Эстелла ухватилась за слова Майкла о семье:— Ты что, сделал парочку малышей?— Побольше. Теперь у меня четыре сына и две дочери — от трех разных женщин. На одной из них я женился. Вот так-то.Майкл снова пожал плечами, но на сей раз Эстелла не поняла, что он имел в виду.— Все они живут здесь. Я могу открыть бумажник и показать тебе их фотографии — когда они были совсем малышами, и школьные, все хороши. А теперь мои сыновья — бандиты. Сам-то я в порядке. А вот они, если не оставят эту дерьмовую жизнь, кончат тем, что их пристрелит на улице какой-нибудь юнец на горном велосипеде.Теперь Эстелла поняла смысл его последнего жеста.— Я надеялась, — она решила перейти к делу, — что ты все так же любишь оружие, потому что мне очень нужна пушка. Но если не можешь помочь, буду признательна за какое-нибудь жилье. У меня такое чувство, что копы караулят у дверей моей квартиры.Майкл слегка поджал губы, словно хотел сказать: валишь неприятности на мою голову? Однако без каких-либо упреков встал и пошел к стойке бара.«Кроунер» был как бы поделен надвое, но бар здесь имелся только один. Махнув рукой, Майкл подозвал кого-то, сделав Эстелле знак подождать.Через минуту к нему присоединился молодой парень, Майкл что-то достал из кармана — это мог быть только его товар — и передал парню. Они простились, хлопнув ладонью о ладонь: пока-пока… Майкл вернулся к Эстелле.— Клив займется делом. А мы похромаем ко мне домой. Я бы послал тебя куда подальше, но чувствую ответственность за всех, кого вытащил из тюряги. Угощу тебя косячком — вполне приличная травка, недавно достал. И мы поговорим. Глава четырнадцатая — Давно они здесь?— Минут пятнадцать.Смерив взглядом вышибалу Билли, Джанк уставился на длинный зал «Уорпа». Копы разбились на две группы: одни окопались у стойки бара, другие отошли к задней стене. Их было пятеро, все в штатском. С них станется подгрести к Джанку, жуя сэндвичи, и заявить с вежливой улыбочкой: все, что вы скажете, будет записано и может быть использовано в качестве свидетельского показания.— Что им нужно? Билли не знал.Как только Джанк выступил вперед из-за широкой спины Билли, он все понял. Копы хотели поговорить именно с ним. Пока он не появился, легавые стояли в театральных позах, болтая ни о чем, но, стоило ему войти, все пятеро замолчали и воззрились на него. «Ох, дерьмо!» — подумал Джанк. Он рванул в другой конец бара и нырнул под стойку. Копы растерялись: потом двое кинулись его догонять.— Джон Ки! Джон Ки! — Крики неслись над головами посетителей, ждавших, пока их обслужат.Джанк в ответ мило кивал, глядя мимо барменов и клиентов, посасывающих напитки:— Простите, я спешу.— Мистер Ки, можем мы поговорить с вами?— Не сегодня, — отвечал Джанк.Один из копов и какая-то женщина забежали за стойку и пустились в погоню, но им пришлось огибать парня, стоявшего у них на пути возле кофейного автомата, а потом то и дело расталкивать барменов.Джанк тем временем исчез, проскочив в боковую дверь, и теперь летел вверх по лестнице, ведущей в офисы. Если он сейчас найдет Бернарда и Терезу, соображал Джанк, легавые не только схватят его, но увидят еще и их. А случись что с Терезой, Бернард окажется первым в списке подозреваемых. Джанк надеялся, этого будет достаточно, чтобы обеспечить ей защиту. Да и Берджису вряд ли понравится, если полиция начнет совать нос в его дела, так что он не тронет Терезу. Джанка ни разу в жизни не засовывали в полицейский фургон, чтобы увезти в участок. Он несся вверх по лестнице, не снижая скорости на поворотах, и притормозил, только услышав голос Бернарда:— У меня было несколько девчонок по имени Тереза, и все классные.Тереза сидела на стуле у окна, Бернард, разглядывая ее, подпирал спиной стену. Он обернулся, когда распахнулась дверь.— Привет, Джон Ки. Ты что-то раскраснелся.— Я бежал. Берджис еще не появлялся?— Нет, — покачал головой Бернард. — А ты пришел попросить прощения?— Я же показал тебе дом, разве не так? — Джанк повернулся к Терезе. — Как дела, Трез, ничего?Она храбро улыбнулась ему, но тут заметила за спиной Джанка копов.— Что за черт? — удивился Бернард. — Парни в синем.— Мистер Джон Ки? — Старший из преследователей Джанка аж взмок, догоняя его, на груди, в треугольном вырезе джемпера, выступил пот.— К вашим услугам. — Джанк прикинулся удивленным, вздернув брови над обоими глазами — здоровым и стеклянным. — Я вам зачем-то нужен?Копы повели себя как истинные профессионалы: не пройдет ли Джанк с ними в участок? Они хотели бы закончить беседу, с прошлой ночи осталось несколько вопросов.— Я могу взять с собой моего адвоката? — Джанк кивнул на Терезу. — Мисс О'Доннел, из Левен-схалми.— Она адвокат?— Тереза студентка, — уточнил Джанк.— Она не из Службы спасения, — встрял Бернард, так и не отлипший от стены, — зато очень прилежная.— Ну да, Тереза еще учится, — буркнул Джанк.— Если вы решите, что вам необходим адвокат, мы или вызовем вашего, или предоставим государственного, он приедет в участок. Сейчас же мы всего лишь хотим по-дружески побеседовать с вами, мистер Ки. Не думаю, что вам понадобится адвокат, но решайте сами. — Офицер начал проявлять признаки нетерпения.— Я скажу Берджису, что ты заскакивал, Джон Ки. Уверен, мы сможем оплатить тебе адвоката — из статьи на мелкие расходы.Эстелла и Майкл вышли из гостиницы и зашагали по улице. Подростки на горных велосипедах по-прежне-му патрулировали площадь, они кивали или приветственно вскидывали вверх руку, проезжая мимо. Фасады домов на площади, оштукатуренные каменной крошкой, походили на силосные башни. Свернув за угол, Майкл широким шагом понесся по газону, пока вдруг не обнаружил, что Эстеллы рядом нет.— Не хочу рухнуть — у меня же каблуки, — пояснила она.— Да пошел ты, Пол!— Сам пошел, ниггер. Я Эстелла.Майкл расплылся в улыбке и вернулся на тротуар:— Тогда придется сделать большой крюк. Я бы помог тебе «приземлиться», но не хочу, чтобы парни видели, как я лапаю такую обалденную красотку.Лестница в подъезде Майкла была привычно грязной, стены исписаны граффити на английском, но читать их вслух не стоило — какой-то психопат изложил свои соображения о соседках. На лестничной площадке третьего этажа Эстелла чуть не упала, наступив на одну из закопченных, смятых банок из-под кока-колы, разбросанных по цементному полу, — самодельные бомбочки-зажигалки, сразу определила она. В коридоре четвертого этажа гулял сквозняк, почти изгнавший вонь мочи с лестницы. Майкл протянул Эстелле руку, признавая, что видит в ней женщину, как поступал иногда в прошлом.Не успел он повернуть ключ в замке, как дверь распахнулась: на пороге стояла молодая беременная негритянка, гордо выставившая на всеобщее обозрение свой живот. Взгляд, который она бросила на Эс-теллу, трудно было назвать дружелюбным. Она и не пыталась скрыть, кем считает незваную гостью. Эстелла подумала: «Ага, это мамочка нашего бэби!» Майкл преувеличенно нежно поздоровался с ней, сказал, что ее зовут Джозет, и представил ей Эстеллу, хотя Джозет и повернулась к ним спиной.Они прошли в просторную комнату. Сочная зелень комнатных цветов на подоконнике — никакой травки — и шторы из расписанной вручную ткани делали эту гостиную приветливой и гостеприимной. За окнами был совсем другой мир.— Присаживайся, Эс-те-лла. — Майкл явно получал удовольствие, выговаривая ее имя. — Позволим Джозет поставить чайник.— Позволим Джозет послать тебя куда подальше! — Разгневанная негритянка замерла в дверях, и Майкл сник.— Джозет, милая… — Майкл пытался растопить лед неотразимой улыбкой с ямочками на щеках.— Какого черта ты привел сюда эту женщину? Думаешь, я подам тебе чай с бисквитами и буду отплясывать вокруг вас шимми, пока ты вставляешь ей в моей гостиной? Да ты взгляни на себя. Как там тебя называют парни? ПеГе? Первый гангстер? Ко всем чертям! Старая дерьмовая развалина, вот ты кто! — Джозет даже брызгала слюной от ярости.— Джозет, девочка моя!Эстелла не могла удержаться от смеха:— Правильно, поставь его на место, сестра. Мне плевать на этого расслабленного недоумка — вели ему приготовить чай для нас обеих.— Ты слышал, что она сказала, и знаешь, где чайник, — поддержала Эстеллу Джозет.Майкл перевел взгляд с одной на другую:— Я, черт возьми, не уверен…— Иди на кухню. И молока налей в кувшинчик, когда принесешь чай.Джозет отступила в сторону, чтобы Майкл мог бочком протиснуться в кухню. Майкл исчез.Джозет села напротив Эстеллы, скрестив гладкие голые ноги, расправила платье.— Эстелла, — произнесла она нараспев. — Не уверена, что видела тебя раньше.— Я давнишняя подруга Майкла. Но только подруга.— Можешь не объяснять. Я не дам ему спать спокойно, если он захочет остаться со мной.— Вы женаты? — спросила Эстелла.— Ему придется пройти долгий путь, прежде чем я соглашусь на это, — ответила Джозет.Из кухни вернулся Майкл, держа в руке электрический чайник, в прозрачном овале которого плавал красный шарик. Майкл озадаченно спросил:— Джозет, это что такое? Когда шарик поднимется, значит, вода закипела?— Ты серьезно? — Джозет уставилась на него. Повисла пауза — Майкл не знал, должен ли отвечать на вопрос, — он говорил серьезно.— Наполни чайник водой и включи, идиот! Когда он вернулся на кухню, Джозет обменялась взглядом с Эстеллой, и та недоверчиво покачала головой: кто позволил ему так состариться, так поглупеть?Майкл занимался не только чаем. Принеся посуду в гостиную, он начал скручивать косяк в ожидании, когда закипит вода.— Зря стараешься, — язвительно заметила Джозет, — все равно не разрешу курить, пока я в комнате.— Я только добавлю ребенку здоровья, у него будет веселый нрав — как у отца.— Карликом ты его сделаешь — и никем другим. Ты что, не слышал о пассивном курении?— Курение и есть пассивность, детка.Майклу пришлось ждать, пока Джозет допьет чай и уйдет. Она пожелала Эстелле всего наилучшего, вспомнила, что была знакома с ее матерью, после чего покинула их, дав возможность поговорить о старых временах и о том, с какого такого перепуга Эстелле вдруг понадобился пистолет. Майкл признался, что его это беспокоит.— «Вестерн юнион» — первая команда, которая стала использовать в Манчестере огнестрельное оружие. Какое же это оказалось дерьмо, когда против нас выставили других придурков, вооруженных не хуже.— Я слышала, как замели твоих парней. Их взяли, чтобы поддержать конкурирующую банду вооруженных вышибал.Майкл раскурил косяк. Затянувшись и задержав дым секунд на шесть, выдохнул и заговорил:— Меня тогда с ними не было. Если бы я не сидел, может, и придумал бы способ выпутаться. Некоторые из парней приходили ко мне в тюрьму. Мало того, что меня упрятали за решетку и разлучили с семьей, они еще рассказывали, как потрясающе живется на воле. Они говорили: это лето любви, парень. В тюряге нас было тысяч десять, там звучала музыка техно и транс. Все, кто хотел, имели экстази и кислоту, накачаются и болтают о всеобщем мире и дружбе. Я не успел соскучиться по экстази — там этого добра было навалом. Но камера — не воля, ведь так? Там я не вскакивал на стол и не пускался в пляс, хотя однажды мы танцевали целых шесть дней — случился бунт и нам удалось прорваться на крышу тюрьмы. Мы танцевали для телекамер. Но экстази изматывает, сама знаешь, и коллективного оргазма не вышло, хотя, если бы ты там была, некоторые из нас, может, и оторвались бы. А так — ни единого шанса.«Вестерн юнион» тогда работал на полуподпольных тусовках, и еще парни охраняли музыкальные группы. Навещая меня, они рассказывали, какая неслыханная активность развилась в бизнесе. Я был заперт в камере и никому не доверял. А они верили, что Манчестер стоит на пороге великих событий. Они словно заделались сектантами, ловили кайф на амфетаминах, рассказывали мне, что даже все запасные в «Сити» перешли на кислоту. На вечерних матчах дурели прямо на глазах и начинали танцевать — не замечая, что идет игра. Я видел по телику. А фаны «Сити» размахивали гигантскими надувными бананами: в капюшонах, надвинутых до бровей, они смахивали на толпу монахов в трансе — «Братство разноцветного банана».Майкл сделал еще одну глубокую затяжку.— Я как-то читал о фанатах, плывших в Европу на паромах. У них была кислота, и на борту они отключились — а когда прибыли в Остенде город в Бельгии

, троих недосчитались — исчезли на полпути через Ла-Манш. Никогда не знаешь, где кончишь во время отключки. Кислота — это наркотик белых. Ты не убедишь ни одного из братьев — если он не псих — попробовать кислоту во второй раз.Знаешь, что это такое — быть черным? Жутко боишься спятить. Может, белые этого не чувствуют… но половина из них точно сумасшедшие, вот они и не боятся кислоты — они ведь и так уже сбрендили. Зажарь их в кислоте — они все равно сумеют расслабиться и получить удовольствие. Но брат знает, что это такое — отчаянный страх стать психом. Единственное, чего ты не можешь себе позволить, — это потерять голову и отдать демонам власть над тобой. Не важно — откуда родом черный брат, — он это знает.Брат не будет принимать кислоту, он не будет даже прикасаться к психоделикам. Брат не может небрежно обращаться со своей головой, потому что изначально заражен страхом безумия, который вытатуирован на изнанке его черного черепа. Во всяком случае, он верит, что, если уйдет в отключку, станет психом и кончит полным безумием. И он не может выбросить это страшное знание из своей головы.Майкл внимательно посмотрел на Эстеллу:— Скажи честно, поменяв пол, ты пытаешься стереть этот страх? Ты всегда думала: «Будь я женщиной, сумела бы уничтожить ночные кошмары!» Верила: «Да, я превращусь в безмозглую бабу, зато смогу ничего не бояться!»— Это очень личное, Майкл. — Голос Эстеллы звучал ровно, она стойко выдержала взгляд Кросса. — Не хочу, чтобы мы стали врагами.— Ты всегда был тупицей, тебе не хватало чертовых мозгов, чтобы признавать свои страхи. Сейчас ты вернулся, и единственное, чего тебе нужно от меня, — это чтобы я достал пистолет. Что, уже заскучал по члену?— Я по нему никогда не скучала, — с вызовом ответила Эстелла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25