– У тебя будут еще ко мне какие-нибудь просьбы, прежде чем я уйду? – спросила Лили.Интересно, где она собирается провести ночь? С Героем?Ну уж нет! Этого он ни за что не допустит!Деймон сладко улыбнулся.– Пожелай мне спокойной ночи и поцелуй на прощание. – Он потянул Лили за руку и привлек к себе. – Так нога пройдет быстрее.Присев на краешек постели, Лили нагнулась к нему, судя по всему, собираясь ограничиться скромным целомудренным поцелуем, но Деймон не собирался довольствоваться этим. Положив руку Лили на затылок, он притянул ее к себе и поцеловал так, как хотел – горячо и страстно.И Лили ответила ему – с пылом, ничуть не уступающим его собственному. К боли в колене, мучившей Деймона, добавилась другая, несколько выше.Он обхватил ее обеими руками, и Лили, ахнув от неожиданности, не удержала равновесия и повалилась на него. Прикосновение ее тугой груди было просто восхитительным.Молодая женщина попыталась было высвободиться, но вспыхнувшее пламя страсти растопило ее волю. Лили и Деймон прильнули друг к другу, забыв обо всем на свете. Время, казалось, остановилось для них.Внезапно дверь распахнулась, и в комнату ворвался майор Рейли.Хокхерст прикусил язык, сдерживая готовое сорваться крепкое словцо. Сейчас он был не в том состоянии, чтобы защищаться от разъяренного любовника. Оставалось надеяться, что Герой настолько благороден, что не станет стрелять в человека, прикованного к кровати, даже если кровать эта принадлежит его возлюбленной.Лили попыталась было сесть, но Хокхерст лишь еще крепче прижал ее к себе.– Лили, как следует понимать эту трогательную сцену? – грозно спросил Рейли.Именно этот вопрос и ожидал услышать от Героя Хокхерст. Однако выражение лица молодого майора его озадачило. Джеймс улыбался так, будто зрелище Лили, лежащей на кровати в объятиях Деймона, доставляло ему удовольствие.Этот человек – просто полоумный!– Вас это нисколько не… э… не огорчает? – спросил Хокхерст.Он был так изумлен, что позволил Лили выскользнуть из его объятий.– А почему это должно меня огорчать? – беззаботно ответил Рейли. Почему это должно его огорчать?! Гром и молния, он только что застал Лили в объятиях другого мужчины! Да на его месте Хокхерст пришел бы в бешенство!Рейли улыбнулся.– Мне известно, как вас любит Лили. И она уже достаточно взрослая, чтобы самой решать, как жить.Это было самое последнее, что ожидал услышать Деймон от ее любовника.– Джеймс! – с негодованием воскликнула Лили. Во время бурной сцены ее золотисто-рыжие волосы освободились от заколок и рассыпались по плечам огненным облаком. – Как ты можешь так говорить?– Потому что это правда, – ответил Герой, нисколько не смущенный ее гневом, – и ты сама это знаешь.Рейли благожелательно улыбнулся ошеломленному Деймону, и тот почувствовал, что ему становится все труднее питать неприязнь к Герою.– Лили, представь меня лорду Хокхерсту.– Я знаю, кто вы такой, – буркнул Деймон.– Не уверен в этом, – ответил майор.– Майор Рейли, мой брат, – неохотно произнесла Лили.Увидев лицо опешившего от изумления Деймона, Герой расхохотался.Внезапно Деймон почувствовал себя таким счастливым, что, если бы не больная нога, он сплясал бы жигу. Но тотчас же приподнятое настроение сменилось гневом на Лили, столько времени обманывавшей его, заставляя испытать все муки адской ревности.– Черт побери, если бы я не был так рад, думаю, я бы тебя придушил. Почему ты не сказала мне правду, когда я пришел сюда первый раз?– Потому что ты всегда готов поверить в самое плохое обо мне.– Впредь подобное никогда не повторится, – пообещал Хокхерст, прижимая ее руки к губам. – Теперь понятно, почему лицо майора показалось мне знакомым. Это его портрет-миниатюру я видел в Бате.– Да, – подтвердила Лили. Облако тревоги набежало на ее лицо. – Деймон, ты должен дать слово никому не говорить о том, что Джеймс – мой брат.– Почему?За сестру ответил майор.– Лили боится, что, если всем станет известно о том, что моя сестра – актриса и мои родители также были актеры, мне придется поставить на военной карьере точку. Покупая офицерский патент, она заставила меня дать слово не рассказывать о нашем родстве ни одной живой душе в Англии, и вот уже столько лет я связан своей клятвой.– Гром и молния, Лили, ты купила ему офицерский патент? – воскликнул Деймон. – Неужели ты смогла выложить такую огромную сумму?– Я приложила все силы, чтобы собрать необходимые деньги.Да, подумал Хокхерст, так же в точности, как она приложила все силы, чтобы содержать семью после гибели родителей. Так же в точности, как приложила все силы, чтобы отправить свою сестру в дорогой пансион. Лили со всем справилась, но ей пришлось очень нелегко. Деймон стиснул зубы при мысли о тех жертвах, что ей пришлось принести.– Я ни о чем на свете не сожалею так сильно, как о данном Лили обещании сохранить в тайне наше родство, – сказал Герой. – Я горжусь тем, что я ее брат.– Но если всем станет известно о том, что твоя сестра – простая актриса… – начала Лили.– Не простая актриса, а звезда лондонской сцены! – воскликнул Джеймс.– Дедушку хватит апоплексический удар. Вспомни, как он тобой гордится.– Он должен и тобой гордиться! – с жаром возразил ей брат.– Однако дедушка питает ко мне совсем иные чувства. Он старый человек, и ему будет очень стыдно, если станет известно о нашем родстве. Я не могу причинить ему такую боль.– А обо мне ты подумала? Ты заставляла меня притворяться твоим возлюбленным! – не сдавался Джеймс.– Я полагаюсь на твое слово, – упрямо заявила Лили, – хотя ты и нарушил его один раз, открыв правду сэру Роджеру Хилтону.– Я не нарушал своего слова! Я обещал тебе не говорить ни одной живой душе в Англии, а Роджер в тот момент находился в Португалии. – Майор повернулся к Деймону. – Перед тем как уйти, я должен обратиться к вам с одной просьбой, милорд. Не причиняйте боли моей сестре. Она – самая лучшая женщина на свете.– Уверяю вас, я это знаю и хочу, чтобы она была счастлива.Майор улыбнулся.– Я так и думал.Как только он ушел, Лили сказала:– Знаешь, ты постоянно причиняешь мне невыносимую боль. Ты единственный мужчина, которому я принадлежала. Как ты мог поверить, что я брошусь в объятия другого, едва расставшись с тобой?– В том-то и дело, что не мог! Это меня бесило больше всего. Но что еще мне оставалось думать, когда по всему следовало, что Джеймс провел ночь у тебя. – Лили по-прежнему сидела на кровати рядом с ним, и Деймон, протянув руку, пропустил сквозь пальцы пышные пряди золотисто-рыжих волос. – Ты представить себе не можешь, через какие муки мне пришлось пройти по твоей милости.– А что мне пришлось пережить, – возразила Лили, – видя, как ты прямо у всех на глазах соблазняешь Иону Лоусон!– Это она пыталась меня соблазнить, а я ей не мешал, так как хотел быть рядом с тобой. Не мог же я стоять посреди комнаты, словно влюбленный юнец. Я был вынужден делать то, что все от меня ждали, а именно, ухаживать за самой красивой женщиной из числа присутствующих. Только на этот раз, – поспешно поправился он, – по твоей милости мне пришлось довольствоваться второй по красоте.Деймон решил не упоминать о том, что, ухаживая за Ионой на глазах у Лили, он надеялся пробудить в молодой актрисе хоть каплю ревности, подобной той, что терзала его самого.Отпустив волосы Лили, он положил руку ей на бедро.– Проведи эту ночь со мной.Судя по взгляду, который бросила на него Лили, ей тоже хотелось этого больше всего на свете, но она покачала головой.– Нет.– Разве так ведут себя с теми, кого любят?Деймон затаил дыхание, опасаясь, как бы Лили не стала отрицать того, что любит его.Однако она ограничилась лишь тем, что заметила со вздохом:– Это не пойдет на пользу твоему колену.– Зато пойдет на пользу всем остальным частям моего тела. – Деймон нежно обхватил руками ее лицо. – Значит, ты признаешь, что любишь меня?– Да, – едва слышно подтвердила Лили.– Хотелось бы, чтобы ты выразила больше эмоций по этому поводу.Лили хотелось того же, но, как ни любила она Деймона, она была не в силах забыть, что он, несмотря на разговоры о любви, не верит в это чувство.Деймон потянул ее к себе.– Не могу передать словами, как мне не хватало тебя все это время, – сказал он. – По-моему, я ни разу нормально не спал с тех пор, как ты уехала из Хокхилла.Лили могла сказать о себе то же самое. Не раз она просыпалась среди ночи, изнемогая от желания оказаться в уютном тепле его объятий.Но вот наконец он здесь, и врач сказал, что ему нельзя вставать с постели в течение нескольких дней. Правда, Лили не совсем поняла почему. Нолтон пробормотал что-то насчет «возможного перелома… сказать трудно из-за сильной опухоли… если его куда-нибудь перевозить, может произойти непоправимое…», а Лили, чувствуя себя виноватой в случившемся, постеснялась расспросить подробнее.Деймон, скользнув поцелуем по ее губам и шее, зашептал ей на ушко, щекоча своим дыханием:– Любимая, позволь провести эту ночь, заключив тебя в свои объятия. Любимая! Однако для него это скорее всего случайно вырвавшееся ласковое слово, за которым ничего не стоит. Но все же Лили не могла перед ним устоять.– Да, – тихо промолвила она и встала, чтобы снять одежду.Она хотела зайти за ширму в углу, но Деймон взмолился:– Позволь мне смотреть на то, как ты раздеваешься. У тебя такое прекрасное тело!При звуках его низкого голоса, полного страсти, по телу Лили пробежала дрожь восторга.Она подчинилась. Холодный воздух овевал ее разгоряченную кожу, но наполненный восхищением взгляд Хокхерста согрел ее. Лили вопросительно посмотрела на ночную рубашку.– Нет, – поспешно сказал Деймон, – я хочу, чтобы между нами ничего не было, чтобы нас ничто не разделяло.Оставив по его просьбе одну зажженную свечу, Лили скользнула под одеяло, стараясь держаться подальше от больного колена.Деймон привлек ее к себе, лаская, дразня и возбуждая своими волшебными прикосновениями, и Лили изогнулась в сладостной неге, стремясь дать выход переполнившей ее страсти. Руки Деймона остановились, и молодая женщина протестующе застонала.– Любимая, теперь я хочу, чтобы ты взяла меня, – прошептал он, обжигая горячим дыханием ей ухо.Лили, изнемогая от желания, поднялась над ним, открывая свое тело его жадному взору.Некоторое время молодая женщина была неподвижна, в безмолвном восхищении разглядывая его могучую грудь, бронзовую от загара, покрытую черными вьющимися волосками.Деймон ласково провел ладонью по ее груди.– Ты такая прекрасная, такая восхитительная, – с благоговейным восторгом прошептал он. – Я весь в твоей власти, делай со мной, что пожелаешь.Лили начала двигаться, сперва медленно, а затем постепенно все убыстряя ритм.Внезапно ее тело содрогнулось от восхитительного, безграничного наслаждения, и в тот же миг сорвавшийся с уст Деймона приглушенный стон показал, что и он тоже достиг вершин блаженства.А потом он крепко прижал ее к себе, словно опасаясь, как бы она не ускользнула из его объятий, и они вместе погрузились в сладкий сон. 29 На следующее утро Деймон проснулся, чувствуя тупую боль в левом колене, тепло тела Лили рядом с собой и глубочайшее счастье, переполнившее его сердце. Если забыть про ноющее колено, он хотел бы просыпаться так каждое утро до конца дней своих.Ресницы Лили задрожали и поднялись. Некоторое время она смотрела на него непонимающим сонным взглядом, но затем ее губы изогнулись в сияющей улыбке.– Как твое колено? – все еще сонным голосом спросила она.– После такой улыбки меня начала беспокоить другая часть моего тела. Поцелуй меня.Лили послушно прижалась к его губам долгим нежным поцелуем.– Это просто райское блаженство – пробуждаться с твоей улыбкой и поцелуем.И Деймон намеревался оставаться в этом раю. Необходимо лишь выяснить, как лучше всего удержать Лили. У него возникла одна мысль, но сначала ему нужно было побольше разузнать про ее родных. Он перекатился на бок, лицом к ней.– Насколько я понял, твой знаменитый дед, генерал сэр Френсис Рейли, не признает тебя своей внучкой, и скорее всего он не хотел иметь никаких дел и с твоим братом до тех пор, пока тот не прославился на поле брани.Лили подняла брови, несомненно, удивленная подобной темой для утреннего разговора в постели.– Действительно, – наконец ответила она с несвойственным ей сарказмом. – Но как только Джеймс стал героем, дедуля поспешил предъявить на него свои права.– Ты обращалась к генералу после гибели родителей?Лили стиснула зубы.– Да, но он даже не захотел меня видеть.Деймон представил себе, каково пришлось Лили, семнадцатилетней девушке без гроша в кармане, вынужденной заботиться о себе и младших брате и сестре, и его охватила ярость. Как можно так поступать со своими плотью и кровью?Он решил переговорить с престарелым генералом. Надо надеяться, толстокожий тиран будет не в восторге от этого разговора.– Дедушка сказал, что не считает меня своей внучкой, – продолжала Лили. – Понимаешь, он отрекся от отца, когда тот женился на моей матери.– Потому что она не принадлежала к знатному роду?– Напротив, отец моей матери – сэр Джон Дрю.Значит, родители Лили принадлежали к двум очень уважаемым семействам. Сэр Джон до самой своей смерти, случившейся лет десять назад, играл важную роль в палате общин.Деймон ласково отвел в сторону локон, упавший на лицо Лили.– Тогда почему же генерал возражал против брака твоих родителей? По-моему, это была подходящая друг другу пара.Вздохнув, Лили перевернулась на спину и уставилась в потолок.– Оба деда были против. Они ненавидели друг друга, и оба уже подыскали блестящие партии для своих детей. Они слышать не желали о том, чтобы папа и мама поженились. Переполненные отчаянием, мои родители были вынуждены бежать, и тогда их семьи отказались от них. Им пришлось стать актерами, чтобы зарабатывать на жизнь. К счастью, оба не были обделены талантом, а брат мамы, сбежавший из дома незадолго до этого, уже был в труппе. Он-то и помог моим родителям сделать первые шаги.Деймон рассеянно теребил прядь ее волос.– Должно быть, генерал пришел в бешенство, узнав, что его сын играет на сцене.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43