, от ласкового щекотания внутренней поверхности бедер его ногами, от нежного тепла его дыхания на шее.
Она почувствовала, как он пытается найти вход в ее лоно. Когда же его твердая плоть проникла в нее, Серина едва не задохнулась от острой боли, пронзившей тело. Она напряглась, испытав новый прилив боли после того, как он проник в нее еще глубже.
Люсьен взглянул на нее с явным удивлением и даже подозрением. Он наклонился и нежно ее поцеловал. Она с готовностью ответила на его поцелуй. Когда он оторвал от нее губы, в его глазах все еще читалось удивление. Он потряс головой, словно желая отбросить все вопросы и сомнения.
— Прости, дорогая, я должен был быть более осторожным.
Он вышел из нее, и его следующий заход оказался еще продолжительнее и нежнее. Серина вновь почувствовала боль, но она длилась недолго. Через мгновение неприятное ощущение сменилось чувством наполненности и тепла, которое, словно лучи солнца, распространилось по всему ее телу. Это было божественное ощущение, и Серина судорожно вздохнула.
— Ты очень напряжена, — прошептал он ей на ухо.
Она не знала, хорошо это или плохо, поэтому просто кивнула.
Он слегка приподнял бедра и почти вышел из нее, но спустя мгновение снова вошел резким, но безболезненным толчком. Он двигался, доводя ее до сладостной агонии.
В какой-то момент она выгнулась дугой, встречая его внутри себя.
— Да, так, — прошептал он, придерживая ее за талию и еще сильнее прижимая к себе.
В этой позе ее ощущения стали еще сильнее, а тело непроизвольно двигалось вперед, стараясь довести их до предела. Люсьен ускорил ритм, Наслаждение толчками входило в ее тело с каждым его движением, и очередной взрыв чувств был таким сильным, что Серина замерла в полной растерянности.
— Расслабься, дорогая.
— Но… я…
— Доверься мне. — Хриплый шепот, которым он произнес эти слова, явился последней каплей, переполнившей чашу ее чувственности. Волны восторга сотрясли ее тело, заставляя изгибаться и вздрагивать от каждого движения.
Спустя мгновение его голова упала ей на грудь, а руки еще сильнее сжали ее бедра. Его тело напряглось, как натянутая струна. Он застонал, откинулся назад и в изнеможении упал на Серину.
Она лежала молча, думая, скажет ли он хоть что-нибудь. Люсьен тяжело дышал, утомленный страстными объятиями.
Когда к нему вернулись все чувства, он откинул волосы с ее лба и посмотрел на нее своими бездонными зелеными глазами.
— Ты… ты потрясающа.
Его взгляд, срывающийся голос и выражение лица — все свидетельствовало о том, что он не может найти слов от переполнявшего его восторга. Серина чувствовала, что между ними образуется некая связь, которая гораздо сильнее и интимнее, чем связь физическая. Что-то шевельнулось в ее душе, и по щекам потекли слезы. Она отвернулась, надеясь, что он не заметит ее состояния. Люсьен обнял ее за плечи и прижал к себе.
Серина не могла больше сдерживаться, короткое, но выразительное рыдание сорвалось с ее губ. Люсьен повернул к себе ее лицо и принялся осушать его поцелуями. Она закрыла глаза, успокоенная его ласками и теплом его дыхания, и вскоре заснула.
Люсьен отодвинулся, укрыл ее одеялом, поднялся и натянул бриджи. Тело и душа все еще не пришли в себя после перенесенного потрясения. Его сознание освободилось от всех воспоминаний. Впервые за несколько месяцев он чувствовал умиротворение.
Он встал на колени, чтобы лучше рассмотреть ее лицо. Золотистые волны волос обрамляли этот ангелоподобный лик, совершенство которого дополнялось бархатистой кожей и красиво очерченными, словно налитыми соком спелых ягод губами.
Его взгляд пробегал по округлости ее щек и четкой линии подбородка. В наружном уголке одной из ее бровей пряталась крохотная родинка, которая не портила, а, скорее, усиливала красоту этого лица.
Люсьен откинул прядь волос с ее щеки, раскрасневшейся от прикосновения его небритого подбородка. Хотя тело его все еще было расслаблено, душу вновь охватило смятение.
Последний раз он был с женщиной три месяца назад. Он оставил дочь на попечение слуг. Слезы маленькой девочки показались ему тогда всего лишь детским капризом. Ту ночь он провел со своей бывшей любовницей, отдавшись во власть бездумного, плотского желания. Когда утром он вернулся домой, Челси уже была мертва.
Люсьен подошел к столу с напитками и налил себе стакан ирландского виски. Тягучая жидкость обожгла горло, но он не обратил на это внимания. Он надеялся, что алкоголь поможет ему заглушить терзающее ощущение вины.
Но воспоминания становились все более четкими. Крохотное тельце, лежащее под колесами экипажа… Белая рубашка, покрытая алыми пятнами крови… Он был потрясен, он отказывался верить в то, что произошло. Челси решила убежать из дома за мамой, чтобы привезти ее к папе и чтобы все стали счастливыми.
Он взял бутылку и отхлебнул прямо из горлышка. То самоистязание, которому он подвергал свою душу, было мучительным, но оно не лишало его сил. По крайней мере до этой ночи. Ему не надо было слушаться Найлза. Да, его лучший друг дал ему неправильный совет. Он заслужил свое одиночество, и следовало и дальше избегать общения с другими людьми. Но нет, Найлз настоял, чтобы он попробовал научиться жить без Челси. Люсьен замотал головой от отвращения к самому себе. Он послушался, как последний дурак.
Взгляд упал на белокурую красавицу, лежавшую в его кровати. Хорошее же получилось у него раскаяние! Вместо того чтобы дать времени притупить его страдания, он забыл обо всем в объятиях этой женщины. Одного взгляда на ее испуганное и растерянное лицо было достаточно, чтобы понять — ему не составит никакого труда ее соблазнить. Но что-то в ее лице трогало его душу. Он не чувствовал решимости оттолкнуть ее от себя.
И все же завтра утром он сделает именно это. Когда она проснется, он спросит, какое вознаграждение она хочет получить, и отправит ее домой.
Люсьен снова запрокинул бутылку, и через несколько секунд она опустела. Он осторожно поставил ее на стол, тяжело вздохнул и лег на кровать. Люсьен лежал, бессмысленно уставившись в потолок. Через некоторое время его глаза закрылись.
Глава 4
Приглушенный мужской храп разбудил Серину. Она с трудом откинула тяжелое одеяло и села на кровати.
Со смешанным чувством восхищения и стыда она разглядывала прекрасного незнакомца, ее недавнего любовника, который лежал подле нее обнаженный до пояса. Вид его красивого тела заставил ее окончательно проснуться. Стараясь производить как можно меньше шума, она встала с кровати.
Серина про себя поблагодарила небеса за то, что огонь в камине еще не погас, и принялась в его неясном свете собирать свою разбросанную по полу одежду.
Господь всемилостивейший, что же она наделала! «Ты разрешила незнакомцу соблазнить тебя, — ответила она на свой вопрос. — Ты поступила точно так же, как поступала твоя мать». Ее мысли путались, она задыхалась от душивших ее слез.
Реальность обрушилась на нее, как поток ледяной воды. Под натиском красивых слов и красивого тела она уступила зову плоти. Она поступилась всеми христианскими ценностями ради удовольствия отдаться мужчине. Ее поведение ничем не отличалось от поведения дешевой шлюхи.
Слава Богу, подумала Серина, он, кажется, не заметил, что она была невинна. А если и заметил, то не придал этому значения. Возможно, для него нет ничего необычного в том, чтобы соблазнять девственниц. От этой мысли на глаза у нее навернулись слезы.
В любом случае ей необходимо покинуть его дом до того, как он проснется и начнет задавать вопросы. До того, как он узнает ее имя.
Она снова подумала о том, что этот мужчина может быть знаком с Сайресом. Она опозорила не только себя, но и своего мужа. А если она забеременела? Еще несколько часов назад она мечтала об этом, но теперь мысль о том, что она родит незаконного ребенка, повергла ее в ужас. Конечно, Сайрес сам просил ее об этом, но то, что случилось в реальности, вряд ли заслужит его одобрение.
Серина тряхнула головой, заставляя себя собраться с мыслями. Она сунула чулки в сумочку и натянула нижнюю рубашку. Затем кое-как застегнула на спине платье. Руки у нее дрожали, и ей едва удалось справиться с несколькими крючками.
Ее взгляд судорожно метался по комнате, пока не натолкнулся на дверцы массивного гардероба. Она бросилась к нему, раскрыла и обнаружила внутри темный плащ. Серина накинула его на плечи, чтобы скрыть беспорядок в одежде. Корсет она положила в один из внутренних карманов плаща.
Все еще дрожащими руками она завязала шнурки туфель. Взгляд непроизвольно вновь обратился к спящему незнакомцу. Люсьену, поправила она себя.
Несколько часов, проведенных в его объятиях, показались ей раем на земле. Но теперь она запретит себе умать о нем. Это был соблазн, которым сатана искушал ее слабую душу. И она сделала свой выбор — предала мужа и Господа. Возможно, она являлась точным подобием своей матери, только не могла признаться себе в этом. Но теперь она навсегда выбросит из памяти слова и ласки Люсьена.
Смахнув набежавшие слезы, она разглядывала его широкую грудь, узкие бедра и сильные ноги, разметавшиеся по кровати. В последний раз она посмотрела на его лицо. Он был прекрасен, соблазнителен и… опасен для нее. Серина отвернулась.
Больше она не увидит его и не поддастся зову своей плоти. Она боялась, что ее христианская мораль не устоит перед напором его желания. У мамы на это никогда не хватало сил.
Рыдания снова начали душить ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30