Тереза пыталась понять, что так на него подействовало — прыжок из машины или перестрелка? Расплатившись с парнем, Джанк повел себя как аутист — он начал лихорадочно собирать разбросанные по дороге кассеты. Уложить их было некуда — мусорный мешок порвался, клочки черного полиэтилена, напоминавшие сгоревшую бумагу, порхали в воздухе. Тереза не сумела остановить Джанка и решила помогать. Она забросила на заднее сиденье «марины» столько видеокассет, сколько смогла. Большую часть растащили зрители. Тереза понимала, что значили эти записи для Джанка, но считала, что сейчас лучше всего исчезнуть.Только когда завыли сирены, она поняла, что, если бы Джанк бросил кассеты, они стали бы уликой. Теперь же «марина» была припаркована, беглецы мирно сидели в пабе отеля «Кроунер», потягивая пиво, и никто и ничто не могло связать их с недавней перестрелкой — кроме Бернарда.— Почему Бернард не сказал про нас, Джанк? — повторила вопрос Каузи Тереза.Джанк поднял на нее глаза и вместо ответа пожал плечами.— Но мы из этого выберемся?— Кто его знает, — ответил Джанк. — Хотя свидетелей не было.Свидетели-то были —человек двадцать-тридцать, но потом завыли сирены, и, когда Тереза через минуту огляделась по сторонам, все они исчезли. Велосипедисты по-прежнему кружили вокруг «марины», однако круги становились все шире и скоро парни на велосипедах словно растворились в воздухе — как не было.Журналистка замолчала, группа закончила снимать. Ведущая в студии, выполняя обещание, данное зрителям, сообщила уточненную информацию о личности водителя «тойоты».— …зовут Бернард Чедвик, глава службы безопасности ночного клуба «Грэйвити». Полиция пока не комментирует, существует ли связь между перестрелкой и убийством прошлой ночью в «Грэйвити» молодого завсегдатая. Мы можем подтвердить, что Джон Берджис, владелец клуба, в настоящее время помогает полиции в расследовании…Где-то в другом месте телекамера навела объектив на «лексус» Бернарда. На экране замелькали кадры: крупным планом показали пулевое отверстие в обшивке, крыша машины была в глубоких царапинах — вероятно, там, где пули срикошетили. Камера наехала на разбитое лобовое стекло — в салоне не было ни пятен крови, ни трупов, только крошечные осколки стекла.Телеведущая перешла к выводам и обобщениям, но приходилось напрягаться, чтобы услышать ее, — посетители шумно возвращались в паб.— Сегодняшний инцидент в Мосс-Сайде — уже третье вооруженное столкновение за последние сутки. Хотя полиция пока отказывается от комментариев, все случаи предположительно связаны с наркотиками и представляют смертельную угрозу для Манчестера.Джанк, как никто другой, знал взрывоопасную силу наркотиков. Он потягивал бренди и пил имбирное пиво, глядя на журналистов с камерами, выясняющих мнение «простых людей».— Необходимо ввести комендантский час… чтобы бандиты не появлялись на улицах после, ну… половины одиннадцатого.— Должны ли быть вооружены полицейские? Думаю, да. Нужно прекратить стрельбу на улицах.Вернувшиеся велосипедисты снова окружили Джан-ка, выражая восхищение бесплатным спектаклем: автомобильная гонка, стрельба — это было зашибенно!— Как Уэсли Снайпс. Ты был просто супер. Высококлассная работа.Джанк кивал: спасибо.— Я знаю тебя, мужик, — сказал один из парней. — Ты Джанк. Я слышал про тебя разные истории, но до сих пор не верил. Ну, ты и обалденный псих!Джанк помотал головой: да ладно, чего там… Но парень не успокаивался:— Я слышал, ты обычно приходил в клуб с пушкой и открывал огонь по всему, что движется. Однажды расстрелял, на хрен, потолок.— Не помню. — Джанк пожал плечами. Тереза изучающе смотрела на него: что за тип этот Джанк? Сейчас он не такой ненормально молчаливый, как когда-то. Но все равно очень страшный. После того как Джанк рявкнул на Каузи, чтобы тот врубил ручной тормоз, Тереза запомнила одно — как воздух ворвался внутрь, когда Джанк выбросился из «марины». И еще как потом Джанк следил за машиной Бернарда, сжимая в руке револьвер. Тереза все еще видела судорожное подергивание его пальцев при каждом выстреле. Она подозревала Джанка во многих вещах, но попроси ее кто поставить диагноз, назвала бы его обычным психопатом.— He помню такого. — Джанк, как заведенный, качал головой. — Так что ничем не могу тебе помочь, сынок.Парень в ответ ухмыльнулся так кисло, будто дерьма наелся.— Черт подери! Надо бы тебе полечиться, мужик.Он вежливо козырнул Джанку и повернулся к Терезе:— Ты тоже не слишком хорошо выглядишь. Где схлопотала в глаз?Парень проявлял заботу, гримасничая от усердия.— Может, у тебя сотрясение. Отдохни у меня дома — примешь болеутоляющее, а мы с братом поухаживаем за тобой.— Как-нибудь перебьюсь, — ответила Тереза, но внимательно взглянула на второго парня: потрясающе похож на первого — такой же высокий лоб и ямочки на щеках, лет шестнадцать, а старшему около восемнадцати. Может, и правда братья, уж очень похожи.— Не беспокойся, будешь у нас в безопасности. Младший ухмыльнулся — он-то как раз выглядел очень даже опасным. Самоуверенный, как и брат.Тереза медленно кивнула обоим: ну да? Спасибо, но шансов у вас абсолютно никаких.Парень понял.— Значит, хочешь ходить в таком виде, девочка? Совсем стыд потеряла.— Извини.Тереза передернула плечами, отстраняясь, повернулась к Джанку и спросила, где ей потом найти Эс-теллу.— Потом? — уточнил Джанк. — Попробуй в клубе «Пэссинджер». Она будет с человеком, которого зовут Майкл Кросс.Один из братьев вмешался в их разговор:— Эй, чего тебе надо от этого старого хрена Майкла Кросса? — Ямочки на щеках исчезли, недовольная гримаса сменилась презрительной умешкой. — Если якшаешься с ним, передай — я видел фотку мамочки его бэби, и всей одежды на ней было — тупая хвастливая улыбка. Передашь?Джанк зло покосился на парня:— Кто тебе наплел, будто я палил из револьвера в клубе?.. Майкл Кросс?Старший из братьев не ответил. Джанк повернулся к младшему, сравнил лица и наконец спросил старшего:— Майкл твой отец, верно?— Да, биологический, вроде биодобавки в хреновом стиральном порошке. Но я с ним не разговариваю.— Чем он тебя достал?— Да чем только не достал! Говорит, я не должен болтаться по улицам. Лучше, мол, забивать голы на футбольном поле. Еще? Я не должен даже касаться дури — не то что продавать. Не человек, а мешок с дерьмом. Сам знаешь.— Я?— А то! Ты живешь по понятиям. Прокручиваешь делишки — какие ни есть. Ты не расслабленный придурок, как некоторые.— Я не торгую кислотой. — Джанк то ли удивился, то ли насторожился.— Как скажешь, мужик. Говоришь, что не торгуешь, значит, не торгуешь. Я не видел тебя с братьями. Я не видел денег. Я ничего не видел.— Я не торгую, — повторил Джанк.— Приятно слышать. А кто торгует? Я не отказываюсь работать с Тас-Меном и его парнями, но никто из нас не торгует. Хочешь знать, что еще говорит мой старик? Рассказывает сказки про амфетамин. Про одного малого, который стал полным психом. Кто? Да так, один… когда его перестало «забирать» обычным способом, он ширнул сульфат себе в глазное яблоко. Догадываешься, о ком речь?Тереза слышала эту историю, но никогда не верила в ее правдивость. Поди ж ты — Джанк не отрицает, значит, все правда. Он зыркнул здоровым глазом на сынка Майкла:— Пне это было совсем ни к чему.— Так зачем ты это сделал?Парень и Тереза подались вперед, поближе к Джанку— Каждый сходит с ума по-своему. Ты же вот цацкаешься с пушкой.Парень распахнул куртку:— Ну ты, торчок хренов! Я не вооружен!— У меня хоть и один глаз, но я видел, как ты шатаешься по улицам с пушкой на манер ковбойской.— Видел, когда обделывал делишки? — Парень говорил, нарочито растягивая слова. — Лучше б ты тогда зажмурился. Мы ведь могли спокойно продырявить твою взбесившуюся белую задницу — когда ты, мать твою, палил во все стороны! Замочить тебя — значит оказать услугу обществу. Взять и выпустить пулю, сделать дырку в твоем дерьмовом черепе, насквозь пропитанном дурью.— Если выстрелишь, целься получше, чтоб я сразу сдох, иначе, как только спустишь курок, поползешь отсюда на четвереньках.— Если я выстрелю, ты точно сдохнешь! Тереза видела, что парень переигрывает. Но Джанк расслабился, он единственный выглядел здесь настоящим дилером. Так вот чем он занимался! Вот почему у него всегда были деньги на пленки и видеоаппаратуру, вот как он собрал свою фантастическую коллекцию записей! Здоровый глаз Джанка смотрел в холодное дно стакана мертвым взглядом наркодилера. Он просто спокойно слушал, как парень грозится застрелить его, кивал, а потом поинтересовался:— У тебя рука-то не дрожит?— Хочешь проверить?Парень выбросил руку из-под стола и практически упер дуло в лицо Джанку, держа оружие всего в нескольких дюймах от его носа.Джанк присвистнул:— Круто. Ну, я не такой шустрый.Он смутил парня взглядом, потянувшись за своей пушкой.— Ты что делаешь? Хочешь пулю поймать башкой? Джанк изогнулся в кресле и, неуклюже взмахнув рукой, направил револьвер на парня, продолжая гипнотизировать его единственным глазом.— Положи пушку на стол, мужик!— Успеется. — Джанк не спеша прицеливался ему в голову.Тереза сидела между ними, глядя на два сошедшихся дула: противники целились друг другу в переносицу. Лицо младшего брата застыло, как посмертная маска. Вряд ли он выглядел бы хуже, даже будь эти пушки наставлены на него. Тереза не могла шевельнуться.— Значит, твой отец — расслабленный придурок, а я — дилер? — решил уточнить Джанк. — Я правильно понял? И ты продолжаешь упорствовать, хотя видел, как я обработал «лексус»? Так?Тереза почувствовала, как чьи-то дрожащие пальцы коснулись ее бедра: Каузи. Она слышала, как он судорожно, со свистом, ловит ртом воздух. Младший из братьев, кажется, и вовсе перестал дышать.Джанк повысил голос, обостряя ситуацию:— В следующий раз, когда соберусь покувыркаться, специально для тебя сделаю пару лишних кульбитов, чтоб до твоей дурной башки наконец дошло, кто я есть на самом деле.Тереза запросто могла бы сосчитать удары сердца Каузи. Но тут парень заговорил, и в его голосе прозвучал смех:— Классный номер! За такой спектакль положены бурные аплодисменты!Напряжение спало. Когда Тереза смогла наконец расслабиться, она увидела, что револьвер Джанка лежит на столе. Парень положил свое оружие рядом.— Отец говорил, что ты был лучшим, если вы хотели оторваться по полной.Джанк улыбнулся:— Он что-нибудь еще говорил?— Про тебя?— Про парня, которого звали Пол.— А, Пол Сорел. Да, слышал про него, малый со сдвигом, но был другом моего отца.— И это все? — В голосе Джанка прозвучала безнадежность. — Твой старик что-нибудь рассказывал про Джона Берджиса и Пола Сорела?— Только одну вещь. Когда Пола вытащили из тюрьмы, ему надо было встретиться с Берджисом. Он пришел, и Берджис попытался его изнасиловать. Отец сказал, что однажды Пол вернется и убьет ублюдка. Глава двадцать первая Майкл уже переоделся — он стоял в углу, расставив ноги, и делал наклоны, доставая пальцами до лодыжек. Эстелла смотрела, как он разогревается, растягивает мышцы, подпрыгивает в воздухе, тряся задницей.Это был «Блюз-корнер», один из двух спортивных центров Мосс-Сайда. Другой построили на муниципальные деньги — небольшие, но их хватило на плавательный бассейн, пару кортов для игры в сквош и зал для занятий аэробикой. В «Блюз-корнер» ничего этого не было — только ринг, стеллаж с потускневшими гантелями и несколько набитых доморощенным способом мешков на крюках. Зал был вместительный, человек пятьдесят вполне могли бы заниматься аэробикой — если бы разобрали ринг и выбросили боксерские груши. Но этого никогда не будет: «Блюз» — специфическое место, хозяева тут — боксеры, хотя не только они.Майкл Кросс предпочел бы повести Эстеллу в муниципальный центр, но он попусту старался, уговаривая ее. Она призналась, что хочет в «Блюз-корнер», потому что там есть женская раздевалка и бывают женщины. Собственно, раздевалка оказалась совсем маленькой — женский бокс в Манчестере появился недавно. Но когда Эстелла с Майклом пришли, в зале уже тренировались две тайские боксерши.Они по очереди отрабатывали удары ногами по мешку — одна держала, другая била. У стойки с гантелями огромный приземистый украинец почтенного возраста стоял над юнцом, отжимавшимся на скамейке, и определял его перспективность. Эстелла узнала старика: в 70-х он воскресными вечерами выступал в соревнованиях по борьбе — их транслировали по телевизору из Престона, заполняя паузы в конце футбольного сезона. Тогда он носил трико из золотой парчи и трусы с блестками и напоминал трансвестита, работающего по ночам в порту. Но его противники выглядели так же, и никто никогда не шутил на этот счет.В зале не было зеркал, и Эстелла внимательно изучила себя в прихваченном гвоздиками треснувшем зеркале для бритья в душевой кабине женской раздевалки. Лайкровое трико, которое Майкл нашел в шкафу Джозет, оказалось ей почти впору, но слегка сбивалось между ног, так что пришлось надеть спортивные брюки. Как и кроссовки девятого размера, брюки были Майкловы.Через вращающуюся дверь в спортзал ввалились четверо, все одинаково одетые, с головы до ног в черном. Впереди шел их предводитель, молодой негр хрупкого телосложения с проборами в волосах и раздраженной от бритья кожей на шее. Он важно двинулся через зал, поприветствовав девушек нагловатым поклоном и даже не повернув головы в сторону остальных. Двое его парней были не такие замороженные: они ухмыльнулись в ответ на приветственную отмашку хозяина зала, а поравнявшись с Майклом, притормозили и бросили на пол спортивные сумки, чтобы пожать ему руку. Эстелла слышала, как Майкл назвал каждого по имени и спросил:— Как дела?— Дохлые дела, — засмеялся в ответ один из парней. — Понимаешь, о чем я?Вожак обернулся:— Не смейте ни с кем обсуждать мой бизнес! Это подстегнуло парней — они тут же подхватили спортивные сумки и скрылись в мужской раздевалке.Два боксера-легковеса вышли на ринг — явные натуралы, перспективные, хорошо накачанные. Они начали пританцовывать, кружа по рингу, но ударов было маловато.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25