Он втихаря ругмя ругал господина Синтеза за то, что тот превратил «Анну» в понтон. Хоть бы нижние мачты оставил! Человек на стеньге , вооружась подзорной трубой, мигом бы положил конец неуверенности и определил бы, каково название этой черной точки, почти неразличимой в морской дали.
Тем временем судно, вместо того чтобы направиться прямо к «Анне», которую, безусловно, заметили с борта, описало круг, лишь немного приблизившись к атоллу.
Важная новость о появлении парохода заставила господина Синтеза выйти из своего уединения. Как всегда, торжественный и важный, он жестом подозвал капитана и, окинув, холодным взглядом горизонт, приказал:
— Следует зажечь топки парового баркаса, проверить, судоходен ли фарватер, подойти к судну и послужить ему лоцманом.
— Слушаю, Мэтр.
— Как только баркас подойдет к нему, старший офицер от моего имени прикажет капитану обменяться с нами сигналами.
— Как мы сможем им ответить? Ведь у нас нет больше мачт, на которых можно было бы поднять вымпела.
— Вон там, на носу, я вижу рею. Прикажите ее поднять.
— Слушаю, Мэтр.
Господин Синтез, отрывисто отдав приказы, стал мерить шагами палубу, невольно волнуясь из-за того, что корабль не подает никаких сигналов.
Из трубы баркаса, пришвартованного у шлюзов, потянулся легонький дымок — за неимением угля кочегары давно уже жгли дерево. Давление паров поднималось медленно, к превеликому неудовольствию капитана, топавшего ногами от нетерпения. Но в это время судно, вероятно, найдя проход, ускорило ход и появилось перед восхищенными взорами моряков, громко кричавших от радости.
— Безусловно, это «Инд», — заявил боцман Порник, нервно теребя пачку с табаком.
— Ты говоришь «Инд»? — резко перебил его господин Синтез. — А почему не «Годавери»?
— Извините, хозяин, но при всем моем почтении должен заметить, что у этого судна корпус как у голландского галеона, а «Годавери» похожа на быстроходный французский крейсер.
— Но это судно находится еще на расстоянии не меньше четырех километров!
— Да уж, не менее двадцати кабельтовых… Эге, да оно стопорит машины!
— «Инд»! Это «Инд»! Да здравствует «Инд»! — кричали матросы.
— Тем не менее, — продолжал заинтригованный боцман Порник, — одного не могу понять, почему не подают сигналов? Могли бы поднять какой-нибудь флагдук .
Указанная хозяином рея была поднята, к ней привязан фал.
— Прикажите поднять мой вымпел, — велел господин Синтез.
Свернутый флаг быстро заскользил вверх по рее, затем его белоснежные складки развернулись, и засиял гордый девиз Мэтра: ЕТ EGO CREATOR.
Две долгих минуты прошли во взволнованном ожидании. Затем внезапно по борту корабля появились клубы белого дыма, а на флагштоке бизань-мачты взмыло широкое черное полотнище. Среди зловещего молчания, пришедшего на смену радостным возгласам, послышался звук разрезаемого воздуха, перешедший в пронзительный залп, от которого все, даже самые храбрые, инстинктивно втянули голову в плечи.
— Вот так дела! Снаряд… — пробормотал боцман Порник.
Ядро прошило верхушку стеклянного купола, громко разорвалось, круша все вокруг, корежа арматуру, извергая в лагуну ливень осколков и обломков. Первый раз хладнокровие изменило господину Синтезу.
— Бандиты! — вне себя от ярости воскликнул он. — Стрелять по атоллу! Пусть лучше бы меня разорвали на куски! Но Великое Дело! К оружию, дети мои, к оружию! Я награжу вас, я озолочу вас, вы станете миллионерами, но только защитите Великое Дело!
— Проще простого, — бормотал боцман Порник, — людишки, которые салютуют при помощи этой подлой тряпки и вместо приветствия «забивают» в пушечное жерло снаряд, — это настоящее отребье, всем пиратам пираты… Но ничего, зададим им славную трепку!
И тут только господин Синтез вспомнил, что он не только ученый, но и отец. Его экзальтация внезапно угасла, он сорванным голосом прошептал:
— Бедное дитя!.. Где она? Увижу ли я ее когда-нибудь?
Благодаря тому, что намерения пришельцев не оставляли никаких сомнений, мужественный персонал господина Синтеза приготовился оказать решительное сопротивление. Предвидя возможность абордажа, все торопливо вооружались. Артиллерийские орудия зарядили не только на «Анне», но также и на «Ганге», более чем когда-либо неподвижном на своей мадрепоровой подставке. Теперь оба корабля представляли собой опасные крепости, и врагу пришлось бы немало повозиться, чтобы их взять.
Бесполезно распространяться о неправдоподобных историях, о немыслимых слухах, бродивших среди членов обеих команд, чье первоначальное оцепенение быстро сменилось воинственным пылом. Все пришли к единому заключению: «Инд» попал в руки морских разбойников. Пираты напали на нас, но мы им еще покажем или, как выразился боцман Порник, зададим им славную трепку.
Тем не менее, положение не становилось легче. Правда, корпус «Ганга» отчасти заслонял собой центральный риф, землю господина Синтеза. Да и «Анну» можно было подтянуть на тросах и защитить таким образом от вражеских ядер железные переборки шлюзов. Что же касается купола, то Алексис Фармак, здраво поразмыслив о прогрессе, который произошел в развитии биологической цепи, пришел к выводу, что уже можно обойтись и без газового генератора, и без динамо-машины. Эксперимент может продолжаться и при атмосферном воздухе, если учесть, что водная среда достаточно насыщена всеми необходимыми для этого элементами.
После первой наглой вылазки вот уже полчаса пираты не подавали признаков жизни. Быть может, ожидали прибытия парламентеров, возможно, хотели вступить в контакт с самим господином Синтезом. Такая проволочка, на которую сначала никто даже рассчитывать не смел, была с пользой использована для защиты атолла.
Тем временем небо потускнело, воздух стал, если такое возможно, еще удушливей, подземный грохот вдвое усилился, от толчков дрожало все кругом. Порою мрачный темный пар, поднимавшийся, казалось, из морских глубин, отнесенный порывом раскаленного ветра, медленно перемещался, образуя вихри мельчайшей пыли. Такой ливень из пепла ясно указывал на то, что где-то в более или менее отдаленном радиусе находится действующий вулкан.
Каждую секунду можно было ожидать, что рухнет купол, — его опоры мрачно гудели и потрескивали. Казалось, все ополчилось против Великого Дела, и люди и природа, которая, устав терпеть производимые над ней издевательства, решила отомстить тому, чей девиз сверкал на большом полотнище вымпела.
Наконец «Инд» начал действовать; один за другим два белых облачка появились у него по борту, и два новых снаряда со свистом пронеслись над «Анной», хотя и не задели ее.
— Эти людишки стреляют как сапожники, — прорычал боцман Порник, — наверняка нас попытаются взять на абордаж. Но почему? Что мы им плохого сделали?
«Анна» отвечала на неприятельский огонь, но безуспешно. Оно и понятно — «Инд» стоял к атоллу так, что мишенью могла служить лишь небольшая по площади его носовая часть.
Вскоре непроницаемая туча порохового дыма заволокла обоих противников, мешая им видеть друг друга. Старый бретонский моряк угадал правильно.
— Вот этого я и боялся, — произнес он, по привычке разговаривая сам с собою. — Чертовы нехристи! Теперь нам не удастся засадить пару добрых килограммчиков чугуна в его поганое нутро!
С обеих сторон стреляли наугад. Лишенная мачт, «Анна» сидела очень низко в воде и практически не страдала, а вот купол, с его громадным диаметром, представлял для снарядов слишком легкую мишень.
Алексис Фармак, пришедший в отчаяние, видя, как на глазах рушится дело его жизни, сбежал с корабля и занял место в самом пекле — на атолле. Бестрепетно стоя под ураганным огнем, он героически наблюдал за экспериментом, до последней минуты надеясь увидеть новые биологические феномены, услышать последнее слово эволюции. Что нашему доблестному профессору свистящие вокруг куски железа, грохот взрывов, ливень осколков, шатающиеся опоры купола, ежесекундно грозящего раздавить беднягу в лепешку! Наплевать ему, что зоолог, который по долгу службы тоже обязан в случае опасности находиться при лаборатории, как сквозь землю провалился!
Если борьба между людьми становилась с каждой минутой все яростней, то и буйство стихий принимало неслыханные размеры. Даже пушечные выстрелы были едва слышны среди грохота, производившегося подземными толчками, которые колебали и смещали подводные пласты. Целые рифы исчезали, поглощенные бездной. Конфигурация окружающего пространства неузнаваемо менялась прямо на глазах. Нет сомнения, вскоре должно было произойти извержение вулкана, находящегося либо в самом атолле, либо вблизи него.
С дерзкой отвагой, достойной лучшего применения, бандиты решили воспользоваться землетрясением, чтобы завладеть «Анной». Не заботясь о препятствиях, не думая о возможных способах целыми и невредимыми унести ноги, они, за дымовой завесой, подошли к атоллу на расстояние четырехсот метров. Все их шлюпки были полны вооруженными людьми и спущены на воду; «Инд» прикрывал корпусом от встречного огня пиратов, решившихся идти на абордаж!
Мужественные защитники «Анны», воодушевленные примером офицеров и самого хозяина, рисковавшего головой, как простой матрос, грудью встречали опасность.
Несмотря на то, что атоллу ежеминутно грозила гибель, неукротимая энергия химика не оскудевала. Он по-прежнему был один, наблюдая за кошмарным видением.
Внезапно вода в лагуне вскипела, забурлила, будто рука титана попыталась вырвать с корнем блок мадрепоровой породы, служивший подставкой для этой гигантской чаши. Потрясенный, перепуганный химик, сомневаясь, в своем ли он уме, увидел, как завертелся, закружился причудливый мир рыб, ящеров, ракообразных, черепах… Все это натыкалось друг на друга, подскакивало в воздух, взлетая до самой коралловой кромки, до самой искусственной земли.
«Естественно, то же самое должно было происходить и тогда, когда тектонические сдвиги перемещали континенты», — подумал Алексис, разглядывая представителей самых разных видов и форм, выброшенных из родной стихии и вперемешку валявшихся на земле.
Шум голосов оторвал Фармака от созерцания. Трое мужчин, которых никто не ожидал бы увидеть вместе, да еще и на атолле, да еще и в подобный момент, осторожно приближались к разрушенному куполу. Донельзя удивленный химик узнал своего коллегу Роже-Адамса и недостойного капитана, в опаснейший момент покинувшего свой пост. Третий был ему незнаком. Они разговаривали очень громко, иначе им было не услышать друг друга среди оглушительного грохота битвы и вулканического извержения. Живо заинтригованный, Алексис спрятался за обрывком брезента, чтобы все видеть и не пропустить ни слова.
— Мы здесь одни, — сказал капитан.
— Да, одни! — отозвался зоолог. — Этот недотепа-химик куда-то запропастился. Что ж, доброго ему пути в страну, откуда нет возврата!.. Ты хорошо понял свою роль? — обратился господин Артур к третьему. — Бросишься сейчас в воду, доплывешь до скалы, что в центре лагуны, заберешься на нее и будешь лежать тихо, словно спящий. Не страшно?
— Мне никогда не бывает страшно.
— Совсем скоро, когда нападающих отбросят, мы приведем сюда Мэтра. Я, указывая на тебя, воскликну: «Великое Дело завершено! Победа! Человек появился!» Дай себя рассмотреть, пощупать, изучить, но не делай ни одного движения, не произноси ни слова.
— Договорились.
— Помни о нашем соглашении.
— Я никогда ни о чем не забываю.
— Сними с себя всю одежду, иначе старикашка заподозрит подвох.
Вне себя от возмущения и ярости, химик не мог больше слушать. Он собирался уже броситься на негодяев и, рискуя собственной жизнью, разоблачить заговорщиков. Но в этот момент пущенный с «Инда» снаряд в полете раздробил на части тела всех трех заговорщиков, стоявших тесной группой, а затем понесся дальше и разорвался, разрушив один из меридианов.
При виде разбросанных повсюду человеческих останков Алексис испустил безумный крик ужаса. Земля тряслась под его ногами. Он не успел вернуться на корабль; от страшного толчка атолл содрогнулся до основания, коралловое кольцо стало сжиматься, громоздя друг на друга обломки. Потерявший все точки сцепления и опоры, купол упал в море.
Бедного химика, жертву долга, мощнейшим ударом вышвырнуло по направлению к «Инду» с такой силой, как будто под ногами у него взорвалась мина. Он слышал громкие крики, глухой звук взрыва и, падая в воду, увидел, как пиратский корабль, раскачиваясь, завертелся на месте и стал постепенно тонуть. Алексис, как и всякий не умеющий плавать человек, принялся конвульсивно барахтаться, все больше и больше захлебываясь.
— Я пропал! — решил он, сознавая, что идет ко дну.
Но тут могучая рука подхватила его и вытащила с глубины шести морских саженей. Уже теряя сознание, достойный ученый машинально открыл единственный глаз и смутно разглядел, что держится за какое-то страшилище, вцепившись в него, однако, как свойственно тонущим, мертвой хваткой.
А страшилище-то это было всего-навсего человеком, облаченным в скафандр. По тому, как судорожно химик вцепился, водолаз понял, что еще немного — и спасти утопающего не удастся. Тогда, мигом сбросив свинцовые подошвы и держа Алексиса в объятиях, подводник быстро всплыл, словно бакен. С «Анны» их заметили, бросили линь и подтянули к борту. Все бросились обнимать и поздравлять спасателя, даже шлема не дали снять, такое ликование вызвало появление этого человека.
Алексис, чей обморок был не очень глубок, пришел в сознание, громко высморкался, взглянул на героя и узнал… своего бывшего ученика из женевской лаборатории!
— Вы?! Какими судьбами?! — вскричал химик с комическим изумлением, под которым невозможно было скрыть, как он в действительности растроган. — Откуда вы взялись, дорогой мой?!
— Из воды. После того, как подложил торпеду под «Инд», затонувший в ста метрах отсюда.
— Мой добрый друг, вы мне жизнь спасли… И к тому же торпедировали это пиратское судно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51