Я настолько голоден, что даже черствые бутерброды Сайлса сейчас были бы кстати.
– А потом покатаемся на лыжах?
– Нет. – Джеймс ввел ее в кабину лифта. – Потом мы расслабимся у горящего огня, потягивая горячий ром.
– А потом покатаемся на лыжах? – упорствовала она.
– Нет, потом мы проделаем разогревающие упражнения. – Его глаза сверкали, изучая ее. – У нас в комнате.
– Да. – Мэгги старалась, чтобы ответ ее прозвучал четко, но вместо этого лишь задохнулась. Она пыталась осознать смысл того, что он сказал. Он действительно мог иметь в виду упражнения, но мерцание его глаз подавало надежду на другое.
Памятуя о своем намерении быть более решительной, она сделала глубокий вдох и легонько поцеловала его в подбородок. Странно, но прикоснуться к нему на этот раз оказалось легче, чем это было утром. Радость переполнила ее, когда она поняла, что на самом деле выучилась проявлять свою женскую привлекательность. Конечно же, Джеймс все это придумал, чтобы она преодолела свою природную сдержанность. Если бы он оценил ее неуклюжее начало как забаву или же посмотрел недоверчивым взглядом, то она, без сомнения, замкнулась бы в своей скорлупе и оставалась там до сих пор.
– М-мм, от тебя всегда так хорошо пахнет. – Он наклонился к ней, вдыхая нежный аромат ее кожи. – Этот запах напоминает о солнечном летнем дне.
К сожалению, когда они уединились в своей комнате, он не сделал попытки поцеловать ее. Он даже не дал ей возможности продолжить уроки сладострастия. Он бросил ее чемодан на огромную кровать, укрытую молочно-белым шелковым пологом, и предложил ей умыться, пока сам разжигал огонь в гигантском, сложенном из булыжников камине.
Сказав себе, что не нужно быть такой зацикленной, в то время как он, умирая от голода, не может на ней сосредоточиться, она достала косметичку и поспешила в ванную.
– Ты был прав, – вздохнула Мэгги в счастливом насыщении.
– Я всегда прав. – Джеймс улыбнулся, заметив удовлетворение в ее взгляде. – Только насчет чего, ты говоришь, я был прав?
– Насчет обеда. – Она облизнула вилку с остатками взбитых сливок и с сожалением отложила ее. – Я даже и не предполагала, насколько я проголодалась, пока не начала есть.
– Хочешь еще? – Он повернулся к ее пустому десертному блюдцу.
– Нет, спасибо. Я использую калории, когда буду пить кофе по-ирландски.
– Мы выпьем его у огня. – Джеймс кивнул находившемуся поблизости официанту и заказал напитки, которые должны были принести к ним в комнату для отдыха.
– Идем. Я покажу тебе самую существенную часть в искусстве кататься на лыжах. – Он помог ей подняться из кресла, рука его, казалось, случайно коснулась ее груди.
От его прикосновения Мэгги затрепетала, признаваясь про себя, что ей хочется сказать ему, что она охотнее вернулась бы в ту комнату, где они остановились. Но сознание ее было совершенно скованным, и она не могла попросить, чтобы он занялся с ней любовью. Он может отказаться или, что еще хуже, его позабавит ее жажда оказаться с ним в постели. Этой мысли было достаточно, чтобы Мэгги снова решила ждать инициативы от Джеймса.
– Что это за лучшая часть? – спросила она.
– Сидеть у горящего огня в кресле и врать о своих успехах в спуске на лыжах, – сухо сказал Джеймс. – Держу пари, что половина из тех, кто здесь находится, целый день рассуждают о лыжном спорте, вместо того чтобы им заняться.
Они оказались в дверях огромной комнаты отдыха. У камина в центре комнаты никого не было. Потрескивали дрова. Небольшие группы людей негромко беседовали. Мэгги окинула взглядом компанию, которую по виду можно было принять за преуспевающих молодых профессионалов. Она увидела, что Джеймс привлекает внимание.
– Вот сюда, Мэгги. Сверху. – Джеймс опустился в обитое бурым кресло и посадил ее к себе на колени. Брошенный украдкой взгляд, которым она окинула комнату, убедил ее в том, что никто не счел это необычным. Несколько других пар сидели точно так же.
– Расслабься. – Джеймс усадил ее поудобнее. – Обещаю не делать ничего чересчур возмутительного. Я подожду, пока мы останемся наедине.
– Обещания, обещания. – Мэгги счастливо рассмеялась, внезапно осознав, что все было правдой в этих словах. Она заерзала на его жестких коленях, пытаясь найти более удобное положение. Джеймс прижал ее к груди, и она уткнулась зарумянившейся щекой в зеленый свитер. Мягкий кашемир, облегавший его крепкие мускулы, являл резкий с ними контраст, и Мэгги ощутила, как в ее теле растворяются кости и оно сливается с его телом, обретая его жесткие контуры. Она сделала глубокий вдох, и сладчайший аромат его крема после бритья защекотал ее ноздри. Ощущение полнейшего счастья охватило ее.
Она была права, пожертвовав завтрашним днем ради сегодняшнего. Не важно, что случится в будущем, этот миг того стоит. Этот миг – и вечер, который грядет. Предвкушая любовные наслаждения, которыми одарит ее Джеймс, она даже задрожала.
– Холодно, Мэгги? – Он пристально посмотрел в ее залитое румянцем лицо.
– Немножко, – солгала она.
– А вот и твой ирландский кофе. – Он заметил приближающегося официанта.
Мэгги приняла дымящуюся чашечку из рук молодого человека и слизнула взбитые сливки, что были сверху.
– Это само совершенство.
– М-мм, – промурлыкал Джеймс, миролюбиво соглашаясь.
Она прильнула к нему, улыбаясь, прислушиваясь к ровным ударам его сердца. Это был успокаивающий звук, размеренный и ритмичный. Он придавал ей спокойствие и чувство полной безопасности. Спокойствия и безопасности? О чем она думает? Она современная женщина, ее карьера в самом разгаре. Протекция ей не нужна. Она в состоянии сама о себе позаботиться.
В конце концов, лучше ей самой быть способной на что-то. Мысль о будущем без Джеймса замаячила у нее в сознании, и она сделала большой глоток из своей чашки, пытаясь отогнать печальную мысль, то и дело приходящую ей в голову.
– Эй, привет. – Соблазнительный голосок поприветствовал их, и Мэгги, подняв глаза, увидела восхитительную пару карих глаз на изысканно разукрашенном косметикой лице.
– Привет. – Взгляд Мэгги неохотно присоединился ко взгляду Джеймса.
– Я Вики, – сказала женщина. – Я раньше вас не видела. Вы только что приехали?
– Да, – ответил Джеймс. – Мы возвращались в Нью-Йорк, когда мой друг, – глаза его сверкнули в сторону Мэгги, – решил покататься здесь на лыжах.
– Тогда вы отправитесь с нами, правда? – Вики обернулась к человеку, что стоял тут же, у нее за спиной.
– Да, поехали. – Наглый взгляд мужчины внимательно изучал ладную фигуру Мэгги, и она интуитивно подалась назад, под прикрытие рук Джеймса.
– Светить будут до одиннадцати, и наша группа сделает последнюю ходку, – продолжал мужчина.
– Пойдемте, – настаивала Вики.
– Нет, благодарю вас. – В голосе Джеймса была решимость. – Мы целый день были очень загружены работой и решили поскорее выйти из этого состояния. Мы не можем сопровождать вас. – Было невозможно ошибиться в его вежливом по форме желании оградить себя от неожиданной компании, и женщина сочла более удобным отправиться на поиски более податливой добычи.
– Вот та часть проводимого на лыжах уик-энда, о которой я забыл упомянуть, – насмешливо сказал Джеймс. – Музыкальные кровати.
– Я думаю, я слишком консервативна даже для того, чтобы танцевать джаз. – Она с любопытством огляделась.
– Очень изящно и красиво.
– И чересчур утомительно, – зевнула Мэгги.
– Тебе пора отправляться в постель. – Хрипловатый голос Джеймса согревал ее сильнее, чем горячий напиток. – Ступай же, Спящая Красавица. – Он мягко столкнул ее с колен. – Пора подниматься наверх.
– Конечно. – Мэгги допила остатки ирландского кофе. Она сравнивала руку Джеймса поверх ее руки с приятными наручниками.
Но на что она дала согласие сейчас? Нынешнее утро прошло сравнительно легко. Проснувшись, она увидела, что Джеймса уже нет с ней в постели. Но неужели же ложиться в постель полностью одетой? Как полагается в таких случаях поступать?
– Мне кажется, ты выпила все чересчур быстро. – Джеймс нахмурился, глядя в ее залитое румянцем лицо.
– Возможно, – тихо согласилась она.
– Ладно, нет оснований так пугаться этого. – Он мягко ввел ее в кабину лифта. – Если ты спикируешь вниз, я тебя подхвачу.
– Спасибо. – Мэгги внимательно всматривалась в его лицо. Глаза ее помедлили на подвижном изгибе чувственных губ. В какое-то мгновение ей захотелось признаться в своих сомнениях, но она сдержалась, решив сохранить пусть деланный, но спокойный вид.
Маняще пылал огонь, разожженный Джеймсом еще перед обедом, и Мэгги подошла к камину.
– Ты умеешь разжигать огонь. – Она присела на белую искусственную медвежью шкуру, расстеленную перед камином.
– Я был игл-скаутом («орлом-разведчиком»). – Его голос был приглушен, и Мэгги повернулась, чтобы взглянуть на него. Он через голову снимал свитер, потом швырнул его в сторону кровати. Чувство естественности происходящего охватило Мэгги, когда свитер, развернувшись в воздухе, упал на толстый ковер. В цель Джеймс не попадал никогда. Ностальгия мгновенно улетучилась, когда он стал расстегивать рубашку.
Глаза Мэгги раскрывались все шире, по мере того как под его медленно скользящими пальцами высвобождались пуговицы. Она не могла оторвать глаз от его густо заросшей черными волосами груди. Он рывком высвободил рубашку из-под брюк и швырнул ее вслед за свитером.
Ее глаза остановились на медной пряжке пояса, потом ниже подтянутого живота, задержались на его мужской сути, ясно различимой под серым вельветом. Затем ее взгляд переместился выше, словно пойманный в ловушку его мерцающими жарким светом глазами. Ничем не замутненная страсть, напугала ее и повергла в дрожь, и Мэгги отступила в смущении.
Она опустила взор и смотрела на свои руки, пока он снимал ботинки. Она взглянула на его пальцы, и ей показалось, будто те живут своей самостоятельной жизнью. «На что же соглашаться?» – думала она, охваченная удивлением и неистовством. Она мельком взглянула, как Джеймс высвобождает пояс из брючных петель, и это лишь усилило ее возбуждение.
Рассчитывает ли он, что она встанет и спокойно снимет с себя одежду, как это сделал он? Она не может этого сделать. Кругом огни, и она попросту не в состоянии выставить свое тело на обозрение Джеймса. Умом она понимает, что ей нечего скрывать, но сердце ее не уверено в этом.
Звук расстегиваемой застежки-молнии Джеймса громко разнесся по комнате. В камине трещали дрова, и Мэгги пристально безучастно смотрела в его пылающие глубины.
– Так плохо, что мы не собираем цветов. Знаешь, я была в отряде герл-скаутов («девочек-разведчиц»). – Она говорила с такой легкостью, будто слова могли вывести ее из безвыходного положения. – Мы могли бы достичь большего, если бы у нас были цветы, и шоколад, и…
– И любовь.
Она услышала, как Джеймс идет через комнату, но не осмелилась повернуться и взглянуть на него.
– Печенье «Грэхэм», например. – Мэгги ловила ртом воздух, плохо понимая, что, собственно, она сказала. – Любовь не в состоянии удержать их вместе.
Джеймс приближался к ней, и ее охватила паника. Она не могла предаться любви при огнях.
– Здесь так светло.
– Это чтобы лучше видеть тебя, дорогая моя.
– Пожалуйста. – Она быстро взглянула в его сторону, – мелькнула покрытая волосами нога, – и взгляд ее метнулся прочь.
– Ладно. – Джеймс начал гасить свет. – На этот раз мы будем играть по твоим правилам. Но в один прекрасный день я собираюсь расстелить одеяло на траве и предаться с тобой любви при свете солнца.
«Только не в ближайшие дни», – мысленно отметила Мэгги, охваченная радостью от того, что в экспромте Джеймса относительно будущего нашлось место и ей. В конце концов он не собирается отказываться от своего расположения в ближайшее время.
9
– Не надо, – пробормотала Мэгги, лениво отстраняя щекочущие пальцы Джеймса.
– Ты на мне засыпаешь, – проворчал он.
– Неправда. – Мэгги сладко зевнула и уютно прижалась лицом к курчавым волосам у него на груди. – Я же каждый раз объясняю, что засыпает тот, кто отворачивается.
– А что, похоже, что я собираюсь заснуть?
Мэгги слегка отстранилась, коснувшись затылком его руки, и внимательно посмотрела ему в лицо. Она видела его жесткие губы, а в ее памяти всплывало то чувство, которое они вызывали, прикасаясь к ее коже. Огонек страсти снова вспыхнул в глубинах ее естества, несмотря на пресыщение.
Взгляд ее продолжал исследование, поднимаясь все выше по жестко очерченным скулам, и оказался в плену лучистого света его глаз.
– Похоже, что ты выспался, – недовольно сказала Мэгги.
– Я просто посвежел, – поправил он. – Занятие любовью с тобой дало мне заряд энергии.
Занятие любовью. Его слова эхом отозвались у нее в ушах. Действительно ли это была любовь? – удивилась Мэгги. Действительно ли Джеймс занимался с ней любовью или просто использовал это слово для куда более приземленного занятия? В камине громко затрещали дрова, и она вздрогнула от этого звука.
– Расслабься, – успокоил ее Джеймс. – Это всего лишь сырые поленья.
Она повернулась посмотреть, а Джеймс поправил ее таким образом, что спиной она касалась его заросшей груди, а ее мягкие округлые бедра соприкасались с его животом.
Мэгги не могла сдержаться и сладострастно начала двигаться, улыбаясь при его мгновенной реакции на ее действие.
– Ну-ка, прекрати это, женщина. – Он нежно поцеловал ее в макушку.
– Будет исполнено, сэр. – Она вздохнула, преисполненная блаженства. Никогда еще не была она столь умиротворенной. И другой вздох вырвался у нее, когда Джеймс легонько сжал ее груди, казалось, эхом отвечая на ее чувства.
Она расслабилась рядом с ним, следя за танцем оранжевых язычков пламени.
– Есть что-то завораживающее в огне, – заметила она.
– Х-мм, – согласился он. – Я знаю, что ты имеешь в виду. Когда я был совсем маленьким, мы разводили на берегу костры. И только в это время я мог видеть своих двоюродных братьев сидящими спокойно более десяти секунд.
– А я думала, что ты вырос в Нью-Йорке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20