Выслушайте мое последнее слово: отдайте себя в наши руки, и я клянусь, что никто не сделает вам ничего худого.Мадьяна в гневе воскликнула:— О! Трусы! Трусы! Жалкие каторжники! Я лучше умру, чем добровольно сдамся вам!Бандит пожал плечами, сделал своим приятелям знак и безжалостно произнес:— Делайте что приказано.Его дружки тотчас же прикрепили к палкам по маленькому пучку травы и подожгли веточки, которыми была обложена хижина. В мгновение ока все заполыхало. Пламя, потрескивая, начало свою пляску и, ворча, взметнулось вверх, распространяя вокруг дым с отвратительным запахом.Вначале удивленные, а вскоре напуганные, змеи задвигались, стали размыкать свои кольца, поднимать головы, шипеть и сбиваться в движущуюся, наводящую ужас группу.Маль-Крепи весело заржал:— Для зверей с плохим характером это как раз то, что надо!Приятели с готовностью его поддержали и, подбадривая друг друга смехом и грубыми шутками, стали заменять уже сгоревшие пучки травы свежими. Факелы запылали снова. Тогда головешки, на которых были сгустки смолы, бандиты начали бросать ближе к тому месту, где находилась девушка.Пучок горящей травы упал к гамаку Мадьяны, а под ним извивались змеи. Мерзкие рептилии (их уже почти лизали языки пламени) собрались в один клубок и бросились к пылающему барьеру, но не смогли его пересечь. Некоторые из них стали подниматься, раскачиваться из стороны в сторону посреди густого смрадного дыма и с яростным шипением падать от удушья. Измученные, теснимые, подталкиваемые, беспрестанно обжигаемые горящими ветвями, они опять сплелись в один комок. И в этом шевелящемся, спутавшемся клубке заполыхали зеленый, красный, ртутно-серый и желтый цвета. Ужасное адское видение заставило не один раз вздрогнуть жестоких, вырвавшихся из лап каторги людей.Мадьяна поняла, что помощи ждать неоткуда, надежды больше нет и она обречена. Задыхаясь от нестерпимого жара и зловония, ничего больше не видя, не слыша, чувствуя, что жизнь покидает ее, девушка застонала. Из ее уст вырвалась душераздирающая мольба о пощаде. Мадьяна приготовилась к смерти как к ниспосланному свыше освобождению.— Ага! Браво! Браво! Она в наших руках! — торжествующие негодяи.— Она нам нужна живой! — Король. — Ведь она стоит миллионы… целое состояние… это золотое королевство!Одни змеи, сгруппировавшиеся вокруг девушки в гамаке, попадали на разогретую до предела землю, другие обвили столбы навеса и попробовали найти убежище на крыше, наполовину сгнившей.С уст мученицы слетел последний зов о помощи. Хриплым, затухающим голосом она взывала:— На помощь! Боже всемогущий! Боже мой! Помоги! Вскоре легкая конструкция, сложенная из сухих веток и листьев, загорелась, и змеи, спрятавшиеся там, вмиг изжарились. Они замертво попадали на землю. Маль-Крепи, острый на язык, съязвил:— Пф! И пуф! И паф! Они похожи на яйца и каштаны, которые слишком долго держат в горячей золе. Потом еще угри. Вот они, поджаренные что надо. Не желает ли кто отведать сей деликатес под перчиком?Сгоревшие рептилии перестали двигаться. Слышно было, как они с шумом лопаются. Теперь бандитам уже нечего было опасаться. Они стали хозяевами положения.Лежавшая в гамаке девушка, в почерневшей от дыма одежде, перестала стонать. Она, без сомнения, находилась в обмороке. Но кто знает, может быть, она умерла.Впрочем, огонь больше ничто не питало, и он вот-вот должен был потухнуть. Вся эта ужасная драма длилась не более пяти минут.Торжествующий главарь крикнул:— Полная победа! Опасность миновала, принцесса у нас. И золотые слитки, которые она собой представляет, наши!Между тем балки хижины, сделанные из дягиля Дягиль — высокое травянистое растение с цветками, собранными в зонтик.

и других огнеупорных твердых пород, очень стойких, уцелели в огне. Зато хлопковые веревки, привязанные к ним и поддерживавшие гамак, в конце концов сгорели. И он упал прямо на мерзкое нагромождение колыхавшейся, вздувшейся плоти, где еще вспыхивала разноцветная мозаика красок.Почти тотчас же бандиты бросились к углям, головешкам, стали давить их каблуками, а палками разбрасывать обгоревшие обломки.Один из них протянул руки к гамаку, окутавшему Мадьяну как саван Саван одеяние из белой ткани для покойников.

.Король каторги крикнул ему:— Берегись! Там могла запутаться какая-нибудь тварь.А его подручный, изображая храбреца, ответил:— Не бойся!Негодяй сделал еще шаг вперед и внезапно остановился.Тишину прорезал легкий свист — что-то очень нежное, неуловимое, как шелест сухого листа тростника. Человек отступил, поднес руку к горлу и устремил взгляд, полный ужаса, на своих приятелей:— Меня что-то укололо. Это не змея… нет?Король приблизился и обеспокоенно осмотрел каторжника. С левой стороны шеи под ухом, на расстоянии ширины ладони, он увидел маленький пучок перьев: желтых, голубых, красных. Это выглядело как трехцветная кисточка не больше мизинца. Она прикрепилась к коже и плоти, как кокарда Кокарда — металлическая значок установленного образца на форменной фуражке.

к форменной фуражке. ГЛАВА 8 После взрыва. — В глубине бухты. — Спасение. — Фишало получает удар кулаком по носу и благодарит дарителя. — Сарбакан. — Один против девяти. — Ужасная расправа. — Пугающее безумие. — Разоруженный. — Разгром. — Свобода… — Выстрел. — Катастрофа. В тот момент, когда раздался взрыв и пирога накренилась, Железная Рука почти бессознательно выкрикнул:— Спасаем оружие!Именно так думает настоящий военачальник, который во время битвы никогда не забывает любой ценой сохранить средства борьбы за победу.Прекрасные пловцы, Железная Рука и мальчик, тотчас же подняли вверх, как свечи, автоматические карабины. Фишало интуитивно повторил тот же жест. Мустик и его патрон держались на поверхности воды и оглядывались с вполне естественным удивлением, которое вовсе не исключало хладнокровия.А индеец, спокойный, как человек с детства привыкший барахтаться в речке, тем временем мастерски вытащил из воды свое ружье и поплыл к берегу в сопровождении пса, у которого были видны острые уши, глаза и черный нос, блестевший, словно трюфель Трюфель — вид съедобных деликатесных грибов.

. С великолепным эгоизмом людей своей расы краснокожий не проявлял никакого интереса к товарищам и думал только о себе. Эгоизм тот же, что и у чернокожих лодочников этого региона по отношению к пассажирам. Будучи носильщиками на земле или конвоирами на речных дорогах, негры добросовестно выполняют свою задачу: переносят на голове грузы или перевозят в пирогах людей и вещи, но — ничего больше. Если ноша падает в воду или в овраг, через который перекинуто дерево, о ней не беспокоятся. Их это не трогает. Если опрокидывается пирога с багажом и пассажирами, их так и оставляют в воде. Пусть белый выпутывается сам как знает, чрезвычайно редко случается, чтобы ему помогли.Эгоизм? Несознательность? Бог их знает!Одно ясно: эти простаки почти всегда ведут себя как мулы Мул — помесь осла и кобылы; больше похож на лошадь. Очень вынослив.

и лошади под седлом, которые, случайно освободившись от своей ноши, не подбирают ни седока, ни поклажу.А ведь Генипа по интеллектуальному Интеллектуальный — умственный, исходящий от разума, рассудочный.

уровню казался выше своих собратьев.Несколько сильных взмахов руками — и он уже на берегу. Отряхнулся, оглянулся и пришел в ярость — пирога потеряна. Чтобы смастерить другую из дягиля, потребуется неделя напряженной работы.Впрочем, гнев краснокожего не проявился ни в жестах, ни в словах. Лишь лицо цвета кофе с молоком стало грязно-желтоватым, подобно цвету растопленного масла.Человек, знающий индейцев, с уверенностью мог бы сказать: «Несчастье тому, кто навлек на себя гнев Генипы!»У Железной Руки и мальчика мелькнула одна и та же мысль: «Что с Фишало?»А в это время толстяк, о котором подумали два друга, отчаянно барахтался в воде. Он вцепился руками в винчестер крепко, как все тонущие, и кричал захлебываясь:— На помощь! Тону! На…Вслед за этим последовало бульканье, которое в другой обстановке выглядело бы даже комично, но здесь, в потоке воды, кишевшей рептилиями и прочей тварью, это вселяло ужас.— Ах, Боже мой! — крикнул Железная Рука. — Несчастный не умеет плавать! Мустик, слушай меня. Быстро! Плыви к берегу!— Но… мой бедный товарищ.— Плыви! Не тревожься ни о чем. Я все беру на себя. Железная Рука выпустил из рук карабин, мешавший задуманному им предприятию, и, глубоко вздохнув, исчез под водой на несколько секунд. Ему удалось ухватить Фишало за воротник. Тот барахтался, фыркал и сжимал одной рукой карабин, а другой — отчаянно цеплялся за спасителя.— Да успокойся же ты, чертов пловец! — прокричал Железная Рука, пытаясь высвободиться из тесных объятий.Но Фишало, задыхаясь, ничего не видел, не слышал и крепко держался за своего друга.Тогда «капитан» нанес ему мастерский удар по носу, и юноша потерял сознание, а молодой человек потащил его за собой к берегу, словно сверток.Когда Фишало уже лежал на земле, из его носа ручьем потекла кровь.— Ну, ну! — жестко произнес Железная Рука. — Нельзя терять времени, сейчас разотрем, поставим на ноги! И в дорогу.Продолжая говорить, каш спасатель расстегнул одежду «утопленника», вырвал из земли пучок травы и то одной, то другой рукой стал растирать тело юноши, который через некоторое время стал красным, как созревший помидор.Фишало открыл глаза, изумленно огляделся, попытался подняться, но упал, тело его бил озноб.— Ну, ну… Вставай!..Вдруг звонкое чиханье сотрясло спасенного, из носа вырвался красный фонтан крови.— Будь здоров! — сказал Мустик, радуясь возвращению товарища к жизни.Фишало наконец пришел в себя, узнал друзей, убедился не без радости, что он снова на твердой земле, и, заикаясь, произнес еще не окрепшим голосом:— Еще бы немного — и мне каюк. Вода для меня — проклятие. Я чуть не утонул. Правда!— Ты можешь идти? — озабоченный Железная Рука.— В общем — да.— Тогда в дорогу!— Хотел бы вас поблагодарить от всего сердца. Знайте… моя признательность…Но спаситель взмахом ружья пресек излияния.Индеец, не вымолвив ни слова, не сделав ни жеста, подозвал собаку и тронулся в путь. Левой рукой он бережно сжимал длинное ружье — чудо прочности, изобретательности и точности, крепкое, гладкое и отполированное, как кристалл.Железная Рука, Мустик и Фишало шли следом за краснокожим, а тот, тихонько раздвигая ветки, скользил, словно змея, среди густых зарослей, которыми был покрыт берег. Время от времени он делал им повелительный знак и, стиснув зубы, издавал тихий свист.— Не делать шума!Они прошли пятьсот — шестьсот метров, когда Генипа остановился у края опушки, посредине которой догорал костер. Сквозь отвратительный дым были видны жестикулировавшие люди.— Мадьяна, бандиты, — прошептал Железная Рука, сжав кулаки. — Они далеко… Их много! Как достичь хижины, ведь надо преодолеть весь этот заслон…Индеец повернулся и просто сказал:— Оставаться тут! Я зайти с той стороны… я одна… и убить вся шайка. Не шевелиться.Этому приказу следовало повиноваться беспрекословно. И трое друзей устроились за огромными пнями, а краснокожий пополз, работая локтями и коленками. Он передвигался с неслыханной быстротой, бесшумно, огибая кусты, ветки, которые скрывали его от бандитов. Вскоре Генипа стал и вовсе невидимым, поскольку весь покрылся пылью, которая слетала на него с разлагавшихся растений.Индеец остановился метрах в ста пятидесяти от ничего не подозревавших негодяев. Он притаился за огромным пнем и не спеша стал наводить на группу свой сарбакан. Уперев оружие в выступ на земле, краснокожий порылся в холщовом мешке, висевшем у него на плече, ввел в трубку оперенную стрелу, прижался губами к отверстию и с силой дунул.Железная Рука с бьющимся сердцем, сгорая от нетерпения, естественного для его деятельной натуры, внимательно наблюдал за индейцем, потом тихо выдохнул, обращаясь к Мустику:— Какого черта он там возится?— Ах, месье… вы не догадываетесь? — паренек. — Вы, вероятно, не так уж давно в этом краю?— Четыре дня, и никогда раньше не видел индейцев…— А, тогда все понятно. Но прежде, чем я вам все объясню, там кое-кто хлопнется. Поглядите! Видите, как они всполошились, а ведь сами бузу заварили.— Да.— Черт возьми! Один уже есть! Однако это только начало. Сейчас увидите, как Генипа уложит их всех одного за другим. Ждать недолго…И впрямь первый бандит рухнул как подкошенный, а его приятели в испуге забегали и засуетились.Индеец, по-прежнему невидимый, снова начал смертоносное действо.— Страшное оружие, — прошептал озадаченный Железная Рука.А словоохотливый паренек подхватил:— Все это, месье, получается благодаря маленькой стреле из бамбука. Ничего особенного, не длиннее и не толще спички. Заточена как игла, а сзади небольшой хохолок, вроде бы как из растительного шелка… Пушок, который покрывает плоды хлопчатника. Он очень похож на хлопок, но его нити более короткие. Индейцы действительно употребляют его, чтобы снабжать им свои маленькие метательные снаряды. (Примеч. авт. )

— Стрела отравлена. Не так ли? Это, должно быть, кураре Кураре — яд, добываемый из некоторых южноамериканских растений и употреблявшийся индейцами для отравления стрел.

.— Да, месье, что-то в этом роде. Только Генипа называет яд вурай, или вурари. В точности не знаю.— Мне он известен… теоретически. Если он проникает в организм через рану, наступает смерть. Правда, его без опасности для своего здоровья можно отсосать.— Я его и не нюхал. Хотя мне приходилось есть обезьяну, убитую из сарбакана… О, месье!.. Еще один. И еще…Фишало, до сих пор не размыкавший уст, с жаром воскликнул:— Прекрасно сработано! Я буду рад, когда он уложит их всех. Это из-за них я чуть было не утонул.Бандиты, растерянные, обезумевшие от страха, стали отходить от гамака. Не понимая, откуда ведется этот бесшумный расстрел, они затравленно озирались вокруг, как животные, попавшие в ловушку. Самые ретивые обратились в бегство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31