Кроме того, по мысли Джемаймы, быть действительно хорошей хозяйкой означает пригласить кучу богатеньких приятелей, обвешать всю квартиру шариками и гирляндами, нанять официантов и поваров и потом хвастаться, что все эти горы еды приготовлены ею собственноручно. Но самое главное — это отослать соседок (меня и Лиззи) в кино, а позже принять оскорбленный вид, если они осмелятся прокрасться обратно в полночь и сварить на кухне шоколад.— Я тоже проделала этот тест, — сообщает Джемайма, поднимая розовую сумочку от Луи Вюиттона — подарок папочки после того, как она порвала с парнем, сходив на третье свидание. Можно подумать, у бедняжки сердце разбилось!Заметьте, у него была яхта, так что, вполне возможно, дело действительно дошло до разбитого сердца.— И сколько у тебя? — спрашивает Лиззи.— Восемьдесят девять.Джемайма опрыскивается духами, откидывает за спину длинные светлые волосы и улыбается себе в зеркале.— Итак, Эмма, значит, это правда, что ты съезжаешься с Коннором?Я потрясена.— Откуда ты знаешь?— Добрые вести не сидят на месте. Сегодня утром Эндрю позвонил Рупсу насчет крикета и все ему рассказал.— Ты съезжаешься с Коннором? — поражается Лиззи. — Почему же я ничего не знаю?— Я собиралась сказать, честно, собиралась. Ну разве не здорово?— Неверный ход, Эмма, — вздыхает Джемайма, покачивая головой. — Очень неразумная тактика.— Тактика? — Лиззи закатывает глаза. — Тактика?! Джемайма, речь идет о человеческих отношениях. Не об игре в шахматы!— Любые отношения и есть шахматная партия, — парирует Джемайма, накладывая тушь на ресницы. — Мамочка считает, что необходимо все рассчитывать заранее. Это называется стратегическим планированием. Если делаешь неверный ход, ты в проигрыше.— Все это чушь! — бросает Лиззи вызывающе. — Отношения — это когда у людей общие интересы и когда две родственные души находят друг друга.— Родственные души! — иронически усмехается Джемайма. — Помни, Эмма: если хочешь получить обручальное колечко, не съезжайся с Коннором.Она оглядывается на камин, где почетное место занимает большой снимок. На фотографии запечатлена для истории встреча Джемаймы с принцем Уильямом на благотворительной игре в поло.— Все еще метишь в королевскую семью? — фыркает Лиззи. — Не напомнишь, на сколько лет он младше тебя?— Не мели вздор! — рявкает Джемайма, предательски краснея. — Знаешь, иногда ты ведешь себя как дитя малое!— Так или иначе, а мне колечко на палец ни к чему, — вставляю я.Джемайма вскидывает идеально выщипанные брови, словно хочет сказать: «Бедная невежественная дурочка», — и закрывает сумочку.— Кстати! — внезапно восклицает она, угрожающе щурясь. — Кто-то из вас брал мой джемпер от Джозефа?Следует кратчайшая пауза.— Нет, — с невинным видом отвечаю я.— Я даже не знаю, какой он, — пожимает плечами Лиззи.У меня не хватает духу взглянуть на нее. Уверена, что вчера вечером видела на ней этот чертов джемпер.Голубые глаза Джемаймы, проницательные, как радарные сканеры, обегают меня и Лиззи. Похоже, она нас насквозь видит.— У меня очень тонкие руки, — предупреждает она, — и я не хочу, чтобы рукава растянулись. Только не воображайте, будто я не замечу, потому что я вижу все! Чао!Едва за ней закрывается дверь, мы с Лиззи переглядываемся.— Черт, — вздыхает Лиззи, — кажется, я оставила его на работе. А, ладно, заберу в понедельник.Она пожимает плечами и возвращается к журналу.Честно говоря, мы обе время от времени заимствуем одежду Джемаймы. Без спроса. Но нужно сказать в оправдание, у нее так много шмоток, что она этого часто вообще не замечает. К тому же, по словам Лиззи, одно из основных прав человека заключается в том, что соседи по квартире просто обязаны меняться одеждой. Она утверждает, что это одна из статей неписаной британской конституции.— И кроме того, — добавляет Лиззи, — она у меня в долгу за то письмо в муниципальный совет насчет ее штрафов за незаконную парковку. Знаешь, она даже спасибо не сказала! — Лиззи отвлекается от статьи о Николь Кидман. — Так что ты делаешь вечером? Пойдем в кино?— Не могу, — вздыхаю я. — Сегодня у мамы день рождения.— Ах да, конечно, — сочувствует она. — Удачи. Надеюсь, все пройдет классно.Лиззи — единственный человек на свете, кто имеет хоть какое-то предстаатение о том, что меня ждет дома. Но даже она не знает всего. 4 Но, сидя в электричке, я решаю, что в этот раз все пройдет лучше. Вчера я смотрела ток-шоу Синди Блейн о воссоединении давно разлученных матерей и дочерей, и это было так трогательно, что я плакала навзрыд. В конце Синди прочла мораль насчет того, что многие относятся к родным как к чему-то само собой разумеющемуся, а ведь родители дали нам жизнь и нам следует ими дорожить. И меня вдруг начинает мучить совесть.Итак, список моих благих намерений на сегодня. Я не буду: разрешать своей семье мотать мне нервы;завидовать Керри или позволять Неву доводить меня;смотреть на часы, гадая, когда можно будет благополучно уйти. Я постараюсь: оставаться безмятежной, любящей, доброй и помнить, что все мы священные звенья в вечном круге жизни,(Это я тоже взяла у Синди Блейн.)Раньше ма и па жили в Туикнеме Предместье Лондона, где находится известный стадион с тем же названием.

, где выросла и я. Но теперь перебрались из Лондона в деревушку в Гэмпшире.Я приезжаю к ним в начале первого и застаю маму в кухне с моей кузиной Керри. Кузина и ее муж Нев тоже переехали в деревню, примерно в пяти минутах езды от ма и па, так что теперь они постоянно встречаются.Когда вижу эту парочку, сердце знакомо сжимается. Обе орудуют у плиты и выглядят скорее как мать с дочерью, чем тетка с племянницей. У обеих мелированные волосы, хотя у Керри «перышек» больше. На обеих яркие топы, обтягивающие грудь, и обе смеются. Я замечаю полупустую бутылку белого вина на разделочном столе.— С днем рождения, — говорю я, обнимая маму и украдкой глядя на сверток на кухонном столе. Меня охватывает знакомое с детства предвкушение праздника. Я принесла маме лучший в мире подарок! Просто не терпится вручить поскорее!— О, привет! — бросает Керри, поворачиваясь и поправляя передник. Ее голубые глаза сильно подведены. На шее висиг крестик с бриллиантами, которого я раньше не видела. Каждый раз при очередной встрече на ней новое украшение. — Приятно видеть тебя, Эмма. Последнее время ты редко приезжаешь. Правда, тетя Рейчел?— Абсолютная, — кивает мама, обнимая меня.— Взять твое пальто? — спрашивает Керри, когда я ставлю в холодильник принесенную с собой бутылку шампанского. — И как насчет выпивки?Керри всегда говорит со мной в таком тоне. Словно я посторонняя. Гостья в своем доме.Ну и ладно. Я не собираюсь комплексовать по этому поводу.— Не волнуйся, — отвечаю я, стараясь сохранять спокойствие. — Я сама налью.Открываю сервант, где всегда стояли бокалы, но мой взгляд упирается в банки с томатами.— Они там, — сообщает Керри. — В другом углу кухни. Мы все переставили! Так удобнее!— Ну да, верно. Спасибо. — Я беру протянутый бокал и делаю глоток.— Вам помочь?— Не стоит, пожалуй... — Керри критически оглядывает кухню. — Все почти готово. Представляешь, тетя, я спросила у Илейн: «Где ты взяла такие туфли?» И она ответила: «У „Маркса и Спенсера“!» Я просто поверить не могла!— Кто такая Илейн? — спрашиваю я, стараясь вступить в разговор.— Из гольф-клуба, — туманно отвечает Керри. Мама никогда не играла в гольф, но после переезда в Гэмпшир они с Керри не вылезают из клуба. И теперь я ни о чем больше не слышу, кроме как о состязаниях, ужинах в гольф-клубе и бесконечных вечеринках с приятельницами из того же гольф-клуба.Однажды и я туда отправилась — посмотреть, что это такое. Но оказалось, что там завели дурацкие правила насчет одежды, и какой-то пожилой дядечка едва не свалился с инфарктом, потому что я пришла в джинсах. В результате маме и Керри пришлось найти мне юбку и пару жутких туфель с шипами. А когда мы наконец попали на поле, я не смогла ударить по мячу. Поймите меня правильно: не просто неправильно била, нет, я действительно не смогла попасть по мячу. Так что все переглянулись и решили, что мне лучше подождать в помещении клуба.— Прости, Эмма, я не могу достать... — Керри тянется из-за моего плеча к очередному блюду.— Извини, — киваю я, отходя. — Ма, мне действительно нечего делать?— Можешь покормить Сэмми, — отвечает мама, вручая мне банку с кормом для рыб, и озабоченно хмурится. — Знаешь, мне что-то не нравится Сэмми.— Правда? — лепечу я с замирающим сердцем. — А... почему?— Он на себя не похож! — Она близоруко щурится на Сэмми, выписывающего круги в аквариуме. — Как по-твоему, он нормально выглядит?Я смотрю в направлении ее взгляда и задумчиво покачиваю головой, словно изучая черты Сэмми.О Господи! В жизни не думала, что она заметит! Я из кожи вон лезла, чтобы найти точную копию Сэмми. Эта рыбка тоже оранжевая, с двумя плавниками, плавает, шевеля хвостом... В чем тут разница?— Может, небольшая депрессия? — предполагаю я. — Ничего, пройдет.Боже, пожалуйста, не позволь ей отнести новоявленного Сэмми к ветеринару или кому-то в этом роде. Я даже не проверила, того ли рыбка пола. И вообще имеют ли золотые рыбки пол? — Что еще? — спрашиваю я, щедро насыпав в воду корма в надежде, что маме будет хуже видно.— Да все под контролем, — добродушно улыбается Керри.— Почему бы тебе не пойти поздороваться с папой? — предлагает мама, перебирая горошек. — Через минуту-другую сядем за стол.
Папа и Нев смотрят в столовой матч по крикету. Седеющая папина борода, как обычно, аккуратно подстрижена. Рядом стоит серебряная кружка с пивом. Комнату недавно обновляли, но на стене по-прежнему красуются спортивные награды Керри за плавание. Ма полирует их регулярно. Каждую неделю.Плюс моя парочка розеток за бег на короткие дистанции. Думаю, ма проходится по ним метелкой.— Привет, па, — говорю я, целуя его.— Эмма! — Он с деланным удивлением всплескивает руками. — Неужели на этот раз удалось? Никаких отклонений от маршрута? Никаких визитов в исторические города?!— Не сегодня, — усмехаюсь я.Однажды, вскоре после того как родители переехали, я села не на ту электричку и очутилась в Солсбери. Теперь отец все время мне это припоминает.— Привет, Нев.Я чмокаю его в щеку, стараясь не задохнуться от резкого запаха туалетной воды. Он в легких брюках и белой водолазке. На запястье тяжелый золотой браслет. На пальце блестит обручальное кольцо с бриллиантом. Нев управляет семейной фирмой, поставляющей офисное оборудование по всей стране. Он и Керри встретились на какой-то конференции молодых руководителей. Кажется, разговор начался со взаимного восхищения «Ролексом».— Привет, Эмма, — кивает Нев. — Видела мой новый мотор?— Что? — удивляюсь я, но тут же вспоминаю блестящую новую машину во дворе. — О да. Шикарный!— «Мерседес» пятой серии. — Он жадно тянет пиво. — Сорок две штуки по прайс-листу.— Вот это да.— Правда, я заплатил меньше, — сообщает Нев, с хитрым видом постукивая себя по носу. — Угадай, сколько.— Э... сорок?— Вторая попытка.— Тридцать девять?— Тридцать семь двести пятьдесят, — торжествующе объявляет Нев. — И бесплатный проигрыватель компакт-дисков. За вычетом налогов.— Правда? Вот это да!Признаться, я понятия не имею, что еще сказать, поэтому, примостившись на краю дивана, съедаю орешек.— Вот на что ты должна нацелиться, Эмма, — вмешивается отец. — Как по-твоему, у тебя получится?— Не знаю... папа, кстати, хорошо что вспомнила... у меня для тебя чек.Я копаюсь в сумочке и достаю чек на триста фунтов.— Молодец! — восклицает отоц. — Это пойдет на банковский счет. — И глядя на меня, кладет чек в карман.— Вот что значит ценить деньги! Вот что значит учиться стоять на своих ногах!— Вы правы. Важный урок, — кивает Нев, не забывая прикладываться к кружке. — Кстати, Эмма, совсем забыл: в какой области ты делаешь карьеру на этой неделе?Я впервые встретила Нева как рчз после того, как ушла из агентства недвижимости, чтобы стать фотографом. Два с половиной года назад. И с тех пор при каждой встрече он повторяет ту же шутку. При каждой чертовой...«О'кей, успокойся. Цени свою семью. Цени Нева».— По-прежнему маркетинг, — весело смеюсь я. — Вот уже больше года.— А, маркетинг. Прекрасно. Прекрасно!Все смолкают. В комнате тихо, если не считать голоса комментатора. Внезапно отец и Нев хором охают, словно на поле произошла непоправимая трагедия. Впрочем, через минуту вздох повторяется.— Ладно, — говорю я, — если вы так заняты... Встаю с дивана и иду к двери. Мужчины даже не оглядываются.В прихожей я поднимаю картонную коробку, которую привезла с собой. Выскальзываю в боковую калитку, стучусь во флигель и осторожно приоткрываю дверь:— Дед?Дед — отец мамы, он живет с нами с тех пор, как десять лет назад перенес операцию на сердце. В старом доме в Туикнеме у него была всего-навсего спальня, но тут места больше, теперь в его распоряжении целый флигель, сбоку от дома, с двумя комнатами и крохотной кухонькой. Дед сидит в любимом кожаном кресле, по радио передают классическую музыку, а на полу перед ним штук шесть картонных коробок, набитых всякой ерундой.— Привет, дедушка, — говорю я.— Эмма! — Он поднимает голову, и лицо его мгновенно светлеет. — Дорогая моя! Иди сюда!Я наклоняюсь, чтобы поцеловать его, и он крепко стискивает мою ладонь. Кожа на ощупь сухая и холодная, а волосы побелели еше больше с тех пор, как мы виделись а последний раз.— Я принесла тебе «Пэнтер бар», — объявляю я, кивнув на коробку.Дедушка просто помешался на энергетических плитках «Пэнтер», впрочем, как и все его друзья по боулинг-клубу, поэтому я бросаю на ветер бешеные деньги, покупая ему целую упаковку каждый раз, когда еду домой.— Спасибо, любовь моя, — расплывается в улыбке дед. — Ты хорошая девочка, Эмма.— Куда мне их поставить?Мы беспомощно оглядываем захламленную комнату.— Что, если там, за телевизором? — спрашивает наконец дед.Я пробираюсь через завалы, плюхаю коробку на пол и возвращаюсь, стараясь не споткнуться.— Послушай, Эмма, вчера я прочел крайне тревожную статью, — начинает дед, когда я сажусь прямо на очередную коробку.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6