Грязный Эд побледнел и затряс головой:
— Они… они внутри. Только недавно пришли, чтобы немного поспать.
Марсден усмехнулся и зашел в дом. Некоторое время он оглядывался, пытаясь рассмотреть спящих в небольшой комнатенке. На столе горела одна свеча. Воздух в помещении был насыщен запахами дешевого виски и немытых тел. В противоположном углу он заметил Роллинза и Маккоя, которые спали на расстеленных прямо на полу одеялах. Марсден подошел и ткнул Роллинза под ребра носком сапога. Тот поднял голову и уставился на обидчика мутными глазами.
— Эй, — удивленно спросил Роллинз, — ты что здесь делаешь?
— То же самое я пришел спросить у тебя.
— Нам с Дики нужен был джин. Мы хотели только немного выпить и переночевать перед отъездом. Клянусь, нас никто не видел.
Глаза Алистера подозрительно смотрели на Роллинза.
— Вы разговаривали с человеком по имени Клейборн?
— Нет, — ответил тот, протирая глаза. — Мы вообще ни с кем не разговаривали, как ты нам велел.
— А я слышал совсем другое. Похоже, вы двое где-то похвастались, что ограбили богатого герцога.
— Это… это ложь! — воскликнул Роллинз. — Может быть, Ванда слышала, как мы говорили об этом с Дики. Но, клянусь всеми святыми, мы никому ничего не рассказывали.
— А Маккой? Он мог проболтаться?
Роллинз быстро взглянул на своего спящего товарища.
— Ты же знаешь Дики. Должно быть, этот дурак сболтнул что-то своему брату. Но больше никому, — торопливо добавил он.
Марсден ответил на эти слова вежливой улыбкой.
— Вам не повезло. Похоже, брат Маккоя любит поговорить. Как вам двоим не стыдно!
С этими словами он достал нож.
Люсьен сидел в своем кабинете и пытался читать газету. По утрам он всегда просматривал «Таймс», но сегодня никак не мог сосредоточиться. Его мысли постоянно возвращались к Серине.
Как могло случиться, что женщина, намеревавшаяся украсть у него его ребенка, возымела над ним такую власть? Он застонал, когда вспомнил, как она шептала его имя вчера ночью. Ее запах преследовал его, как наваждение. Он знал, что если еще раз попробует заняться с ней любовью, то целиком попадет под ее чары.
Он должен избегать ее. По крайней мере до тех пор, пока не научится наслаждаться ее телом, не теряя при этом головы.
Люсьен взглянул на часы. Начало десятого. Обычно к этому времени Серина уже заканчивала свой туалет. Почему она не вышла из спальни? Может быть, она заболела? Или снова сбежала?
Люсьен поднялся. Нужно проверить, все ли с ней в порядке. Конечно, у дверей стоят охранники, но лишняя предосторожность не повредит.
Когда он направлялся к выходу, в дверь постучал Холфорд. Лицо старого слуги было белее снега.
— Что случилось, Холфорд? — с тревогой спросил Клейборн.
— К вам… к вам пришли, милорд.
— В такой час? — нахмурился Люсьен. — Скажи Найлзу, пусть заходит.
Дворецкий в нерешительности остановился, явно не зная, что сказать.
Такое поведение еще больше встревожило Люсьена.
— В чем дело, Холфорд?
— Милорд, — сказал тот, дотрагиваясь до лица дрожащими пальцами. — Это не лорд Найлз. Бывшая леди Клейборн пришла к вам с визитом.
Глава 19
Равенна здесь? Это невозможно! Она же была в Италии вместе с лордом Уэйлендом.
Но, словно доказывая, что нет ничего невозможного, в дверях появилась его бывшая жена.
— Здравствуй Люсьен, — сказала она, соблазнительно улыбаясь своими сочными губами. — Не ожидал меня увидеть?
Холфорд вышел из кабинета и закрыл за собой дверь.
Люсьен молча смотрел на Равенну. Гнев и раздражение, которые он испытывал, не поддавались описанию. Как всегда, она выглядела великолепно. Ее красота была странной смесью земного и божественного. Розовое шелковое платье выгодно подчеркивало нежную матовость ее кожи и блеск иссиня-черных вьющихся волос. Раньше одного взгляда на нее было достаточно, чтобы желание вспыхнуло в нем с неодолимой силой. Но теперь он не чувствовал абсолютно ничего.
— С приездом, — приветствовал он ее коротким кивком.
Она нежно ему улыбнулась. Он слишком хорошо знал ее, чтобы верить этой нежности.
— Дорогой, мне следовало бы поучить тебя хорошим манерам. Твое приветствие далеко от совершенства.
— Почему ты здесь? — спросил он, игнорируя ее выпад.
Она рассмеялась и приблизилась к нему, покачивая бедрами.
— Почему я здесь? — переспросила она, надувая губки. — Какой глупый вопрос! Потому что я скучала по тебе. И не говори, что ты не скучал по мне.
— Разумеется, нет. Как, впрочем, и ты, — жестко сказал он. — Какого черта ты сюда заявилась?
— Люсьен, не нужно быть таким грубым, ведь ты…
— Я не хочу тебя видеть, — оборвал он ее. Равенна отступила на шаг, обиженная его словами.
— Ты не можешь так говорить. Ведь я твоя жена!
— Ты была моей женой, — поправил он. — Мы в разводе, который, как я помню, ты умоляла меня тебе дать.
Она легкомысленно взмахнула рукой.
— Это пустая формальность. Тогда я была глупым ребенком и не понимала, какую ужасную ошибку совершаю. Но теперь, дорогой, — сказала она, снова приближаясь к нему, — я вернулась домой.
Равенна прижалась к Люсьену. Ее полные груди высоко вздымались над вырезом платья. Люсьен взял ее за руку и отстранил от себя.
— Я больше не твой дорогой. Это не твой дом. И наш развод — не пустая формальность, а свершившийся факт.
— Я знаю, — сказала она, стыдливо опуская длинные ресницы. — Но я пришла просить у тебя прощения за мое…
— Не слишком ли поздно извиняться?
Люсьен увидел, как напряглось ее лицо. Она нервно сжимала руки в кулаки, пряча их в складках своей юбки. Ока явно чего-то хотела от него, и хотела отчаянно.
— Я пытаюсь сказать, что все еще люблю тебя. Я знаю, что вела себя ужасно, но теперь готова стать лучшей женой на свете.
Люсьен едва сдержался, чтобы не рассмеяться ей в лицо.
— Чьей-нибудь другой, возможно, но не моей. Единственное, что тебе всегда нравилось во мне, это деньги. Думаю, именно поэтому ты и пришла. Сколько тебе нужно?
Ее лицо приняло оскорбленное выражение.
— Какая вульгарность! — воскликнула она, в очередной раз восхищая Люсьена своими актерскими способностями. — Неужели ты думаешь, что я проделала такой длинный путь из Италии ради денег? Мне нужен ты. Я хочу, чтобы мы снова поженились.
— Равенна, это невозможно, — сказал Люсьен, скрещивая руки на груди. Ее визит уже начал ему надоедать, ситуация становилась неприятной. — Я уже женат.
Темные глаза Равенны смотрели на него со смешанным выражением ужаса и недоверия.
— Это невозможно! Ты же любишь меня!
— Тебе придется в это поверить, — сказал Люсьен, невольно наслаждаясь своей местью. — Это правда.
Равенна растерялась, но спустя мгновение ее глаза уже смотрели на него с вызовом.
— Если… если ты хочешь, чтобы наши отношения продолжались, скажем, неофициально, то я не возражаю. — Ее голос упал до чуть хрипловатого шепота. — Разве мы не можем продолжать наслаждаться друг другом?
— Мы сможем продолжать разговаривать только в том случае, если ты перестанешь мне лгать, — осадил он ее. — Если тебе не нужны деньги, тогда что? Я тебе не нужен.
Она сердито вздернула подбородок.
— Зачем ты так говоришь? Почему я не могу хотеть тебя?
Он рассмеялся, удивленный ее настойчивостью.
— Ты ненавидела меня с той самой минуты, как увидела. Ты бросила меня ради Уэйленда. Я для тебя не кто иной, как презренный калека, которого ты обманывала со всеми подряд. Так почему ты не в Италии? И что с моим любезным другом Уэйлендом?
Она театральным жестом заломила руки и принялась рыдать.
— Прошу тебя, — с усталым вздохом сказал Люсьен, — прибереги свои слезы для того, кто в них поверит.
Равенна обиженно взглянула на него и промокнула глаза кружевным платком.
— Как ты можешь быть таким жестоким? Если хочешь знать, Джеймс бросил меня и женился на богатой итальянской графине.
— Ради денег? — спросил он.
— Скорее всего, — смущенно ответила Равенна. Это смущение было столь необычным, что Люсьен впервые ей поверил.
— А где ваш ребенок?
На этот раз он увидел в ее глазах неподдельные слезы.
— Он родился мертвым, — тихо ответила она. — Джеймс во всем обвинил меня.
В наступившей тишине Люсьен почувствовал, как между ним и его бывшей женой возникает что-то вроде взаимопонимания, которого не было все пять лет их брака.
— Прости меня, — мягко произнес он. — Я знаю, как это тяжело. Думаю, от этого потеря Челси для тебя стала еще ужаснее.
— Ты прав! — всплеснула руками Равенна. — Мне так ее не хватало! А где моя дорогая девочка? Прошу тебя, разреши мне с ней увидеться.
Холодок пробежал по его спине, когда он услышал эти слова.
— Разве ты не получила мое письмо?
На ее лице снова заиграла улыбка.
— Ты мне писал? Я знала, что небезразлична тебе!
Люсьен подошел к ней и схватил ее за плечи.
— Черт побери, это было не любовное письмо! — Он глубоко вздохнул и продолжил уже более спокойным голосом: — Я писал тебе о Челси. Она… Она умерла в марте.
Равенна испуганно отшатнулась.
— Что?!
— Прости, это случилось так внезапно…
— Нет! — закричала Равенна. Ее лицо исказилось от горя. — Господи, как это случилось? Она заболела?
Люсьен направился в противоположный угол комнаты, чтобы налить себе бренди. Звон стекла разрушил напряженную тишину.
— Она попала под экипаж в нескольких кварталах от дома, — сказал он и выпил янтарную жидкость одним глотком.
— Попала под экипаж? — не веря своим ушам, спросила Равенна. — С кем она была?
Люсьен опустил глаза.
— Она сбежала от няни.
— Но как она оказалась на улице?
— Честно говоря, не знаю, — ответил Люсьен, понурив голову.
— А где был ты? — настаивала Равенна.
— Я был не здесь… — признался Люсьен, сжимая стакан в руке, — и не один.
Равенна бросилась к нему и со всей силы залепила ему пощечину. Он стоял молча и не шевелясь.
— Ах ты, ублюдок! Это твоя вина. Как ты мог бросить дочь ради любовницы?
— Я знаю, что виноват, — сдержанно произнес он. — Но ты должна знать, что Челси убежала, чтобы найти тебя. Если бы ты была дома, этого бы не произошло.
— Я не позволю тебе перекладывать вину на меня, — прошипела Равенна, гневно сверкая глазами. — Не позволю!
Она подняла руку, чтобы ударить его еще раз, но он перехватил ее запястье.
— Одного раза вполне достаточно, — тихо сказал он.
Она яростно замотала головой так, что ее волосы разметались по плечам.
— Недостаточно будет убить тебя. Как я тебя ненавижу!
С этими словами Равенна выдернула руку и выскочила за дверь.
Серина ходила по комнате, ощущая себя словно в ловушке. Муж ни разу не заглянул к ней. Он лишь выставил охранников, чтобы защитить ее от возможной опасности. Отсутствие его внимания ранило ее больше, чем она могла предположить. Но встреча с ним была бы испытанием куда более трудным. Как она могла увидеть его и совладать со своим желанием? Возбуждение охватывало ее при одном воспоминании о его широких плечах и мускулистой груди. Нет, она не должна с ним встречаться!
Серина понимала, что ведет себя, как последняя трусиха. Если бы Сайрес был жив, то наверняка укорил бы ее за это. Она знала, что не сможет сидеть в своей комнате всю оставшуюся жизнь, но сейчас она казалась себе гусеницей, которая только что превратилась в бабочку и боится покинуть кокон.
Раздался стук в дверь. На пороге появилась Кзффи, . которая принесла Серине утренний шоколад.
— Здесь несколько приглашений, — сказала служанка, протягивая ей поднос.
Серина взглянула на конверты и нахмурилась. Их было только три. Когда Сайрес привез ее в Лондон, ее буквально забрасывали приглашениями. Она была желанной гостьей на всех балах и званых вечерах. Никто не мог отказать себе в удовольствии пригласить молодую герцогиню.
Но теперь, после ее скандальной свадьбы, только три человека хотели видеть ее у себя. Серине не нравилась светская жизнь, но такая демонстрация презрения больно ее ранила. Одно приглашение пришло от какой-то неизвестной матроны, которая устраивала благотворительный вечер для детей-сирот, и два от бабушки. В одном леди Харкорт звала ее посетить книжный магазин Лэкингтона на Финсбери-сквер, а в другом — на торжественный вечер в честь ее брака с Люсьеном.
Серина закрыла лицо руками и заплакала. Она не могла встретиться со своим мужем в их собственном доме. Как она выдержит общение с ним на глазах общества?
В этот момент в ее спальню вошел Люсьен, который даже не удосужился постучать. Услышав звук его шагов, Серина вытерла слезы.
— Серина? — раздался его тихий голос, который почему-то напомнил ей, как он медленно снимал с нее чулки в ту первую ночь. — Почему ты плачешь?
От этих слов у нее начало ныть сердце. Он говорил так заботливо, почти нежно.
— У тебя что-то болит? — спросил он.
У нее болела душа, израненная его недоверием, но она ничего не сказала ему об этом. Серина молча протянула ему письмо от бабушки.
— Она приглашает нас на вечер в нашу честь, — сказала она.
Люсьен прочитал карточку.
— Если ты будешь хорошо себя чувствовать, то мы обязательно пойдем. У леди Харкорт много влиятельных друзей, и она сумеет сгладить ситуацию.
Серина кивнула:
— Я напишу ей, что мы придем.
Люсьен положил карточку и отошел в сторону. Серина смотрела на него и думала, как было бы приятно протянуть руку и дотронуться до него.
— Сегодня утром я разговаривал с Викери, — сказал Люсьен. — Теперь мы работаем с ним вместе. Стало известно, что для убийства Уоррингтона Марсден нанял двух бродяг, Роллинза и Маккоя.
Сердце Серины радостно забилось.
— Это замечательно! — воскликнула она. — Вы их нашли? Что они рассказали? Как ты думаешь, их удастся убедить дать показания против Алистера?
— Увы, нет, — нахмурившись, ответил Люсьен. — Викери сообщил, что кто-то перерезал им глотки два дня назад.
Все надежды Серины рухнули.
— Что же нам теперь делать?
Люсьен пожал плечами:
— Не имея доказательств, мы можем только ждать, когда Марсден сделает очередной шаг. Остается надеяться, что нам удастся схватить его до того, как он причинит вред тебе и ребенку.
Она кивнула. Ее жизнь превращалась в кошмар. Сайрес мертв, его убийцы тоже мертвы, у нее нет никаких доказательств причастности Алистера к этим преступлениям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30