– Значит, с этим еще не кончено?
– К счастью, я не сомневаюсь в вашей храбрости, мисс Марш. И хотя я предпочел бы вас утешить, тем не менее храбрость в следующие несколько дней вам очень понадобится.
– Вы считаете, что тот, второй, человек может вернуться?
– Пока мы не дадим моему сопернику оснований думать иначе, он будет считать, что окаменелость у вас. Он уже показал, что наймет убийцу, чтобы заполучить ее. Этот человек – или его дружки – вернется.
Тетя Сейли отодвинула свою чашку. Губы у нее дрожали.
– Дом моего брата в Хоторн-Аксбери, – сказала она. – Дом отца Энн. Мы все можем уехать туда.
– Боюсь, что этим делу не поможешь, миссис Сейли. – Лорд Джонатан был необычайно доброжелателен и терпелив. – Вы только поведете преследователя за собой и поставите в опасное положение семью вашего брата. С другой стороны, если завтра утром увидят, что мисс Марш уезжает со мной, вы можете оставаться в полной безопасности.
– Милорд, моя племянница ни в коем случае не может уехать с человеком, которого она не знает, – сказала тетя Сейли.
– Придется, – ответил он. – В противном случае она подвергнет опасности нескольких невинных людей, как и саму себя: вас, Эдит, даже ваших соседей. Обещаю, что с ней ничего не случится.
Тетя Сейли упрямо вцепилась в руку Энн.
– Простите, милорд, это не подлежит обсуждению. Это нарушило бы все правила скромности. Я, во всяком случае, должна оставаться с ней. Если ей грозит опасность, мы с Эдит разделим ее.
– А если вы ее любите, вы должны отдать ее в мои руки, – сказал Джек. – Что же касается приличий, то все будет обставлено так, будто мы отправились на прогулку, как если бы я был старым другом вашей семьи. Ничего более приличного и быть не может.
Тетя Сейли смерила его взглядом.
– Да, милорд, но соседи… Он весело улыбнулся.
– Вы еще не видели меня одетым, как подобает сыну моего отца, сударыня, держащим вожжи модного фаэтона. Обещаю произвести на ваших соседей самое благоприятное впечатление.
– Ваш замысел состоит в том, чтобы увлечь преследователей за собой? – Энн сидела, решительно выпрямившись.
– Да, – сказал лорд Джонатан, – но они нас не настигнут.
– Даже и не думайте об этом! – воскликнула тетя Сейли. – Ах, Энн, должен же быть какой-то иной способ.
Джек опустился на стул напротив Энн и подался вперед.
– Вы сомневаетесь, что я могу защитить вас? – тихо спросил он.
– Дело не в этом. – Энн закрыла глаза, стараясь выразить то, что чувствовала. – Я уверена, что вы прекрасно владеете оружием, милорд, и готова поверить вашим заверениям. По правде говоря, в своей комнате мне на мгновение показалось, что вы – архангел Михаил, готовый обнажить свой неистовый меч, чтобы защитить нас.
– Боже мой! – Джек откинулся назад и рассмеялся.
Этот смех мог бы стать тем аргументом, которого так недоставало Энн, если бы только страх ее имел лишь физическую природу. Чтобы защитить свою семью, она готова умчаться на безголовой лошади с самим дьяволом. Но дело не в этом!
Да, обычно с незнакомыми людьми она смущается, бывает косноязычна до нелепости. Пожалуй, из всех, кого она знает – если не считать ближайших членов семьи, – только при Артуре Тренте ей. удается чувствовать себя естественно и свободно.
Теперь она совершенно уверена, что если она будет рядом с этим человеком, сыном герцога, этим путешественником, никакой самый отчаянный негодяй не посмеет к ним приблизиться. За себя она не боится. Но какое-то странное опасение лежит глубоко под спудом страха.
Она потрясла головой, пытаясь отогнать свои смутные сомнения.
– У вас есть какой-либо план, лорд Джонатан? – спросила она. – Почему будет лучше, если я уеду с вами?
– В данный момент мой соперник не знает, что я здесь. Я пришел под покровом ночи, и его слуга не видел меня в вашей спальне. Это наше первое преимущество.
– Но если вы появитесь открыто у наших дверей завтра утром и увезете меня с собой в экипаже, разве они не убедятся, что окаменелость у нас?
– Не совсем так. Они, скорее, поймут, что у миссис Сейли ее нет, и заподозрят, что она о ней ничего не знает. В противном случае, рассудят они, я должен был бы войти в дом, чтобы расспросить ее и Эдит. Это оградит этот дом от новых вторжений, хотя все же было бы разумно, миссис Сейли, чтобы вы навестили вашего брата через несколько дней, просто чтобы успокоить вашу племянницу.
– Что значит наша безопасность, милорд, – сказала тетя Сейли, – если Энн в опасности?
Энн повернулась к тетке и попыталась улыбнуться:
– Вы должны навестить батюшку, чтобы сообщить ему, где я нахожусь, тетя, но боюсь, что лань – это я. Охотники гонятся только за мной.
– В настоящий момент – да, – сказал лорд Джонатан. – Но как только я покажусь публично, они уже не будут так уверены, кого именно им нужно преследовать, особенно когда я увезу вас в карете.
– Мне это не нравится, – сказала тетя Сейли. – Я совершенно не понимаю, куда катится мир!
– Мир входит в новый век, сударыня, – ответил он, – но вам незачем чувствовать себя в нем неловко. Если я войду в дом открыто и какое-то время пробуду в нем, они решат, что окаменелость у меня. Но если я не смогу прямо доказать им, что она у меня, мисс Марш снова окажется под подозрением.
– А когда мы уедем вместе, – спросила Энн, – они не будут знать в точности, действительно ли я получила ее?
– Они решат, что я просто пытаюсь собрать сведения – те же сведения, которые нужны им. Пока они будут мучиться от неопределенности, мы на этом выиграем время.
– Время, чтобы мое письмо успело дойти до Артура?
– Вот именно. За нами будут следить, но нападать не станут. Они будут думать, что я привезу вас сюда обратно. Прежде чем предпринимать что-либо, они захотят увидеть, что я буду делать дальше.
– Но куда именно вы ее отвезете? – спросила тетя Сейли.
Энн затаила дыхание. Есть ли смысл во всех его аргументах? Не отдает ли она себя в руки безумца? Если он предложит что-то слишком экстравагантное, она, конечно, еще может отказаться.
Но когда ослепительно белые зубы мелькнули на темном, загорелом лице в очаровательной улыбке – сердце у нее забилось сильнее, лишив ее способности рассуждать.
У нее мелькнула безумная мысль, что она с радостью поехала бы с ним куда угодно…
– Я отвезу мисс Марш в Уилдсхей, – сказал он.
Глава 3
Ги проснулся, словно его встряхнули. Он протянул руку к пистолету, лежавшему на ночном столике, но его тут же крепко схватили за запястье.
– Прости, – прошептал Джек. – Второй раз за ночь мне приходится залезать в чужие спальни – разница только в том, что сейчас почти утро. Птичий оркестр уже настраивается за окном.
Ги вгляделся в лицо кузена и усмехнулся:
– Что еще тебе понадобилось? Почему бы не постучать в дверь или не подождать до завтрака, как все нормальные люди?
Джек отпустил руку Ги и сел в кресло. Слабый розовый свет проникал в комнату.
– Я не был уверен, что ты один.
– Ты думал, что у меня в постели кто-то есть?
– Почему бы и нет? Это не такое плохое заведение, гораздо лучше, чем «Роза и корона». Если я все правильно помню, мы, бывало, посещали и худшие, когда были моложе.
И глупее? – Ги провел рукой по волосам и пожалел, что под рукой нет чашки кофе. – Дамы из портовых трактиров больше меня не привлекают, Джек, хотя они все еще могут нравиться тебе…
– Нет, мои вкусы совершенно переменились.
– Потому что ты путешествовал по роскошному Востоку?
– По добродетельному Востоку, Ги. Но чем добродетельнее культура, тем более чувственны ее женщины!
– Только не в Англии, очевидно.
– Только не в Англии. Ни чаю, ни кофе пока нельзя получить, конечно. А бренди?
– В такой час? Ты действительно стал таким распущенным?
Джек улыбнулся:
– Нет, просто я в мирном настроении. Я пришел спросить, нельзя ли позаимствовать у тебя комплект одежды?
– Одежды?
– И твой фаэтон. Здесь у меня нет по-настоящему модного экипажа, а на покупку уйдет очень много времени.
Ги набросил на себя халат и плеснул в лицо холодной воды из кувшина на умывальном столике.
– Тебе следовало бы знать, что я никогда никому не одалживаю свою упряжку…
– Кроме меня. – И Джек протянул ему полотенце. Полотенце чистотой не блистало.
– Кроме тебя, конечно. А зачем тебе понадобилась моя одежда? Я уверен, что у тебя есть своя одежда, и превосходная.
– Есть, но не здесь. Я изменил свои планы. Наконец-то я направляюсь в Уилдсхей.
– И что, по-твоему, я буду делать, пока ты едешь домой в моем воскресном костюме на моих славных гнедых?
Джек откинулся назад, словно изучал потолок.
– Ты проведешь восхитительное утро с одной из тех молодых леди, которые оказались не достойными твоей постели. Я нашел ее на кухне за созерцанием ведра. За кругленькую сумму она сделает все, что мы потребуем.
Ги бросил на него взгляд поверх полотенца и поднял брови.
– Эта молодая женщина обучена быть хозяйкой на оргиях?
– Может быть, я не спрашивал. Однако она не возражает против перспективы недолгого путешествия по морю.
– Путешествия по морю?
– Я собираюсь посадить в твой фаэтон некую порядочную особу. Ее отец – священник-диссентер и джентльмен. Я намерен благополучно доставить сию молодую леди к моей матушке, но мои враги увидят, как я увожу ее из дома ее тетки.
– И поедут за вами? Джек кивнул.
– Поэтому я привезу ее сюда, где мы устроим маскарад. Вчера я нанял яхту на тот случай, если она мне понадобится. Ты и девчонка с кухни, одетые, как я и дочка священника, подниметесь на борт этой яхты и отправитесь на прогулку. Тут-то мои преследователи и станут зря дожидаться вашего возвращения, а настоящая их жертва и я скроемся.
Утренний свет бросал экзотический отсвет на потемневшее лицо его кузена. Ги отбросил полотенце и налил себе бренди.
– Почему бы не послать в Уилдсхей за отрядом вооруженных людей, а потом отвезти твою диссентерку туда под соответствующей охраной?
– Потому что нет времени и потому что я предпочел бы, чтобы она просто исчезла.
Ги проглотил напиток.
– Может, это и сработает. Но ради Бога, Джек, от кого ты убегаешь?
– От дружков того опасного парня, который убил бристольского матроса, конечно. Ты о нем позаботился?
– Я сделал все, что мог. Но убийца был убит, когда попытался сбежать во время ареста. И полиция считает, что это была всего-навсего ссора между матросами.
Если Джек и был огорчен смертью малайца, на его лице это никак не отразилось.
– Из-за женщины, разумеется.
– Такой вариант тоже был упомянут.
– Спасибо. На самом же деле убийца принадлежит к банде азиатских головорезов, нанятой англичанином по имени Торнтон, которому следовало бы быть поосторожнее. У нас с Торнтоном есть повод для разногласий, но серьезных причин для убийства у него нет. К сожалению, людям, которых он нанял, несвойственны столь непрактичные сомнения – и Торнтон уже начал понимать это.
– Он не в силах их контролировать?
Джек дотянулся до бутылки и допил то, что в ней оставалось.
– Такие люди подобны обломкам, выброшенным на берег, Ги. Люди без веры, без культуры и без родины, шатающиеся из одного порта в другой, отбросы общества. Если им предложить достаточно золота и приказать найти священную реликвию, их уже никто не сможет остановить.
– Священную реликвию?
– Они верят, что пропавшая вещь обладает магической силой.
– Сколько их?
– Я не знаю.
– Общение с ними невозможно?
– Я говорю на одном-двух из их языков, так что общаться с ними я мог бы, но невозможно изменить их образ мыслей. Если бы я попытался найти с ними общий язык, они сделали бы все возможное, чтобы убить меня. Начал все это Торнтон, но он мало что понимает.
– Поэтому ты сошел с «Рискованного» в Португалии?
– Поэтому я проделал всю дорогу из Азии переодевшись. – Джек посмотрел в окно, на улице стало совсем светло, и встал. – Остальная часть объяснений может подождать. Господи, сейчас я мог бы съесть кобеля в шерсти. Пожалуйста, сэр, разрешите мне угостить вас завтраком. После чего…
Ги рассмеялся:
– Мой лучший костюм и мой экипаж. И славное приключеньице с кухонной девицей на яхте. Кто бы мог отказаться?
Энн сидела у огня, уставясь глазами в пол. Ротонда сползла с ее коленей, и открылась блестящая хлопчатобумажная ткань персикового цвета поверх нескольких слоев нижних юбок. Кайма из белых оборок вокруг запястий перекликалась с таким же украшением по краю подола. Это было лучшее платье, взятое ею с собой. И она не сомневалась, что оно отвратительно провинциально и старомодно.
Руки ее лежали на ткани персикового цвета, одна сжимала пару перчаток, другая – соломенную шляпку, изрядно опорченную вчерашним дождем. Тетя Сейли до утра просидела за шитьем. Шляпка отважно щеголяла новыми вишневыми лентами и стеклянными фруктами.
Эти украшения также были провинциальными и старомодными, но у Энн не хватило духу уничтожить то, во что тетка вложила столько труда и доброты. Она будет носить эту шляпку с гордостью. Однако сердце ее билось, как попавшая в силки птичка.
Эдит выглядывала из окна гостиной, тетя Сейли стояла рядом.
Они ждали прибытия лорда Джонатана.
– Вы совершенно уверены, что он – это он, Эдит? – Тетя Сейли взволнованно сжала пальцы.
– Так же, как в том, что я – это я! У всех Сент-Джорджей такая надменная манера держаться, но чего еще и ждать от семейства герцога? Они могут делать все, что им заблагорассудится, и кто им помешает?
Энн крепче стиснула перчатки. Она попыталась молиться, найти свой тихий внутренний голос, но ее пульс никак не хотел замедляться, а мысли беспорядочно кружились и кружились. Лорд Джонатан сообщил о своих планах с такой надменной уверенностью! «Они могут делать все, что заблагорассудится…»
– И эта поездка – всего на несколько часов в открытом экипаже по людной дороге, – сказала тетя Сейли. – Бояться нечего…
– Вовсе нечего! Моя сестра говорит, что герцогиня – это одна сплошная доброта. – Эдит погладила свою госпожу по плечу. – У лорда Джонатана есть мать, она все возьмет на себя, верно ведь? Она проследит, чтобы с нашей Энн ничего не случилось.
– И подумать только!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43