На самом деле слова, произнесенные Сирилом, шокировали бы Мэри. Он обрушился на Адама с таким яростным гневом, что Адам до сих пор не отошел от этого удара. Это так было непохоже на Сирила, с его извечной готовностью улыбаться, шутить даже в самых серьезных обстоятельствах, с его непередаваемым очарованием, которое согревало холодные коридоры дома Брентвеллов.
Конечно, ему всегда был свойствен юношеский задор, и с момента безвременной кончины их отца Адаму приходилось держать Сирила в жесткой узде. Он привык, что младший брат относится к нему с уважением и даже видит в нем героя. Но с появлением Джозефин Шеппард влиянию Адама пришел конец. Сирил перестал прислушиваться к разумным доводам. Охваченный романтическими иллюзиями, он выполнял каждое ее желание, даже когда она потребовала невозможного – брака с аристократом, который был недосягаем для нее, если учесть ее положение в обществе.
Раскаяние терзало Адама. Да поможет ему Господь, если Сирил вдруг узнает, какими средствами Адам пытался помешать этому браку. Его брат никак не хотел понять, что им руководило лишь желание помешать Сирилу совершить ужасную ошибку.
Балансируя на пятках, Мэри сердито смотрела на Адама, и ему вдруг стало не по себе, словно этот все понимающий взгляд проник в его мысли.
– А, теперь я понимаю, почему вы снизошли до визита. – Мэри ткнула в сторону Адама лопатой, словно Господь Бог, указующий перстом в грешника в Судный день. – Вы хотите снова использовать меня. Точно так же, как тогда, когда вы бросили меня Питерборну и всем тем похотливым господам.
Адама все еще преследовала картина, когда Питерборн рвал на ней платье.
– Я не должен был подвергать вас такому испытанию. И я вновь покорнейше прошу у вас прощения.
– Как замечательно вы извиняетесь! Вы заставили меня думать, что заботитесь только об интересах моей сестры, – и все это время стремились повесить ее на ближайшем столбе.
Адам твердил себе, что ему нечего стыдиться своего желания наказать преступника. Он сцепил руки за спиной:
– Суд определит ее судьбу. Если она невиновна, ей нечего бояться.
– Но вы, однако, уже осудили ее.
У него возникло искушение не согласиться, ему так хотелось увидеть в ее глазах нежность, а не осуждение. Но он не станет прятаться за еще одной ложью.
– Да, осудил.
– Вы… вы…
Мэри поджала губы, словно старая дева, хотя ее вздымающаяся грудь и отдаленно не напоминала что-то подобное. С высоты своего роста он не мог не заметить ложбинку между ее грудей в открытом вороте платья. Ему нужно отвернуться. Нечего вспоминать о том, какой мягкой и нежной она была в его руках.
– Аристократ!
Вскочив на ноги, Мэри швырнула в него пригоршню сорняков. Внезапность ее атаки застигла Адама врасплох. Он отшатнулся и едва не упал, наткнувшись на пса, отскочившего с громким визгом. Но Адам опоздал. Грязь и листья попали ему в грудь, запачкав одежду. Комья земли прилипли к галстуку.
– Боже милостивый! – Адам двумя пальцами снял с плеча увядший сорняк, оставивший полоску грязи. – Нет необходимости вести себя столь нецивилизованно.
Мэри отряхнула руки, имея при этом наглость выглядеть весьма довольной собой.
– Прошу прощения, ваша светлость. Мы, простые девушки, не знакомы с приличиями светского общества.
– Вы должны знать, что не следует бросаться грязью.
– Вы, вероятно, предпочли бы, чтобы я ударила вас по щеке и потребовала встречи на рассвете с пистолетами. Разве не так вы, аристократы, решаете свои проблемы?
Адам вытащил накрахмаленный носовой платок и начал стирать грязь с сапог.
– Дуэль – не женское дело. Ее цель – уладить дело чести между двумя джентльменами.
– Замечательно! Можно было бы подумать, что вы причисляете себя к людям чести.
Адам, вытиравший сапоги, выпрямился. Никто никогда не осмеливался ставить под сомнение его честь. Никто.
Он тщательно сложил запачканный платок, убрал его в карман и посмотрел на нее ледяным взглядом.
– Я сделаю вид, что не слышал этого.
– Ну тогда позвольте мне продолжить. Вы мне солгали. Вы заставили меня поверить, что вы – спаситель моей сестры, а на самом деле оказались, ее врагом. – Она сопровождала каждое обвинение загибанием измазанных землей пальцев. – Вы лишены принципов и, совершенно определенно, всякой морали, а о приличиях вы и не слышали никогда!
Это стало последней каплей. Схватив Мэри за руки, Адам притянул ее к себе, его руки скользнули на ее талию, удерживая ее на месте. В его крови бушевал огонь. Он не выносил мужчин, использующих силу в отношении женщин, но сейчас все его благоразумие куда-то испарилось.
– Вам, возможно, будет интересно узнать, как низки мои моральные устои.
Мэри настороженно взглянула на него из-под густых ресниц, затем вздернула подбородок и посмотрела ему прямо в глаза.
– Кстати, могу назвать еще одно ваше прегрешение. Вы едва не лишили меня целомудрия.
Ее искреннее негодование развеяло гнев Адама. Он мгновение молча смотрел на нее, потом улыбка тронула его губы, и он вкрадчиво поинтересовался:
– О, неужели? И когда же едва не случилось это эпохальное событие?
Ее щеки порозовели.
– Вам прекрасно известно, что вы поцеловали меня. Три раза. И все ради удовлетворения вашего желания.
Всколыхнувшаяся в душе нежность сломала его оборону. Он не удержался и провел большим пальцем по ее губам, таким мягким и нежным.
– Поцелуй никак не сможет удовлетворить мужчину. Вам еще многое предстоит узнать о наслаждении, мистрис Мэри.
Она вспыхнула и оттолкнула его руку.
– Перестаньте так ко мне обращаться! Я вам не любовница.
– И мы оба должны быть рады этому.
Но Адаму внезапно до боли захотелось овладеть ею. Он жаждал увидеть, как раскинутся по подушке эти роскошные рыжие волосы. Он хотел ощутить, как ее неопытное тело пробуждается под его телом, услышать ее голос, взывающий к нему в момент наслаждения. Он хотел насытить неуемное желание, не дававшее ему спать по ночам.
И ему хотелось услышать ее смех. Она одновременно и раздражала его, и вносила оживление в его жизнь, потому что он никогда не знал, чего от нее ожидать. Симпатия к ней растопила холод в его душе.
Как нелепо! Мэри Шеппард совсем не походила на тех женщин, которые привлекали его. Он предпочитал опытных обольстительниц, умевших доставить мужчине удовольствие. И он предпочитал получать наслаждение с минимальным шумовым оформлением. А не когда ему досаждает самонадеянная девственница, перечисляющая его недостатки. Адам отпустил ее и вдруг ощутил пустоту.
– Хватит препирательств, – решительно сказал он. – Мой брат хочет поговорить с вами. И если вы действительно решили отыскать сестру, вы пойдете со мной.
Глава 13
Спустя час Мэри вновь очутилась в роскошных покоях лорда Сирила. Портьеры были наполовину раздвинуты, и в открытое окно врывался теплый, пронизанный солнцем воздух. Она устроилась на стуле у кровати, с пологом из прекрасного кремового шелка, который сейчас был перехвачен золотистым шнуром.
Она быстро умылась, удалила землю из-под ногтей и сменила испачканное старое платье на безупречно чистое из бледно-зеленого шелка. Волосы она оставила уложенными в корону; ей претила мысль о том, что герцог может вдруг решить, что она прихорашивается ради него. По пути к своему дому он почти все время молчал и только сказал, что убедил свою мать вместе с Софи отправиться на прогулку в Гайд-парк.
Сейчас он энергично расхаживал у изножья кровати. Он, как всегда, выглядел безупречно, исключение составляла лишь полоска грязи на его голубом жилете. И Мэри чуть не засмеялась, вспомнив, как он испуганно отшатнулся, когда она швырнула в его прекрасный сюртук сорняки и комья грязи.
Конечно, лишь Господь имеет право наказывать. Но она не сожалела о своей вспышке. Совершенно не сожалела.
Скромно расправив юбку, она взглянула на жениха сестры. Лорд Сирил, побледневший после ранения, полулежал на горе подушек. Мэри было подумала, что он спит, но в этот момент его светлые ресницы приподнялись.
Глаза лорда Сирила были цвета ясного летнего неба. Повязка вокруг головы придавала ему несколько залихватский вид. Губы растянулись в дружеской улыбке, превратив его в полную противоположность старшему брату.
– Мисс Шеппард, – проговорил он хрипло. – Я надеялся, что вы вернетесь.
А она ведь почти упустила этот шанс! Она почти позволила герцогу настолько вывести ее из себя, что гнев заставил ее забыть, о сестре.
– Милорд, я молилась о вашем выздоровлении. И прошу, зовите меня просто Мэри.
– Хорошо, Мэри. – Он взглянул на брата, и лицо его посуровело. – Я хотел бы поговорить с ней наедине.
Адам ухватился рукой за столбик полога.
– Я имею право находиться здесь, чтобы заботиться о твоих интересах.
– Моих интересах или твоих? – Пальцы Сирила сжались в кулаки. – Тебя заботит только твоя драгоценная репутация.
– Пожалуйста, не ссорьтесь, – вмешалась Мэри. – Пусть он останется, если хочет. И так уже слишком много было секретов. – Она коснулась сжатой в кулак руки Сирила. – Ему давно пора смириться с правдой о Джо.
Лицо лорда Сирила смягчилось. Сейчас он казался еще бледнее, словно ожесточение отняло у него последние и без того скудные силы.
Взяв Мэри за руку, он вглядывался в ее лицо, словно сравнивая ее со своей возлюбленной.
– Мэри-миротворец. Вы в точности такая, как о вас рассказывала Джо.
Мэри с грустью вспомнила, сколько раз она вмешивалась в спор между отцом и сестрой, чтобы примирить их.
– Значит, она говорила обо мне?
– Часто. Она так хотела снова увидеть вас и попросить прощения за то, что уехала, не попрощавшись.
Мэри, устыдившись, опустила голову. Она хотела признаться в своем прегрешении, но губы не повиновались. Она мечтала о Викторе. Она отвергла сестру. Из-за своей влюбленности и самоуверенности она не последовала за своей второй половинкой.
– Джо все время недоумевала, – лорд Сирил замолчал и откашлялся, потом хрипло продолжил: – почему вы не отвечали на ее письма.
Мэри резко подняла голову, поразившись его словам.
– Письма? За три месяца я получила от нее всего одно письмо.
– Но она много писала вам… разве что со всеми вашими переездами почта не дошла до вас, – пояснил он и снова закашлялся.
Мэри вскочила и стала наливать воду в стакан из графина, стоявшего рядом с кроватью. Когда она повернулась, Адам уже был рядом с Сирилом и приподнимал его голову.
Лорд Сирил сделал несколько глотков, потом, откинувшись на подушки, несколько раз глубоко вдохнул.
– Горло болит, но теперь лучше.
Адам отступил, не сводя глаз с брата.
– Постарайся не тратить силы на воспоминания. Только расскажи нам, что произошло в ту ночь, когда в тебя стреляли.
Лорд Сирил надменно приподнял бровь, точно так же, как это делал Адам.
– Со вчерашнего дня я только об этом и думаю и постепенно начинаю вспоминать кое-что.
– Например? – спросила Мэри, затаив дыхание. Он устремил взгляд куда-то вдаль.
– Тем вечером мы с Джо поссорились за ужином. Видите ли, я хотел дать в газету объявление о нашей помолвке и устроить для нее настоящую свадьбу в церкви Святого Георга в присутствии всего высшего света. Но она решила разорвать помолвку.
Мэри удивленно заморгала.
– Почему? Она же любит вас.
Он грустно улыбнулся.
– В этом-то и проблема. Ее потрясло то, с каким осуждением отнеслась к ней моя семья. Ей была невыносима мысль, что мне придется порвать с дорогими для меня людьми.
Конечно, Джо переживала разрыв с собственной семьей, с тяжелым сердцем, подумала Мэри. Она взглянула на Адама, стоявшего у кровати с непроницаемым лицом. Ей хотелось наброситься на него, высказать ему все, что она думает о человеке, отказавшемся благословить брак по любви.
Однако Мэри не могла переложить всю вину целиком на его плечи. Ведь и она сама причинила сестре много горя.
– А что случилось потом? – прошептала Мэри.
– Как капризный ребенок, я убежал из ее дома, несколько часов бродил по улицам. Я злился и страдал от того, что она так легко может отказаться от меня, что она не хочет использовать свою красоту, ум, тепло, чтобы очаровать общество. Но потом, постепенно, я понял, что Джо, не принадлежа к этому обществу, станет его главной жертвой. И тогда я признал, что нам следует обвенчаться без шума и жить в моем загородном имении. Для меня счастье Джо было гораздо важнее долга перед семьей.
Его слова породили в Мэри желание самой испытать такую же любовь. Питает ли Виктор к ней сильные чувства? Он целовал ее с таким пылом, что ей даже стало страшно. Если бы она рассказала ему о своей тайной мечте – жить в домике с садом, – согласился бы он? Пожертвовал бы он ради нее местом в миссии отца?
Теперь она никогда не узнает ответа, потому что не любит его. Как сильно отличались ее взгляды на брак от представлений Адама! Он, несомненно, выбрал леди Камиллу ради ее высокого происхождения.
Сейчас он медленно расхаживал по спальне, вглядываясь в пол так, словно в нем скрывались все тайны мироздания.
«Любовь едва ли имеет значение при выборе жены, – сказал он ей. – Для человека знатного происхождения брак – это династический союз, объединение двух видных семей».
С трудом отмахнувшись от этих мыслей, Мэри снова взглянула на лорда Сирила.
– И тогда вы вернулись, чтобы рассказать Джо о своем решении.
Он мрачно кивнул.
– Я не хотел будить слуг и сам открыл ключом дверь. В доме было тихо, только Принни скулил и царапался в заднюю дверь. – Он нахмурил каштановые брови. – Помню, что мне это показалось странным, потому что, когда меня не было рядом, Джо пускала собаку в свою комнату.
– Она терпеть не могла оставаться одна, – прошептала Мэри. – Говорила, что это пугает ее.
– Я знаю. – Лорд Сирил, прижав руку к горлу, сглотнул. – Я поднялся в ее спальню. С порога я увидел Джо, лежащую в постели. Луна освещала ее лицо. Она спала. – Его лицо смягчилось при этом воспоминании. – А потом я увидел его. Темный силуэт человека, склонившегося над ней.
– Похититель, – выдохнула Мэри.
Адам перестал расхаживать по комнате и спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40