– Что ж тут удивительного – она не становится моложе...
Кэрри сказала себе, что обязана сменить тему, но вместо этого неожиданно услышала собственный голос:
– А сколько ей лет?
– Да уже больше тридцати... – Склонившись к ее уху, Сиси зашептала: – Говорят, она сейчас не в фаворе. Похоже, безумные слухи, что о ней ходили, все-таки оказались правдой!
– Слухи? – повторила Кэрри, отчаянно стыдясь своего жгучего любопытства, но тщетно стараясь его побороть.
– Владелец телеканала довольно консервативен и очень заботится об имидже своего детища. Он старается подбирать ведущих, особенно тех, кто является лицом канала, с безупречной репутацией, а Лотта... О, извините!
Служащая отвлекла Сиси каким-то вопросом. Хозяйка салона отошла, а Кэрри осталась сидеть в кресле, изнывая от любопытства. Но в следующий миг, отрезвев, она ощутила, как пылают щеки. Что за низость – прислушиваться к сплетням! Она была о себе лучшего мнения.
– Может быть, сменим тему? – предложила она, когда Сиси вернулась.
– Неужели вам ни капельки не интересно? – усмехнулась Сиси.
– Простите... боюсь, мне неприятно о ней говорить..
– Знаете, почему о вас я никогда не сплетничаю? – Хозяйка салона улыбнулась. – Потому что вы не такая, как другие. Держу пари, Карлоса поразило ваше несходство с... с той женщиной, о которой мы больше не упоминаем. Вот что я вам скажу: ему невероятно повезло, что он вырвался из ее коготков.
По дороге домой Кэрри, набравшись храбрости, заехала в тот самый магазин, куда когда-то возил ее Карлос. Она решила купить на сегодняшний вечер что-нибудь новенькое, чего Карлос еще не видел, – что-то по своему вкусу. Скоро она нашла то, что искала: маленькое платье на бретельках, безупречно женственного покроя, сверкающее блеском расплавленного золота.
Облаченная в новый наряд – к платью она прикупила тонкие, как паутинка, чулки с кружевным верхом, устрично-розовые трусики и бюстгальтер, – Кэрри заперлась в ванной и принялась наводить красоту. Она наносила блеск на губы, когда послышался стук в дверь.
Кэрри открыла... и уперлась взглядом в шелковый галстук. Подняв глаза, она встретилась с темно-золотистым взором – взором, который так любила.
– Скажи честно, с этими тенями на веках я не очень похожа на панду с похмелья?
– Святые угодники... – хрипло пробормотал Карлос.
– Что, так плохо? – в отчаянии простонала Кэрри. – Неужели опять все смывать?
– Дорогая, ты сказочно выглядишь! – заверил он.
Только сейчас Кэрри заметила, что муж не сводит глаз с ее стройного стана, затянутого в облегающее платье.
– Да нет же, Карлос, я о глазах!
Карлос поднял взгляд к ее лицу и ухмыльнулся по-мальчишечьи.
– Глаза потрясающие, как и все остальное. Сколько у нас времени до отъезда?
– Карлос! – простонала она, чувствуя, как от одного его взгляда твердеют соски, а в глубине занимается томительный жар.
– Впрочем, – добавил Карлос, вмиг посерьезнев, – сначала нам надо кое-что обсудить.
– Что?
– Сегодня утром я вел себя как свинья. Как прошло собеседование?
– Собеседование? – Кэрри залилась краской и опустила глаза, стыдясь признаться, что в последний момент передумала. – Прекрасно... спасибо.
– Мне кажется, – заговорил Карлос, – лучший выход для тебя – устроиться на работу в «Виэйра Индастриз». Только не говори, что я развожу у себя в компании кумовство, а сначала выслушай все «за» и «против».
– «За» и «против»... – словно попугай, повторила Кэрри, до глубины души изумленная его предложением.
– Ты будешь работать по свободному графику. Если я захочу, чтобы ты сопровождала меня на какую-нибудь деловую встречу или в командировку, с этим проблем не будет.
– Понятно...
– Разумеется, сначала тебе придется пройти профессиональную подготовку. Не думаю, что это будет легко, но если ты настроена делать карьеру, то, я уверен, справишься. До сих пор у тебя не было возможности учиться, однако это не значит, что ты к этому не способна, – закончил Карлос.
Кэрри не знала, что сказать. Она вовсе не стремилась делать карьеру. Но как признаться Карлосу, что она передумала? Он сделал усилие над собой, согласился отказаться от своих требований, он готов устроить все так, чтобы ей было удобно, и вдруг...
– Кэрри! – поторопил он.
Сглотнув, Кэрри выдавила слабую улыбку.
– Спасибо, Карлос. Я об этом подумаю.
– А у меня для тебя сюрприз, дорогая, – объявил он. – Закрой глаза и вытяни руку.
Кэрри зажмурила накрашенные веки и, вытянув руку, ощутила, как что-то скользнуло ей на палец.
– У нас сегодня юбилей, – объяснил Карлос. – Шесть недель со дня свадьбы.
Рядом с обручальным кольцом теперь сверкало сапфирами и бриллиантами другое. Что-то сжало Кэрри горло, и слезы защипали глаза.
– Какая прелесть... – пролепетала она дрожащим голосом.
– О чем же ты плачешь?
– Я не плачу, – солгала она. – Ладно, пойду-ка лучше докрашусь.
– Ах ты кокетка! – нежно поддразнил Карлос.
Кэрри поспешила скрыться в ванной, чувствуя, что еще минута – и она разрыдается от счастья.
Друзьями семьи оказались симпатичные супруги средних лет, явно принадлежащие к высшему обществу. Обстановка их особняка была выдержана в странном стиле: приглушенный свет, огромные зеркала на стенах, задрапированные статуи в темных углах, камин в виде дракона, изрыгающего пламя. В воздухе плавал густой аромат каких-то восточных благовоний.
– Странные у тебя друзья, – заметила Кэрри.
– Кристофер и Фрида – прекрасные люди, но рабски следуют моде, объяснил Карлос. – Вот увидишь, когда мы приедем в следующий раз, здесь все переменится.
В этот миг в дверях появилась Лотта. Не заметить ее Кэрри не смогла бы при всем желании: белое мини-платье с блестками, облегающее каждый изгиб соблазнительного тела, превратило Лотту в какую-то сказочную красавицу. При ее появлении смолкли разговоры и все головы, и мужчин, и женщин, обернулись к ней. Заметив, что Кэрри замерла, словно зверек, почуявший грозу, Карлос мягко обратился к ней:
– Боюсь, на некоторых мероприятиях тебе придется с ней сталкиваться.
– Ты знал, что она здесь будет?
– Я просто об этом не думал, – с долей раздражения ответил он.
Заметив, что Лотта не одна – ее сопровождал весьма представительный мужчина, – Кэрри успокоилась и пожалела о необдуманных словах. В конце концов, Лотта имеет право бывать где хочет.
Час спустя начались танцы. Глядя, как зажигательно отплясывает бывшая подруга Карлоса, Кэрри тихо плавилась от зависти. Когда муж пригласил ее на танец, она отказалась – не решилась выставлять себя на посмешище: ее познания в бальных танцах равнялись нулю.
Воспользовавшись тем, что Карлос отошел поговорить с хозяевами дома, к Кэрри подлетел его кузен Джейк.
– Не желаете ли потанцевать?
– Спасибо, нет.
– Не позволяйте Лотте вас обставить! – бесцеремонно посоветовал Джейк.
– А она здесь? Я и не заметила.
Кэрри понимала, что ведет себя глупо, по-ребячьи, но не могла с собой справиться. Рядом с Лоттой она казалась себе жалкой и бесцветной! И почему притих Карлос? Может быть, ревнует? Что, если ему больно видеть Лотту с другим? Да, конечно, иначе и быть не может.
Джейк исчез в толпе, и Кэрри снова увидела Лотту: теперь прелестная гостья о чем-то весело болтала с Фридой, хозяйкой дома. И вдруг что-то случилось – Кэрри не поняла что. Лицо Фриды окаменело, она повернулась на каблуках и решительно зашагала в сторону мужа и Карлоса. Лотта вернулась к столу.
Взглянув на Карлоса, Кэрри заметила, что он смотрит на Лотту. На лице его читалось нескрываемое напряжение: губы сжаты, брови нахмурены. Сердце Кэрри вдруг подпрыгнуло и заколотилось где-то в глотке. Словно во сне, наблюдала она, как Карлос пробирается сквозь толпу... подходит к своей бывшей невесте... кладет ей руки на плечи... Страшнейший из кошмаров сбывался у Кэрри на глазах – но она все еще не могла поверить.
И все же это был не сон. Лотта уронила голову на плечо Карлоса, и он, бережно поддерживая за талию, повел ее прочь из комнаты. Танцующие пары останавливались, чтобы взглянуть на них.
Вот оба скрылись – а Кэрри все сидела, уставившись в пространство. Во рту у нее стояла мерзкая горечь, к горлу подступала тошнота. Грохот музыки заглушал разговоры, но она ясно видела, как гости перешептываются, украдкой поглядывая на нее.
Рядом возник Джейк.
– Карлос попросил меня составить вам компанию.
Неужели Карлос в самом деле ушел с Лоттой? Сбежал с вечеринки, бросив меня на растерзание любопытной толпе? Может, спросишь еще, куда он с ней отправился? – с горькой иронией сказала себе Кэрри.
– Я хочу уехать.
Она с трудом поднялась – ноги ее дрожали. Сейчас она мечтала только об одном: провалиться сквозь землю, исчезнуть с глаз злорадных сплетников. Никогда в жизни она не испытывала такого унижения. Никогда не подозревала, что Карлос способен так с ней поступить.
Хозяин с хозяйкой куда-то исчезли, и Кэрри вздохнула с облегчением. Джейк бережно отвел ее вниз, усадил в такси и сам сел рядом.
– Вам вовсе не обязательно ехать со мной, – деревянным голосом сказала она.
– Карлос просил вам передать, что у него не было выбора, – торопливо. принялся выгораживать кузена Джейк. – Он обещал позже все объяснить.
Позже? Ну нет, никогда! – подумала Кэрри, старательно избегая вопросительного взгляда Джейка. Что тут объяснять? «Не было выбора...» Карлос свой выбор сделал. И хочет объясниться. Понятно – не совсем же он без совести! Но, когда дошло до дела, не смог противостоять влечению к женщине, которую действительно любит.
– Я знаю Карлоса, – помолчав, снова заговорил Джейк. – Мы с ним росли вместе. Он порядочный человек. Не знаю, что там произошло, но уверен, вам не о чем волноваться.
– Да неужели?
Кэрри с трудом подавила истерический смех. «Порядочный», подумать только! Образец благородства – пришел на вечеринку с женой, а ушел с любовницей!
– Я уверен, его поведению есть какое-то объяснение. Лотта вела себя странно, Кристофера и Фриду обеспокоили ее выходки. Парень, с которым она пришла, скоро смылся, а сама она... – Он понизил голос. – Знаешь, на ней ведь под платьем ничего не было.
Шлюха! – в ярости думала Кэрри, чувствуя, как жжет глаза соль невыплаканных слез. Вот чем она его привлекла – примитивным сексом!.. Кэрри хотелось сорвать с себя облегающее платье и дурацкие кружевные чулки. Ну не смешно ли? Нашла с кем соперничать! Давно пора было понять, что в мире, к которому принадлежат Карлос и Лотта, ей делать нечего.
Войдя в дом, Кэрри первым делом нашла листок бумаги и нацарапала записку:
«Спасибо, все было прекрасно, но с меня хватит».
Записку она оставила на видном месте в спальне. Собрала вещи – те, что попроще, – и вызвала такси. В глубине души она всегда знала, что этим кончится. Грех жаловаться на судьбу. Карлос никогда не говорил, что любит ее, да и она никогда не признавалась ему в любви. Но ведь он клялся ей в верности и надел на палец обручальное кольцо! А всего несколько часов назад подарил еще одно... И вдруг огненная, испепеляющая ненависть охватила Кэрри, разрывая ее сердце на части. Рухнув на чемодан, Кэрри разразилась рыданиями.
Минут через десять, совладав с собой, она осторожно, чтобы не разбудить няню, прокралась в детскую и остановилась у кроватки Дороти. Дочка будет очень скучать по Карлосу... Но что же делать? И зачем ее глупое сердце отравляет и без того ужасные минуты чувством вины? Почему внутренний голос кричит, что она совершает страшную ошибку?
Нет, твердо сказала себе Кэрри, я приняла решение и выполню его. Если Карлос ждет, что я стану мириться с его изменами, – не дождется. Я подам на развод... Нет, лучше просто исчезну – пусть гадает, где я и как от меня избавиться! Ничего с ним не случится, такая штучка, как Лотта, не откажется жить в грехе...
Но Кэрри тут же оборвала себя, придя в ужас от своих злобных и мстительных мыслей. Это несправедливо. Надо отпустить Карлоса с миром. Пусть женится на Лотте, если любит ее, – а судя по сегодняшнему вечеру, иначе и быть не может...
10
Прошло три недели с тех пор, как Кэрри вернулась в родительский дом.
Рассказ обо всем, что произошло с ней в Нью-Йорке, занял целый день. Потом были слезы, упреки, сожаления – и, конечно, поцелуи и слова любви. Отец и мать простили Кэрри то горе, которое она им причинила, и приняли внучку с распростертыми объятиями.
Кэрри думала, что возвращение домой излечит ее от тоски – однако дни текли за днями, а она тосковала все сильнее. Не желая огорчать родителей, она старалась казаться веселой и рыдала только по ночам, уткнувшись в подушку, чтобы отец и мать не услышали. Однако подавленное настроение дочери, разумеется, не могло остаться ими незамеченным.
Все чаще отец и мать заговаривали с ней о происшедшем – и то, что они говорили, Кэрри вовсе не нравилось.
– Что он, болван, этот твой муж? – интересовался отец, приводя Кэрри в ярость одним подобным предположением. – Только совершеннейший болван станет жениться на одной женщине, когда любит другую.
– Ты всегда действуешь не подумав, – вздыхала мать. – Почему ты не попробовала поговорить с мужем? Он ведь хорошо с тобой обращался. С какой стати ему вдруг понадобилось сбегать от тебя с этой бесстыжей? Твой отец никогда бы и не взглянул на такую женщину, – с трогательной гордостью добавила она. – Порядочных мужчин такие не интересуют.
В эту ночь Кэрри снова плакала. Казалось, сердце и душа ее остались в Нью-Йорке. С Карлосом...
Каждый вздох, каждое движение болезненно напоминало ей, что его нет рядом. По многу раз в день она, забывшись, обращалась к нему – но ответом ей было молчание. Кэрри мучилась и презирала себя за эти муки: десятки раз она бралась за телефонную трубку, чтобы позвонить Карлосу, но не знала, что сказать.
Два дня спустя Энджи Мастертон вдруг объявила за завтраком, что «пора прибраться в доме». Кэрри подавила стон: она не знала, с чего вдруг мать обуяло стремление к чистоте. Целый день все трое мыли, чистили и скребли дом, и к пяти часам даже обшарпанная кухня сияла чистотой.
Вечером родители Кэрри, как обычно по средам, отправились на службу в церковь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18