В его задней стене без окон была двустворчатая дверь. От огромной двери к забору и подъездному шоссе вела грунтовая дорожка.
— Они появятся оттуда, — сказал Асгар.
— Что это за здание?
— Кухня и столовая. Мы задержимся здесь и будем горячо молить небеса, чтобы нам не пришлось пробираться внутрь. Через задние двери загружаются и выгружаются припасы. У этого строения есть важное свойство — между дверями и забором пролегает слепая зона шириной около четырех метров, которая не просматривается с охранных вышек.
— Чертовски полезное открытие.
Они замерли в ожидании, вновь тесно прильнув к ограде. Джон не спускал глаз с дверей. Казалось, время остановилось, а ночной мрак становится все гуще. Тишину нарушил грохот сапог по деревянному настилу — зловещий, грозный звук.
Джон хмуро посмотрел на Асгара:
— Что это значит?
— Они идут от бараков в сторону здания администрации и казармы охраны. — Голос Асгара был едва слышен. — Вероятно, была тревога либо начальник колонии провел внезапный осмотр. Мне это не нравится, Джон.
— Колонию отрезают от внешнего мира?
— Скоро узнаем, — мрачно произнес Асгар. Подобрав камешек, он перебросил его через забор. Камешек упал на землю, издав едва уловимый звук.
Джон по-прежнему ничего не видел на территории, даже теней. Потом что-то кольнуло его в щеку. Туда попал камешек, брошенный в ответ. Джон поднял его.
Асгар кивнул.
— Это сигнал. Колония закрыта. Придется выжидать. Если повезет, через двадцать четыре часа все вернется к норме. Одно хорошо — завтра утром Тейера не увезут. Однако строгий режим может продлиться и дольше, даже целую неделю.
— Надеюсь, этого не произойдет. Это был бы тяжелый удар для нас. Особенно для Тейера.
* * *
Вашингтон, округ Колумбия
Чарльз Оурей неслышно вошел в Овальный кабинет:
— Господин президент? Очень жаль, но я вынужден вас потревожить.
В помещение лился солнечный свет, согревая шею Кастильи. Он оторвался от сводки новостей, которую ему ежедневно клали на стол.
— Да?
— С вами хочет встретиться директор ЦРУ.
Президент снял очки для чтения:
— Немедля проводите ее ко мне, Чарли.
Оурей вышел и вернулся с пожилой женщиной невысокого роста, плотного сложения, с короткими седыми волосами. У нее была грудь впечатляющих размеров, и она шагала энергичной целеустремленной походкой. Люди, которым доводилось иметь с ней дело, сравнивали ее с легким танком — быстрым, маневренным и мощным.
— Садитесь в кресло, Арлен, — сказал ей Кастилья. — Я всегда рад видеть вас. Что случилось?
Женщина бросила взгляд на Оурея, который занял свою обычную позицию, прислонившись к стене справа от президента.
— Все в порядке, Арлен. Чарли уже все знает.
— Что ж, хорошо. — Женщина села, скрестив лодыжки под креслом, и выдержала паузу, собираясь с мыслями. — Вы не могли бы для начала сообщить мне свежие сведения о Джаспере Котте и Ральфе МакДермиде? Как мы к ним относимся? Когда вы хотите рассекретить то, что мы о них знаем?
— Кроме ваших людей, за ними следит ФБР, собирает информацию. Проблема отчасти заключается в том, какие их действия можно счесть противозаконными. Утечки незасекреченной информации таковыми не являются. Но как только мы документально изобличим их в причастности к грузу «Эмпресс», их можно будет обвинить в пособничестве перевозке контрабанды. Но, может быть, Котт и впрямь передавал МакДермиду закрытые сведения. Расследование требует времени. В любом случае для обвинения нам требуются неопровержимые улики, и мы не хотели бы заранее встревожить их. Я рассказал все, что знал сам. Теперь ваша очередь. Удалось ли вам узнать что-нибудь новое?
Арлен кивнула с серьезным видом.
— Появилась хорошая зацепка для установления личности второго человека, повинного в утечках. МакДермид наводил справки здесь, в Вашингтоне. Не у Котта. У него есть еще один источник. Вероятно, даже партнер. Мужчина. Возможно, занимающий высокий пост. До сих пор его имя не называлось.
Президент обдумал ее слова, подавляя вспышку гнева:
— Как вы об этом узнали?
— Мы оборудовали гонконгскую контору МакДермида подслушивающим устройством.
Президент впервые за день улыбнулся.
— Иногда хитроумие ЦРУ от души восхищает меня. Спасибо, Арлен. Я искренне благодарен вам. Насколько я понимаю, ваша главная трудность в том, что вы до сих пор не сумели его идентифицировать?
— Именно. Одна из наших женщин-агентов в Гонконге уверена, что ей знаком его голос, но она до сих пор не может связать его с определенным человеком.
— Вы сами слышали его?
— Запись по телефону получилась не очень качественной, тем не менее ее уже отправили в Лэнгли с курьером.
— Как только установите личность, немедленно сообщите мне. Если ваши люди не сумеют выяснить его имя, пришлите сюда запись. Может быть, его узнает кто-нибудь из сотрудников Белого дома.
— Слушаюсь, господин президент. — Арлен начала подниматься на ноги.
Кастилья задержал ее:
— Как продвигается расследование прочих аспектов деятельности МакДермида?
— Пока нам не удалось установить, с какой целью он и группа «Альтман» ввязались в дело «Эмпресс», если не считать очевидной причины — желания получить доход от продажи химикатов.
— Хорошо, Арлен. Спасибо. Вы прекрасно поработали.
— Это мой долг, сэр. Происходящее напоминает мне пиротехническую шутиху, которая в любой момент может превратиться в ядерную ракету. Будем надеяться, что все это скоро подойдет к концу.
— Вашими бы устами да мед пить, — подал голос Оурей, стоявший у стены.
— Доброй охоты, — пожелал Кастилья. — Держите меня в курсе.
— Обязательно, господин президент.
— Проводите госпожу директора, Чарли, — велел Кастилья. — Поговорим позже.
Как только они ушли, президент потянулся к синему телефону, чтобы вызвать Клейна и сообщить ему о том, что удалось и чего не удалось выяснить ЦРУ. Он не хотел рисковать, не хотел допустить еще одну утечку.
* * *
Понедельник, 18 сентября
Дацу
Лимонно-желтая полоска на восточном горизонте предвещала наступление рассвета. Дряхлый лимузин, «Хамви» и «Лендровер» прокатили десять километров, минуя поля и поросшие лесом холмы. Скудный утренний свет становился все ярче и теплее. В конце концов машины въехали в темный двор, почти целиком укутанный влажными туманными тенями. Далекие фиолетовые холмы Баодин-Шан начинали обретать зеленую окраску. Именно там высечена статуя Спящего Будды, у которой была назначена решающая встреча с Ли Коню и ее мужем. Джон осматривал холмы, гадая, что принесет ночь.
Во дворе стоял старый автобус советского производства. Его двигатель работал.
— Зачем это? — спросил Джон. Машины остановились бок о бок с автобусом, водители заглушили двигатели.
— На нем Алани и ее группа должны были доставить Тейера и Киавелли к границе, изображая уйгуров, которые возвращаются домой в Кашгар.
— Рискованная затея. У вас прекрасные гримеры, но при дневном свете Тейера и Киавелли неминуемо разоблачат.
— Подождите в машине. Сейчас сами все увидите.
Асгар пересек пыльный двор и что-то сказал пожилому уйгуру, сидевшему за рулем автобуса. Тот сразу заглушил мотор, неторопливо выбрался из кабины и отправился в дом вслед за людьми Асгара.
Асгар поманил Джона:
— Идемте.
Войдя в дом, он показал Джону два просторных женских наряда, похожих на афганские бурки, один черный, другой коричневый. Они лежали на деревянном крестьянском столе.
— В Синьцзяне многие женщины носят паранджи, но некоторые доходят до крайности и надевают на себя такие вот чудища. Мы закутаем в них Тейера и Киавелли и посадим их рядом с Алани, потому что она высокого роста. Подобрав под себя ноги, они сойдут за женщин.
— По крайней мере, под этими нарядами можно спрятать оружие.
Дом был старый, с истертым полом и перекрытиями из некрашеных бревен. Он был меблирован самодельными столами, креслами и шкафами для одежды. В комнате, в которую вела дверь с аркой, стояли кровать и деревянный умывальник с глиняными миской и кувшином. Джон не увидел здесь уйгуров, кроме водителя автобуса, — тот сидел за деревянным столом в кухне за второй сводчатой дверью.
— Где я буду спать? — Теперь, когда Смиту стало ясно, что ему придется ждать ночи, он внезапно почувствовал, до какой степени утомлен. Болела каждая мышца, раны на лице зудели. Ему хотелось смыть с себя черную краску, поесть и рухнуть на первую попавшуюся постель.
— В доме есть замаскированный подвал, а в хлеву за стойлами — потайные комнаты. Чего вы хотите в первую очередь — есть или спать?
— Сначала поесть. Потом поспать.
Вслед за Асгаром Джон вошел в кухню — там за вторым столом сидели четырнадцать бойцов и жадно поглощали пищу, а женщины готовили еду и расставляли по столам полные тарелки. Среди женщин Смит заметил двух улыбающихся гримерш, с которыми он встречался в шанхайском «лунтане». Увидев его лицо, они рассмеялись, жестами велели ему подойти к раковине и смыли с его кожи черные маскировочные полосы при помощи холодной воды и самодельного мыла, пахнущего дегтем.
Почувствовав себя лучше, Джон сел за стол напротив старика, который оторвался от еды, посмотрел на него с таким видом, будто спрашивал: «Кто ты такой?», потом пожал плечами и вновь уткнулся в тарелку.
Асгар присоединился к ним, неся в руках миску с рисом, ломтиками баранины, моркови, лука и стручковой фасолью, политыми растопленным курдючным салом. Такой же рис они ели в «лунтане». Асгар поставил миску на стол среди других блюд. Изголодавшись после долгой ночи и непрерывного напряжения, Джон положил себе щедрые порции каждого из них. Он с аппетитом уминал тонко нарезанное мясо с восхитительным гарниром. Кебаб из рубленой баранины был хрустящим снаружи и сочным внутри; он был лишен тех запахов, которые большинству американцев кажутся неприятными.
Пока Джон утолял голод, Асгар наблюдал за ним, не забывая подносить ложку ко рту. Воцарившаяся за столом атмосфера словно бы создала у него ностальгическое чувство.
— Уйгуры были кочевыми овцеводами задолго до того, как осели и занялись земледелием. Баранина для нас — то же самое, что морские продукты для японцев и говядина для аргентинцев и американцев. Англичане тоже знают толк в овцах. Именно этим мне нравилась их страна. Порой мне удавалось достать мясо овец южноанглийской породы... Ох-хх... Это была самая лучшая баранина, которую я ел с тех пор, как уехал из дома.
Джон кусочком хлеба вычистил тарелку:
— Немногие люди любят английскую кухню так, как вы.
— Я обожал ее, старина. Настоящую английскую кухню. Обилие почечного жира в пудингах, яблочный пирог и ростбиф, густые соусы, блюда из субпродуктов и баранина. Быть может, именно поэтому англичане, пришедшие на наши земли в давние времена, отнеслись к нам с большим пониманием, чем китайцы и русские.
Когда трапеза была завершена, Асгар повел Смита по утоптанной земле двора к маленькому сараю, пристроенному к левой стене дома. В сарае у окна дежурил уйгур, положив винтовку на подоконник.
— Часовые выставлены со всех сторон, — объяснил Асгар, проходя мимо.
— Что, если сюда явятся представители китайских властей?
— В этом доме живет большая семья уйгурских крестьян. Они встретят приезжих, а мы спрячемся. Эту семью знают все в округе.
Вслед за Асгаром Джон спустился по узкой, умело замаскированной лестнице в подвал, освещенный голыми лампами. Здесь на рядах циновок спали мужчины и женщины. Асгар лег на одну из циновок, указал Джону соседнюю и почти сразу захрапел.
Джон растянулся на циновке, напрягая и расслабляя мускулы. Он сказал себе, что ему уже лучше, а сон окончательно восстановит его силы. Пытаясь заснуть, он продолжал думать о Дэвиде Тейере. Риск провала операции у Спящего Будды, до начала которой оставалось менее суток, был весьма серьезным. Даже самый незначительный промах при попытке эвакуировать Тейера мог поставить под удар выполнение задачи. Он повернулся, устраиваясь поудобнее, и наконец погрузился в беспокойный сон.
* * *
Пекин
Было позднее утро — обычно к этому времени Филин уже несколько часов находился в своем кабинете в Джун Нань Хаи, однако сегодня он остался работать дома. Он курил сигарету своего любимого сорта «Плейерс» и накладывал личный штамп на один из секретных документов, когда в комнате в сопровождении его жены появился посол By Баньтиаго. Ню немедленно отложил сигарету и поднялся на ноги, чтобы приветствовать By. Посол был его другом и союзником, он получил должность в Вашингтоне благодаря влиянию Филина и его осторожному покровительству.
Как только жена покинула комнату и закрыла за собой дверь, Ню сказал:
— Добро пожаловать, дружище. — Он стиснул маленькую руку By. — Ваш приезд — неожиданность для меня, особенно если учесть напряженность наших отношений с американцами. — И добавил с мягким упреком: — Вплоть до сегодняшнего утра, когда мне передали ваше послание, я даже не догадывался о том, что вы возвращаетесь в Китай.
By уловил упрек, и его веки дрогнули.
— Из-за этой напряженности я проник в страну тайком. Мне нужно поговорить с вами лично, чтобы уяснить ваши пожелания. Разумеется, я приехал прямо из аэропорта и сразу после разговора уеду в аэропорт.
При мысли о том, сколь важные вести привез посол, если он был вынужден тайно преодолеть такое огромное расстояние, у Ню напряглись плечи. Но он все же улыбнулся By одной из своих редких улыбок.
— Разумеется. Садитесь и отдохните.
— Спасибо, — отозвался By. — Я могу говорить откровенно?
— Более того, я настаиваю на этом. Ничто из того, о чем мы говорим, не выйдет за пределы этой комнаты. — Ню взял пепельницу, обошел стол и сел в кресло рядом с послом, вновь демонстрируя дружеское отношение к нему.
Однако он не предложил ему сигарету. Это было бы слишком. — Рассказывайте. — Он закурил.
— Я передал ваше послание президенту США точно так, как вы того хотели... впрочем, я допускаю, что наша позиция с тех пор изменилась... Я сказал, что Китай обязан твердо давать отпор любым посягательствам на его суверенитет, но вместе с тем не стремится к конфронтации, которая могла бы выйти из-под контроля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63