Она выключила лампу и поглубже устроилась в своем гнезде из одеял, сожалея, что не может читать. Сидя без сна в безмолвной темноте, она ясно осознала, насколько опрометчиво поступила, ввязавшись в эту историю. Но не перепоручать же Джеймса заботам неизвестной сиделки!
Ее семья наверняка считает, что она тронулась умом, добровольно предложив свои услуги человеку, из-за которого ей пришлось уволиться. И их можно понять. Приятно, конечно, сознавать, что Джеймс сожалеет о своем поступке и хочет ее вернуть. Однако более чем неразумно работать с человеком, в которого она так сильно влюблена. Даже если ему и вправду не хватает ее в «Нортволде», его личная жизнь принадлежит мисс Камилле Теннент. И ей, Элери, никуда от этого не деться.
Элери долго сидела, прислушиваясь к звукам, доносившимся с кровати. Джеймс лежал неподвижно, хриплое дыхание выровнялось. Вдруг он начал метаться, что-то бормотать себе под нос, и, включив свет, она увидела, что одеяла сбились и сползли на пол.
Выбравшись из кресла, она потихоньку, стараясь не разбудить его, принялась поправлять постель. Простыня была влажной, и на лбу у Джеймса сверкали капельки пота. Видимо, у него опять начинался жар. Внезапно его глаза открылись, отсутствующе уставившись на нее, но в следующую секунду в них вспыхнул огонь.
Без всякого предупреждения Джеймс притянул ее к себе и, сжав в железных объятьях, легко подавил отчаянные попытки сопротивления, перевернувшись так, что оказался сверху. Ее протесты были заглушены жарким прикосновением умелого рта, недвусмысленно говорившим, что поцелуй является лишь прелюдией к тому, что у него на уме.
Впрочем, едва ли он в своем уме, напомнила себе Элери, вырываясь изо всех сил. Он явно снова был в бреду. Ее усилия оказались тщетными, потому что Джеймс, казалось, обрел маниакальную силу. Он яростно прижимал ее к кровати, в то время как его рот и язык действовали с такой необузданной настойчивостью, что ее тело сдалось. Все тайные фантазии о Джеймсе вдруг ожили, и, оказавшись в его объятиях, она забыла об осторожности. Кожа Элери горела там, где ее касались умелые, неутомимые пальцы, его язык и руки творили чудо, разжигая в ней пламя, которое, вырвавшись на волю, полыхало, подняв такую бурю чувств, что она беспомощно отдалась ощущениям, превосходящим самые смелые мечты. Задыхаясь, она извивалась под ним, как вдруг Джеймс издал приглушенный довольный звук, не отрывая губ от ее рта. Его дрожащие руки занялись ее поясом, и внезапно Элери опомнилась. С холодной, беспощадной ясностью разум вернулся к ней.
Сгорая от стыда из-за собственной несдержанности и безрассудства, Элери заставила себя расслабиться на мгновение, затем резко рванулась и, перелетев через край кровати, растянулась на полу. Некоторое время она лежала, дрожа всем телом, все еще находясь в плену бурных эмоций, а когда, наконец, неуклюже поднялась на ноги, то оказалась лицом к лицу с Джеймсом, который, стоя на коленях, смотрел на нее широко раскрытыми от ужаса глазами.
Одернув свитер, Элери откинула с глаз спутанные волосы и толкнула Джеймса назад на подушки.
– Элери, я думал, что мне это снится, – пробормотал он, стуча зубами. – У меня нет слов. Черт, мне очень жаль. Я не… обидел вас?
– Нет. – Она судорожно вздохнула. – Вы меня не узнали.
Он посмотрел ей в глаза.
– Я действительно думал, что это сон. Но не сомневался, что это вы.
Залившись краской, потрясенная Элери бросила взгляд на часы. До следующего приема таблеток еще оставалось уйма времени.
– Если вы в состоянии добраться до ванной без посторонней помощи, – сказала она ровным тоном, – я перестелю постель. Вы сильно потеете.
– Вы хотите сказать – как поросенок.
– Постарайтесь встать.
Джеймс осторожно поднялся на ноги и заявил, что справится сам.
– Только не принимайте душ, – приказала она, доставая из комода чистую пижаму. – Просто протритесь насухо полотенцем и переоденьтесь.
Бросив на нее сумрачный взгляд, Джеймс взял пижаму и направился в ванную. Элери быстро, насколько позволяли дрожащие руки, сняла постельное белье и постелила свежее. Как раз вовремя: появился Джеймс и, дрожа, скользнул под одеяло.
– Я хотел бы, чтобы мой термостат работал нормально, – раздраженно заметил он. – Меня бросает то в жар, то в холод. Уже пора принимать лекарство?
– Нет еще. Не волнуйтесь, я вас разбужу, – успокоила она его.
– А если я снова впаду в бешенство, стукните меня по голове книгой, – распорядился он, когда Элери опять устроилась в своем гнезде из одеял. – Мне чертовски жаль, что я вас испугал.
– Вообще-то вы меня не испугали. – В этом утверждении была изрядная доля правды. Ее до потери сознания испугало собственное поведение. – Ничего страшного не случилось. Постарайтесь заснуть.
– А если я опять наброшусь на вас?
– Я буду наготове. Но этого не случится. Хотите, я вам почитаю?
Джеймс покачал головой, не сводя с нее пристального взгляда.
– У вас круги под глазами.
– У вас тоже. – Она улыбнулась. – Не беспокойтесь. Я устала, но не больна. И я сильная как лошадь. – Элери очень надеялась, что так оно и есть, потому что, если в конечном итоге ей удастся не заразиться, это будет настоящим чудом.
– Поговорите со мной, – потребовал он, съехав пониже в постели. – Расскажите мне о себе. Вам было трудно, Элери, настолько изменить свою жизнь?
– Труднее, чем я думала, – призналась она, радуясь менее животрепещущей теме разговора. – Поймите меня правильно: я люблю свою семью. Но кафе не требует от меня такой самоотдачи, как работа в «Нортволде». – Она улыбнулась с покаянным видом. – К тому же я не могу никуда съездить. Теперь мне требуется специальное разрешение, чтобы поехать в Лондон.
Он нахмурился.
– Такой образ жизни должен вам казаться чересчур размеренным.
Элери кивнула.
– Но я привыкну. По крайней мере, мои родители счастливы. Раньше я все время говорила о том, чтобы найти работу в Лондоне, с чем такому типичному итальянцу, как мой отец, трудно смириться. Он предпочел бы, чтобы я последовала примеру моей сестры Клаудии. Она оставалась дома, пока не вышла замуж.
Джеймс улыбнулся.
– Как я понимаю, незавидная участь, с вашей точки зрения.
– Да. – Она посмотрела на часы. – Отлично. Думаю, вы уже можете принять таблетки.
Джеймс застонал.
– Полагаю, это включает галлон воды.
– Точно. – Элери стояла над ним, пока он не выпил все до последней капли, и затем приказала ему, опять сходить в ванную.
– Вы не подумывали о том, чтобы вступить в армию? – с горечью осведомился Джеймс, вылезая из постели. – Из вас получится отличный сержант.
– Не надо быть таким неблагодарным. – Она протянула ему халат. – Вот, накиньте.
Джеймс бросил на нее свирепый взгляд, но покорно сунул руки в рукава и двинулся к ванной, держась на ногах, как она с облегчением заметила, куда более твердо, чем раньше. Элери быстро привела в порядок постель, аккуратно расправив сбившиеся простыни, и, завернувшись в одеяла, устроилась в кресле, прежде чем Джеймс вернулся и забрался в постель.
– Не могли подождать и подоткнуть одеяла, – обвиняющим тоном заметил он.
Элери мило улыбнулась.
– Поскольку я вам не нянька и тем более не армейский сержант, я решила, что вы в состоянии позаботиться о себе сами. Думаю, вы пошли на поправку.
– Ничего подобного, – тут же ответил он. – Мне нужно намного больше ласки и заботы.
– Эта ночь – исключение, Джеймс. Завтра вам придется самому заботиться о себе. – Она рассмеялась при виде его испуганного лица. – Мне надо работать, между прочим.
– Знаю, – угрюмо проговорил он. – И не со мной в «Нортволде».
– Нет, – согласилась она, вдруг приуныв. – Спокойной ночи, Джеймс. Попытайтесь поспать. – И чтобы прекратить дальнейшие разговоры, выключила свет.
К собственному удивлению, она крепко заснула, несмотря на неудобное положение, и проснулась только от звонка своего будильника. В комнате было тихо, когда она встала, чтобы посмотреть на больного. Джеймс спал, укрытый до подбородка одеялом. Он был бледен, лицо осунулось, и темная щетина на лице не способствовала улучшению его внешнего вида, однако, несмотря на темные круги под закрытыми глазами, выглядел он лучше. Когда Элери склонилась над ним, веки Джеймса внезапно поднялись, и глаза вспыхнули при виде ее.
– Привет, – хрипло сказал он.
– И вам привет. – Она выпрямилась, заправляя волосы за уши. – Как вы себя чувствуете?
Джеймс задумался на секунду.
– Пожалуй, я еще не готов к марафонскому забегу, но по сравнению со вчерашним днем мне намного лучше.
– Ну и отлично. Вот ваши лекарства. Теперь надо принимать по две таблетки за один раз. И, – добавила она, улыбнувшись, – вместо воды я заварю вам чай.
– Замечательно! – Он поймал ее руку. – Что бы я делал без вас?
– Наверное, сами готовили бы себе чай!
ГЛАВА ШЕСТАЯ
После того как Джеймс принял лекарство и выпил достаточно жидкости, Элери свернула одеяла, в которых спала, и сложила их аккуратной стопкой в ящик у изножья кровати.
– Вы уже уходите? – тихо спросил Джеймс.
– Нет. Но нет смысла пытаться снова заснуть в это время. Мне, во всяком случае. Вам же сон пойдет на пользу. – Элери бодро улыбнулась ему. – Я зайду в ванную, потом вытащу из постели Нико и пошарю у вас в холодильнике, чтобы приготовить ему что-нибудь на завтрак. Вас я тоже заставлю поесть.
Он приложил руку к воображаемому козырьку.
– Слушаюсь, мэм. Элери… – добавил он, когда она направилась к двери.
– Да?
– Спасибо.
Она улыбнулась и вышла из комнаты, вдруг почувствовав острую потребность скинуть одежду, в которой спала, и хорошенько отмокнуть в горячей воде. После ванны, обмотав полотенцем мокрые волосы, она приоткрыла дверь к Джеймсу и увидела, что он спит.
Решив, что еще рано будить Нико, Элери пошла на кухню, сделала себе кофе и тост и позавтракала в благословенном уединении. Чуть позже в кухне появился Нико, уже одетый в строгую форму своей школы, и она удостоилась его глубочайшей благодарности, когда поставила перед ним тарелку с яичницей и ветчиной.
– Как там Джеймс? – спросил мальчик. – Я заглядывал к нему только что, но он спит.
– Нельзя сказать, что великолепно, но намного лучше. Лекарства делают свое дело. Температура спала.
– Он больше не сходил с ума ночью?
– Только один раз. Но я справилась сама. – Элери занялась кофе, чтобы скрыть выступивший румянец.
– Ты и сегодня собираешься здесь остаться, Эл? Я могу прийти вечером, если нужно, – охотно предложил Нико, набив полный рот.
– Мне казалось, что у тебя сегодня тренировка по футболу.
– Да, но я мог бы зайти и после нее.
Элери рассмеялась.
– Чтобы лечь попозже, пользуясь моей добротой?
– Нет, – с оскорбленным видом ответил он. – Просто я думал, что смогу помочь.
– Ты очень помог, – тепло проговорила она. – Без тебя я ни за что не подняла бы Джеймса с пола.
– А он ничего, железный парень, – небрежно заявил Нико, допивая кофе. – Мне он понравился.
– Отлично. В таком случае сходи вниз и посмотри, не проснулся ли он.
Элери мыла посуду после завтрака, когда вприпрыжку вернулся Нико.
– Джеймс проснулся, но вид у него совсем не блестящий, Эл.
– Конечно. Ему просто немного лучше, чем вчера, – согласилась она, нахмурившись, и вытолкала брата в холл. – Поаккуратней, когда будешь вытаскивать велосипед. Ты не замерзнешь в одной куртке?
– Это мамина роль, а не твоя!
Ухмыльнувшись, он осторожно выкатил велосипед, потряс в воздухе кулаком в знак прощального салюта и умчался. Элери постояла, глядя ему вслед, затем, глубоко вздохнув, закрыла дверь и пошла вниз узнать у Джеймса, что бы он хотел на завтрак.
– Не сказал бы, что умираю с голоду, сестра, – осторожно заметил он.
– Я на это и не рассчитывала. Как насчет ложечки яйца всмятку и тонюсенького тоста?
Он вздохнул с видом мученика.
– Ради вас, мисс Конти, я готов на все.
Она лукаво улыбнулась.
– В таком случае я могла бы приготовить тушеные почки.
– Только не почки, – с содроганием произнес он. – И, пожалуйста, никогда впредь не упоминайте о них в моем присутствии. Яйца всмятку как раз то, что надо. И крепкий кофе, ладно? Я изголодался по кофеину.
Когда спустя некоторое время Элери вернулась с подносом, Джеймс уговорил ее составить ему компанию.
– У меня есть идея, – сообщил он, приступая к завтраку.
Элери налила себе кофе и села, вопросительно глядя на него.
– Вкусно, – сказал он с довольным видом. – Оказывается, я проголодался больше, чем мне казалось.
– Так что за идея?
– Знаете, Элери, когда вы говорили о кафе, у вас был довольно затравленный вид. Что, если я встречусь с вашими родителями и расскажу им, как вы нужны мне в «Нортволде», – может, тогда им будет легче расстаться с вами?
– Может быть.
Он посмотрел на нее поверх чашки.
– В любом случае им придется расстаться с вами. Маловероятно, что вы всю жизнь будете работать в кафе или, скажем, «Нортволде». Она озадаченно нахмурилась.
– Что вы имеете в виду?
– Элери, вы умная, красивая, деловая и, что совсем уж редко встречается, самоотверженная девушка. Прошлой ночью вы более чем убедительно доказали это, оставшись со мной. – Джеймс улыбнулся. – Какой-нибудь ловкач рано или поздно похитит вас, а, следовательно, вы будете жить в собственном доме.
Элери кисло улыбнулась.
– Может быть…
– А вы бы этого хотели?
– Да. Особенно в такой квартире, как ваша. В отличие от вас у меня никогда не было собственного угла. Пора принимать таблетки, – сурово добавила Элери.
Когда ритуал приема лекарства был завершен, Джеймс бросил на нее пристальный взгляд.
– Вы ничего не сказали по поводу моего предложения вернуться в «Нортволд». Соглашайтесь, Элери. Я ни на минуту не подозревал вас в утечке информации, но в сложившейся ситуации был просто вынужден задать вам этот вопрос. Простите меня. Пожалуйста. И возвращайтесь, хорошо?
Она с интересом посмотрела на него.
– Но почему, Джеймс? Наверняка можно найти кого-нибудь на мое место.
– Мне нужен инициативный человек, который знает изнутри процесс пивоварения. – Он кашлянул и лег на подушки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18