Шарлотта сделала вид, что не услышала, и лишь оглянулась на Франклина, который брел по склону с оставшейся лошадью в поводу. Джордж отправился ему на помощь, и вдвоем они сумели втащить упирающееся животное на дорогу. Мужчины рассматривали ноги жеребца. Франклин дважды кивнул, как будто Джордж сказал что-то особо дельное, Шарлотта отвела взгляд и вздохнула, недоумевая, когда эти двое успели стать такими добрыми приятелями.Джордж поразил ее еще сильнее, когда размотал свой шикарный шейный платок и обернул им колено лошади.Когда это он успел стать таким добрым?– Если поведете его медленно, все будет в порядке, – обратился он к Франклину. – Вечером немного мази и компресс, и он будет как новенький.Франклин кивнул.И когда Джордж успел стать таким специалистом по лошадям?Шарлотта продолжала идти, намереваясь как можно быстрее увеличить расстояние между собой и Джорджем.Через несколько минут она услышала топот лошади, но продолжала игнорировать мужа. Это стало труднее, когда кобыла начала принюхиваться к ее шляпке. Шарлотта отмахнулась от нее, но, видимо, украшения на полях обладали для нее неодолимой притягательностью, а может, все дело было в запахе, который самой Шарлотте напоминал сырое сено.– До Балфурина довольно далеко, – сообщил Джордж. – Ты уверена, что не хочешь поехать верхом?Дожди превратился в мелкую морось. Шарлотта вновь сделала вид, что не слышит его слов, и пошла быстрее, чтобы лошадь не вздумала пожевать ее шляпку.– Шарлотта, ты всегда позволяешь гордости руководить твоими поступками вопреки разуму?Она остановилась и резко обернулась к всаднику, сожалея, что приходится задирать голову, чтобы взглянуть на него. Его слова ей не понравились, но в них был здравый смысл. Очень глупо идти пешком, если он предлагает ей помощь. К тому же у нее разболелась нога. Чулки – не лучшая защита от каменистого ложа дороги.– Хорошо. Я бы поехала верхом.Шарлотта думала, что он соскочит с коня и предложит его ей. Вместо этого Джордж нагнулся, легко подхватил ее и посадил боком впереди себя. Она не очень хорошо ездила верхом, но все же справилась бы. Сейчас она словно сидела в дамском седле без луки, а потому ей пришлось подчиниться его желанию придерживать ее обеими руками.– Почему у тебя такая спина?– Прошу прощения?– Ты очень напряжена.– У меня отличная осанка, – высокомерно проговорила она.– Шарлотта, ты словно палку проглотила.Она не могла придумать, как ответить на подобное оскорбление, и, сочтя, что молчание – ее лучшее прибежище, стала искать глазами Балфурин, надеясь, что ей не придется сносить общество Джорджа и его замечания дольше, чем необходимо.Через несколько минут она все же поинтересовалась:– Неужели ты действительно поехал меня искать?Он мгновение молчал, потом ответил:– Да.– Зачем?Джордж не ответил, а Шарлотта не стала настаивать и сама не знала, обидеться ли ей или чувствовать себя польщенной его заботой. А может, ему просто стало любопытно? Прежде Джордж не испытывал к ней никакого интереса.– Я хотела посоветоваться со своим поверенным, хотя это абсолютно не твое дело – Она с особым ударением произнесла последние слова.– А я тем временем навестил старую Нэн, – сказал он.Шарлотта бросила на него удивленный взгляд:– Вот как? – Честность заставила ее признать: – В последнее время я ее почти не видела. Она предпочитает делать вид, что я не живу в Балфурине.– Ты англичанка, – просто сказал он. – Она – остаток эпохи, когда англичан не жаловали в Шотландии.– Их и сейчас здесь не жалуют.– Видно, ты давно не была в Эдинбурге. Там англичан больше, чем шотландцев. Сейчас модно иметь земли в Шотландии.– Все равно, Нэн так и не приняла меня, и она слишком стара, чтобы перемениться.– Очевидно, так, – легко согласился он, и Шарлотта снова на него посмотрела. В ответ Джордж улыбнулся: – Ты ждала, что я тебе солгу? Нет, лгать я не стану. Я всегда буду говорить тебе правду, даже самую неприятную.Шарлотта попыталась вспомнить случаи, когда он все-таки прибегал ко лжи, но так и не вспомнила. Конечно, они прожили вместе слишком мало времени – семь дней брака после трех встреч на людях – именно трех, не больше.– Ты достигла успехов с твоей школой, – произнес он, до крайности удивив свою спутницу. – Полагаю, нелегко было превратить Балфурин в нечто, приносящее прибыль.– Нелегко, – ледяным тоном согласилась Шарлотта, обернулась и посмотрела ему в глаза, которые оказались так близко, что она разглядела золотые искорки в их синеве. Странно, но прежде она их не замечала. – Мы что, должны беседовать всю дорогу до Балфурина? – И Шарлотта отвела взгляд, чувствуя неловкость от его близости, от этого его интереса и, как ни странно, от непонятного выражения на лице – как будто он испытывал к ней сочувствие.Ей не нужны ни его сочувствие, ни его забота. Ей ничего не нужно от Джорджа Маккиннона.– Шарлотта, ты разве не заметила, что я с самого приезда в Балфурин ни минуты не оставался с тобой с глазу на глаз? Школа, конечно, великолепна, но четыре сотни хихикающих девчонок – не самые благотворные условия для беседы.– У нас в списках всего двести воспитанниц.– Да? – удивленно приподнял брови Джордж. – А мне показалось, что больше.– Ты сидел среди них как в цветнике. Практиковался ради всех твоих женщин.– Моих женщин?– Мэтью сказал, что у тебя работает много женщин. Думаю, они тебя считают чем-то вроде паши. И наложница у тебя тоже есть?Он слегка улыбнулся:– Мэтью не любит Шотландию. И Балфурин ему тоже страшно не нравится. Он что угодно скажет и сделает, лишь бы я поскорее отсюда уехал.– Прошу тебя, не стоит оставаться ради меня, – с иронией в голосе проговорила Шарлотта, уставшая напрягать глаза в надежде поскорее увидеть стены Балфурина.– Никогда не видел, чтобы женщина так хотела избавиться от мужа.– Я только подражаю тебе, Джордж. Правда, в отличие от тебя я не скрываю своих устремлений.– Я, без сомнения, оставил записку.– Значит, ты сам не знаешь? – Она обернулась и посмотрела ему в глаза. – Я не стану выслушивать россказни о потерянной памяти, Джордж. Ты не можешь объявиться в Балфурине и рассказывать сказки, что пять лет назад не понимал, кто ты такой.Он не отвел взгляда, куда более хмурого, чем ждала Шарлотта.– Прости, Шарлотта. Нельзя было допускать подобного.Шарлотта отвела глаза. Его просьба повергла ее в смущение. Она не ожидала от него извинений.Он вглядывался в даль.– Может, признаем, что я был ослом? Несомненным и явным ослом?– Это возможно, – отвечала она, немного смягчаясь, но лишь немного.– Еще раз прости, Шарлотта. Этого нельзя было допускать.– Джордж, я вовсе не уверена, что в таком настроении ты мне нравишься. И разумеется, я этому твоему настроению вовсе не доверяю. Прежде ты никогда не пытался заискивать передо мной.– Я и теперь не пытаюсь, – сухо возразил он. – Я просто извиняюсь за недопустимое поведение.– Твое недопустимое поведение.Он промолчал.Несколько минут они ехали в тишине, нарушаемой лишь завыванием ветра, который снова усилился. Шарлотта испугалась, что буря утихла временно, а теперь может разыграться с новой силой. Она подняла хмурое лицо к небу и услышала за спиной смех Джорджа.– Шарлотта, буре ты приказать не можешь. Дождь либо будет, либо нет. И с этим ты ничего не сможешь поделать.– Я не хочу снова промокнуть. Сегодня и так тяжелый день, не хватало мне еще заболеть.– Ты часто простуживаешься? – спросил он.– Никогда.– Тогда зачем волноваться?Она бросила на него косой взгляд и отвернулась. Джордж продолжал улыбаться, и улыбка его была по-прежнему обворожительна.– Я не волнуюсь, а проявляю осторожность.– Полагаю, у тебя были для этого веские основания.– А вот думать об этом тебе не стоит, – суровым тоном объявила она.– Не стоит проявлять заботу? – спросил он.– И это – тоже. Но я о другом – на самом деле ты не можешь знать, о чем я собиралась говорить. Меня раздражают даже твои попытки это предугадать.– Отлично. Я попробую демонстрировать тупость. Вы, женщины, именно так думаете о мужчинах?– Вот и еще одна вещь, которую тебе следует запомнить, – холодно продолжила Шарлотта. – Я не похожа на других женщин.– И тебе не нравится, когда женщин пытаются лучше понять? Или я снова непозволительно проницателен?– Должно быть, в твоем гареме масса женщин, – парировала Шарлотта. – От них ты мог кое-чему научиться.Джордж снова улыбался. Шарлотта задумалась: сколько воспитанниц покидали в этом семестре Балфурин, мечтательно улыбаясь и бросая печальные взгляды в сторону хозяйских покоев?– У меня нет гарема, что бы там ни утверждал Мэтью.– Позволь мне усомниться, – непреклонным тоном произнесла Шарлотта. – Я представляю себе, каковы нравы в тех краях. Уверена, ты получал женщин в качестве даров.Джордж расхохотался. Шарлотту так поразил его смех, что она едва не упала с лошади.– «Добро пожаловать в нашу страну, вот вам в дар моя дочь!» Так, что ли? Уверяю тебя, ничего подобного там не было.– Во множестве стран на Востоке нет культа уважения к женщине.– Должен, к несчастью, согласиться с этим, – сказал он. – Но женщин мне не дарили, даже мужчины, которые испытывали ко мне благодарность.– За что?– Я обогатил их, – ответил он. – Они стали инвесторами в моей экспортной кампании. Я торгую. Вкладываю. То, что не нужно Пинанге, нужно Европе.– Знаешь, Джордж, ты должен узнать обо мне еще вот что: я достаточно умная. Со мной не следует обращаться как с ребенком. Я разбираюсь в экономике.– Тогда ты должна знать, что такое спрос и предложение. Я выясняю, на что есть спрос, и удовлетворяю его. Везде и всегда.– Ты торгуешь опиумом? – осторожно спросила Шарлотта.– Ни в коем случае.– Рабами?– Каким же замечательным человеком ты меня считаешь! Но с другой стороны, граф Марн вовсе не был образцом добродетели, ведь так?– Ты снова делаешь то же самое, – заметила Шарлотта.– Делаю – что?– Отстраняешься от своих поступков. Говоришь о себе так, словно тебя здесь нет, словно все совершенное тобой сделал кто-то другой.– Шарлотта, возможно, я совсем не тот человек, которого ты когда-то знала. Возможно, я очень изменился за последние пять лет. Так изменился, что стал совершенно другим.– Даже физически? – спросила она.Похоже, вопрос насторожил Джорджа.– Ты кажешься выше, чем я тебя помню, и шире в плечах. И глаза у тебя были не такие синие. Но возможно, все эти пять лет я пыталась тебя сделать более мелким и не таким привлекательным.– Ты считаешь меня привлекательным?Она кивнула. Один раз. Не надо, чтобы он вообразил лишнее. Она согласилась с ним говорить – этого достаточно. Он должен считать, что ему повезло. Любая другая женщина забаррикадировалась бы у себя в комнате и не сказала бы ему ни слова.Но она не любая женщина. У нее своя собственная, отдельная от Джорджа жизнь, полная дел и забот. И он должен это почувствовать. Он не должен – и не сможет! – пытаться ее изменить.Словно услышав ее мысли, Джордж сказал:– Шарлотта, я приехал в Шотландию не для того, чтобы сделать тебя несчастной. – И крепче обнял ее в седле, в ответ она выпрямила спину. – Балфурин уже близко.Шарлотта подняла взгляд и поняла, что он прав. Через пару минут они будут во дворе замка. И она освободится. Вот только на какой срок?– Что ты собираешься делать, Джордж?Он сделал вид, что неправильно ее понял.– Переоденусь в сухую одежду. Потом займусь письмами и сделкой со своим агентом в Эдинбурге.– С агентом? – переспросила Шарлотта.– Представитель, который продает товары от моего имени.– Как долго ты здесь пробудешь? Раньше ты говорил мне, что не любишь Шотландию.– А ты привязалась к ней как местная уроженка.– Ненавижу зимы.– Как и любой разумный человек. Хотя… – он помедлил, – я с удовольствием предвкушал холод и снег. Наверное, слишком долго прожил в раю.– Ты можешь попробовать пожить зимой в Англии. Там в это время сыро и холодно.– За последние пять лет мои вкусы изменились. Я нахожу Англию прекрасным местом, но ей не хватает шотландской остроты. В нашей стране есть что-то, говорящее о свободе, о самой сути человеческой натуры, одновременно воинственной и миролюбивой. Думаю, в Шотландии мы ближе к собственному «я». Англия слишком цивилизованна.Шарлотта никогда не считала Джорджа склонным к размышлениям или к самокопанию. Этот новый человек раздражал ее и будил интерес к себе.– Значит, ты по меньшей мере собираешься прожить здесь зиму?– Шарлотта, если бы я не был в тебе уверен, то решил бы, что ты мечтаешь от меня избавиться. Ты не подумала, что, если я уеду, ты окажешься в сложном положении – не жена и не вдова?– Если ты останешься, будет то же самое, – с замечательным спокойствием отвечала она, хотя ее сердце отчаянно колотилось. – Я – не жена и не вдова.Оглянувшись, она снова увидела на его лице все ту же полуулыбку. К счастью, он смотрел не на нее, а на Балфурин. Его рука легла ей на талию. Шарлотта окаменела.– Я не причиню тебе вреда, Шарлотта. Ты так реагируешь на любого мужчину или только на меня?Она не ответила. Его рука поднялась выше, словно бы провоцируя спутницу на протест.– У меня здесь есть дело. Когда я его закончу, то уеду. Не раньше.Шарлотта обернулась и посмотрела ему в лицо. Сейчас они были ближе друг к другу, чем все эти годы. Их связывали узы, которые даже шотландские суды не спешили разорвать. И все же он был для нее незнакомцем. Он бесил ее потому, что обладал властью над ней, которую она ненавидела и презирала.«Заставьте его страдать, – так говорила леди Элинор. – Содрогаться от желания. Последнее слово всегда должно оставаться за женщинами, но дело в том, что они почти никогда не осознают свою силу».Шарлотта улыбнулась, с удовольствием заметив, как сузились его глаза. Очевидно, ее внезапное дружелюбие вызвало в нем такие же подозрения, как в ней – его сердечные манеры.– Тогда, Джордж, ты должен мне сказать, – любезным тоном проговорила она, – что мне следует сделать, чтобы твое временное пребывание здесь было наиболее приятным? Я не хочу, чтобы ты испытывал нужду хоть в чем-то.– Твое общество. Улыбка хоть изредка.Шарлотта не стала отвечать, с облегчением отметив, что они въехали во внешний двор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35