Долго я ломал себе голову, не зная с чего начать и какого направления
держаться. Наконец, я взял лист почтовой бумаги, принесенной мне
полицейским и написал следующее:
"Полицейский участок Боундстрит. Четверг"
Дорогой лорд Ламмерсфильд! В последний раз, когда я имел удовольствие
встретить вас на балу у Сангетта, вы были так любезны, что предложили мне
свою помощь, если мне случиться попасть в тюрьму... При чтении моего
настоящего адреса, вы убедитесь, что я достиг этого положения с
неожиданной быстротой... Не знаю, известно ли обществу о том интересном
преступлении, в котором меня обвиняют, но, могу вас уверить, что пользуюсь
в данный момент совершенно незаслуженной карой!
Если вы можете уделить мне полчаса в течение дня, я буду весьма
обязан вам за добрый совет! В ответ на вашу любезность, могу обещать очень
занимательный рассказ, способный, наверное рассеять гнетущую скуку,
царившую в министерстве внутренних дел, на которую вы так жаловались в
наше последнее свидание.
Преданный вам Стюарт Норскотт".
Насколько я знал лорда Ламмерсфильда, я был совершенно уверен, что
это письмо приведет его в мою камеру.
Побочные обстоятельства предъявленного мне обвинения были так
необыкновенны, а его собственные дела были так близко связаны с моими, что
он, наверное, сгорая от нетерпения узнать все подробности моего дела, если
только ему было о нем доложено, поспешит ко мне.
Я надписывал адрес на конверте, когда в камеру вошел следователь
Нейль.
- Это единственное письмо, которое я пока написал, - сказал я,
протягивая ему письмо, - но я бы был очень обязан, если бы вы немедленно
доставили его по адресу!
Бросив любопытный взгляд на адрес, следователь, видимо, проникся
уважением ко мне, потому что взял письмо и сразу же вышел. Однако, он
вскоре вернулся назад и заявил:
- Пришел ваш вчерашний приятель - мистер Логан: если желаете, можете
его видеть.
Минуту спустя, полицейский ввел в камеру моего друга, нас оставили
одних.
Билли уселся на угол стола, засунув руки в карманы, и проговорил:
- Да, нечего сказать, в грязную историю мы попали!... Нас, кажется,
подслушивают, прибавил он, оглянувшись на дверь.
- Очевидно, - отозвался я, - но это ничего не значит! Что бы ни
случилось я теперь поступлю, как Джон Бертон. Раз Норскотт умер, дело наше
кончено!
Билли согласился со мной.
- Конечно так! Необходимо очистить себя от всяких подозрений. Вам
придется для этого пригласить адвоката.
- Я написал лорду Ламмерсфильду и уверен, что он придет! Я хочу
услышать его мнение, прежде, чем начать действовать!
- Превосходная мысль! - одобрил Билли. - А вы не слыхали ничего
новенького относительно убийства? - прибавил он. - Кто это, черт возьми,
укокошил Прадо, и каким образом полиция напала на ваш след?
- Думаю, что это дело рук Да-Коста - ответил я. - Но мы скоро
что-нибудь узнаем: около одиннадцати я буду у судьи.
- Около одиннадцати? - переспросил Билли. - В таком случае мне пора
идти: я обещал вашей девице повести ее в суд.
- Марчиа? - воскликнул я. - Разве она знает?
- Да, я ей звонил сегодня и все рассказал. Разве этого не надо было
делать?
Я пожал плечами.
- Нет, почему же? Все равно газеты будут кричать об этом! Но мне
хотелось бы, если возможно, не впутывать ее имя в эту историю.
- Во всяком случае, будет лучше, если мы с нею явимся в суд! Я решил,
что полезнее ей сразу узнать обо всем: это избавит ее от лишних волнений!
- произнес Билли.
Я протянул ему руку.
- Билли вы молодец!
Он подошел к двери и постучал.
Изумительная поспешность, с которой дверь была открыта полицейским,
наводила на некоторые размышления.
Махнув мне на прощание рукой, Билли вышел в коридор.
В течение следующих минут, я старался тщательно восстановить в своей
паяти точные числа и последовательный порядок всех происшествий, начиная с
момента встречи с Прадо-Норскоттом на набережной.
Я решил рассказать Ламмерсфильду всю правду, и мне хотелось изложить
ему историю в самой краткой и сжатой форме...
Мои размышления прервал следователь Нейль.
- Приехал судья, - сказал он. - Ваше дело пойдет первым!
Несмотря на ранний час, зал суда был битком набит публикой.
Когда я направился на указанное мне следователем место - деревянное
помещение, напоминающее загон для скота, я не узнал ни одного лица, кроме
Морица. Он сидел в центре зала и упорно избегал моего взгляда.
Пресса была в полном составе и, покая усаживался, вокруг меня
слышалось жужание и шушукание.
Дальнейшая процедура была, как обыкновенно пишут в газетах, "краткой
и чисто формальной".
Прежде всего, следователь Нейль вошел в свидетельскую камеру и в
кратких словах изложил подробности моего ареста.
После него следователь Кортис сделал свой полицейский доклад.
Понятно, что я слушал его с величайшим интересом.
Кортис заявил судье, что тело убитого мужчины, найденное в
"Боксе-Ренте", без всякого сомнения, признано за труп Стюарта Норскотта.
Далее по его словам, имеется целый ряд показаний, что за два дня до
убийства, я провел с покойным несколько часов в ресторане "Милан". Что, в
ночь, когда произошло убийство, я находился на балу у лорда Сангетта, под
именем Стюарта Норскотта, что я ушел оттуда рано - это может подтвердить
сам лорд Сангетт - и в несколько возбужденном состоянии... Что я вернулся
домой рано утром, и платье, надетое на мне, было запачкано кровью...
Правда, Кортис заявил, что в деле имеются некоторые темные, неясные
стороны, и все же он настаивал на необходимости моего задержания...
Судья выслушал его, не прерывая до конца, и предложил мне поставить
перекрестные вопросы свидетелям.
- В следующий раз меня будет представлять мой доверенный, - заявил я,
- вот пусть он берет всю работу на себя!
Лицо судьи осветилось улыбкой.
- В таком случае я задержу вас до следующего дня! Надеюсь, что
полиция даст вам возможность приготовить вашу защиту, согласно
установленным правилам!
Выходя из зала суда я впервые заметил Марчию и Билли. Они сидели
позади всех, но даже на таком далеком расстоянии лицо девушки выделялось
как прекрасный цветок.
Я не показал вида, что узнал их: пресса следила за мной с громадным
интересом, и мне не хотелось впутывать девушку в это дело.
Не прошло и четверти часа после моего возвращения в камеру, как мой
сторож возвестил с благоговением на лице:
- Приехал министр внутренних дел. Он желает видеть вас немедленно!
Минуту спустя, ко мне ввели лорда Ламмерсфильда.
Я встал и, когда надзиратель вышел, закрыв за собой дверь, я
поклонился моему высокопоставленному гостю.
- Как это любезно с вашей стороны, что вы так скоро пришли!
В первый момент лорд мне ничего не ответил. Он смотрел мне прямо в
лицо с выражением не то удивления, не то иронии. Потом протянул мне руку и
сказал:
- Даже председатель кабинета и тот иногда держит свое слово, мистер
Норскотт!
Я засмеялся, отвечая на его рукопожатие.
- Лорд Ламмерсфильд, - начал я без всяких предисловий, - я просил вас
придти сюда, чтобы выслушать от меня правду... Я... не Стюарт Норскотт!
Этот интересный джентльмен теперь умер! Вот единственный пункт, в котором
полиция не заблуждается!
Скотлэнд-Ярд делает замечательные успехи! - невозмутительно заметил
министр, и, положив шляпу на стол, придвинул себе стул и сел.
- Я расскажу вам всю историю от начала до конца: так будет лучше! -
сказал я. - Кроме того, могу обещать, что вам не надоест ее слушать!
Ламмерсфильд вежливо поклонился.
- Мне ничего не надоедает, кроме политики.
Прохаживаясь по камере, я изложил моему посетителю всю изумительную
историю моих похождений, начиная с момента встречи с Норскоттом на
набережной. Я пропустил только один-два зпизода частного характера,
касавшихся Марчии.
Когда я кончил, лорд некоторое время сидел молча, глядя на меня,
потом тихо рассмеялся.
- Я вам очень признателен, мистер Бертон! - произнес он, наконец. - Я
был убежден, что люди, подобные вам, в наше время существуют только в
романах! Как утешительно убедиться в подобной ошибке! Да, я понимаю, что
жизнь может представлять для человека, с таким пищеварением и такими
принципами, как вы - большую ценность! Я скажу, что верить трудно в
подлинность вашего рассказа: он слишком неправдоподобен!
Я поклонился.
- Кроме того, - прибавил Ламмерсфильд, иронически усмехнувшись, -
рассказ имеет то достоинство, что объесняет некоторые факты, над которыми
в настоящий момент наш добрый деятель Кортис ломает себе голову!
- Думаю, что мне придется говорить ему правду! - решительно произнес
я.
Лорд поднял руку в знак протеста.
- Никогда не следует прибегать к крайностям! Я сегодня же пошлю к вам
Джорджа Гордона! Никогда не встречал человека, который от природы не питал
бы к правде более сильное отвращение. Если найдется удобный способ вывести
вас из затруднения, не прибегая к истине, можете быть уверены, что он его
пустит в ход!
Ламмерсфильд назвал имя самого известного криминалиста, имя которого
гремело заслуженной славой!
Я начал благодарить его, но он прервал меня:
- Я смотрю на вещи с эгоистической точки зрения! Как бы там ни было,
мне совершенно нежелательно, чтобы он знал о моих частных отношениях с
покойным мистером Прадо. - Я бы попросил вас не говорить об этом даже с
Гордоном!
Я кивнул головой в знак согласия.
- Что касается меня, я так и поступил, но Прадо, вероятно, оставил
какие-нибудь записи в своих делах, и если они попадут в руки двоюродного
брата... то вы из моего рассказа уже знаете, что это за птица - Мориц
Фернивелл!
Лорд пожал плечами и сказал, поднимаясь:
- Когда занимаешься политикой, невольно становишься философом! В
худшем случае это кончится для меня добавочным отпуском, и я считаю, что
вполне заслужил такую неприятность, благодаря моей непростительной
глупости. Я не понял, что наш покойный приятель просто отъявленный
авантюрист! Я был уверен, что он только гнался за титулом!

21
Мистер Джордж Гордон приехал около половины четвертого. Его привел ко
мне сам следователь и доложил о нем с тем же благоговением, что и о
министре.
Это был высокий, безупречно одетый молодой человек, с усталым лицом и
зоркими глазами под тяжелыми веками.
Когда он произнес свое приветствие в голосе его послышалось нечто,
напоминающее свист кнута.
- Лорд Ламмерсфильд вам, вероятно, все уже рассказал, - заговорил я.
- Пожалуй будет лучше, если вы теперь станете задавать мне вопросы.
Гордон сел за стол и покачал головой.
- Нет, мистер Бертон, если позволите, я предпочитаю выслушать это
дело в вашем собственном изложении. Понятие Ламмерсфильда о истине имеют
скорее политический, чем юридический характер.
Вспомнив мнение министра о Гордоне я не мог сдержать улыбки и, без
долгих размышлений, начал свой рассказ...
Мой гость слушал меня, нагнувшись над столом, и делал какие-то
заметки на листе бумаги. Раза два он прерывал меня и задавал краткие
отрывистые вопросы.
Когда я кончил, он встал, потянул к себе свои записки и медленно
проговорил:
- Надеюсь, вы понимаете, мистер Бертон, что завтра вы станете самым
популярным человеком в Англии! Если вы используете газеты должным образом,
то ваши мемуары будут стоить колоссальных денег! Я уверен, что с
сегодняшнего дня, каждый английский журналист будет гнаться за вами по
пятам!
Немного помолчав, он прибавил:
- Если все, что вы мне рассказали правда, то вам, конечно, ничего не
грозит! Начнем с того, что показания господина Логана прекраснейшим
образом восстанавливают ваше алиби! Но, с другой стороны, вам трудно
избежать судебного процесса! Вся история слишком неправдопадобна! Судья не
может принять ее за веру!
- Что же делать, - со вздохом произнес я, - раз все это раскроется,
значит так тому и быть!
Гордон кивнул головой.
- Я сейчас разузнаю, какие улики есть у полиции и просмотрю все ваше
дело! Надеюсь, появление в суде мисс Солано или вашего друга, мистера
Логана, не встретит никаких затруднений.
- Ровно никаких! Логан живет в моей квартире под надзором
полицейского. Он, вероятно, скоро придет сюда. Мисс Солано находится у
Трэгстоков, но мне не хотелось бы, чтобы ее имя фигурировало в этой
истории!
- Пошлите ко мне Логана, как только он придет, - вежливо попросил
Гордон. - Прежде всего, я постараюсь, чтобы издали приказ об аресте
Гуареца и всей остальной банды. А затем надо разыскать Мильфорда, если
только он еще жив: в его руках все нитки дела!
- Боюсь, что вы найдете его в Темзе, - заметил я. - Моя единственная
надежда на то, что ему удалось убить да-Коста!
Гордон встал с места явно преображенный. Присущая ему усталая
томность исчезла-спала с него, как плющ. Глаза засверкали таким живым
умом, такой энергией, что я легко понял его выдающийся успех.
- Я сделаю все, что возможно! - заявил он. - Между прочим, не можете
ли вы дать мне несколько адресов ваших друзей, живущих в Америке, или в
каких-либо других странах, которые могли бы засвидетельствовать вашу
личность?
Я виписал ему имена нескольких, самых почтенных моих знакомых,
знавших меня и о моей поездке в Англию, и Гордон спрятал этот список в
карман.
- Я сегодня же пошлю им каблограмму! Не забудьте прислать мне Логана!
А с мисс Солано я постараюсь повидаться сам!
Он ушел, оставив меня в приятном сознании, что защита выбрана очень
удачно! Меня теперь беспокоила только мысль о том, что Марчию все же
придется втянуть в эту историю, как свидетельницу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20