– Кто-нибудь, на кого можно положиться, когда меня не будет в конторе, и кто смог бы сопровождать меня в поездках, если понадобится помощь. Короче говоря, вы, Элери.
Перспектива поехать куда-нибудь с Джеймсом Кинкейдом была настолько захватывающей, что у Элери перехватило дыхание. С минуту она молчала, лихорадочно размышляя, наконец, сказала:
– Я подумаю.
Джеймс оживился.
– Так вы поговорите со своими родными?
– Да, в подходящий момент.
– Как насчет сегодняшнего вечера? Элери улыбнулась.
– Неужели дела идут так плохо?
– Полный хаос, – не задумываясь, ответил он. – А если я слег надолго, то станет еще хуже.
– Не бойтесь, не надолго, – заверила она его.
– А если бы вы согласились ухаживать за мной, я бы с радостью навсегда оставил работу, – тут же заявил Джеймс с веселым блеском в глазах. И уже серьезно продолжил: – А вообще-то, Элери, теперь я в состоянии позаботиться о себе. У вас усталый вид. Пора вам отправляться домой.
– Я собиралась пробыть здесь до ленча. Потом поеду домой, а вечером загляну на часок и накормлю вас обедом, – деловито сообщила она. – Ночью вам уже не придется принимать лекарства, так что вы вполне справитесь сами.
Он угрюмо кивнул.
– Знаю. Но я буду скучать по своей сиделке.
Внезапно Элери охватило раздражение. Очень мило – взывать к ее состраданию и расхваливать ее деловые качества. Но она не возражала бы, если бы Джеймс Кинкейд, хоть раз посмотрел на нее как на женщину, и желательно, чтобы он был в здравом уме, а не в бреду.
Вечером того же дня Элери обедала со своей семьей.
– Ты не голодна? – спросила Кэтрин, с беспокойством глядя на ее нетронутую тарелку.
– Нет.
Марио озабоченно нахмурился.
– Ты случайно не заболела?
– Да нет, просто устала. – Элери перевела утомленный взгляд темных глаз на его лицо. – И к тому же волнуюсь. Мне нужно вам кое-что сказать, и я не знаю, как это лучше сделать.
– В чем дело, доченька? – взволнованно спросила мать. – Это как-то связано с кафе?
– Да. – Элери набрала в грудь побольше воздуха. – Только не обижайтесь, но я должна вам это сказать. Я не гожусь для кафе и очень скучаю по той работе, которой занималась в Нортволде. Поэтому, думаю, мне надо пересмотреть свои планы и начать поиски работы в Лондоне.
Отец заметно напрягся.
– Ты хочешь сказать, что собираешься уехать из Пеннингтона?
Она кивнула.
– Вы знаете, что я вас всех очень люблю. Но в отличие от Вики и большинства моих друзей у меня никогда не было своей квартиры. – У нее вырвался нервный смешок. – Я просто динозавр, ходячий анахронизм.
– Вот когда выйдешь замуж, тогда и уйдешь из дома! – категорически заявил отец.
– Па, но это, же средневековье! – с отчаянием воскликнула Элери.
– Ты даже не помышляла о Лондоне, когда работала в Нортволде, – задумчиво проговорила Кэтрин, вставая, чтобы собрать тарелки.
– Но я ездила в Лондон на выходные.
– Ты и сейчас можешь это делать, если заранее нас предупредишь.
– Я знаю! Но не об этом речь.
– Оставь пока эту тему, – посоветовала мать. – Мы вернемся к ней позже.
– Ничего не изменится, – предупредила Элери.
Кэтрин Конти бросила на дочь предостерегающий взгляд.
– Я там кое-что приготовила. Можешь отнести это на ужин мистеру Кинкейду, и еще останется, чтобы разогреть утром. Это-то он, надеюсь, способен сделать сам?
Элери прикусила губу.
– Спасибо, конечно, что ты о нем подумала. Уверена, он это оценит.
– Кажется, больше, чем ты, Элери, – строго заметил Марио Конти.
Она поморщилась. Отец обращался к ней по имени, только когда был ею недоволен.
– Я вам обоим очень благодарна – всегда. И вам это хорошо известно, – тихо проговорила она. – Оставь, пожалуйста, посуду. Я все сделаю.
Когда родители ушли в тратторию, Нико обнял Элери и прижал к себе.
– Не переживай, Эл. Пора отцу шагнуть в двадцатое столетие. Это просто чудо, что ты не отчалила давным-давно. Хотя я буду по тебе скучать.
Она судорожно стиснула его в объятьях.
– Спасибо, милый.
– Я займусь посудой, – сказал он, подтолкнув ее. – Иди. Отвези мамино знаменитое рагу Джеймсу и посмотри, как он там.
Элери с любопытством взглянула на него.
– Он и вправду тебе нравится?
– Как и тебе. – Нико усмехнулся с озорным видом. – И – только не дерись – я думаю, ты ему тоже нравишься.
– Просто он признателен мне за то, что я осталась и присмотрела за ним, – рассудительно проговорила Элери. – Но я, пожалуй, воспользуюсь твоим любезным предложением. Большое тебе спасибо. Вернусь не слишком поздно, а то, как бы па не примчался на всех парах в Честер-Гарденс и не потребовал от Джеймса сделать из меня честную женщину, если я останусь там еще на одну ночь.
Войдя в квартиру, Элери немало удивилась, застав Джеймса полностью одетым. В черной водолазке и джинсах он лежал на диване в кабинете.
– Не вставайте, – приказала она, когда он попытался подняться на ноги. – Почему вы не в постели?
– У меня был врач. Он сказал, что со мной все в порядке, если не переутомляться, и температура нормальная, – сообщил Джеймс все еще хриплым голосом. – Привет, Элери, – непринужденно добавил он, – рад вас видеть.
– Привет, Джеймс, – с усмешкой отозвалась она. – Мне очень жаль, но сержант опять здесь. Как вы себя чувствуете?
– Ну, некоторым частям моего тела полегчало, – осторожно проговорил он. – Но в ногах слабость, и я не могу избавиться от этого осточертевшего кашля.
– Скоро вам станет лучше.
– Надеюсь, что так! Я попробовал заняться работой, которую принес домой. Но меня хватило только на несколько минут.
– И очень хорошо. У вас есть аппетит? Вы что-нибудь ели с тех пор, как я ушла?
Он посмотрел на нее с виноватым видом.
– Я выпил изрядное количество апельсинового сока. И, – гордо добавил он, – заварил чай и выпил его с тем восхитительным печеньем, которое испекла ваша мать.
– Значит, пора обедать, – решительно заявила Элери.
– А вы не присоединитесь ко мне? – с надеждой спросил он.
– Нет, я пообедала дома. Моя мама прислала вам рагу.
– Чрезвычайно любезно с ее стороны, – поразился Джеймс. – А что за рагу?
– По-уэльски: кусочки молодого барашка, тушенные с луком и всякими другими овощами. Как раз то, что доктор прописал, – питательно и очень вкусно.
– Не сомневаюсь. – Вид у него был самый мрачный. – Я причиняю вашей семье столько хлопот…
– Я бы этого не сказала, – улыбнулась Элери. – Хотя мой отец не пришел бы в восторг, проведи я здесь еще одну ночь.
– В отличие от меня! – Джеймс ухмыльнулся, но затем в его глазах появилось задумчивое выражение. – Как вы миритесь с его опекой? Простите мне ссылку на возраст, но вы уже не подросток, Элери.
– Далеко не подросток. Через месяц мне будет тридцать, и никуда от этого не денешься. – Она сокрушенно улыбнулась. – Если честно, все не так уж страшно, потому что я пока не встретила человека, из-за которого стоило бы менять образ жизни.
– Даже ради Мейнарда?
– Силы небесные, конечно, нет. – Она пренебрежительно пожала плечами. – Нам с Тоби было весело вместе. Но в наших отношениях самым привлекательным, пожалуй, оставался их необязательный характер. Я встречалась с ним только изредка, когда бывала в Лондоне. Моих родителей это не волновало. Они знают, что сильные чувства – не по моей части. С чего вдруг мы заговорили об этом? – оборвала она себя, покачав головой. – Неподходящая тема на голодный желудок. Пойду разогрею рагу…
Когда она поставила поднос ему на колени, Джеймс признательно улыбнулся.
– Восхитительный запах, Элери. Вы уверены, что не хотите присоединиться?
– Нет, спасибо. – Она свернулась в уголке дивана рядом с ним, сжав в ладонях кружку с кофе. – Во время семейного обеда мое намерение дезертировать из кафе оказалось весьма эффективным средством, чтобы отбить всем аппетит.
– Как они это восприняли?
– Мой отец – как свинцовое грузило.
– И что вы собираетесь делать?
Элери посмотрела на его раздутый портфель и привычное нагромождение бумаг на столе, потом перевела взгляд на компьютер и факс и вдруг почувствовала острое желание вернуться к работе, соответствующей ее образованию.
– Ваше предложение все еще в силе? – резко спросила она.
Джеймс очень осторожно опустил ложку.
– Разумеется.
– В таком случае я вернусь, если вы меня возьмете, – сказала она.
– Вы отлично знаете, что возьму!
– Благодарю вас. – Элери задумалась на минуту. – Мне придется поработать в кафе, пока отец не найдет замену. Но по вечерам, пока вы выздоравливаете, я буду заходить и помогать вам в делах.
Он окинул ее испытующим взглядом.
– Могу ли я считать, что прощен за то, что посмел задать вам вопрос по поводу захвата?
– Не совсем. – Элери натянуто улыбнулась. – Будем считать, что я готова посмотреть на это сквозь пальцы.
– Как благородно с вашей стороны, – сухо заметил Джеймс, снова взявшись за ложку. – Итак, мисс Конти, в следующий понедельник жду вас в «Нортволде».
– Мне вдруг пришло в голову, – задумчиво проговорила Элери, – хорошо, что вечеринка не состоялась, если она была задумана как прощальная для меня… – Она замолчала, увидев кислое выражение на лице Джеймса.
– Вообще-то нет, – сознался он. – Это был еще один способ вас вернуть.
– Значит, вы хотели заманить меня обманом.
– Но с лучшими намерениями, – заверил он ее, закашлявшись.
Элери вскочила, чтобы спасти остатки его обеда, с сочувствием глядя на Джеймса.
– По-моему, вы должны принять лекарство в девять пятнадцать?
Джеймс, молча, кивнул. Она протянула ему стакан минеральной воды, он с благодарностью выпил и затем, тяжело дыша, откинулся назад, жалобно глядя на нее.
– Вам пора бежать?
– Нет. Если хотите, я могу задержаться. – Элери бросила жадный взгляд на заваленный бумагами стол. – Может, мне начать прямо сейчас?..
– Даже и не думайте, – отрезал он.
– Ладно, так и быть. Мне кажется, рагу осталось достаточно, чтобы разогреть на ленч. Купить вам что-нибудь?
– Завтра должна прийти женщина, которая у меня убирает. Я дам ей список.
– Хорошо. Тогда я вымою посуду и пойду. – Элери скорчила гримасу. – Мама хочет поговорить со мной, так что лучше не задерживаться. Может быть, у вас все-таки есть пожелания насчет завтрашнего обеда?
Джеймс поднялся.
– Оставляю все на ваше усмотрение. Я помогу вам отнести поднос.
– Ни в коем случае. – Элери подхватила поднос, прежде чем он успел его взять, однако Джеймс последовал за ней на кухню и, усевшись за стол, молча, наблюдал за ней.
Когда она закончила, Джеймс поднялся, загородив, ей дорогу к двери. Он взял ее за локти и улыбнулся, глядя на нее сверху вниз.
– Джордж Ридерс предупреждал меня, что вы – подарок небес, но он не знал о вас и половины.
Элери застыла, остро ощущая прикосновение его рук через толстый шерстяной свитер.
– Всегда рада помочь. – Она подняла глаза, на мгновение завороженная выражением откровенного желания в его взгляде, и резко отвернулась, когда он склонился, чтобы поцеловать ее. Его губы задержались на ее щеке, затем он отпустил ее и, плутовато улыбаясь, проводил до двери.
– Всего лишь в знак моей глубокой признательности.
Пока Элери ехала домой в машине, ее щека не переставала гореть от его поцелуя. Джеймс в тот момент явно желал ее. С учетом этого обстоятельства, назойливо нашептывал ей внутренний голос, едва ли разумно снова работать с ним.
Ну и что? – яростно возразила себе Элери. Принцип вести себя разумно превратился почти, что в религию, которую она фанатично исповедовала всю свою взрослую жизнь в наказание за единственное полузабытое грехопадение. Элери отлично знала, что ее считают умной, уравновешенной дочерью Конти. Но иногда соответствовать этой репутации становилось не только трудно, но и смертельно скучно.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Когда Элери вошла в гостиную, Кэтрин Конти смотрела выпуск новостей по телевизору, уютно расположившись на диване. Она с улыбкой посмотрела на дочь.
– Привет, cariad. Как там мистер Кинкейд?
– Ему лучше. Он просил поблагодарить тебя за рагу. – Элери села, настороженно поглядывая на мать. – В ресторане было хлопотно сегодня?
– Да нет, как обычно по понедельникам. – Кэтрин выключила телевизор. – Они вполне могли обойтись без меня, вот я и решила спокойно попить чаю.
Затишье перед грозой, подумала Элери и решила сразу же перейти в наступление.
– Надеюсь, я тебя не очень огорчила?
– Нет. Я не слепая, Элери, и понимаю, что работа в кафе тебе не по сердцу. – Кэтрин пожала плечами. – Ты готовилась к совершенно другой деятельности. Вполне естественно, что ты хочешь вернуться к тому, чем владеешь в совершенстве.
– Так ты не возражаешь? – изумилась Элери.
Мать фыркнула.
– Конечно, возражаю. Но я в состоянии понять и твою точку зрения.
– А папа?
– Твой отец – человек другой культуры и традиций, милая. Но я убедила его, что, пытаясь держать тебя в узде, он может добиться противоположного эффекта.
– Правда? – Элери с уважением взглянула на мать. – Я делала все возможное, чтобы в кафе дела шли как можно лучше.
– И у тебя это получилось. – Кэтрин окинула дочь сосредоточенным взглядом. – Ты не могла бы поработать с нами, пока отец не подыщет кого-нибудь взамен?
– Ну конечно.
– Не беспокойся, у тебя будет достаточно свободного времени, чтобы заняться поисками другой работы.
– Мне оно не понадобится. – Элери в упор посмотрела на мать. – Джеймс Кинкейд опять попросил меня вернуться в «Нортволд». И я согласилась. Вижу, ты не удивлена, – добавила она.
– Не очень. Я ожидала чего-то в этом роде с той самой минуты, как ты приняла его приглашение пообедать. И должна признаться, испытываю большое облегчение. – Кэтрин улыбнулась. – Не сомневаюсь, отец тоже будет рад. Это было очень умно с твоей стороны – пригрозить нам Лондоном. Ты ведь уже тогда решила вернуться в «Нортволд»!
Элери самодовольно улыбнулась.
– Мистер Кинкейд был очень убедителен.
– Интересно, почему?
Элери пожала плечами.
– По-видимому, не смог подобрать никого более – подходящего на мое место.
После того как жена нарисовала перед Марио яркую картину возможной альтернативы, тот смирился с решением дочери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18