Должна, наконец, узнать, что происходит.
– Звучит... заманчиво, – произнесла Бенедикта, искренне надеясь, что и Паоло, и Фредерик уловят скрытую в ее словах иронию.
– Оно того стоит, – любезно заверил ее итальянец. – Значит, договорились? В семь часов я пришлю машину.
На выбор подходящего наряда Бенедикта потратила целую вечность. Ну почему она не воспользовалась возможностью в «Галерее Гумберта» и не купила себе что-нибудь подходящее, пусть и истощив тем самым свои скромный счет в банке! Но откуда же ей было знать, что Паоло пригласит ее на яхту? До сих пор «опыт мореплавания» молодой женщины ограничивался детскими каруселями-лодочками да еще паромом. Не укачает ли ее? Вдруг окажется, что она страдает морской болезнью...
Лучше всего к такому случаю подошло бы одно из привезенных ею платьев. Но в платье по трапу не особенно взберешься. Меньше всего Бенедикте хотелось, чтобы Паоло подумал, будто она предпочла внешний эффект практичности, хотя в глубине души конечно же мечтала выглядеть на все «сто».
В очередной раз, сказав себе, что ей дела нет до того, что подумает о ней Паоло Ланци, Бенедикта сняла с вешалки шелковые брюки небесно-голубого цвета, расклешенные от колена, с эффектной мережкой по бокам и металлическим поясом. Эти брюки она купила в прошлом году на распродаже летней коллекции мод и очень сомневалась, что однажды подвернется случай их надеть: слишком уж они были броские. А вот сегодня вечером они будут в самый раз.
Стоили эти брюки целое состояние, и Кевин строго отчитал невесту за расточительность. Теперь, дополненные бежевым топом, они смотрелись на редкость эффектно. В кои-то веки, поглядевшись в зеркало, Бенедикта осталась собой довольна. Да, сегодня она просто ослепительна!.. Но разумно ли это: вырядиться так для встречи с мужчиной, которого она презирает?
Бенедикта удрученно поджала губы. И о чем только она думает? С ума сошла, не иначе. Сама отрекается от своих ценностей, предает свои идеалы! Не говоря уже о женихе.
Она уже принялась стягивать с себя топ, собираясь заменить его более скромной футболкой, когда в дверь постучали. Исполнительная горничная сообщила, что машина уже у входа и шофер ждет. Так что, поневоле оставшись, в чем есть, Бенедикта наспех накрасила губы и сбежала по лестнице.
Яхта Паоло ожидания вполне оправдала. Не большое изящное судно, до блеска надраенная тиковая палуба, две гордые мачты, уютные каюты внизу... При этом никто не назвал бы эту яхту безликой дорогостоящей игрушкой. Подобно своему владельцу, она обладала и неповторимой индивидуальностью, и свойственным только ей обаянием.
Паоло встретил гостью в порту, тут же завладел ее рукой, и у Бенедикты, как всегда в таких случаях, голова закружилась от его близости. С какой легкостью Паоло подчиняет ее себе! Но когда молодые люди ступили на дощатый причал, Бенедикта мягко высвободилась. Итальянец прошел дальше, проверить швартовы, и она проводила его взглядом. Вот он наклонился и потуже затянул веревки, и Бенедикта" поневоле залюбовалась его поджарыми ягодицами. Каждое его движение дышало чувственной грацией, завораживающей силе которой противиться молодая женщина просто не могла.
О Боже!
Бенедикта с трудом заставила себя отвести глаза.
– Не подняться ли нам на борт? – предложил Паоло, приглашающим жестом указывая на сходни, затем посмотрел на ее ноги. – Только, наверное, тебе лучше снять туфли. Если ты вдруг потеряешь равновесие и свалишься в воду, на ужин акулам, я этого просто не переживу, моя Бенедикта!
Да, босоножки на высоких каблуках для такой прогулки абсолютно не подходили, но ничего более подходящего у нее просто не было. А Паоло, наверное, подумал, что она специально их надела ради него. Бенедикта с досадой сбросила босоножки.
– Вот так-то лучше, – тихо похвалил он. Неотразимый итальянец умел самую невинную фразу произнести так, что по спине молодой женщины пробегал холодок тревожного предвкушения, а в памяти вновь воскресала та единственная, проведенная с ним ночь.
Бенедикта решительно шагнула мимо него к сходням. Скорее бы этот день закончился! Как только Паоло поймет, что зря тратит время, подначивая и провоцируя ее, он непременно перейдет к делу и объяснит, наконец, для чего ему понадобилась эта встреча наедине... Или нет?
Паоло поднялся на борт вслед за молодой женщиной. Яхта мягко покачивалась на волнах. Но когда Бенедикта чуть, пошатнулась, не удержав равновесия, он, как ни странно, не воспользовался возможностью поддержать ее. Прошел прямиком к капитанской каюте и включил генератор.
Свет залил яхту. Матово заблестело полированное дерево, ослепительно вспыхнула медь. При виде такого великолепия у Бенедикты просто дух захватило. Крутая металлическая лестница уводила вниз. Паоло жестом поманил молодую женщину за собой.
Она предпочла бы спускаться первой, лишь бы не выглядеть неуклюжей в его глазах. Но Паоло уже стоял у подножия лестницы и выжидательно смотрел на нее. Бенедикта бросила босоножки на палубу, покрепче вцепилась в перила и осторожно сделала первый шаг.
Она упрямо смотрела себе под ноги, а не на обращенное к ней лицо хозяина яхты. Внутри яхта выглядела не менее эффектно, нежели снаружи. Справа располагался камбуз, а прямо – роскошная каюта. В воздухе разливался аромат восхитительных яств, однако одного взгляда в сторону девственно-чистого камбуза хватило, чтобы понять: стряпней занимались отнюдь не здесь. Едва Бенедикта переступила порог каюты, как взгляду ее предстало восхитительное зрелище.
Стол перед квадратным иллюминатором ломился от изысканных местных блюд: все – горячее, с пылу с жару. Здесь, по всей видимости, потрудилась целая армия поваров и слуг. Паоло явно приготовился к приему загодя.
– Тебе ведь пришлась по душе итальянская кухня, правда, моя Бенедикта? – спросил Паоло с надеждой, и молодая женщина с энтузиазмом закивала.
– Пахнет просто чудесно, – заверила она и, не в силах долее злиться на Паоло, раз уж он пошел ради нее на такие траты, мягко добавила: – Но тебе придется просветить меня, что есть что, знаешь ли. На вид я способна определить разве что крабов, и то только потому, что они в панцире!
– О'кей... – В устах итальянца это американское словечко прозвучало на редкость забавно. – Что ж, начнем церемонию торжественного представления.
Паоло выдвинул для нее стул, сам уселся рядом и, вооружившись вилкой, подцепил на зубчик немного золотистой массы, что красовалась на блюде, посыпанная панировочными сухарями и зеленью.
– Тимбалло ди ризо, паштет из риса. Паштет, это Бенедикта, – торжественно произнес он. – Бенедикта, это паштет.
Золотистая густая масса так и таяла во рту. Бенедикта облизнулась и промокнула губы салфеткой. Наверное, не стоит так уж очевидно выказывать удовольствие. Но ведь она и впрямь наслаждается происходящим! Тем не менее, принять приглашение на ужин – это одно. А вот позволить кормить себя с вилки – совсем другое!
После тимбалло ди ризо Паоло предложил ей нечто похожее на поджаристую запеканку, украшенную ломтиками лимона. Бенедикта осторожно откусила и блаженно закрыла глаза. Хрустящее снаружи, сочное внутри, это удивительное блюдо просто таяло во рту.
– Рыбный воздушный пирог по-милански, прошу любить и жаловать, – пояснил Паоло, воодушевленный восторгом своей гостьи, и, наклонившись к ее уху, вкрадчиво произнес: – Тебя так приятно радовать, сокровище мое! Большинство женщин скорее заморили бы себя голодом, нежели притронулись бы к такому угощению!
Бенедикта чуть заметно поморщилась.
– То есть ты хочешь сказать, что в моем случае уже все равно – фунтом больше, фунтом меньше? – Она с тоской посмотрела на блюдо, где живописно разложенные ломтиками красовались лучшие сорта итальянского сыра – «Бель паэзе», «Буриелле», «Горгонцола».
– Что такое? – недоуменно переспросил Паоло. – Я не вполне тебя понял.
– Ну, я такая толстуха, что следи не следи за фигурой, все равно лучше уже не станешь, – не без ехидства пояснила Бенедикта.
– Ты – и толстая? – недоверчиво повторил он. – Скажешь тоже! Да кому и знать, как не мне, насколько ты стройна и изящна! Разве забыла?
Она все отлично помнила, вот только время было неподходящее для воспоминаний. Сейчас, когда Паоло сидел с ней за одним столом и вел себя так обходительно, так любезно, она того и гляди забудет, зачем пришла.
– А это что такое? – полюбопытствовала Бенедикта, незаметно отодвигаясь от соседа вместе со стулом.
– Это телячий шницель по-тоскански, – охотно сообщил Паоло, похоже, ничего не имеющий против перемены темы. – Запекается в духовке вместе со шпинатом и сыром. А вот то ароматное блюдо чуть левее, клецки по-венециански. Острые, пикантные – объеденье, да и только! Я их обожаю и подумал, что и тебе они понравятся.
По правде говоря, Бенедикте понравилось все. О чем оставалось только пожалеть, поскольку все эти мясные и мучные блюда и соусы с диетой никак не ассоциировались. Ей даже подумать было страшно, сколько лишних калорий она поглотит за один-единственный вечер. Но, в конце концов, Паоло к такому меню с детства привык, и при этом строен и мускулист, как греческий бог. Пожалуй, стоит последовать его примеру, перестать беспокоиться насчет лишнего фунта-другого и просто наслаждаться жизнью.
Со временем, воздав должное искусству итальянских кулинаров, молодые люди, прихватив корзину с фруктами, перебрались на мягкий диван. В иллюминатор светил тоненький серп луны. Залив тонул во тьме, лишь у самого горизонта переливались огнями плывущие куда-то корабли.
Паоло включил магнитофон. Чарующая мелодия разливалась в воздухе, то убыстряясь, то затихая, исполненная то безудержного веселья, то сладкой тоски. Под эту музыку хотелось танцевать и любить, и при одной мысли о том, чтобы заняться либо первым, либо вторым с Паоло Ланци, у Бенедикты учащался пульс и голова шла кругом.
И все равно она наслаждалась каждым мгновением. Мучительная напряженность понемногу отступила, Бенедикта расслабилась, приободрилась. Хозяин яхты вел себя безупречно, и молодая женщина уже склонна была поверить, что страхи ее беспочвенны. Паоло так старается ей угодить, он такой милый, такой любезный, и, конечно же, ничего дурного у него и в мыслях нет!
Наверное, это вино так на меня подействовало, решила Бенедикта. Отказаться было невежливо, поэтому она осушила наполненный до краев бокал, а затем еще один и еще. Рубиново-красный напиток явно ударил ей в голову. К концу трапезы мысли у нее слегка мешались.
Но ведь это так приятно, убеждала себя Бенедикта. Ей было слишком хорошо, чтобы портить себе удовольствие, размышляя о посторонних, скучных вещах...
Фредерик!
Перед ее мысленным взором внезапно возникло лицо брата, и молодая женщина смущенно заморгала. Вот за этим она и здесь: чтобы поговорить о Фредерике. Только по этой причине, и не иначе. Она на мгновение поддалась чарам ночи, вина и музыки – и, как ни жаль, самого хозяина яхты. И позорно забыла о том, ради чего, собственно, согласилась на эту встречу наедине.
А также и о том, кто во всем виноват.
А виноват во всем был Паоло Ланци.
Паоло меж тем поднялся с дивана. Молодая женщина вздрогнула, но он лишь собрал со стола тарелки и отнес их на камбуз. Затем вернулся и протянул ей руку, приглашая встать.
Да он танцевать надумал, догадалась Бенедикта. Только она собралась потребовать от Паоло объяснений, как он перешел к следующей части своего плана! И на сей раз пути к отступлению не было. Отобрав у нее бокал, итальянец ласково, но настойчиво заставил ее подняться. Не успела Бенедикта толком понять, что происходит, как уже оказалась в его объятиях.
– Нам надо поговорить, – взмолилась она, ощущая сквозь тонкую ткань топа жар его пальцев. Паоло нежно провел большим пальцем вдоль основания ее шеи, и Бенедикта затрепетала. – Паоло, я не хочу с тобой танцевать! Я не за этим пришла!
– Конечно, не за этим, – невозмутимо согласился хозяин яхты, но объятий не разомкнул. – Но это вовсе не значит, что нам запрещено сполна насладиться обществом друг друга. Доверься мне. Мы непременно перейдем к делу... в свое время.
Довериться – ему? Бенедикта с трудом подавила желание истерически расхохотаться. Не она ли безоглядно доверилась Паоло Ланци два года назад – и к чему это привело? Да если бы она не совершила ошибки и не положилась на порядочность Паоло, ее бы здесь вообще не было! И как ей довериться неотразимому итальянцу, если она и себе самой не доверяет!
И, тем не менее, все доводы рассудка оказались бессильны. Ночь, гипнотические ритмы музыки и его гибкое, сильное тело в опасной близости от нее – все это пьянило Бенедикту сильнее выпитого вина. Мужская ладонь покоилась у основания ее щей, привлекая ее все ближе и ближе... А что, если она перестанет противиться и прильнет к нему, почувствует ли она сквозь ткань брюк его напрягшееся мужское естество?
Что за безумие! Это же просто танец, а вовсе не прелюдия к сексу! Но мысли ее сосредоточились на одном – на сексе. Боже, сколько же она выпила? Отчего она словно обезумела от неуемного желания?
Голова кружилась, ноги подкашивались. Она танцует с Паоло... это просто сон, греза, иллюзия, которая развеется с первым рассветным лучом. Бенедикта робко подняла глаза и прочла в темно-синем взгляде ту же затаенную муку и жгучую, не находящую выхода страсть. А в следующий миг это выражение исчезло, сменилось насмешливо-саркастической улыбкой.
Пристально наблюдая за ней, Паоло завладел ее рукой, сплел пальцы и прижал ее ладонь к своему бедру. Теперь молодой женщине передавалось каждое его движение... А партнер ее меж тем сдвинул руку чуть выше.
– Чувствуешь, что ты со мной делаешь, моя Бенедикта? – шепнул он ей на ухо, а затем прихватил зубами золотую сережку-обруч и легонько потянул на себя. – Или, может статься, ты не готова разделить со мною еще и это?..
– Паоло... – сдавленно прошептала она.
Бенедикта собиралась заявить, что ничего общего с ним иметь, не намерена ни сейчас, ни впоследствии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19