Если не ошибаюсь…
– Ты никогда не ошибаешься.
– Через две недели в колонии отправляются корабли с девятью тысячами солдат…
Николас внимательно слушал, запоминая каждое слово. Вне этих стен люди видели перед собой замкнутую молодую женщину с темно-рыжими волосами, слегка неуклюжую, приносящую одни неприятности. Но он знал другую Микаэлу Дентон.
Она была лучшим оружием колонистов, хотя ее знали только под именем Опекун. Девушка обладала уникальной способностью обращать внимание на детали, обрывки вроде бы пустых разговоров, из которых извлекала нужную информацию, не раз успевая вовремя, чтобы спасти множество жизней и ускорить приход свободы. Он сам перед ней в долгу и за свою жизнь, и за страну, это долг, который он не в состоянии оплатить. Правда, Микаэла находилась в более выгодном положении, чем другие, и могла добывать точную информацию. Тревога за ее безопасность ни на минуту не покидала Николаса, потому что когда он смотрел на ее темно-рыжие волосы и зеленоватые глаза, то видел своих дочерей, занятых таким же опасным делом. Вот почему он предлагал ей дружескую помощь.
Она закончила рассказ, но лицо у нее оставалось тревожным.
– В чем дело?
– Ни в чем.
– Микаэла, зря не рискуй. Встреча в саду была слишком опасной.
Девушка отогнала воспоминания о бале, о Рейне, о его поцелуях. Еще одна бессонная ночь с кошмарами, преследовавшими ее последние три года, и она превратится в мешок с костями, совершенно бесполезный для людей, которые от нее зависят.
– Я не могу избавиться от ощущения, что в моем доме происходит что-то более важное. Дядя Этвел скрытничает, хотя всегда охотно болтал со своими друзьями, но в последнее время… – Микаэла пожала плечами. – Дважды я видела, что они шепчутся, словно взволнованные девушки. – Не переставая хмуриться, она подошла к лестнице, поставила ногу на ступеньку и оглянулась. – В следующий раз на квартире? Меня не волнует, что приходится одеваться мальчишкой. Неприятно видеть, что ты живешь, как вор.
– Я и есть вор, – улыбнулся Николас. – Разве мы не крадем информацию?
– Мы изменники, Николас.
Ее серьезный тон напомнил ему, что она подвергается гораздо большей опасности, чем он.
– Микаэла… – Он кашлянул и на миг отвел глаза. – Некоторые из наших агентов… их информация оказалась ложной.
Девушка задумалась. Тайные агенты не знали друг друга, это служило залогом, что никто не выдаст товарища.
– Считаешь, кто-то делает это специально?
– Да. Или работает на обе стороны. Микаэла задохнулась от возмущения:
– Ты подозреваешь меня?
– Нет, ты единственная, кого я не подозреваю. Но мой голос тут один из многих.
Она понимала, что у него есть руководители, и американцы принимают решение коллективно. Если возникнет вопрос об утрате доверия, Николаса принудят выбрать меньшее зло. Тогда она проиграет и умрет за свободу.
– Предупреди остальных, Ник, что я буду иметь дело только с тобой.
Да, она уже не раз отказывалась говорить с его посланцем.
– Я дам тебе знать.
Хотя никто, кроме нее, не передавал и не получал информацию, Николас пользовался разноцветными кусками материи, обозначавшими место встречи, которые доставлялись ей или вывешивались на мосту, а она в подзорную трубу отца хорошо видела из своей комнаты яркие пятна. Когда ей нужно было встретиться с ним, она поступала так же, хотя приходилось изрядно помучиться, чтобы незаметно пробраться на крышу.
Микаэла задумалась, не рассказать ли ему о Рейне, о том, что он видел ее на улице, но потом решила, что у Ника достаточно забот и она справится с проблемой сама.
– Будь осторожна, девочка.
– Постараюсь.
Микаэла осторожно приоткрыла люк, внимательно посмотрела в образовавшуюся щель, затем подняла крышку и выбралась наружу. Приходится оставлять Ника в довольно мрачном месте. Он все время ночует по разным домам, тавернам, постоялым дворам, и она никогда не знала, где найдет его, и найдет ли вообще. Сдерживая волнение, она пересекла конюшню, прижалась к стене и, держа наготове нож, вернулась в зловонный Ист-Энд.
Стук копыт звучал как-то неровно, и Рейн, спрыгнув на землю, проверил подковы коня, не застряли ли там камешки. Вытащив их, он в раздражении пошел рядом. Его вынудили застрелить человека, он не получил никаких сведений об отце, к тому же не в состоянии контролировать ситуацию. Он знал, что, вернувшись на корабль, все равно не сможет заснуть.
Энергия бурлила в нем, заставляя мышцы напрягаться, а ему никак не удавалось справиться с этим. Возле борделя Рейн подумал, не воспользоваться ли услугами проститутки, чтобы снять напряжение, однако прошел мимо. Спиртное тоже не выход. Последствия опьянения недельной давности еще давали о себе знать.
«Черт бы тебя побрал, Микаэла», – подумал он, вспоминая ее слезы и растерянное выражение глаз, когда она решительно вычеркивала его из своей жизни. Он знал ее недостаточно хорошо, чтобы разобраться в ее мотивах, но понимал, что не имеет права вторгаться в чужую жизнь. Однако ее нежные, целомудренные поцелуи не могли лгать.
Она возбуждала его, лишала сил.
И все-таки похоть еще не причина, чтобы погубить женщину.
Кто-то толкнул его. Мгновенно отреагировав, Рейн схватил незнакомца и получил удар тяжелым сапогом по ноге.
Он развернул парня к себе:
– Как ты смеешь, мальчишка… Гром и молния, ты преследуешь меня?
Микаэла смотрела на него, понимая, что эти несколько секунд могут стоить им жизни; ее сердце бешено колотилось от бега.
– Вы слишком часто льстите себе, Рейн. – Девушка оглянулась. – Бежим! Солдаты!
– Не раньше, чем ты скажешь, что тебе понадобилось в Ист-Энде в такой час?
Наконец он тоже услышал стук копыт и знакомые голоса, потом увидел людей, которые угрожали ему раньше, а также подкрепление, заходящее с другой стороны улицы. Раздались выстрелы, и пули расплющились о каменную стену в нескольких ярдах от них. Капитан толкнул девушку в ближайший переулок, и, распластавшись вдоль стены, закрыл ей ладонью рот.
– Молчи, – прошептал он. – Нарака, ложись. Огромный жеребец лег на землю и прижался к стене. Микаэла оттолкнула руку Рейна, однако не двинулась с места. Встреча с солдатами была случайной, и она молилась, чтобы ее бегство по городу не выдало Николаса, но если кто-нибудь из солдат узнает племянницу генерала, то немедленно сообщит ему, и дядя изобьет ее так, как не бил раньше, или отправит в Ньюгейт.
Когда Рейн вытащил пистолет, она схватила его за руку и покачала головой.
– Ты хочешь жить? – Она кивнула. – Тогда слушайся меня, и я доставлю тебя домой.
Девушка собралась возразить, но он снова закрыл ей рот и прижал к стене.
– Микаэла, ты не понимаешь, в какую угодила переделку. Мне безразлично, чем ты занималась в этой вонючей дыре, и я не хочу, чтобы ты усложняла мне жизнь. Эти люди кого-то ищут, и если тебя увидят в моем обществе, да еще переодетой мальчишкой, то погибнет не только твоя репутация. Поняла?
Она кивнула, ненавидя его резкий тон и блеск глаз, в которых не отражалось ничего, кроме безжалостной решимости. Убрав руку, он выглянул из-за угла, но тут же отпрянул, ибо всадники проезжали мимо их укрытия. Рейн прислушался к стуку копыт, затем приказал Микаэле сесть на лежавшего жеребца, который, повинуясь тихой команде, встал. Рейн вскочил в седло позади девушки и крепко прижал ее к себе.
– Нам придется нелегко, держись.
Нарака с бешеной скоростью помчался в глубь переулка, перемахнул через груду пустых ящиков, проскакал по другому переулку. Они пересекли улицу, нырнули в какой-то узкий темный проход, и Микаэла затаив дыхание следила, как Рейн направляет жеребца, уходя от солдат. Черный конь ни на миг не замедлил бег, похоже, они с хозяином знали город намного лучше нее.
Интересно, часто ли Рейну Монтгомери приходилось спасаться бегством, чтобы сохранить жизнь?
Леди Бакленд подошла к карете и взглянула на кучера.
– Ты хоть в состоянии довезти меня до дома живой, Клэнси?
Тот кивнул, забыв спрятать бутылку, потом глуповато улыбнулся.
Кэтрин раздраженно села в экипаж. Господи, ей очень не хватает лакея, но это лишняя трата денег, без которой она могла обойтись, хотя такое положение начинало ее утомлять. Она стукнула в крышу кареты. Через несколько секунд Клэнси удалось взять в руки вожжи, и они тронулись с места. Старый недотепа даже не потрудился зажечь фонарь. Прикрыв глаза, Кэтрин наслаждалась равномерным покачиванием экипажа, тело у нее горело после ночи любви, она жаждала, чтобы любовник снова оказался рядом и обнимал ее в темноте кареты. Было бы так чудесно, подумала она за миг до того, как нож распорол ей горло от уха до уха. Кэтрин дернулась, пытаясь вздохнуть, зажала рану и с ужасом смотрела на окровавленные руки.
«О Боже! Помоги мне, помоги!»
Но помощь не пришла. В свете уличных фонарей она увидела убийцу: тот, скрестив руки на груди, спокойно наблюдал, как ее беззвучная мольба остается без ответа.
Через несколько секунд он разрядил пистолет в крышу экипажа, и когда кучер упал под колеса, бросил нож на колени жертвы.
Глава 11
Рейн крепко прижимал девушку к себе, ветер рвал на них одежду. Но преследователи не отставали, и капитан снова подумал, что им нужна его жизнь, а не медальон. И теперь он снова вовлек в свои неприятности Микаэлу. Когда их почти нагнали, Рейн осадил Нараку, спустился по крутому откосу и спрятался под мостом, ощущая, как настил содрогается от ударов копыт. Впервые с начала их бешеной скачки он посмотрел на девушку.
Закинув голову, Микаэла глядела вверх. В ее глазах не было страха, а только решимость, хотя большинство женщин давно бы пришли в ужас. Или она не понимает опасности прогулок в темноте?
– Зачем, Микаэла?
– Чтобы никто не догадался, что я не сплю в своей постели, как послушная маленькая девочка. – Рейн не улыбнулся, лицо оставалось мрачным, как у демона. – Я работаю на благотворительной кухне, к большому неудовольствию своего дяди.
– Ты возвращалась не с кухни для бродяг. – Он знал, что в этом районе нет подобных заведений.
– То есть я лгунья?
– Да, и притом весьма неумелая.
– Не стану тратить время, чтобы переубедить вас. – Микаэла показала пятна на своей куртке и блестевшие от жира перчатки.
Рейн нахмурился, не веря ее словам, но все же не исключал и такую возможность. Если девушку схватят, то одним нагоняем от дяди она не отделается, а ему совсем не хотелось, чтобы ее били.
– Я отвезу тебя домой, отведу прямо в твою комнату…
– Мне не нужна ваша помощь. И если я не арестована… Рейн схватил ее за плечи и тряхнул.
– Можешь не сомневаться, Микаэла, тебя убьют. Жаждущие крови мужчины не моргнув глазом расправятся с уличным мальчишкой!
– Вы хотите сказать, они гнались за вами?
– Не имеет значения. Я вооружен, а ты нет.
– Кроме того, вы мужчина, а я нет? Я беспомощна…
– Прекрати!
Рейн быстро оглянулся, надеясь, что они не привлекли ничьего внимания.
– Господи, до чего невозможная женщина! – Он сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться. – Я знаю, что ты не беспомощная, в доказательство могу предъявить шрам, но тебе не следует так безрассудно рисковать. Особенно ради любовника, который бросил тебя в опасности.
– Лгунья, тупица, шлюха. Как еще вы меня назовете?
– Я не это имел в виду.
– Неужели?
– Микаэла… – В его голосе слышалась враждебность. Есть ли у нее любовник?
– Я делаю то, что должна.
На этой чертовой благотворительной кухне?
– Не дай Бог нам еще раз встретиться на улице! Я уже не буду таким покладистым.
Ну что ж, в таком случае она позаботится, чтобы их пути больше не пересекались.
– Я тоже могу спросить, что вы делали вдали от порта? Убивал человека.
– Вообще-то не слишком далеко, – пробормотал он. Рейн выехал из-под моста, но промчавшаяся мимо карета вынудила их прижаться к деревьям. Он грубо выругался.
– Там не было кучера. Может, нам следует… что-нибудь предпринять?
Его взгляд заставил Микаэлу воздержаться от дальнейших вопросов. Небеса будто разверзлись, начавшийся ливень в момент промочил их насквозь.
– Когда только кончится эта ночь, – вполголоса проворчал Рейн, выезжая на дорогу.
Ягодицы Микаэлы прижимались к его чреслам, но он пытался не обращать на это внимания, забыть, что она смела, очаровательна и так приятно чувствовать ее рядом. Он сконцентрировался на том, что она безрассудна, упряма и ее могли застрелить лишь потому, что она имела несчастье случайно встретиться с ним. К тому же она недосягаема для него.
Микаэла поерзала, стараясь отодвинуться.
– Сиди спокойно.
– Ваш медальон колется. Рейн окаменел.
– Что?
– Ваш медальон, боевая награда. Я видела его, когда вытаскивала пулю.
Рейн схватил ее за плечо, заставляя повернуться.
– Что тебе известно об этом?
– У моего дяди есть похожий.
Господи, неужели ее дядя тоже вероятный кандидат и они родственники? Он подумал, что если она проговорится, то люди, намеревающиеся расправиться с ним, убыот и ее.
– Поклянись, что никому не скажешь о его существовании.
– Но…
Он встряхнул ее:
– Обещай!
– А вы обещаете никому не рассказывать о моем сегодняшнем приключении?
Красивые губы Рейна угрожающе скривились, и Микаэла ощутила неприятный холодок.
– Договорились.
Он передвинул медальон на спину, пришпорил коня, и Нарака вновь ринулся сквозь тьму.
Напряженное молчание было прервано только тогда, когда они пересекли границу владений Дентонов. Рейн, следуя указаниям девушки, подъехал к боковой стене дома, где остановил жеребца и взглянул сквозь пелену дождя на окно.
– Ты не можешь вернуться тем же путем.
– Не только могу, но и должна.
– Если ты упадешь, я не намерен терять остаток ночи, выкапывая тебя из этой чертовой грязи.
– Боитесь испачкать свою красивую одежду, Рейн?
Он усмехнулся, соскочил с коня и посмотрел на нее. Отвергнув протянутую руку, Микаэла спрыгнула на землю, поскользнулась и ухватилась за седло, чтобы не упасть.
Лицо Рейна осталось бесстрастным, что весьма ее раздражало.
– Ты можешь попасть в свою комнату через кухню?
– Да, только двери заперты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45