– Я бы хотела прилечь, если остальные не обидятся, – сказала Арабелла.– Конечно. Я скажу дяде Эду.Шенандоа в сопровождении Кейт прошла по коридору в свою комнату. Хозяйка заметила:– Мы стараемся не очень шуметь здесь в дневное время. Многие из работающих девушек отсыпаются в эти часы.– Понятно. Я тоже привыкла спать днем.– Картежница! – хмыкнула Кейт Колорадо. – Очень даже неплохо для тебя, девочка. Я и сама всю жизнь предпочитала заниматься мужским ремеслом. Привыкла иметь свою голову на плечах и ни от кого не зависеть. Давным-давно, в семьдесят седьмом году, я побывала в салоне у Билли Ная и своими ушами слышала речи этой суфражистки – Сюзен Б. Энтони. Кое-что намотала на ус, но и без ее слов ясно: ты должна работать, чтобы жить по-человечески.– И иметь при этом неплохой расклад, – вставила Шенандоа.– Настоящая речь настоящей картежницы! – ухмыльнулась Кейт Колорадо. – Но ты права. Удача никогда не повредит. Ну, как тебе этот угол?– Прекрасная комната. Она мне нравится, – искренне отвечала Шенандоа, перешагнув порог комнаты, почти ничем не отличавшейся от комнаты Арабеллы.– В кувшине всегда свежая вода – на случай, если захочешь умыться, – сообщила Кейт.Шенандоа кивнула и налила воды в тазик. Она умывалась, а Кейт Колорадо продолжала болтать:– А этот Том Бартон – малый что надо. По-моему, у него нет семьи, верно? '.– Насколько я знаю, он одинок. Том родом из Уэльса, и он самый лучший управляющий на руднике.– Мне нравятся такие вот честные крепкие парни. Шенандоа насухо вытерла лицо и руки и предложила:– Хочешь, помогу тебе с пивом?– Отлично! – заулыбалась Кейт Колорадо. – Я так и знала, что ты не из племени кисейных барышень!Следом за Кейт Шенандоа спустилась в кухню – просторную и сияющую чистотой комнату. Она помогла хозяйке открыть пять бутылок пива и поставить их на поднос. Затем они вернулись в гостиную. Мужчины поднялись при их появлении, и Кейт подала всем по бутылке. Отставив опустевший поднос на ближний столик, хозяйка уселась рядом с Томом Бартоном. Изящный диванчик угрожающе прогнулся и заскрипел под двумя столь массивными «седоками», однако ни Том, ни Кейт не обратили на это ни малейшего внимания: в полном согласии они приподняли бутылки в знак взаимного приветствия и осушили их одним долгим, жадным глотком.– Вот это я люблю, – отдуваясь, заметил Том, ставя на поднос пустую бутылку. – С самого утра в горле от пыли точно кошки скребли!– Да-да, кошки! – с горячностью подхватила Кейт, поместив свою бутылку рядом с бутылкой Тома. – Они вечно крадут моих кошек!– Это кто же? – изумился Том.– Кабы я знала, разве б им спустила?– И у меня в Томбстоуне вечно кошек крали, – с сочувствием кивнул Том.– А ведь здесь без кошек никак нельзя: крысы сожрут заживо. И к тому же я их люблю.– А я-то! Послушай-ка. Я держу кошку на руднике, и у нее скоро будут котята. Один, считай, твой.– Парень или девчонка?– Посмотрим, кого принесет. Если девчонок будет хотя бы две, одну подарю тебе. Ну а на кошака можешь рассчитывать твердо.– Заметано. Отличный ты парень, Том Бартон!– Спасибо на добром слове, – Том подумал и добавил: – А мне нравится ход твоих мыслей, Кейт.Шустрому Эду пришлось прокашляться, чтобы эти двое вспомнили про остальной мир.– Не хочу мешать, – сказал он, – но нам нужно многое обсудить с Роже, Том.– Вот дьявольщина! Ох, прости меня, Кейт!– Валяй, чертыхайся сколько влезет. Моим мулам доводилось слыхать кое-что и похуже.– У меня как-то все из головы вылетело. Ты уж не серчай, Кейт, да только мне надо как следует потолковать с Роганом, и я...– Можешь не продолжать. Всякий человек имеет право заниматься своими делами. Но не забывай, если что, я готова помочь, только кликни.– Обязательно кликну. И спасибо за пиво.– Не стоит.Когда Кейт Колорадо покинула гостиную, Том с серьезнейшим видом взглянул на Роже и заявил:– С этой женщиной забудешь обо всех неприятностях, Роже, а их у нас немало. Это как пить дать.– Ну так расскажи мне о них. – И Роже поудобнее устроился в кресле.– Кто-то пытается выкурить нас из шахты! – гневно начал Том.– А именно?– Ну, поначалу все шло как по маслу. Но стоило наладить добычу в нижних забоях, как начались всякие мелкие неполадки. Ну, к примеру, то трос лопнет, то крепь затрещит. Оно вроде и ерунда, а все ж время на этом теряешь. Мы продолжали копать, хотя старатели и волновались. Ну, ты сам знаешь – пошли байки про проклятые шахты и прочую дребедень.– Они вбили себе в голову, что в забое Микадо видели призраков и слыхали всякие странные звуки, поэтому и стараются избегать этот забой всеми правдами и неправдами, – вставил Шустрый Эд.– Это и есть ваши неприятности? – спросил Роже.– Да, – кивнул Том. – Я боюсь, что рабочие разбегутся. Подумай сам, они ведь рискуют шкурой всякий раз, как лезут под землю. Тут хочешь не хочешь, а научишься быть осторожным, ну и суеверным тоже. Если так пойдет дальше, мы не сможем нанять ни одного мало-мальски опытного шахтера. Пока, правда, еще никто не просил расчета, но долго ждать не придется...– И мне тоже это не нравится, – согласился Роже. – И что, все эти пакости начались разом?– Да, – подтвердил Шустрый Эд. – Как только Том стал управляющим. Видимо, кто-то смекнул, что с его помощью рудник быстро начнет приносить доход, и немалый.– Ну что ж, тем более нельзя позволить, чтобы нас выжили оттуда! – решительно заявил Роже.Шустрый Эд взглянул на Шенандоа, не пропустившую из разговора ни одного слова. Потом сказал:– Нужно выяснить, кто стоит за этим, и схватить его с поличным, Роже. И здесь можем помочь мы с Шенандоа. Карты любят все, и наверняка кое-кто располагает нужной для нас информацией.– Я бы не хотел впутывать вас в эту историю и подвергать ненужному риску. Ведь проблема скорее моя, чем ваша, – возразил Роже, не сводя глаз с Шенандоа.– Но ведь мы – партнеры, – напомнил Шустрый Эд. – А значит, твои проблемы касаются и меня.– И я с радостью помогу, как сумею, – поспешно вставила Шенандоа. – Роже, вспомни «Эль-Торо-Роджио». Ты знаешь, что я могу за себя постоять.– Здесь совсем другое дело.– Неправда. Я...– Я не желаю подвергать тебя опасности! – воскликнул Роган и тут же замялся, опасаясь, что присутствующие догадаются об их с Шенандоа истинных отношениях.– Осторожность никому не повредит, – сказал Том, – однако мы должны положить этому конец, прежде чем случится что-то серьезное.– А как у нас со временем? Сколько еще осталось до залежей самой богатой руды? – поинтересовался Роже.– Даже если учитывать всякие непредвиденные мелочи, мы все равно вот-вот докопаемся до нее. Роже, в этом руднике прорва серебра, но чтобы добыть его, потребуется еще немало пота. И времени тоже.– Знаю, – откликнулся Роже. Не в силах усидеть на месте, он встал и подошел к окну. – К сожалению, именно времени у меня и нет.– Если тебя еще что-то беспокоит, можешь посоветоваться с нами, – предложил Шустрый Эд. – Четыре головы лучше, чем одна.– Да нет, спасибо, – отмахнулся Роже и снова повернулся к окну. – Ведь это мое личное дело, в котором вы мне не помощники. В общем, ясно одно: лучшее, что мы можем сделать, – это поскорее навести порядок на «Серебряной звезде». Шустрый Эд, вы с Шенандоа будете собирать новости в казино. В городе у меня есть кое-кто из старых приятелей, – может, они что-то знают. Ну а ты, Том, больше всего пользы принесешь в шахте.– Ты нынче заночуешь в городе? – спросил управляющий.– Да, – покосившись на Шенандоа, ответил Роже. – Но на рудник приеду с самого утра. Шенандоа, ты не хочешь прокатиться со мной и посмотреть «Серебряную звезду»?Она замялась, но тотчас же заметила, как помрачнел его взгляд. Поэтому сказала:– Да, с удовольствием. Дядя Эд, как ты думаешь, можно будет оставить Арабеллу одну?– Ей предстоит провести одной в своей комнате всю ночь, не думаю, что еще несколько часов одиночества изменят дело. К тому же я собираюсь остаться в городе, да и Кейт за ней присмотрит.– Отлично, значит, я могу прокатиться с тобой на рудник, Роже.Он удовлетворенно кивнул и направился к двери. Внезапно обернулся:– Пойдем со мной, Том, у нас еще остались дела. – И добавил, многозначительно глядя на Шенандоа: – До завтра.Когда они ушли, Шустрый Эд промочил горло пивом и сказал:– Роже – хороший парень, Шенандоа. Мне он очень нравится. И хотя не все у него в жизни гладко, он выкарабкается.– Надеюсь. Знаешь, если бы не он, я ни за что не спасла бы Арабеллу.– Я рад, что он оказался рядом с тобой. В жизни трудно пробиваться одному, но подчас еще труднее делить свою жизнь с другим. Теперь я знаю, как много потерял, позволяя оставлять себя тем женщинам, которых любил. Не советую повторять мои ошибки.– Что ты хочешь этим сказать?– Человек может оказаться одиноким, даже находясь в толпе. Просто помни: если встретишь настоящего человека, в которого можно верить, – ни за что не позволяй ему уйти.– Ну, ЯЛ.– Я вовсе не жду от тебя ответа. Достаточно и того, чтобы ты не забывала мои слова. В противном случае жизнь может пролететь впустую – и сама не заметишь как. И не вздумай считать, что привязана ко мне навсегда.– Но, дядя Эд...– Лучше послушай. Ты уже взрослая женщина. И может настать момент, когда захочется изменить свою жизнь, обзавестись семьей и домом.– Дядя Эд, но ведь я – игрок, и не из последних!– Верно, игрок. И мне хотелось бы верить, что ты сумеешь о себе позаботиться. После войны нам предоставили не слишком-то богатый-выбор. Кругом царили нищета и разруха. Работы не было. И, судя по всему, не предвиделась. Все деньги, что печатала Конфедерация, превратились в пустые бумажки. Словом, я веду речь к тому, Шенандоа, что ты вольна выбрать свой путь и вовсе не обязана всю жизнь просидеть за зеленым сукном.– Я все поняла, дядя Эд, просто слишком непривычно слышать от тебя такое.– Может, это – предчувствие смерти. Может, только сейчас я понял, что ты стала взрослой. И я хочу повторить еще раз: ты вольна сама выбирать дорогу в жизни. Слушайся своего сердца, Шенандоа, и никогда не пожалеешь.– Постараюсь.– Ну, довольно стариковского скрипа! Расскажи лучше про Арабеллу. Мне не нравится ее настроение. – Отставив в сторону бутылку, Девис надолго закашлялся, прикрыв рот черным шелковым платком.– Дядя Эд, ты не болен?Он снова прокашлялся. Наконец ответил:– Разреженный горный воздух не пошел мне на пользу.– Я тоже обратила внимание на то, как тяжело здесь дышится – особенно сразу после приезда.– Ну, ты позабудешь об этом уже через неделю-другую. А мои легкие барахлят еще со времен войны, и до сих пор нет улучшения. Когда «Серебряная звезда» начнет приносить постоянный доход, я перееду отсюда на юг, куда-нибудь в Нью-Мексико, где потеплее и посуше. Скажем, в Силвер-Сити.– Не лучше ли сделать это сейчас?– Роже – мой партнер, и ему нужна помощь. Я уже проторчал здесь достаточно долго и не собираюсь сдаваться перед самым концом. Да и не так уж мне плохо – просто временами не хватает воздуха. Скорее всего я становлюсь стариком – только и всего.– А вот такие речи мне совсем не нравятся. Никакой ты не старик. Просто забрался слишком высоко в горы.– Я еще поправлюсь, – кивнул Шустрый Эд. – Лучше давай вернемся к Арабелле. Она меня очень беспокоит.– Она действительно не совсем здорова, и я ума не приложу, как ей помочь. Мы освободили ее, а она проклинает нас за то, что привезли ее сюда и убили негодяев, которые ее похитили.– Брайтонов?– Ну да. У нас не было выбора. Или мы, или они – иначе нас не оставили бы в живых.– Ты правильно поступила. Ты освободила свою сестру.– Они похитили Арабеллу, и они насиловали ее... – Шенандоа умолкла, стараясь справиться с чувствами, разбуженными воспоминаниями о Брайтонах. – Насиловали все трое!Шустрый Эд со стоном покачал головой:– Какой ужас! Мерзавцы! – Он с силой ударил кулаком по ладони. – Ну, по крайней мере теперь она в безопасности.– Да, но у нее помутился рассудок. Она считает себя шлюхой, дядя Эд. Она поставила на себе крест и думает, что не имеет права вернуться в приличное общество. Больше всего ей хотелось остаться с Брайтонами. Пришлось увезти силой, и теперь Арабелла обвиняет меня в том, что я разрушила ее жизнь.– Дай ей время, Шенандоа. Она оправится. А от нас требуется терпение и понимание. И еще: нельзя допускать к ней таких типов, как Спайк Камерон. Она совершенно беспомощна и готова подчиниться любому, кто вздумает ее использовать. Нам остается присматривать за ней и поддерживать, насколько возможно. Хотя, боюсь, это мало поможет.– Знаю. Как подумаю об этом Теде Брайтоне, так...– Он давно мертв, и его братья тоже. Жизнь продолжается – и для нас, и для Арабеллы. И теперь наша очередь помочь Роже. Постарайся успокоиться, ведь вечером предстоит работа.– Хорошо. Буду держать ушки на макушке.– И я. Ну, а пока отправляйся спать. Как стемнеет, я зайду за тобой, чтобы проводить в «Торговый дом» и представить завсегдатаям. Это – солидное казино, и наверняка тебе там понравится.– Конечно, понравится, если оно нравится тебе. Шустрый Эд поднялся, посмотрел на племянницу с теплой улыбкой и направился к двери. Обернувшись, сказал:– Ну, до скорого.Шенандоа проводила его до парадного крыльца и, быстро обняв на прощание, шепнула:– Я ужасно рада быть снова с тобой, дядя Эд!– Я тоже очень по тебе скучал. И счастлив, что мы снова вместе! – отвечал он, гладя племянницу ладонью по щеке.Шенандоа, провожая его ласковым взглядом, впервые обратила внимание на то, что плечи Шустрого Эда заметно ссутулились. Вот он снова достал черный платок и принялся кашлять – надрывно, взахлеб. Дождавшись, пока его фигура скроется из виду, Шенандоа закрыла дверь. Она не на шутку встревожилась. Нельзя позволить дяде болеть, ведь, кроме него и Арабеллы, у нее никого не осталось. Если климат Ледвилла не подходит для его легких, они непременно уедут отсюда как можно скорее. И не важно, если в этом случае придется навсегда расстаться с Роже Роганом. Глава 15 «Торговый дом» действительно оказался роскошным заведением. И к игрокам здесь относились с подчеркнутым пиететом. Как всегда, играющие испытывали легкое возбуждение при виде огромных сумм, менявших хозяина в мгновение ока.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44