— Она рассказывала им, как все произошло. Лэнгстон обошел дом вокруг, а потом решил войти на кухню. Стрейдер оставался снаружи, часть ценностей была у него с собой. Он увидел силуэт и подумал, что это Редфилд. В кухне на столе лежали часы, серебро и еще разные штуковины, а мертвый водитель грузовика лежал в сорняках за стоянкой на шоссе, в Джорджии.
Джорджия Лэнгстон встала и отошла на несколько шагов, вглядываясь в темноту.
— Извините, — сказал ей Колхаун.
— Ничего, — ответила она. — Билл говорил, что так и было.
Он тоже поднялся.
— Ну, что же, здесь мне больше делать нечего.
Я думаю, вы выяснили все, что хотели знать. Я могу подбросить вас до вашей машины.
— Мы все равно не найдем ее, пока не рассветет, — ответил я. — Там слишком много деревьев.
— Тогда я отвезу вас домой. За машиной вы сможете вернуться завтра.
Я посмотрел на нее.
Она улыбнулась:
— Да. Давай поедем домой.
Было около пяти часов. Мы сидели в гостиной и пили кофе. Перед этим я зашел в свою комнату и, как сумел, отмыл свое избитое лицо, побрился и переоделся в чистое. В темной пижаме и халате она выглядела очень мило, но лицо у нее было усталое.
Зазвонил телефон. Я подошел и снял трубку.
Звонил Колхаун.
— Ее поймали, — сказал он, — около часа назад.
Она во всем призналась.
— Она сказала, зачем Лэнгстон приезжал туда?
— Она говорит, что не знает. Но я в этом сомневаюсь.
— И я тоже. Большое вам спасибо.
Я вернулся к ней и передал наш разговор.
— Прости меня, Джорджия, — сказал я. — Но у меня есть только одно предположение, зачем он это сделал. Он приехал туда потому, что питал какие-то надежды. Понимаешь, он мог просто постучать в дверь и спросить Редфилда, а потом действовать по ситуации. Но если все так и было, значит, она успела подготовить для этого почву. Ему было сорок семь лет, и ему только что сказали, что остаток жизни он должен провести в кресле-качалке и смотреть на игру с трибуны, так что, может быть, с его стороны это было попыткой самоутверждения.
Она перебила меня:
— Билл.
— Что?
— Не нужно ни извиняться, ни объяснять. Как мне благодарить тебя за все, что ты сделал? Я жила как в кошмарном сне, а ты разбудил меня.
— Я не хотел причинить тебе боль.
Она кивнула:
— Да, это было больно. Но мне не хотелось бы на всю жизнь остаться трагической фигурой. Слушай, почему бы нам не выйти на улицу? Там уже достаточно светло, и мы сможем посмотреть, где установить этот самый бассейн.
Мы вышли и сели на краешек бетонного крыльца.
Начинался день. Я бросил камешек:.
— Центр бассейна будет вон там. Тебе нравится?
— Отличный бассейн, — мечтательно ответила она.
Потом спросила:
— Ты серьезно? Ты действительно хочешь остаться и построить его?
— А ты как думаешь? — Я усмехнулся, во всяком случае, сделал попытку. — Я принес в жертву слишком значительную часть своего лица, чтобы теперь отказаться от этой затеи.
Она коснулась моих ссадин кончиками пальцев:
— Я так надеялась, что ты останешься. А знаешь, почему я спросила? Сегодня должны были починить твою машину.
Я повернулся к ней, и несколько секунд мы смотрели друг на друга. Все это казалось нереальным, но она была права.
Она тихонько рассмеялась и шепотом добавила:
— Помяни мое слово, Билл, — когда-нибудь тебя спросят, чего ради ты застрял в этой дыре на целых три дня.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29